Лич добра и поддержки

Глава пятнадцатая. Мертвый урод

/6 сентября 2027 года, земли людоедов, окрестности руин Адрианополя/

— Стена пробита, повелитель, — пришёл в мой лабораторный шатёр Котик.

— Хорошо, — кивнул я, возвращая скальпель на поднос.

Группа жителей поселения попыталась сбежать накануне ночью, взяв с собой только то, что можно унести в руках. Эти глупцы не знали, что мертвецам даже лучше охотиться, когда у их жертв ухудшен обзор.

— Подкинули работёнки, конечно… — вздохнул я, посмотрев на свои труды.

Всего было поймано живьём шестьдесят девять людоедов из восьмидесяти одного беглеца, остальных убили в ходе поимки. Небольшая подмога нам не помешает, поэтому я решил, что надо бы поднять пару десятков, а остальных в лагерь для временного содержания.

Обновляю «Мёртвый стазис» на препарируемой покойнице и иду на холм, где размещена моя наблюдательная позиция.

Леви и Адам уже начали движение к завершённому пролому, выдолбленному артиллеристами, а Кумбасар и Кодзима держали свои отряды на подходе, вне зоны действия вражеских луков.

Самые сильные мертвецы «Активижна» и «Близзарда» несли тяжёлые деревянные щиты 2×1 метр, формирующие с фронта почти сплошную стену для защиты от стрел и камней.

Артиллерия долбит по стене справа от врат, специально игнорируя эти самые ворота — это мой приказ, потому что я не сомневаюсь даже, что в воротный проём накидали камней и мусора, чтобы затруднить нам продвижение.

Немёртвые не стреляют из мушкетов, приберегая заряд для врага, стоящего за проломом, и лишь упорно движутся в плотном построении.

Стрелы попадают в мертвецов последующих рядов, но никого ещё не выбили, потому что, чтобы уничтожить мертвеца, необходимо очень хорошо попасть прямо в голову, на которой, вообще-то, шлем. И то, если не заденет мозг, мертвец не будет уничтожен — в этом их главное преимущество перед живыми.

И вот, «Активижн» проник в свежий пролом в стене и сразу же вступил в бой на баррикадах.

Раздался мушкетный залп, а затем до меня донеслись хлопки взрывающихся бомб на чёрном порохе. Закричали раненые людоеды, а «Близзард» был уже очень близко к пролому.

Леви знает, что делает, поэтому я сажусь в кресло и с довольной улыбкой пью сверхкрепкий кофе, поданный Бренном. Шестопалов варит лучше, но брать его в походы я не могу, потому что он занят ответственной работой. Как допилит всё, обязательно разберу его на запчасти, а пока — пусть работает…

— Сраные власовцы… — процедил я с ненавистью.

За стеной наметился какой-то успех, выделенные из отрядов воины начинают вытаскивать покалеченных и пленённых врагов, которых вяжут и укладывают вдоль стены.

Немёртвые пробились к башне и сумели выбить из неё защитников, потому что бой перешёл уже на стену, к вражеским лучникам.

— Кумбасар! Кодзима! Ведите отряды к пролому! — приказал я. — Пришло ваше время!

Сам я остался пить кофе в кресле.

Где-то полчаса ничего не происходило, я устал гонять Бренна за очередными порциями термоядерного кофе, поэтому позвал Карину, задействованную в обозе как лекарь-ассистент.

— Зачем позвал? — спросила она меня.

— Просто так, — пожал я плечами. — Садись, выпей кофе и покури.

Карина взяла пачку сигарет и зажигалку с кофейного столика и решительно закурила.

— Ф-ф-ух… — выдохнула она с наслаждением. — Скажи своему интенданту, чтобы выдавал мне по пачке в день.

— Сигареты — это дефицит, — с грустным лицом покачал я головой. — А дефицит доступен только немёртвой партноменклатуре и особо отличившимся ударникам труда…

— Серьёзно? — Карина подняла на меня недоуменный взгляд.

— Да шучу я! Ха-ха-ха! — рассмеялся я. — Скажу, как вернётся. Выходит, ты просила у Кумбасара, а он не дал?

— Не знаю, как звали тот труп, но я просила, — вздохнула Карина.

