Ложная девятка 8

Глава 20

6 сентября 1987 года. День. Барселона, квартира Сергеевых.

Катя проснулась раньше будильника. Сашка спал, мирно посапывая в своей кроватке. Солнечный свет пробивался сквозь жалюзи, рисуя полосы на паркете. За окном уже гудела Барселона — воскресное утро, но город не спал.

Сегодня к ней придут гости. Мишель, Мария, Тереса. Жёны футболистов. Её новый круг общения. И Ольга, конечно.

Катя встала, прошла на кухню. Слава уже был там — сидел за столом с чашкой кофе, просматривал газеты. Он всегда вставал рано перед матчем.

— Доброе утро, — сказала она, целуя его в макушку.

— Доброе, — он обернулся, улыбнулся. — Как спала?

— Хорошо. А ты?

— Нормально. Немного волнуюсь перед матчем.

Она налила себе сок, села напротив.

— Всё будет хорошо. Вы выиграете.

— Севилья сильная команда. Но да, должны выиграть.

Он допил кофе, встал.

— Мне пора. Сбор в одиннадцать.

— Когда вернёшься?

— Часам к десяти вечера. После матча конференция, душ, всё такое.

Катя кивнула. Она уже привыкала к этому режиму. Матч в шесть вечера, потом интервью, обязательные процедуры — муж возвращался поздно.

Слава поцеловал её, потрепал по щеке.

— Удачи тебе с девочками. Не волнуйся так. Всё будет отлично.

— Спасибо.

Он ушёл. Катя осталась одна с Сашкой и нарастающим волнением.

В десять утра она начала готовиться.

Сначала — квартира. Пропылесосить, протереть пыль, расставить подушки на диване. Квартира была большая, светлая. Три спальни, просторная гостиная, кухня. Всё обставил клуб — мебель добротная, стильная, современная. Светлое дерево, кожаные диваны, стеклянные столики. Минимализм, но уютный.

В гостиной стоял телевизор. Bang Olufsen Beovision MX 2000. Огромный, стильный, футуристичный. Катя первый раз увидела его, когда они въехали, ахнула. Слава усмехнулся: «Часть контракта. Клуб обставил всё, только тачку нормальную зажали, жмоты.»

Это не просто телевизор. Это была дизайнерская вещь. В Москве такое если и есть то только у партийной элиты. Здесь же, обычная часть обстановки для звезды футбола.

Катя расставила на журнальном столике закуски. Тапас, так это называется здесь. Хамон тонкими ломтиками, сыр манчего нарезанный кубиками, оливки в миске, маленькие бутерброды с анчоусами и помидорами. Ещё фрукты, виноград, персики, дыня. Хлеб с оливковым маслом. Орехи.

Катя отступила, оценила. Вроде красиво. Не слишком пышно, но и не скудно. Отличные закуски для приятного вечера

Она прошлась по квартире ещё раз, проверяя. Диванные подушки взбиты. Ковёр пропылесошен. Ванная чистая, полотенца свежие. На случай, если кому-то понадобится.

Сашка проснулся. Она покормила его, поменяла подгузник, уложила обратно. Он был спокойным ребёнком, не капризничал, много спал. Слава говорил, что Сашка идеальный мужчина для компании которая соберется.

В два часа Катя начала готовиться сама.

Душ. Укладка. Макияж, лёгкий, но тщательный. Она делала это не спеша, с удовольствием. В Москве перед родами она почти забросила себя, некогда, не до того. Здесь впервые за месяцы почувствовала себя снова женщиной, а не только мамой.

Она долго выбирала. Сначала достала простое хлопковое, потом отложила. Нет, не то. Это важный день. Первый приём гостей дома. Нужно выглядеть достойно.

Катя открыла шкаф, перебирала вешалки. Остановилась на платье, которое Слава привёз из Вены прошлой весной. Шёлковое, изумрудного цвета, простого кроя, но элегантное. Длина чуть ниже колена, рукава три четверти, лёгкая драпировка на талии. Фасон из того же Vogue Patterns, сшито в том же ателье на Кузнецком. Идеально сидело, подчёркивало фигуру, но без вульгарности.

Она надела его, посмотрела в зеркало. Да. Вот так. Достойно. Элегантно. Жена звезды мирового футбола.

Серьги — золотые капли. Цепочка. Часы.

Она снова посмотрела на себя в зеркало. Вроде хорошо. Она принимает гостей дома, но выглядит так, будто идёт на светский приём.

