Левая рука Белого Тумана

Глава 27. Последняя возможность

Конвой из Сити-76 — ничего.

База «рыбаков» в Хортоне — ничего.

Адские черти смерти — вообще мем. Причем здесь они к расследованию — загадка уровня «чего поесть сегодня вечером». Нерешаемая. Но Сестры попросили проверить — безрезультатно.

Ну да, у них повышенная активность последний год или два и, ходят слухи, у них главарь из мертвых вернулся (выдумка, понятное дело), но это не повод подозревать в причастности Культ Восьмого Пальца.

Больше полугода прошло. За это время небольшая расследовательная кампания разрослась до нескольких десятков сотрудников разной степени увлеченности и смогла узнать только одно — название организации врага. Каждый раз Фокусник упирался в невидимую стену некоего связного, что курировал все взаимодействия Культа с внешним миром. Проблема в том, что этот самый связной неуловимее призрака: мало того, что стирает о себе воспоминания, так еще и никогда не появляется лично, а действует через посредников, коих набралось уж под десяток. И каждый не знает даже пола нанимателя, не говоря про какие-то более важные данные. Даже нанятый за кучу денег независимый чтец мыслей (номерок которого Фокусник на всякий случай сохранил) не смог ничего рассмотреть в головах подельников. У каждого были целые пласты модифицированной памяти, причем столь искусно замаскированные, что на выяснение самого факта подмены ушло несколько дней кропотливого изучения мозгов. Но даже так ничего выудить не получалось — вместо нужных сведений в этих участках хранились рецепты пирогов. Больше девяти тысяч рецептов пирогов!

Этот невидимый кукловод точно знает толк в шутках.

И он так хорош в своем деле, что понемногу зарождались мысли о худшем — в Культе состоит больше одного Возвышенного. Первый известен, а второй отлично разбирался в разуме, и дело он имеет именно с таковым. Маг, как бы искусен ни был, из-за своей универсальности не смог бы столь хорошо заметать следы. Это точно специализированный эфириал, пранит, может. В любом случае, это означало, что Фокусник остался не с пустыми руками, а горящим пакетом с продуктами жизнедеятельности, в котором к тому же граната спрятана. Мало того, что невозможно подобраться, так еще и сам враг «контрит» его — встреча гарантирует погибель, теперь уже окончательную. Рассеют, исказят, искалечат душу или уничтожат разум, сделают идиотом — не важно, если он потеряет себя. Даже если, технически, останется живым, это будет не «он». С магом то хоть какие-то шансы (в основном с подачки леди Фортуны), но со вторым — нет.

Внутри одного истока практически непререкаемо действовало правило старшего. Большой ключник-эфириал сильнее малого, но слабее великого, что сам слабее одноискрящего и так далее. Если правило и нарушалось, то в размытой области искры, когда техника и навыки начинали доминировать (хоть и не полноценно) над голой мощью. Но слишком большой разрыв умения компенсировать не могли, так что молодой искрящий ни в жизнь победит четырехискрового старика одного с ним истока.

Кроме того, сам факт наличия у Культа двух Возвышенных говорил о преумноженных в разы по сравнению с оценками возможностях. Возвышенный, если он есть, по совместительству всегда является и главой структуры. А если их больше одного, то это говорит об организации столь большой, что оба Возвышенных комфортно чувствуют себя на своих «территориях» и никто ни на чью не лезет. Это тысячи, десятки тысяч людей самого разного уровня сил.

Фокусник достаточно четко объяснил самому себе возможную опасность? Кажется, да, потому что поджилки ощущали себя, как минимум, неуютно. Он силен и бесстрашен, но только в своем колодце. И, стоит его покинуть, как встретится не с лягушками, а крокодилами.

Впрочем, даже перспектива окончательной смерти вряд ли заставит его отступить, так что нет особого смысла переживать.