— Это немёртвые, а не трупы, — поправил я её. — Труп не сможет свернуть тебе шею, если ему что-то не понравится, а немёртвый сможет. Прояви толику уважения.

— Так ты уже начал чётко разделять сорта мертвецов? — с усмешкой спросила Карина.

— Давно уже, практически с самого начала, — ответил я. — А как сам умер, так тем более. Не знал, кстати, что ты курящая. Не очень похоже на образцовую старосту, лучшую в потоке.

— Лучшей считалась Кира, — не согласилась Карина. — А курить начала на интернатуре, там по-другому никак.

— Эх, жаль, что не доучился, — посетовал я. — Сколько интересного и полезного узнал бы…

— Так было бы хуже для этого мира, — произнесла Карина. — Ты ведь понимаешь, что ты зло?

— Отлично понимаю, — подтвердил я. — Но что поделать? Умереть я не могу — уже умер, как-то остановить происходящее тоже не в моих силах — этого уже не остановить. Остаётся только делать хоть что-то, стараясь придерживаться здравого смысла.

— Сказал лич, воины которого штурмуют сейчас город, — Карина в четыре затяжки подряд добила сигарету и достала новую.

— Штурмуют город людоедов, — уточнил я. — Ты вообще видела здесь хорошие государства? Куда ни посмотри, везде мудаки или маньяки. Даже Алексей Комнин, с которым я некоторое время работал, тоже, если подумать, тот ещё мудак. Не говоря об Ариамене или вот этих…

— Но это люди! — попробовала парировать Карина.

— Мудаки или маньяки, — стоял я на своём. — Кто тебя ослепил? Не мертвец, не сверхъестественное чудовище — живой человек. Кто вернул тебе зрение? Миллиардер, филантроп, лич и просто отличный парень!

— Ты тоже повёл себя со мной, как мудак, — недобро усмехнулась Карина.

— Я дал тебе выбор, — произнёс я. — Остаться слепой или работать на меня. Не я тебя ослепил, поэтому не я поставил тебя перед этим выбором — исток твоей беды не во мне, но в сатрапе Ариамене. Я лишь пожал плоды чьего-то мудачества. Так этот мир и работает, ха-ха…

Карина посмотрела мне в глаза очень острым взглядом, с солидной примесью гнева и обиды.

— Ты собираешься делать что-то с Ариаменом? — спросила она, справившись с негодованием.

— Торговать, — пожал я плечами. — Мы заключили очень выгодный для меня пакт о взаимном ненападении, который не будет нарушен ни мной, ни Ариаменом. Так что ничего, кроме торговли. Помогать тебе сводить с ним счёты я не буду, но и мешать не стану. Правда, где бы тебе найти столько свободного времени? Ха-ха-ха…

В городе вновь прогремел слитный мушкетный залп, после чего мертвецы замогильно заревели и, как я понимаю, бросились в штыковую атаку.

— Не жаль тебе людей, да? — спросила Карина.

— Жаль, — произнёс я, с философским видом посмотрев на стены города, — поэтому я здесь.

— А-а-а, я поняла! — усмехнулась бывшая староста. — Убивая этих людей, ты спасаешь тысячи жизней в будущем?

— Ну, ведь так и есть, если подумать! — ответил я. — Когда мы были здесь в прошлый раз, вынесли наглухо несколько поселений, в которых обнаружили рынок, где торговали человечиной и живыми людьми, откормленными на убой — это я сейчас без шуток, они действительно тут этим занимаются. Когда их называют людоедами, то имеют в виду прямой смысл этого слова, а не какую-то метафору несправедливых социальных взаимоотношений и всё в таком духе. Так что я сейчас, буквально, спасаю тысячи, а может и десятки тысяч жизней. Спасаю людей, которых никогда не увижу, а если и увижу, то не узнаю, от участи стать забойным скотом.

На самом деле, мне нужен путь на восток, который лежит, как раз, через бывшую фему Фракию. Параллельно с этим, я ублажаю остатки своей человечности такими душеспасительными мыслишками о перспективе спасения многих людей. На самом деле, на людей мне уже почти что насрать, поэтому больше греет мысль о сохранении неопределённого количества ценного для лича ресурса от нерациональной и необратимой растраты.

