Ложная девятка 8

Глава 2

Если в 21 веке я ничего хорошего про Португалию и мои футбольные визиты сюда сказать не могу, то не потому, что клубы, за которые я играл, и сборная терпели тут фиаско. Нет. Просто самая крайняя точка футбольной карты Европы мне как-то не запомнилась. Ну, есть эта Португалия и есть. Вроде как и топовая футбольная страна, но с уходом Криштиану Роналду она стала безликой, что ли? Никакой.

А вот сейчас, в Советском Союзе, мысли и воспоминания о Португалии у меня исключительно положительные. Правда, связаны они в большей степени с ГДР и с той переигровкой, которая случилась после судейского произвола в исполнении французского арбитра в ноябре 1983 года. Но, как говорится, за давностью лет это забылось, и осталось только то, что мы камня на камне не оставили от португальцев в переигровке финального матча отбора на чемпионат Европы, который впоследствии выиграли. В общем, воспоминания у меня хорошие.

И сейчас, когда наш самолет пересекал всю Европу, чтобы приземлиться в Порту, я как раз и думал о том, какой будет наша следующая встреча с Португалией, а именно с «Порту».

Тогда, в ноябре 1983-го, сборная Советского Союза не была таким уж однозначным фаворитом перед матчем с Португалией, каким сейчас является «Торпедо» перед игрой с «Порту». За эти несколько лет мы превратились в по-настоящему доминирующую силу. Притом даже без Протасова с Литовченко, которые из-за регламента не могут принять участие в играх «Торпедо» в еврокубках в этом году. И, соответственно, парни остались дома. (Маленькая ремарка от автора, я нашёл регламент тех годов так что они и правда не могли играть. Соответствующие моменты в 7 томе я перепишу)

Вообще, что Гена, что Олег собирались лететь в Португалию просто для того, чтобы поддержать нашу команду. Ситуация с болельщиками в Советском Союзе такая, какая она есть. И каждый, кто может прийти на стадион поболеть за советский клуб или сборную за границей, на вес золота. Но у Гены простуда, а Олег решает свои личные проблемы, связанные с переездом в Москву.

Протасовым выделили новенькую трехкомнатную квартиру недалеко от реконструирующегося стадиона «Торпедо», и сейчас чета Протасовых как раз занимается обустройством своего семейного гнездышка. Поэтому парни в Португалию не полетели. Но ничего, незримо они с нами. И в любом случае «Торпедо» должно обыгрывать «Порту».

Впрочем, прежде чем мы сели в самолет, был еще один важный матч.

3 апреля нас ждала игра с московским «Динамо». Формально домашняя, но фактически выездная — снова на стадионе «Динамо». Обычная история для «Торпедо» во время реконструкции нашей арены. Динамо при всём к нему уважении не тот клуб ради которого надо ехать в Лужники.

Многие ожидали, что этот матч перенесут. Впереди полуфинал Кубка Чемпионов, зачем рисковать основным составом? Но Стрельцов с Ворониным приняли совершенно правильное решение играть. И я как игрок полностью их поддерживаю в этом подходе.

Закрыться на базе на неделю из-за опасения получить травму значит подойти к важнейшему матчу сезона без игровой практики, в плохом игровом тонусе. Футболисту нужны матчи. Нужен ритм, нужна конкуренция, нужен адреналин настоящей игры. Без этого на поле выходит не команда, а так, серединка на половинку.

Эдуард Анатольевич выпустил практически оптимальный состав. Все лидеры, которым предстояло лететь в Португалию, получили игровое время. Мы без особых проблем и с дублем Сереги Шавло победили «Динамо» 2:0. Но самое главное обошлись без травм.

Возможно, федерация дополнительно обратилась к динамовцам с просьбой играть корректно. Не знаю. Но факт остается фактом, матч прошел жестко, но без предельной грубости.

И вот команда отправилась в Португалию в отличном футбольном тонусе. Спасибо «Динамо» — оно нам этот самый игровой тонус и обеспечило.

Аэропорт Франсишку Са Карнейру встретил нас теплым апрельским вечером. Плюс пятнадцать градусов, легкий бриз с Атлантики, запах моря. После московского снега и холода, а у нас сейчас всё еще именно так это было просто благословением.

Уже при выходе из самолета чувствовалось, что мы в другом мире. Воздух был влажным, насыщенным океаническими ароматами — соль, водоросли, что-то еще неуловимое. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. Пальмы у терминала аэропорта покачивались на ветру. Португалия встречала нас по-южному тепло.