Серьги — небольшие золотые. Цепочка. Часы.

Она посмотрела на себя в зеркало. Вроде хорошо. Не вызывающе, но ухоженно. Молодая мама, которая следит за собой.

Волнение нарастало. Через час придут гости. Её новые знакомые. Жёны игроков Барселоны. Женщины из другого мира.

«Перестань», — сказала она себе вслух. — «Ты жена Славы Сергеева. Самого дорогого футболиста в мире. Ты им равна.»

Но всё равно волновалась.

В четыре позвонила Ольга.

— Катюш, привет! Я уже выезжаю. Через полчаса буду.

— Хорошо, жду.

Ольга была первой. Она пришла в четыре двадцать — в ярком платье с цветочным принтом, с бутылкой вина в руках.

— Привет! — она обняла Катю на пороге. — Ох, Катюш, каждый раз, когда у вас бываю, злюсь на своего Сашку!

Они прошли в гостиную. Ольга окинула взглядом обстановку, покачала головой.

— Отказался от обстановки от клуба и взял деньгами. Решил сам мебель купить. И накупил такого хлама, ты не представляешь! Диван — как из советского профилактория. Стол шатается. А телевизор вообще какой-то древний.

— Ну что ты, — улыбнулась Катя. — У вас тоже хорошо.

— Хорошо, — фыркнула Ольга. — У вас Bang Olufsen, а у нас какой-то испанский ящик с рынка. Вот что значит — мужик без жены решения принимает.

Она достала сигарету, потом спохватилась:

— Можно?

— Конечно. На балконе только.

Ольга вышла на балкон, Катя за ней. Барселона простиралась внизу — крыши домов, церковные шпили, вдали синее море.

— Красотища, — выдохнула Ольга дым. — А у нас вид на стройку. И шум. Центр всё-таки.

— Зато у вас рядом всё — магазины, рестораны.

— Это да, — согласилась Ольга. — Но я бы с тобой поменялась.

Они болтали минут десять — о быте, о городе, о мужьях. Ольга рассказывала, как Саня пытался готовить испанскую паэлью и спалил кастрюлю. Катя смеялась.

В четыре пятьдесят раздался звонок в дверь.

Мишель стояла на пороге с двумя другими женщинами. Все трое держали бутылки и пакеты.

— Кейт! — Мишель улыбнулась, обняла её по-европейски, с поцелуями в щёки. — Как ты?

— Хорошо, спасибо. Проходите.

Они вошли. Мишель была в элегантном светлом костюме, пиджак с подплечниками, прямая юбка. Волосы уложены, макияж сдержанный. Английская леди.

— Это Мария, — Мишель представила девушку справа. — Жена Роберто Фернандеса.

Мария оказалась невысокой, лет двадцати четырёх. Тёмные волосы до плеч, карие глаза, яркая помада. Она была одета стильно — облегающие джинсы, шёлковая блузка, туфли на шпильке. Крупные серьги-кольца, браслеты на запястьях. Бывшая стюардесса — это чувствовалось в осанке, в улыбке, в том, как она держалась.

— Ола! — Мария обняла Катю, расцеловала. — Муй контента де коносерте!

— Она говорит, что рада познакомиться, — перевела Мишель.

Катя улыбнулась:

— Грасиас. Я тоже рада.

— А это Тереса, — Мишель указала на третью женщину. — Жена Виктора Муньоса.

Тереса была высокой, спортивной, лет двадцати семи. Короткие тёмные волосы, почти нет макияжа, одета просто, футболка, джинсы, кроссовки. Но фигура атлетическая, движения лёгкие, пружинистые. Бывшая гимнастка, сразу видно.

— Привет! — Тереса пожала Кате руку крепко, по-мужски. — Рада встрече!

Её английский был с сильным акцентом, но понятный.

Они прошли в гостиную. Ольга встала с дивана, поздоровалась. Мишель обняла её тоже.

— Как хорошо, что мы все собрались, — сказала Мишель, оглядываясь. — О, Боже, у вас Bang Olufsen!

Она подошла к телевизору, провела рукой по корпусу.

— Прекрасная модель. У нас дома в Бирмингеме такая же. Гарри настоял.

— Это клуб обставил, — повторила Катя.

— Клуб не жалеет денег на звёзд, — заметила Мишель. — Гарри говорил, что для Славы сделали особый контракт. Лучший в истории клуба.

Катя промолчала. Говорить о деньгах было неловко.