— Выходит, ты у нас хороший лич? — криво усмехнулась Карина.

— Я себя таким никогда не позиционировал, — равнодушно пожал я плечами. — Общественное мнение и репутация, на данном этапе, для меня не значат ничего, но вот в будущем… Впрочем, ты сама всё увидишь и во всём поучаствуешь.

Судя по её лицу, она не особо рада перспективе участия в моих грандиозных планах.

— На Земле всё очень плохо? — решила сменить тему Карина.

— Адская холодина, — ответил я. — Снег кругом и агрессивные твари, мешающие нашему честному мародёрству. Живым там делать нечего.

— Я думала, что там мертвецы, почти как здесь… — потрясённо произнесла бывшая староста.

— Ну, видимо, произошло что-то ещё, — усмехнулся я. — Но меня не особо парит, что там произошло, потому что повлиять на климат я не могу. Пока что. В данный момент, меня интересуют металлы и энергетика — что я сюда и тащу.

— Не будь ты личем, я бы подумала, что твои действия на благо этого мира, — вздохнула Карина. — Но ты всё обратишь во зло, такой ты по своей сути.

— Милочка, а кто ещё, на твоей памяти, обратил дары Земли на благо хоть кому-то? — с усмешкой спросил я. — Стратиг Алексей Комнин? Увы, но его интересовали только деньги и оружие. Сатрап Ариамен? Тоже что-то нет, потому что он заинтересован в… деньгах и оружии. Кто ещё? Земляне, прибывшие сюда по допущению Кирича? Тоже нет! Устроили, блядь, курортный отдых, а окружающие как жили херово, так и продолжили!

Теперь пусть похуярят на полях и в шахтах, суки…

— Ты вообще ничего не питаешь к своим соотечественникам? — спросила Карина.

— Ненависть, наверное, — ответил я.

— За что? — недоуменно спросила бывшая староста.

— За проёбанный потенциал, — усмехнулся я. — И за то, что держали меня в коме, сукины дети.

— Ты себя не контролировал и убивал людей, — выдала она контраргумент. — Какой у них был выбор?

— Это не отменяет того, что из меня выкачивали кровь и стреляли всякий раз, как я прихожу в себя, — посмотрел я ей прямо в глаза. — С чего это меня должны хоть как-то колыхать их резоны?

— Инфантильно, — хмыкнула Карина.

— Обязательно проконсультируюсь со своими тарологом и нумерлогом на эту тему, — усмехнулся я. — Ты вот обижаешься на Ариамена за то, что он тебя ослепил?

— Обида? Нет, — ответила Карина.

— Не пизди мне, пожалуйста, — попросил я её. — Я же устанавливаю с тобой доверительные отношения, а пиздёж рушит их, если говорить поэтически, как селевый поток.

— Да, обижаюсь, — вздохнула она.

— В-о-о-от, — поднял я указательный палец правой руки к облачным небесам. — А у него ведь было дохрена резонов поступить именно так. Ты повела себя как шлюха, трахнулась с каким-то мутным типом, будто до этого не выиграла джекпот в самой важной лотерее в жизни. Если бы он не сделал ничего, это был бы сильный удар по его репутации. Тебе повезло, что он не приказал тебя обезглавить или… что они там ещё делают? А! Или забить камнями! Или сварить в бронзовом быке! Я, окажись на его месте, выбрал бы последнее, чтобы ты ещё и погудела перед смертью! Ха-ха-ха!

— Я не шлюха, — твёрдо произнесла Карина.

— Сказала женщина, которая предлагала ходячему трупу трахнуть её в обмен на исцеление слепоты, — покивал я. — Смотри правде в глаза, теперь ты это можешь.

— Ну ты и урод, — процедила Карина.

— Мёртвый урод, — усмехнувшись, поправил я её. — А вообще, мой таролог-энерголог как-то говорил мне, что целостная личность — это та, которая признаёт свои ошибки и принимает себя такой, какая она есть.

— У тебя не могло быть своего таролога-энерголога, — ответила на это бывшая староста. — Насколько я помню, ты был тем ещё нищебродом.