К продолжению полосы неудач, даже непосредственный поиск нужного мира не принес результатов. Следуя за Червем, Фокусник пролетел два больших мира, оказавшись буквально на другой стороне от Отца, в Дрейге, а затем облазил еще три десятка малых и крошечных, так и не найдя путь. Как только он приблизился к кристальному большому миру, так встроенный «компас» Червя начал показывать откровенную чушь. Сандей словно постоянно крутилась вокруг него, а стрелка пыталась безрезультатно поспевать. Не обращая на трудности внимания, он продолжил шерстить мир за миром, а, когда обитаемые закончились, даже безжизненные пустоши, но ничего. Ни намека на что-то хоть отдаленно известное о врагах. Ни висящих одежд, ни специфического разреза глаз, ни следов древней и могущественной организации (хотя, раз она древняя и могущественная, то следов и не должно быть, так что логично). Словно их людей не существует вовсе, а то и целого мира. Если представить, что целый мир каким-то образом скрылся от остального света, или, еще хуже, покинул Сеть…

Понятное дело, здесь постаралась могущественная сила. Но, как бы могучи Возвышенные ни были, целый мир, даже крошечный, им не по зубам. Опустошить? Да запросто. Скрыть, не навредив? Почти нереально. Ключевое слово «почти», но надежды оно давало немного. Все-таки три месяца поисков без отдыха (буквально, за все время он ни разу не возвращался в эфирную квартиру дольше, чем на минуту) неслабо били по уверенности. Фокуснику не привыкать, но, как говорится, осадочек остался.

В итоге он вернулся назад в ВОСТОРГ ни с чем. Хотя нет, кое-что было — порванный клапан отказоустойчивости реактора (славься Йер, Ласточка тогда же не пошла на фейерверк) и убитые в хлам работой на износ движки. Первую поломку устранить легко, ведь в закромах нашлась нужная запчасть, а сама поломка находилась вне энергетической установки, но вот двигатели являлись авторской разработкой Клокрима с кучей наворотов. Какими бы крутыми данные движители ни были, но стояли в Ласточке почти пятнадцать лет, так что удивляться их концу не пришлось. Поэтому пришлось оперативно лететь в Ксенон, пока издыхающие движки не отправились в Вальхаллу, а с ними и весь истребитель, ибо столь большие конструкции в эфире уместить не выйдет. Да и самостоятельно смонтировать органы Ласточки Фокусник себе не даст — слишком деликатная работа, учитывая любовь их создателя к микроскопическим деталям.

Магазинчик внешне никак не поменялся, но завалы внутри явно подросли, особенно кучки по углам. Скоро будет совсем как в подвале.

Едва зайдя, он точно мог сказать, что Молли куда-то запропастилась, а вместо неё стоял некий мужик в круглых окулярах и приглаженном костюмчике… Да и лицо знакомое…

О, вспомнил! Это же Марти, тот другалек Молли, который еще не может настоящую девушку от робота отличить. Что он тут забыл?

Хотя, не важно.

— О, Марти! Привет-привет! — поздоровался Фокусник, подойдя к стойке продавца, но в ответ получил лишь недоумевающий взгляд, смешанный с желанием потянуться к пушке.

Ах да, точно… Он тогда встречался с ним в другом облике, так что, понятное дело, его не узнали.

— Вы кто такой и откуда знаете мое имя?

Несмотря на явное желание избавиться от странного посетителя, Марти сохранял спокойствие и даже умудрялся не выглядеть грубым. Смотря на его слегка нахмуренные брови, Фокусник понимал, что для выживания обычного человека в среде пришибленных вязов нужно было развить особые коммуникативные способности.

Ну или носить с собой тазер. Робототехники боятся того хуже, чем вампиры солнца.

— Я друг отца твоей подружки.

На лице парня вновь читался калейдоскоп эмоций, только гораздо более яркий. От «Что этот тип вообще несет?», продолжая «Он знает про нас с Молли?» до знакомого «У этого что, могут быть друзья? Бред какой-то».

Что же, по крайней мере он в достаточной степени знаком с Клокримом, а, значит, надежный. Каким бы кирпичом техник ни был, но в нужные моменты людей читал отлично. Коль разрешил Марти остаться, то человек тот хороший. Тем более с Молли.

Наконец, переварив услышанное, Марти спросил единственное, что пришло в голову:

— Почему я вас раньше не видел?