Мария поставила на стол бутылку красного вина.

— Риоха! — объявила она. — Лучшее вино Испании!

Тереса достала из пакета ещё одну бутылку — белое.

— А это для тех, кто предпочитает лёгкое.

Мишель достала третью бутылку — с этикеткой «Безалкогольный рислинг».

— А это для тебя, Кейт. Я обещала.

Катя взяла бутылку, рассмотрела. Странная вещь, вино без алкоголя. Как это вообще работает?

— Спасибо, — сказала она.

Они уселись. Мария открыла красное вино, разлила по бокалам. Мишель открыла безалкогольное, налила Кате.

— За нас! — Мария подняла бокал. — За жён лучших футболистов Барселоны!

Они чокнулись. Катя попробовала безалкогольный рислинг. Вкус странный — сладковатый, лёгкий, с привкусом винограда. Но приятный. Действительно, не как обычный сок.

— Нравится? — спросила Мишель.

— Да. Необычно, но вкусно.

— Я знала!

Они начали разговаривать. Мария, как оказалось, болтала без умолку. Рассказывала про шопинг в Барселоне, про лучшие магазины, про новые коллекции. Тереса слушала молча, иногда вставляла короткие комментарии. Мишель переводила для Кати, если кто-то говорил по-испански.

Ольга чувствовала себя свободно — смеялась громко, жестикулировала, рассказывала анекдоты про Саню. Девушки хохотали.

Катя постепенно расслаблялась. Атмосфера была тёплой, дружеской. Никто не смотрел на неё свысока. Никто не задавал неудобных вопросов про СССР. Просто болтали — о мужьях, о детях, о жизни.

В пять тридцать Мария посмотрела на часы:

— Девочки, скоро матч! Включаем телевизор?

— Да, конечно, — Катя встала, взяла пульт.

Bang Olufsen ожил. Экран огромный, яркий, чёткий. Катя переключала каналы, пока не нашла трансляцию.

На экране появился стадион. Камп Ноу. Трибуны заполнялись людьми. Сине-гранатовые флаги, шарфы, транспаранты.

Диктор говорил по-испански. Катя не понимала, но узнавала отдельные слова — «Барселона», «Севилья», «Сергеев», «Заваров».

Мария перевела:

— Он говорит, что сегодня первый домашний матч сезона. Ожидается аншлаг. Все хотят увидеть новых звёзд — Сергеева и Заварова.

Камера показала трибуны крупным планом. Люди скандировали, размахивали флагами. Атмосфера была накалённой.

— Ваши мужья уже звёзды, — заметила Тереса, глядя на Катю и Ольгу. — Чемпионы мира и Европы

— Но любят их из-за финала Кубка чемпионов, — кивнула Мишель. — Они разбили Реал. Для каталонцев это святое.

Катя смотрела на экран. Сердце забилось сильнее. Сейчас покажут Славу. Сейчас он выйдет на поле.

Диктор объявлял составы. Катя напряглась, слушала.

— Барселона! — диктор начал перечислять игроков. — Субисаррета… Алонсо… Мигели… Мануэль… Карраско…

Камера показывала игроков крупным планом. Лица сосредоточенные, серьёзные.

— … Линекер…

На экране появился Гарри. Мишель улыбнулась:

— Мой красавчик.

— … Заваров…

Саня. Ольга вскрикнула:

— Санёк! Ой, как он хорошо выглядит!

— … И Сергеев!

Камера задержалась на Славе. Крупный план. Лицо спокойное, сосредоточенное. Глаза смотрят вперёд. Он стоит в центре поля, разминается, перекатывает мяч, растягивает мышцы.

Диктор заговорил быстро, эмоционально. Катя не понимала слов, но слышала восторг в голосе.

— Что он говорит? — спросила она у Марии.

Мария слушала, потом перевела:

— Он говорит… Сергеев — один из лучших игроков мира. Барселона получила мощнейшее усиление. Сергеев ярко начал этот сезон, три гола в первом матче против Лас Пальмаса. И уже очевидно, что в этом году каталонцы, ведомые такой большой звездой, будут претендовать на победу в чемпионате и, возможно, в Кубке УЕФА.

Катя слушала, чувствуя гордость. Её муж. Её Слава. Лучший игрок мира.