— Тарологи-энергологи реально были? — удивлённо спросил я. — Просто я эту херню прямо только что придумал.

— Были, — подтвердила Карина.

— Охренеть, — вздохнул я. — А насчёт моего нищебродства… Зато посмотри, как богат я сейчас!

Моему нынешнему состоянию может позавидовать любой обитатель этого мира…

— У тебя же ещё девушка была? — спросила Карина. — Скажи мне: в чём твой секрет? Как ты сумел уломать девушку, являясь нищебродом?

— Ты о Дарье? — я достал сигарету и слегка помял её. — Полагаю, всё дело в моём большом члене…

Карина уставилась на меня с недоумением.

— Шучу, дело вовсе не в моём большом члене, — заулыбался я и закурил. — Наверное, ей был нужен кто-то, чтобы заполнить пустоту в графе «Отношения». И вообще, я в скорой вкалывал, как раз в тот период, так что деньжата у меня водились.

— Ну, тогда всё понятно, — покивала Карина. — А здесь что?

На фоне, в очередной раз, громыхнул мушкетный залп и раздался гул от яростного рёва немёртвых воинов. Берут город, сученьки мои…

— А здесь у меня была одна женщина, но она решила уйти, когда дела мои начали уверенно катиться в пизду… — вздохнул я. — Теперь хожу один-одинёшенек, бедный-бедный кроха-лич…

— Хочешь, чтобы пожалела? — спросила Карина.

— Что-то не очень, — вздохнул я. — Лич — это звучит гордо! Лич! Надо уважать лича! Не жалеть! Не унижать жалостью! Уважать надо! Выпьем за лича, Карина! Бренн, тащи бутылку бурбона!

— Это же из Горького, да? — уточнила моя ассистентка.

— О-о-о, а ты, я смотрю, эрудированная! — восхищённо воскликнул я. — Моя любимая пьеса — «На дне». Я бы сказал, определяющая мою жизнь!

— В Питере на постановку ходила, — ответила на это Карина.

Бренн примчался с бутылкой бурбона «RogueGoose» и двумя стаканами.

— Хотел в более спокойной обстановке нажраться, но взятие города — чем не повод? — спросил я, разливая напиток по стаканам. — Бренн, тащи закуску для дамы, а также ещё три бутылки.

Немёртвый умчался в сторону обозов, а я понюхал алкоголь. Не знаю, что люди в нём находят. Запах неприятный, отдаёт сивухой или чем-то вроде того. Японцы, видимо, тоже не особо любили этот вискарь, потому что в японском магазинчике было всего восемь бутылок — будь спрос, сделали бы складские запасы.

— Ну, за твоё здоровье и моё нездоровье! — поднял я стакан.

Залпом выпиваю и прислушиваюсь к ощущениям. Ни-хре-на. Значит, надо дополнить.

Карина цедила свою порцию и пристально смотрела на то, как я вливаю в себя стакан за стаканом.

— Хочешь нажраться? — поинтересовалась она.

— Пытаюсь, — ответил я, допивая остаток бутылки с горла.

— Тогда пей с трубочки, — посоветовала она мне.

— Эх, ещё бы трубочку где-то достать… — вздохнул я.

— У меня есть, повелитель! — подошёл Бренн.

— Эх, что бы я без тебя делал? — усмехнулся я. — Давай сюда.

Вставляю коктейльную трубочку в начатую бутылку и с задумчивым видом пью. Так чуть острее чувствуется алкоголь, а это хороший знак.

— С этой будет полторы бутылки, — сказала мне слегка захмелевшая Карина. — Не многовато?

— Есть риск, что это вообще напрасный перевод продукта, — вздохнул я. — Но надо проверить.

Покрутил головой по сторонам, но знакомых по живой юности спецэффектов не замечено.

— Эх… — вздохнул я с сожалением и достал из пачки сигарету.

И вот, где-то на второй-третьей затяжке, меня слегка заштормило. Сразу стало приятно так, ощущение пиздеца, который происходит будто не со мной, ушло на задний фон и я краями ушей начал слышать ту самую мелодию, которая звучала в Солнечном городе, где сейчас находятся мои родители.

