Локки. Потомок бога. Книга 1

Глава 11

Столовая располагалась в общежитии и гудела от десятков разговоров, сотрясающих воздух, пропитанный жирным, липким запахом кухни.

Кадеты расселись по четверо за круглыми столами и активно стучали ложками, уминая гречневую кашу с мясом.

Новички вели себя скромно. А вот старшекурсники гоготали во все горло, отпуская грубые шуточки в сторону перваков.

Меня остроты дебилов пока обходили стороной. Впрочем, как и еда. Я только-только подошел к линии раздачи и поставил на нее металлический поднос. Однако уже спустя миг почувствовал чей-то буравящий взгляд. Бросил взгляд через плечо и увидел за центральным столом каменную физиономию Ратникова.

Он что-то коротко сказал конопатому бугаю. А тот кивнул и направился в мою сторону. Новички поспешили убраться с его пути. А я повернулся к нему спиной, чувствуя разлившееся по столовой напряжение.

— Э-э-э! — прорычал бугай из-за моего плеча. — Я слышал, что ты, малец, не уважаешь старших!

Его громкие слова заставили кадетов замолчать и повернуть головы в нашу сторону.

Теперь по столовой разносились только звуки тяжелого дыхания. Да ещё долетало чириканье воробьев, сидящих на дереве за окном.

— Поздравляю, слух у тебя есть, — иронично сказал я, всё так же не оборачиваясь.

— Чего⁈ — изумленно выдохнул он в мою спину. — А ну кругом, сука! Я с тобой разговариваю!

— Ну, сейчас Кабанов ему задаст, — с предвкушением прошептал мужик, стоявший на раздаче еды.

— Угу, — поддакнул другой, злорадно ожидая, когда меня проучит этот бугай.

Краем глаза я заметил, что некоторые новички тоже были настроены аналогичным образом. Дескать, нехрен высовываться, живи, как все живут, а то выискался тут революционер, все в дерьме, и ты обтекай. Вот сейчас и получишь за то, что взбрыкнул и не лег под старшекурсников.

Крабы! Крабы в ведре! Сами лохи и хотят, чтобы остальные ими были. Ведь когда вокруг одни лохи, то и ты вроде как уже и не совсем лох. Какие же смертные тупые и жалкие создания!

— Оглох, мразь⁈ — взревел взбешенный бугай.

Он впился в мое плечо сильными пальцами, способными дать фору стальным крюкам.

Не Тор, конечно, но для смертного совсем не плохой хват.

А теперь посмотрим, насколько у него крепкая башка…

Я резко развернулся, со всей силы влепив подносом по голове здоровяка. Звук от удара весело прокатился по столовой, заставив людей ахнуть.

Бугай же зашатался, бессмысленно глядя на меня. А уже второй удар погнутым подносом отправил его на кафельный пол. Он грохнулся как мешок с дерьмом, вывалив язык и закатив глаза.

Я поставил на него ногу и победно улыбнулся.

Народ буквально потерял дар речи от ошеломления. Даже Румянцев выкатил глаза. А Толстой замер, не донеся ложку до рта.

— Какого хрена⁈ — заорал другой старшекурсник и вскочил из-за стола Ратникова. — А ну, тварь, быстро встань на колени и ползи сюда, умоляя тебя простить!

— Встать на колени? А ты на мелочи не размениваешься. Сразу хватаешься за кусок, которым подавишься, — насмешливо проговорил я и услышал за спиной звонкий металлический звук. Похоже, мужик на раздаче от шока выронил половник.

— Я тебе ноги сломаю! — прорычал старшекурсник, полыхнув глазами.

Но уже через миг он болезненно вскрикнул, поскольку пущенный мной поднос угодил ему в переносицу. Да прямо бортиком! Ай да я, ай да молодец!

Хрящ кадета хрустнул и заструилась кровь. А сам смертный покачнулся и хотел отставить ногу назад, чтобы удержать равновесие, но там стоял стул. Кадет навернулся через него и с воплем рухнул на плитку.

— Зарубите себе на носу! — процедил я, тяжелым взглядом пройдясь по старшекурсникам, ошарашенно распахнувшим рты. — Это не я с вами в одном общежитии, а вы со мной, так что правила тут будут мои! А если кто-то желает вызвать меня на дуэль, то я готов. Любое оружие в любое время.