Диктор продолжал. Мария переводила:

— Связка Заваров-Сергеев идеально встала в новую Барселону, которую строит Йохан Круифф. Сезон только начинается. Работа Круиффа в качестве тренера Барселоны тоже в самом начале. И для голландца это, при всем уважении к Аяксу, первый по-настоящему серьёзный вызов в его тренерской карьере. Аякс, небольшая команда из маленькой страны. Барселона великий клуб с великой историей.

— Каталонский шовинизм, — усмехнулась Мишель. — Для них всё, что не Барселона маленькое и незначительное.

— А это плохо? — спросила Тереса, подмигивая.

Они засмеялись.

На экране показали главного тренера Севильи. Потом — Круиффа. Высокий, худой, с сигаретой в руке. Он стоял у боковой линии, разговаривал с помощником.

— Круифф всегда курит перед матчем, — сказала Мишель. — Гарри говорил, что он выкуривает пачку за день.

— Нервный? — спросила Ольга.

— Перфекционист, — поправила Мишель. — Он требует от игроков абсолютной точности и собранности. Каждая передача должна быть идеальной. Каждое движение осмысленным.

Катя смотрела на Круиффа. Легенда футбола. Лучший игрок семидесятых. Теперь тренер её мужа.

— Слава говорит, что Круифф гений, — сказала она.

— Он и есть гений, — согласилась Мишель. — Но тяжёлый. Очень тяжёлый. Гарри жалуется, что Круифф может устроить разнос из-за одной неточной передачи.

— Зато результат будет, — заметила Тереса.

Судья дал свисток. Матч начался.

Первые минуты прошли спокойно. Барселона владела мячом, спокойно передавала, искала проходы. Севилья сидела в обороне, ждала контратак.

Девушки болтали, попивали вино, поглядывали на экран. Катя держала Сашку на руках. Он проснулся, но вёл себя тихо, смотрел большими глазами на телевизор.

— Какой милый, — сказала Мария, глядя на Сашку. — Сколько ему?

— Месяц с небольшим.

— Ох, такой маленький! Мы с Роберто тоже хотим детей. Но пока рано. Ему двадцать пять, карьера в самом разгаре.

— А у нас с Виктором уже двое, — сказала Тереса. — Мальчик и девочка. Шесть и четыре года.

— А у вас? — Катя посмотрела на Мишель.

— У нас пока нет, — Мишель грустно улыбнулась. — Гари говорит, что сначала нужно завоевать трофеи. Потом дети.

— Типичный футболист, — фыркнула Ольга. — Всё потом. Сначала карьера.

Они засмеялись.

На экране Барселона пошла в атаку. Слава получил мяч на правом фланге, обыграл защитника, прострелил в штрафную. Линекер не дотянулся, мяч прошёл мимо.

— Ох! — Мишель вскочила. — Почти!

— Гари должен был дотянуться, — сказала Тереса.

— Передача была сильной, — заступилась Мишель.

Катя смотрела на Славу. Он бежал обратно, качал головой, недоволен.

На двадцатой минуте Севилья провела первую опасную атаку. Контратака, быстрый пас вперёд, удар и мимо. Субисаррета даже не шевельнулся.

— Слабая атака, — оценила Тереса. — Севилья сегодня не в форме.

— Они боятся, — сказала Мария. — Играют против Барселоны. Кто не будет бояться?

Ну а на тридцать второй минуте всё собственно и началось

Заваров получил мяч в центре поля. Развернулся, увидел Славу на правом фланге. Длинная передача. точная, выверенная. Слава принял мяч на и тут же рванул вперёд.

Защитник Севильи бросился наперерез. Слава обыграл его финтом, влево, потом вправо. «ФИнт Сергеева», его коронный приём Защитник запутался, упал.

Слава вышел один на один с вратарём. Пауза. Секунда. Удар.

Гол. Кипер гостей прыгнул но тщетно, такие не берутся.

Гостиная взорвалась.

— Гол! — заорала Ольга, подскакивая с дивана.

— Да! — Мария вскрикнула, захлопала в ладоши.

— Слава! — Тереса засмеялась.

Мишель улыбнулась Кате:

— Твой муж — волшебник.

Катя смотрела на экран, не в силах оторваться. Слава бежал к трибунам, задрав руку вверх. Камп Ноу ревел. Игроки Барселоны бежали к нему, обнимали, хлопали по спине.

Камера показала повтор. Приём мяча. Обводка. Удар. Всё идеально. Каждое движение — точное, выверенное.

Диктор кричал что-то по-испански. Мария переводила:

— Он говорит: «Сергеев! Магия! Чистая магия! Он делает это легко, как будто играет с детьми!»