— Ох, как же всё это… — с улыбкой смотрел я на ярко пылающее поселение.

Немёртвые выводили из пролома пленённых горожан и воинов, а также выносили какие-то сундучки и ящички.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила Карина.

— Да-а-а, я в порядке… — отвечаю ей и встаю из кресла.

Координация движений не нарушена, но в голове шумит так, будто вот-вот должно начать шатать.

— Похоже, надо прилечь, — произнёс я и пошёл к своему шатру.

Тут меня посещает отличная мысль, что надо найти в родном мире автодом, чтобы не только ночевать, но и путешествовать с комфортом, а не в седле или на своих двоих. За рулём сидеть не охота да и бензина нормального практически нет, поэтому надо найти что-то в виде прицепа, чтобы можно было оснастить конной тягой. А можно достать ещё пару таких прицепов и оборудовать их как передвижную лабораторию и прозекторскую, чтобы не ковыряться в трупах в походных условиях.

По ходу движения к шатру, шум в голове усиливается, а музыка утихает. Нездоровая херня всё это, зря я начал эксперименты…

Ложусь на кровать и прикрываю глаза. Секунды спустя я отключаюсь.

/неопределённое время спустя, земли людоедов, окрестности руин Адрианополя/

—… взят без потерь, всё ценное вынесли, а жилища и здания подожгли, повелитель, — продолжал Леви доклад.

— А-а-а, понятно, — окончательно пришёл я в себя.

Мы стоим у какого-то другого горящего города, сейчас, судя по всему, утро или день, а не вечер. Ещё я в домашнем — на поясе ни ножен, ни кобуры.

— Пленных заковали в цепи, и мы готовы к выдвижению, — после недоуменной паузы, продолжил Леви. — Всё в порядке?

— Да, отлично! — ответил я ему. — Сколько всего у нас пленных?

— Это к Кумбасару вопрос, повелитель, — покачал головой Леви.

— Где Кумбасар? — спросил я.

— В Душанбе, повелитель, как вы и приказали, — ответил слегка недоумевающий немёртвый.

— А, да-да, точно, — стал я вспоминать.

Все поселения людоедов захвачены и сожжены. Враги пытались оказывать сопротивление, даже проявляли чудеса героизма, ведь сражались за себя и своих близких, но у нас мушкеты и отсутствие страха смерти. Пороха мало, правда, но кое-какой запас есть, а ещё есть перспектива достать некоторые ингредиенты в родном мире.

Раб… пленных что-то около шести с половиной тысяч — Кумбасар докладывал мне. Но четыре тысячи из них являются несовершеннолетними и я, почему-то, не приказал их казнить. Находясь под аффектом, я обычно склонен находить рациональные решения, зачастую расходящиеся с моралью и этикой, но в этот раз что-то пошло не так. Но что?

Память услужливо подкинула мою идею провести эксперименты по пропаганде и работе с массовым сознанием на самых сложных образцах. Детишки будут подвергнуты перевоспитанию, обучены, с целью повышения «Мудрости» и получения полезных специальностей, а затем принудительно обращены в немёртвых. В прошлый наш визит это не имело особого смысла, потому что с едой у нас была напряжёнка и лишние рты я прокормить не мог, а сейчас могу, во многом опираясь на запасы провизии из родного мира.

— Тогда давайте собираться и идти обратно в Душанбе, — решил я. — Как я понимаю, часть людоедов смылась?

— Да, повелитель, — кивнул Леви. — Мы можем выделить пару сотен воинов, чтобы найти их.

— Не нужно, — махнул я рукой. — Мы и так получили достаточно людского материала. Пора домой.

/Королевство франков, г. Орлеан, монастырь ордена Тернового венца/

— Его Величество Людовик VI, помазанный Богом король всех франков, шлёт вам, слуги Господни, свой привет и желает вам дальнейшего процветания! — сообщил майордом Оттон.

Как понял Иван, это кто-то вроде самого главного распорядителя королевского двора, но Елизавета рассказывала, что у франков их родного мира это была очень большая шишка, фактически управляющая королевством — так было при Меровингах. Как дело обстоит здесь — Иван не знал, но если бы майордом был настолько значимой фигурой, король бы не гонял его как ходячий Ватсап, чтобы пообщаться с Орденом Тернового венца.