— Завтра на арене в девять вечера, магия, — встал со стула высокий худой шатен с нашивками третьего курса и холодными, бесстрастными глазами человека не раз видевшего смерть. — Ответишь за свои слова или струсишь?

— Идет, — согласился я, хотя заключение дуэли прошло не по правилам.

Тотчас столовая ожила, будто кто-то включил громкость. Новички залопотали между особой. А среди старшекурсников побежали злорадные шепотки. Дескать, Барсов разорвет беспредельщика, то есть меня, на множество крошечных клочков, которые даже самые хилые муравьи смогут унести.

Однако все разговоры мигом прекратились, когда в столовую вошел мужчина в кителе и проревел командным голосом:

— Что тут у вас происходит⁈ Почему один кадет валяется на полу без сознания, а другой в крови?

— Они врезались друг в друга и упали, Игорь Викторович, — изогнул губы в усмешке Ратников.

— Сегодня чтобы больше никто друг в друга не врезался! — приказал мужчина, удивленно глядя на поверженных старшекурсников. Видимо, он ожидал увидеть на их месте новичков. — А этих в лазарет. Быстро!

Ратников многозначительно посмотрел на столик с первокурсника, и те сразу же вскочили. Шустро взяли за руки и за ноги бесчувственного бугая.

А второй урод сам встал с пола. Наградил меня убийственным взглядом и вышел вон. Новички с бесчувственным идиотом последовали за ним.

А я спокойно взял порцию еды и уселся за столик к своим соседям по комнате.

— Громов, ну вы даете… — протянул Стрижов и глянул на меня как на безумца.

— Для Александра это обычное воскресенье, — усмехнулся Румянцев.

А вот Толстой отправил-таки в рот ложку с кашей и сказал, словно ничего и не произошло:

— Суховата гречка, а мясо жестковато. Ну ничего, привыкну. Главное, чтобы порции были большие.

Я непроизвольно улыбнулся и с азартом принялся за обед, подумав, что Локи бы мной гордился. Он тоже любит быть в центре внимания.

Вся столовая обсуждала меня до самого конца обеда. И старшекурсники даже будто зауважали мою скромную персону. По крайней мере после обеда они обходили меня стороной.

Правда потом выяснилась истинная причина такого «уважения». Кто-то сказал Толстому, а он передал мне, что до дуэли меня запрещено трогать. Такие тут правила. Дескать, на дуэль я должен выйти живым и здоровым, чтобы все было честно.

— Ежели бы не это чудесное правило, то старшекурсники сегодня же устроили бы вам темную, Громов, — уверенно сказал Румянцев, присутствующий при этом разговоре, проходившем в нашей комнате.

— Угу, — поддакнул встревоженный Стрижов, сидя на подоконнике. — Но они еще могут устроить её, только нам троим. Мы же не заплатили Ратникову.

— Пусть только попробуют, — сжал пудовый кулак Доброслав.

— Если ужин будет таким же скудным, как обед, то я их всех с удовольствием сожру. Пусть приходят, — пообещал Толстой, похлопав ладонью по объемному пузу, на котором натянулся китель.

Медные пуговицы держались из последних сил, как бог Гор в битве с Сетом — это ребята из египетского божественного пантеона.

Стрижов нервно улыбнулся и спросил у толстяка:

— А чем ваш род занимается?

— Пекарни, мукомольный завод, поля с пшеницей, — ответил тот и тяжело вздохнул, явно вспомнив хруст еще теплой, одуряюще пахнущей французской булочки. — Эх-х, надо было с собой взять побольше еды. Но я же не знал, что за территорию академии выпускают только по воскресеньям, а тут даже магазинов нет.

— Наверняка здесь есть люди, способные достать с «воли» все что угодно, — заметил сообразительный здоровяк Румянцев, потирая квадратный подбородок.

— Надо будет их найти, — оживился Толстой, проведя рукой по растрепавшимся волосам соломенного цвета.

— Контрабанда точно находится под контролем старшекурсников, а у нас с ними вышло недопонимание, — мрачно проговорил Стрижов, безрадостно глянув на Стену, виднеющуюся за окном.

— Думаю, они никого из вас троих не будут трогать как минимум до моей дуэли с Барсиком, — уверенно заявил я, вытащив из кармана телефон. — Я одолею его. А потом нас будут ждать чудесные дни обучения, наполненные радостью, комфортом и наслаждением. Мы же Добро? А Добро должно быть с чем?