Порту — второй город Португалии, но по духу, пожалуй, первый. Лиссабон — столица, центр власти и бюрократии. А Порту — это сердце страны. Промышленное, торговое, футбольное сердце.

Город раскинулся по холмам на берегах реки Дору, которая здесь впадает в Атлантический океан. Узкие улочки старого центра, карабкающиеся вверх по склонам. Разноцветные домики с черепичными крышами — охристые, терракотовые, выцветшие голубые. Мосты через реку — массивные металлические конструкции, напоминающие о промышленной мощи города.

Дорога от аэропорта до центра заняла минут сорок. Наш автобус ехал по вечернему Порту, и я жадно смотрел в окно, впитывая атмосферу. Город жил своей обычной жизнью. Люди возвращались с работы, сидели в уличных кафе, болтали на улицах. Никакой суеты, никакой спешки. Размеренная южная жизнь, текущая по своим законам.

Нас разместили в отеле в центре, недалеко от набережной Рибейра. Четырехэтажное здание с характерным португальским фасадом — облицованное бело-голубой азулежу, традиционной керамической плиткой. Вестибюль оказался небольшим, но уютным. Каменный пол, темное дерево, старинная мебель. Пахло полиролью и чем-то цветочным.

Из окна моего номера открывался вид на реку и на противоположный берег — Вила-Нова-де-Гайя, где расположены знаменитые винные погреба. Дору текла внизу широкой темной лентой. На том берегу светились огни складов и погребов. Над ними на склоне холма виднелись дома — россыпь желтых окон в сгущающихся сумерках.

Я распахнул окно. В номер ворвался свежий вечерний ветер, пахнущий рекой и океаном. Где-то внизу играла музыка — португальский фаду, грустный и протяжный. Кто-то на улице громко смеялся. Жизнь продолжалась, как продолжалась она здесь веками.

Я уже был в Португалии в 1983 году со сборной. Помнил атмосферу, помнил кухню, да и в будущем тоже не раз и не два оказывался здесь. Но тогда мы были в Лиссабоне, а Порту — совсем другой город. Более суровый, что ли. Менее показной. Здесь чувствовалась настоящая Португалия, без туристического глянца. Рабочий город, промышленный город, город корабелов и виноделов. Город, который веками кормил страну своим трудом.

На следующий день, 6 апреля, у нас была легкая тренировка и культурная программа. Стрельцов не любил закрывать команду в отеле перед важными матчами. Наоборот, считал, что футболисты должны видеть город, впитывать атмосферу, получать положительные эмоции.

Утро началось с завтрака в отеле. Португальская кухня на завтрак простая, но вкусная. Свежий хлеб, масло, джемы, сыры, ветчина. Паштейш де ната — те самые знаменитые пирожные с заварным кремом, которые португальцы едят даже по утрам. Крепкий кофе, который здесь варят почти как эспрессо, только чуть мягче.

После завтрака мы отправились на прогулку по старому центру. Апрельское утро было ясным и теплым. Солнце уже поднялось над городом, заливая улицы золотистым светом. Воздух был свежим после ночной прохлады.

Мы прошлись по старому центру. Узкие улочки, мощеные булыжником. Дома теснились друг к другу, стены покрыты все той же азулежу — бело-голубой керамической плиткой с традиционными узорами. Балконы с коваными решетками. Белье на веревках между домами. Запахи из открытых окон — кто-то готовил обед, хотя было еще утро.

Поднялись к башне Клеригуш — самому высокому сооружению города. Семьдесят пять метров в высоту, двести двадцать пять ступеней вверх по винтовой лестнице. К концу подъема даже у футболистов сбилось дыхание — ступени были крутые, а лестница узкая.

Но вид с вершины стоил усилий. Весь Порту лежал перед нами как на ладони. Красные черепичные крыши старого города, уходящие к реке. Дору, сверкающая на солнце. Мост Луиша I — ажурная металлическая конструкция, соединяющая два берега. За рекой — холмы Вила-Нова-де-Гайя с винными погребами. А дальше, за городом, на горизонте — тонкая голубая полоска Атлантического океана.

Ветер на вершине был сильным, свежим. Он трепал волосы, задувал в уши. Где-то внизу гудели автомобили, кричали продавцы на рынке, лаяли собаки. Но здесь, на высоте семидесяти пяти метров, все эти звуки сливались в единый гул города — живого, дышащего, пульсирующего своей жизнью.

Мы спустились вниз и отправились к набережной Рибейры. Это старейшая часть Порту, район у самой реки. Когда-то здесь была рыбацкая деревушка, потом — портовый квартал. Сейчас — историческое сердце города.