Катя чувствовала, как по телу бегут мурашки. Гордость распирала грудь. Её муж. Её Слава.

Сашка заплакал — испугался крика. Катя укачала его, прижала к груди.

— Извините, — сказала она. — Он испугался.

— Ничего, — Мишель погладила Сашку по головке. — Пусть привыкает. Такой отец — будут ещё громкие праздники.

Матч продолжился. Барселона контролировала игру, не давала Севилье дышать. Передачи точные, движение быстрое. Круиффовский футбол.

На сорок пятой минуте, прямо перед свистком на перерыв, Слава забил второй.

Штрафной с двадцати метров. Слава встал над мячом. Пауза. Разбег. Удар.

Мяч полетел по дуге, обогнул стенку, влетел в девятку. Вратарь прыгнул, но не дотянулся.

2:0.

Снова крики. Снова объятия. Катя улыбалась, не в силах скрыть радость.

— Дубль, — сказала Тереса. — Твой муж в ударе.

— Он всегда в ударе, — сказала ликующая Катя.

Судья дал свисток. Первый тайм закончился.

Во время перерыва девушки ели закуски, болтали. Мария рассказывала про последний показ мод в Барселоне. Тереса про тренировки в спортзале. Ольга жаловалась на испанскую жару.

Мишель вдруг посмотрела на Катю:

— Кейт, у меня к тебе предложение.

— Какое?

— Я хочу создать коллекцию одежды. Для благотворительности. Продавать вещи, а деньги отдавать на детские больницы.

— Это замечательно, — сказала Катя.

— И мне нужны модели. Жёны футболистов. Мы устроим показ, пригласим прессу. Это будет большое событие.

Катя растерялась:

— Я не модель. Я не умею.

— Не нужно уметь, — улыбнулась Мишель. — Нужно просто выйти и показать одежду. Мы все будем вместе. Ты, я, Мария, Тереса, Ольга. Жёны звёзд Барселоны. Это очень модно сейчас, благотворительность. Пока мужья ломают ноги на поле, мы занимаемся делами для общества.

— Это престижно, — добавила Мария. — В высшем обществе Барселоны это ценится.

Катя задумалась. Показ мод. Благотворительность. Это действительно интересно. И правильно.

— Хорошо, — сказала она. — Я согласна.

Мишель просияла:

— Отлично! Мы начнём подготовку на следующей неделе. Я уже говорила с дизайнером. Он в восторге.

Второй тайм начался.

Севилья вышла агрессивнее. Попыталась давить, забивать. На пятидесятой минуте им удалось отыграть один мяч, контратака, удар из-за штрафной, мяч срикошетил от защитника и залетел в ворота.

2:1.

— Эх, — вздохнула Тереса. — Обидно.

— Ничего страшного, — сказала Мишель. — У нас преимущество.

На шестьдесят второй минуте случилось то, что заставило сердце Кати остановиться.

Слава боролся за мяч с защитником Севильи. Силовая борьба.Защииник играет жёстко, грубо. И Слава упал схватившись за ногу.

Свисток. Судья показал жёлтую карточку защитнику.

Катя вскочила с дивана. Сердце колотилось.

— Слава! — прошептала она.

На экране показали Славу крупным планом. Он лежал на траве, морщился от боли. Врачи бежали к нему.

— Боже, — пробормотала Ольга. — Это плохо?

— Не знаю, — Мишель смотрела напряжённо.

Катя стояла, сжав кулаки. «Вставай. Пожалуйста, вставай.»

Слава медленно поднялся. Опёрся на врачей. Сделал пару шагов. Поморщился. Потом отмахнулся от врачей, сказал что-то.

— Он говорит, что продолжит, — перевела Мария слова с экрана.

Слава прихрамывал, но остался на поле. Круифф смотрел с боковой линии, хмурился.

На шестьдесят пятой минуте Круифф сделал замену. Слава покинул поле. На его место вышел Карраско, опытный нападающий который из-за приоберетений Барселоны был практически обречен играть эпизодически.

Слава шёл к скамейке, хромая. Камера показала его лицо, сосредоточенное, недовольное.

Катя выдохнула. Вроде бы ничего страшного не сулчилось но хорошо что её мужа поменяли. Как-то спокойнее

И на восьмидесятой минуте Карраско забил третий мяч. Навес от Заварова, удар головой Линекера, вратарь отбивает но вышедший на замену игрок успевает первым.