— С кулаками, — ответил Румянцев.

— Но мы пойдем еще дальше. Добро должно быть не только с кулаками, а ещё с девочками и выпивкой.

— … И с хорошей едой, — вставил Толстой. — Гулять так гулять.

Доброслав весело улыбнулся.

Стрижов же глянул на меня как на сказочника. Едва пальцем у виска не покрутил.

Ничего, ничего, посмотрим, как ты будешь на меня смотреть через несколько дней.

Пока же я усмехнулся и написал Громову сообщение, пропитанное тоннами иронии: «Добрый день, дедушка. Надеюсь, у тебя все хорошо. У меня все замечательно. Академия чудесное место. Такое чудесное, что хочется вернуться домой к обычной жизни».

Ответ пришел буквально через пять минут. Громов уловил подтекст и написал: «Напоминаю о нашем уговоре. Также мне удалось узнать, что мой прадед Громов Петр Ильич владел „взрывом энергии“».

Помню, помню наш уговор. Два года в академии. Ну, если она за это время не рухнет от моих проделок. Я вон за первый день уже сколько всего успел сделать. И ведь еще не вечер.

Правда солнце уже клонилось к Стене.

А когда оно зашло за нее, на наш этаж пришли тренеры. Они приказали новичкам переодеться в спортивные костюмы, а потом повели нас на арену. Она не особо впечатлила меня. Песок, стены из блоков и единственная трибуна. У римлян арены были покруче.

Но зато тренеры тут деятельные. Они сразу разделили нашу сотню новичков на четыре равные группы. И каждую под свою опеку взял тот или иной тренер.

Нам с парнями достался поджарый средних лет длинноволосый брюнет, загоревший почти до черноты. Его насмешливая белозубая улыбка и шальные карие глаза предвещали веселую тренировку.

— За мной, будущий корм монстров! — махнул он нам рукой и повел в сторону от других групп, чтобы мы не мешали друг другу. — Готовы потрогать своими потными ручонками артефакт, определяющий вашу магическую силу? Не слышу ваши ломкие голоса!

— Готовы! — нестройным хором выдали мы, шагая по песку, разогревшемуся за день.

— Готовы опозориться? Или среди вас есть хоть парочка тех, кто может по праву называть себя магами?

— Есть! — снова гаркнула наша группа.

— А он мне нравится, — толкнул я локтем идущего рядом Толстого, смахивающего со лба пот. Тот блестел в лучах мощных прожекторов, разгоняющих сгустившиеся сумерки.

К сожалению, ветерок к вечеру куда-то пропал и воцарилась духота. Да еще появились мелкие насекомые, пытающиеся залезть в глаза.

— Веселый, — заметил Доброслав, степенно топая позади промолчавшего Толстого.

«Веселый» продолжил задорно вещать:

— Сегодня мы выясним, кто будущий страж, а кого в Пустоши сожрут и пришлют в академию благодарственное письмо за такой ужин! Выстраивайтесь в шеренгу вдоль стены! У нас с вами есть три года, чтобы выжать максимум из вашего дара! Ну, если кто-то раньше не погибнет. А почему именно три года? Кто ответит? Вот давай ты, гигант.

Его палец с аккуратным ногтем указал на Стрижова. Тот вздрогнул и сделал шаг вперед, выступая из шеренги.

— Потому что дар развивается лишь три года после пробуждения!

— Молодец! Банальных знаний ты уже где-то нахватался, — иронично сказал тренер и следом представился, сжимая под мышкой картонную папку: — Итак, мое имя Рафаэль Игоревич Шилов. Меня наказали тем, что я теперь буду тренировать вашу группу героев, хе-хе. Можете называть меня просто Рафаэль Игоревич. Всё поняли?

— Да!

— Есть ли среди вас те, кто еще не открыл в себе дар? Поднимите свои лапки бедолаги, лишенные магии. Ого! Аж пять человек из двадцати пяти! Чувствую, вы самое мощное пополнение за последние годы, — саркастично скривился Шилов. — Среди вас пятерых кому-то уже есть восемнадцать лет?

— Мне.

— И мне.

— А мне скоро будет, — мрачно сказал щуплый паренек.