Узкие улочки спускались к воде террасами. Дома здесь стояли так тесно, что казалось, будто они поддерживают друг друга. Стены облупились, краска выцвела, штукатурка местами осыпалась. Но в этой ветхости была своя красота — красота подлинности, честности, жизни без прикрас.

У самой воды тянулась набережная. Рыбацкие лодки покачивались у причалов. Рыбаки чинили сети, курили, разговаривали между собой на быстром португальском. Пахло рыбой, водорослями, соленой водой. Чайки кружили над рекой, выпрашивая еду.

Мы прошлись вдоль набережной до моста Луиша I. Вблизи он оказался еще более впечатляющим. Двухъярусная металлическая конструкция, построенная в конце 19 века. Верхний ярус для трамваев и пешеходов, нижний — для автомобилей. Конструкция напоминала мост Эйфеля — и неспроста, проектировал его ученик самого Эйфеля.

Мы поднялись на верхний ярус. Отсюда открывался еще один вид на город — но уже с другого ракурса. Дору внизу текла широко и спокойно. По ней плыли лодки — рыбацкие, прогулочные, баржи с товарами. На противоположном берегу виднелись склады винных домов — Taylor’s, Sandeman, Cálem, Graham’s. Знаменитые имена, известные всему миру.

Ветер на мосту был еще сильнее, чем на башне. Металлические конструкции гудели под его напором. Под ногами прогремел трамвай — старый, допотопный, с деревянными сиденьями внутри. Водитель высунулся из кабины и помахал нам рукой. Видимо, узнал в нас футболистов.

Город был красивым. Не кричаще красивым, не парадным. А каким-то честным, что ли. Рабочим. Здесь чувствовалась история, чувствовалась жизнь. Здесь не было туристического глянца, не было показухи. Просто город, живущий своей жизнью. И это было прекрасно.

Мы вернулись в отель к обеду. Легкий обед — рыба на гриле, овощи, фрукты. Никакого тяжелого, все по спортивному режиму. После обеда — послеобеденный отдых. А вечером нас ждало самое интересное — ужин в португальском ресторане.

Ресторан находился в старом квартале, в подвале каменного здания. Мы спускались по узкой каменной лестнице, держась за железные перила. Ступени были стертыми от времени, неровными. Пахло сыростью, вином, чем-то еще — старинным, древним.

Внизу нас встретили сводчатые потолки, грубая каменная кладка стен, массивные деревянные столы. Атмосфера средневекового погреба, но при этом уютно и тепло. Свечи в кованых подсвечниках давали мягкий, теплый свет. На стенах висели медные кастрюли, гирлянды чеснока и лука, связки сушеных трав. В углу тлели угли в большом камине.

Нас встретил хозяин — пожилой португалец с роскошными усами, который говорил по-французски и немного по-английски. Он был одет в белую рубашку и черный жилет, на шее повязан красный платок. Классический португальский ресторатор старой школы.

Через переводчика он выразил честь принимать такую титулованную команду с чемпионами мира в составе и пообещал лучший ужин в их жизни, надо сказать что подобные речи мы слышали буквально в каждом заведении где ужинала команда. Абсолютно все владельцы таких вот ресторанов обещали нам самый лучший ужин, но этот старикан пожалуй стоит отдельно. Говорил он страстно, с жестами, с блеском в глазах. Португальцы вообще эмоциональны, но этот старик превзошел всех.

За столом собралась вся делегация «Торпедо». Не только основной состав и тренеры, но и врачи, массажисты, администраторы, все, кто приехал в Португалию. В «Торпедо» сложилась такая традиция: в выездах в экзотические страны общий ужин это момент единения всей команды в широком смысле слова.

И еще одна традиция никакого алкоголя перед важным матчем. Вообще никакого.

Изначально это было связано с Валерием Ивановичем Ворониным. До прихода в «Торпедо» у него были серьезные проблемы с алкоголем, притом такие что многими его приглашение на пост помошника Стрельцова восприняли не иначе как попытку протянуть последнюю руку помощи, без этого Воронин скорее всего бы уже умер возле какого-нибудь ларька. И когда он стал помощником Стрельцова, команда негласно приняла решение не пить при нем, чтобы не провоцировать. Но потом это превратилось в добрую традицию и просто способ поддержать единение с командой.

Перед важными матчами не пил вообще никто из делегации. Даже врачи и администраторы, для которых формально никакого режима не было. Это был знак уважения к команде, к тем, кто выйдет на поле.

Хозяин ресторана сначала удивился, когда узнал, что мы не будем заказывать портвейн — главную гордость региона. Он даже всплеснул руками, что-то быстро заговорил по-португальски. Переводчик объяснил ситуацию. Старик на мгновение задумался, потом медленно кивнул с уважением.