— Мы желаем Его Величеству непрерывной вечности правления и дальнейших успехов дальновидного лидера и освободителя добрых христиан, — ответил Иван, сидящий на командорском троне.

Трон изготовили королевские мастера, после королевского указа, требующего, чтобы братья священного ордена перестали играть в демонстративную скромность и обеспечили исполнение полагающихся им придворных стандартов. Каким-то образом, Людовик VI высчитал феодальный ранг рыцаря-командора и определил его равным графу, а епископ Паисий установил, исходя из решения короля, что рыцарь-командор приравнен к аббату.

Свой монастырь у Ивана есть, хоть он и просил всего лишь опорную базу для подготовки войск, поэтому их участок земли теперь одновременно графство и аббатство, именуемое командорством Ордена Тернового венца. И к Ивану теперь можно обращаться «патер», потому что его возвели в сан. И никого не волнует, что он даже «Отче наш» наизусть не знает.

— Его Величество желает узнать о ваших дальнейших планах, — продолжил майордом. — Славная победа над нечестивыми ругами порадовала нашего благочестивого владыку и он рассчитывает, что одним этим дело не кончится.

— Я рад, что Его Величество денно и нощно пребывает в заботе о судьбах добрых христиан — нам всем повезло, что Бог послал нам столь благочестивого правителя, — подчёркнуто вежливо начал Иван. — И я сей же час подробно расскажу тебе, майордом Оттон, о наших дальнейших планах.

Людовик VI, естественно, очень рад, что практически бесплатно на долгие десятилетия покончил с ругской угрозой. Их армия разбита, укреплённые города пали, варварский король сожжён на костре, как якшающийся с нечестивыми силами культист, а затем на их территорию вошли войска франков и начали тотальное истребление язычников. Король франков был слегка недоволен тем, что братья Ордена не занялись этим самостоятельно, но его недовольство было удовлетворено трофеями, доставшимися ему в ходе этого геноцида.

«Геноцид в этом мире не считается чем-то плохим», — в очередной раз напомнил себе Иван. — «Особенно, когда мотивирован религией».

— Я внимательно выслушаю вас и дословно передам ваши слова Его Величеству, — с готовностью кивнул майордом.

Видимо, у франков это в крови — склонность разводить переусложнённый этикет. Иван вынужден говорить на франкском, причём на его «высокой» версии, то есть на салическом франкском, который пришлось учить, а майордом владел им с детства, как и вся франкская знать. Вхождение майордома в тронный зал тоже было тем ещё мероприятием, будто входит не главный управляющий королевского двора, а целый император Китайской империи…

— Следующим нашим шагом мы видим поход в Серые земли, с целью уничтожения независимых городов, своим существованием подпитывающих обитающих там тварей, а также, как мы слышали, якшающихся с нечистыми силами, — заговорил Иван, собравшись с мыслями. — С купцами пришли сведения, что в одном из тех городов, Таеране, к власти пришёл настоящий некромант, активно убивающий людей и превращающий их в восставших мертвецов.

Судя по лицу майордома, Иван начал говорить что-то не то.

— Это, безусловно, против Христа и дела Божьего, но… — после недолгой паузы заговорил Оттон, —… не следует ли сперва решить проблемы более близкие? Серые земли далеко отсюда, добраться до них будет непросто.

— Некромант становится сильнее день ото дня, — покачал головой Иван. — Каждый час нашего промедления ему на руку — мы уже опаздываем.

— Тебе следует поговорить лично с Его Величеством, — испытал недостаток контраргументов майордом. — Я не знаю всех обстоятельств, но считаю, что есть более серьёзные угрозы в обозримых землях.

— Если Его Величество готов принять меня, то я готов отправиться к нему сию же минуту, — заявил Иван.

Нужно было обсудить вопрос поставок новых добровольцев в Орден, а также возможность выделения пары-тройки рот из действующей армии в пользу командорства, потому что предыдущий поход нанёс им ощутимые потери, которые нужно поскорее возместить.

— Так идём же, — заулыбался майордом. — Его Величество уже готов принять тебя!