— Так, я попробую пробудить ваши атрибуты, хотя все знают, что после восемнадцати лет это сделать практически нереально. Но если за пару месяцев дар не проявится, вы перейдете в группу простых воинов. Они больше специализируются на владении обычным оружием. Дорога в маги для вас будет закрыта. А пока отойдите вон туда и начинайте медитировать.

Кое-кто из новичков проводил пятерку надменным взором.

А я заметил щебечущую стайку девиц. Они появились на арене вместе с женщиной-тренером. Всего их было пять. Все подтянутые, симпатичные, в спортивных костюмах.

Они расположились в дальней части арены и стали разминаться.

Конечно же, девушки привлекли наше внимание. Тем более одна из них… она так усиленно доставала руками до носков кроссовок, что её штаны сексуально облепили оттопыренную попку.

— Герои! — насмешливо выдал Шилов, заметив, куда мы смотрим. — Подберите свои челюсти и вытрите слюни. Вам пока рано смотреть на этих девиц. Они каждому из вас оторвут яйца на раз-два. Ну, кроме тебя, толстяк. Ты такой пухлый, что твои яйца еще предстоит поискать среди жира.

Пяток новичков похихикали над Толстым, кому и были адресованы слова Рафаэля Игоревича. А тот смолчал, лишь нахмурился и поджал губы.

— Давай, парень! — бросил ему Шилов, похлопав в ладоши. — Пробеги десять кругов по арене. И не жалей себя! Магам вообще нельзя жалеть себя! Кто мне ответит почему? Давай ты, гора мускулов.

Он указал на Румянцева. Тот вышел из строя и бросил мимолетный взгляд в спину Толстому, неуклюже побежавшему по песку.

— Я полагаю, что вы имеете в виду особенности развития атрибутов, господин тренер. Чтобы атрибут перешел с одного уровня на другой, требуется пробить некий барьер. И лучше всего для этого подходят тяжелые битвы, буквально не на жизнь, а на смерть. Они-то и дают магу опыт, который в конце концов должен привести его к прорыву. Грубо говоря, если маг хочет быстрого развития, то он обязан сражаться с самыми высокоуровневыми монстрами.

— Правильно, лысый, — похвалил его Шилов, несмотря на то что эта информация была общеизвестной. — Можешь встать в строй. А я кое-что дополню, если кто-то не знает. Первый проснувшийся атрибут легче всего довести до максимального седьмого уровня. Каждый последующий атрибут развивается все сложнее и сложнее. Но при этом даже первый атрибут многие не могут поднять до седьмого уровня. Ну, это я говорю о представителях тех родов, где не было сильных магов. К примеру, Император сразу же пробудил пять атрибутов максимального уровня. Но среди вас, конечно, таких уникумов нет.

Я слабо улыбнулся. Его ждет большой сюрприз…

Что же касается остальных кадетов, то они явно звезд с неба не хватали. Обычно дети из магически слабых родов открывают стартовый атрибут, имеющий второй-третий уровень. А к концу развития дара у них считается удачей иметь три атрибута с уровнями шесть, пять и пять.

— Помните, первые месяцы дар развивается быстро, а вот потом потихоньку замедляется. Поэтому начальные тренировки очень важны, — серьезно сказал Шилов и иронично добавил: — А теперь давайте приступим к проверке вашей силы, герои. Кто пойдет первым? Хотя нет. Двинемся по порядку.

Он раскрыл папку и глянул на первого в строю парня. Тот с видом великомученика подошел к Рафаэлю Игоревичу и получил от него золотой браслет с семью драгоценными камнями.

— Осторожнее надевай его и даже не дыши на это сокровище. Оно стоит больше, чем все твои органы, — прошипел Шилов, глядя на неуклюжие движения парня.

Тот все же справился с браслетом и с мрачной физиономией увидел, как еле светится один из камней.

— Один атрибут первого уровня? — фыркнул тренер, состряпав кислую мину, будто уксуса хлебнул. — И что ты умеешь? Коровам хвосты крутить быстрее, чем прочие люди?

— Вот, — промямлил парень, продемонстрировав указательный палец с трепещущим язычком пламени.

— Ладно, как твое имя, человек-зажигалка? — вздохнул Рафаэль Игоревич.

Парень назвался, после чего встал в строй, и к Шилову отправился следующий юнец.