— Советикус, — сказал он по-французски. — Понимаю. Дисциплина. Хорошо.

И добавил что-то по-португальски, что переводчик передал как: «Но после матча вы обязаны вернуться и попробовать наш портвейн. Иначе вы не были в Порту по-настоящему».

Мы пообещали. Хотя, конечно, после матча мы уже будем в Москве.

Зато кухне он уделил максимальное внимание.

Начали с супа кальдо верде — традиционного португальского супа из капусты, картофеля и копченой колбасы чорисо. Густой, насыщенный, согревающий. Простое крестьянское блюдо, но приготовленное с душой. Капуста была нарезана тончайшей соломкой, картофель разварился почти до пюре, чорисо давала пикантность и аромат. В каждой тарелке плавал кружок свежего хлеба, пропитанный бульоном.

Потом принесли бакальяу а Гомеш де Са — треску по-порту. Это блюдо я уже пробовал в 1983 году, и оно осталось в памяти. Треска, запеченная с картофелем, луком, яйцами и оливками. Рыба нежная, сочная, с легкой солоноватостью, картофель впитал все соки. Сверху все это было покрыто золотистой корочкой. Португальцы говорят, что у них триста шестьдесят пять рецептов приготовления трески — по одному на каждый день года. И я им верю.

К треске подали аррош де маришку — рис с морепродуктами. Креветки, мидии, кальмары, все в ароматном бульоне с чесноком и кориандром. Рис впитал вкус морепродуктов и стал почти деликатесом сам по себе. Каждое зернышко было напитано ароматом моря, чеснока, специй.

На гарнир — овощи-гриль и салат. Перец, баклажаны, цуккини, помидоры — все приготовленное на открытом огне, с легким запахом дымка. Салат из свежих овощей с оливковым маслом и лимонным соком. Все легкое, все в рамках спортивного режима. Никакого обжирательства, никаких тяжелых соусов. Просто качественные продукты, правильно приготовленные.

На десерт принесли паштейш де ната — знаменитые португальские пирожные с заварным кремом. Хрустящее слоеное тесто и нежнейший крем внутри. Сладкие, но не приторные. Сверху посыпаны корицей. С чашкой крепкого эспрессо — идеальное завершение ужина.

Стрельцов сидел во главе стола и молча наблюдал. Эдуард Анатольевич редко говорил на таких ужинах. Он просто смотрел, оценивал настроение команды, ловил нюансы. Хороший тренер чувствует свою команду не только на поле, но и за его пределами. И по лицу Стрельцова было видно — он доволен. Команда в хорошем настроении, расслаблена, но не расхлябана. Готова к бою, но без лишнего напряжения.

Воронин сидел рядом со Стрельцовым. Валерий Иванович был спокоен, расслаблен. Перед ним стояла чашка кофе — и ничего больше. Но в его глазах читалась благодарность. Он знал, что команда не пьет не только ради режима, но и ради него. И это его поддерживало. Поддерживало каждый день, каждую минуту. Давало силы не сорваться, не вернуться к прошлому.

Мы задержались в ресторане до половины одиннадцатого. Хозяин провожал нас с поклонами, снова что-то говорил про портвейн, про то, что мы должны вернуться. Мы пожимали ему руку, благодарили за гостеприимство. Старик был счастлив — у него сегодня ужинали чемпионы мира.

Потом вернулись в отель. Улицы Порту были тихими, почти пустыми. Только кое-где горели огни в барах, откуда доносилась музыка и смех. Ночной город жил своей жизнью — неспешной, размеренной, южной.

Я поднялся в номер, снова распахнул окно. Ночной ветер ворвался в комнату, принеся с собой запах реки и океана. Дору внизу текла темной лентой, отражая огни города. На том берегу светились окна винных погребов. Где-то вдалеке пел петух — странно было слышать это в городе.

Завтра утром — легкая разминка, днем отдых, вечером тренировка на стадионе «Даш Анташ». А послезавтра, 8 апреля, в восемь вечера матч.

Первый полуфинальный матч Кубка Чемпионов. «Порту» — «Торпедо».

Я лег на кровать, закрыл глаза. Но сон не шел. В голове крутились мысли о предстоящем матче, о тактике, о сопернике. «Порту» — сильная команда. Гомеш — опасный нападающий. Футре — талантливое крыло. Будет непросто.

Но мы готовы. Мы «Торпедо». Мы чемпионы Советского Союза. И мы идем к финалу Кубка Чемпионов.