— Так захожу я не часто. В прошлый раз тебя здесь не было.

Собеседник явно задумался, но, не найдя к чему прикопаться (наверняка поэтому), пожал плечами и возвратившимся спокойствием продолжил опрос.

— Хорошо, вы к мастеру Клокриму по какому вопросу? — поправил свои очки Марти, слишком походя на людей, которых Фокусник ненавидит каждой фиброй души.

— Фу, не делай такое бюрократическое лицо, прошу. Да и мне на пять минуточек, честно.

— Ну раз так…

Не дав слишком ответственному договорить, Фокусник направился к подвалу. Но, едва скрывшись за поворотом, вернулся и протянул указательный палец в сторону сидящего:

— Кстати, Марти, потяни за палец.

— Что? Да как вы?.. Что?

— За палец, говорю, тяни.

Марти явственно колебался. Очень колебался. Практически фазировал меж реальным миром и слоем абсолютного непонимания. Нужно его подтолкнуть к нужной стороне.

— Да не боись, не съем я тебя. И каннибалам за два литра сока не продам. Тяни.

Обычно тянуть за палец боятся как раз по причине возможных угрожающих последствий. Большинство людей инстинктивно сторонились дергать за палец, потому что ожидают подляны. Это все йеровы школы виноваты с их воспитанниками, что наглым образом украли его прием. Теперь из-за них «Палец» не так эффективен, как раньше.

Хорошо, что жертва попалась неосторожная. Или, может, тот слишком доверился буквально незнакомцу, тут уж только высшие силы скажут. Но свершившееся отрицать невозможно — Марти потянул. Палец тут же оторвался, а из образовавшейся раны с обеих сторон плеснула кровь. Из руки та вовсе лилась тонкой струйкой.

Мужчина в очках застыл, не сводя взгляда с кусочка плоти в обмякшей хватке.

— Ты попал, парень. Будешь должен круглую сумму. Ну, бывай, времени у тебя до четверга, — быстренько слинял в подвал Фокусник, оставив остолбеневшего Марти одного. Даже аргумент в виде явно слишком низкого веса оторванной фаланги не пробивался сквозь бурю внутри разума мужчины, пока тот камнем пялился сквозь пальцы — свои и чужой.

Фокусник спокойно спустился по лестнице, завидев техника на его обычном месте еще на середине пути. Тот никак не реагировал, продолжив ковыряться, как необычно, не в часах, а явно каком-то заменителе органа.

Одной из его искр была «Аугментация меха». Помимо понятного с первого взгляда создания механоидов (как гуманоидов, так и другой формы), даруемые способности также распространялись на биосовместимые импланты. По сути все его тело — механоид, навороченный подобными имплантами. И довел до ума он его лишь совсем недавно, а до того долгое время был вынужден пользовать «мясные аналоги». Так что в том, что Клокрим подрабатывал «рипером» на полставки, ничего необычного не было.

Услуги качественных и, что самое главное, кастомных имплантов без слежки, рекламы и прочих бесполезных функций стоила немало, особенно среди тех, кто по различным причинам не хотел наличия таковых в своем теле. Цена за один от создания до установки у подобного специалиста может доходить до двадцати, тридцати и даже пятидесяти тысяч робаксов, что около двадцати средних месячных зарплат в Перигелии для последнего случая.

— Какому парнишке клепаешь гидравлический дингус на сей раз?

— Это легкие.

— Да ладно тебе. Не говори, что перестал брать заказы на горячие пирожки?

— Не перестал, это все еще выгодно, — что-то подкрутил тонким пальцевым щупом внутри импланта техник, — Однако впервые за годы довелось поработать над легкими. Вот, собираю прототип.

— А кому, если не секрет?

— …

О, знакомое лицо. Точнее не так, знакомое «зависание» Клокрима. Обычно он так смотрит в стену только когда пытается вспомнить какого-то важного, но, по причине его кирпичности, забытого человека. Ждать смысла нет — техник не вспомнит, проходили.

— Кстати, а что тут Марти делает?

— Кто? — вышел из транса Клок, словно любой сторонний звук выводил его процессор из состояния циклической ошибки.