3:1.

Девушки захлопали.Игра сделана

Последние десять минут прошли спокойно. Барселона контролировала мяч, не давая Севилье ничего сделать. А судья дал финальный свисток.

3:1. Победа.

На экране показали игроков Барселоны. Они радовались, обнимались, благодарили трибуны. Камп Ноу скандировал.

Слава стоял на скамейке, аплодировал партнёрам. Хромота ещё заметна, но он улыбался.

Камера поймала его. Диктор сказал что-то. Мария перевела:

— Он говорит: «Сергеев сегодня снова был лучшим. Дубль, уверенная игра. Но травма беспокоит. Надеемся, ничего серьёзного.»

Потом показали интервью с Круиффом. Тренер говорил по-английски. Мишель переводила:

— Он говорит, что доволен игрой. Команда контролировала матч. Сергеев был великолепен, но есть вопрос по повреждению. Будем обследовать завтра.

Катя смотрела на экрана, волнуясь. Травма. Надо будет спросить у Славы, когда вернётся.

Трансляция закончилась. Девушки допивали вино, доедали закуски.

— Отличный вечер, — сказала Мария. — Спасибо, Кейт.

— Да, спасибо, — согласилась Тереса. — Было очень хорошо.

Мишель обняла Катю:

— Мы теперь будем встречаться регулярно. Договорились?

— Договорились, — кивнула Катя.

Гости ушли около девяти. Ольга задержалась последней.

— Катюш, всё прошло отлично, — сказала она. — Ты молодец. Они тебя приняли.

— Ты думаешь?

— Уверена. Мишель не стала бы предлагать тебе участвовать в показе, если бы ты ей не нравилась.

Катя улыбнулась:

— Спасибо, Оль.

Когда все ушли, Катя убрала посуду, протерла стол, сложила подушки. Сашка спал в кроватке. Квартира была тихой, спокойной.

Она села на диван, включила телевизор. По новостям показывали повтор самых интересных моментов матча. Голы Славы. Его травму. Интервью.

Репортёр на стадионе брал интервью у Славы. Он стоял в спортивном костюме Барселоны, волосы мокрые после душа.

— Как вы себя чувствуете после матча? — спросил репортёр. Делая скидку на уровень испанского у Славы вопросы были простыми. так что Катя всё примерно понимала.

— Хорошо. Победили, это главное.

— Два гола. Отличная игра. Что скажете?

— Команда сыграла хорошо. Круифф даёт нам свободу, мы используем её.

— Травма серьёзная?

— Нет. Просто ушиб. Завтра проверим, но ничего страшного.

— Заваров и вы — идеальная связка. Комментарий?

— Саня отличный партнёр. Мы понимаем друг друга с полуслова. Вместе мы постараемся привести Барселону к успеху.

— Спасибо, Слава. Удачи в следующих матчах.

— Спасибо.

Катя выключила телевизор. Слава вернётся часа через два. Она приготовит ему ужин, спросит про ногу.

Она легла на диван, закрыла глаза. День был хорошим. Гости понравились. Матч выиграли. Слава забил два гола.

Всё хорошо.

Я вернулся около половины одиннадцатого. Усталый, но довольный. Нога ныла — ушиб, но ничего серьёзного.

Катя встретила меня в прихожей.

— Привет, — я поцеловал её. — Как прошло?

— Отлично. Девочки милые. Мишель предложила участвовать в модном показе. Для благотворительности.

— Это здорово, — я сел на диван, потянулся. — Тебе нужен свой круг общения.

— А ты как? Нога?

— Ушиб. Ничего серьёзного. Завтра обследование, но врач сказал, что всё нормально.

— Точно?

— Точно, — я улыбнулся. — Не волнуйся.

Катя принесла мне ужин. Мы сидели на кухне, разговаривали. Я рассказывал про матч, про Круиффа, про партнёров. Катя про гостей, про Мишель, про безалкогольный рислинг.

— Странная штука, — сказала она. — Вино без алкоголя.

— Но вкусное?

— Да. Вкусное.

— Ну вот, я же говорил.

Мы легли спать около полуночи. Сашка мирно спал в кроватке рядом. За окном шумела Барселона — машины, голоса, далёкая музыка.

Катя лежала, прижавшись ко мне. Я обнимал её, чувствуя, как она расслабляется.

— Слава, — прошептала она.

— Да?

— Я счастлива.

Я обнял её крепче:

— Я тоже, Катюш. Я тоже.