— Ну этот, который с Молли встречается.

— А… Они поженились. Помогает за бесплатно, так что пусть будет.

— Ах ты еврейская рожа, горжусь.

— Изначально должны были съехать еще месяц назад, но появились проблемы, — не обращая на пять копеек Фокусника, техник продолжал.

— А денег ты им принципиально не даешь?

Глазные сенсоры, скрытые за крутыми светящимися глазами, с характерными щелчками начали калибровку, пока техник с каменным (титановым, если точнее) лицом размышлял несколько секунд.

— Да.

Фокусник смахнул скупую мужскую слезу радости за друга. Наконец-то он понял прелесть отцовства!

— Зачем я пришел вообще, — наконец, перешел к серьезным разговорам гость, достав небольшую табуретку, на которую присел в свободном от хлама месте, — нужно поговорить о Сандей. Считай, я здесь выговориться и за советом.

— Говори, — не поменявшись в лице (из металла же), продолжил копаться в бионическом легком техник.

— Так вот. За полгода выяснить почти ничего не удалось…

Рассказ занял около пяти минут, в течении которых Фокусник кратко поведал про каждую зацепку, что смог ухватить в ходе шестимесячного расследования, пока сам слушатель продолжал сосредоточенно разбираться с имплантом. Сомнений в том, что тот внимательно слушал, не было — Клокрим мог одновременно воспринимать хоть десяток потоков информации, а тут всего два.

— …В общем, я в отчаянии. Без понятия, как действовать дальше. Нужна твоя помощь.

Техник молчал, но и разбираться с бионикой прекратил. Фокусник не торопил, ведь в подобной манере тот застывал во времена интенсивного мыслительного процесса. Больше минуты подвал наполняла мрачная тишина, пока мастер Орнада, повернувшись к собеседнику, не выказал вопрос:

— Поиск направления Червя сбивается только вблизи Дрейга, говоришь?

В холодном металлическом тоне слышалась некоторая жилка, словно тот ухватился за верный шнурочек посреди целого леса таких же путей.

— Да.

Техник хмыкнул, что было тому несвойственно. Фокусник действительно накинул нелегкую задачку, но, кажется, в голове синта зрел план. Внезапно начавшая мерцать лампочка под потолком мешала, и так хотелось её убрать, но сразу несколько идей поглотили его настолько, что формировали три отдельных чертежа возможного решения дилеммы. Причем создание машины включали в себя только двое, третий обходился без новых механизмов.

Как следует обдумав, Клокрим выбрал самый реализуемый на практике в ближайшее время вариант. В нем обязательно задействовались мощности артефактных карт Освальда в сложном механизме, но на бумаге схема должна быть рабочая.

— Есть мысль. С самого начала?

— Давай, — Фокусник знал, что подобная манера обращения предшествует длинному объяснению довольно комплексной идеи. И лучше согласиться прослушать её полностью, нежели потом в непонятках задавать дополнительные вопросы, из-за коих общее время монологов техника вырастет чуть ли не в два раза.

Сидеть подобным образом можно шесть и более часов. Вот только, если физически каждый мог хоть месяц потратить, ментально Фокусник превратился бы в изюм уже на второй день.

— Итак, с самого начала. Есть твой Трикспет, пятьдесят три карты, все дела… — что было еще занимательно, во время таких пояснений речь механизированного вяза преображалась в гораздо более «живую». Даже ощущение общения с роботом на древнем ядре ИИ не возникало, — Опуская подробности, гипотетически, можно использовать силу артефактов сторонними устройствами. Полностью это невообразимо, но частично и с согласия владельца — вполне. Предвещая твой вопрос, решил я так из-за слухов в скаварийском обществе о некоем Ругино, что успешно слил свой артефакт с собственным механизмом. Технических подтверждений нет, но существует видео использования артефакта до и после слияния с машиной.

— Но он техник. Артефакт скорее всего того же направления.

— Верно, это было ядро холодного синтеза, но сама возможность! — взмахнул руками разгоряченный Клокрим. Не в его силах сдерживать возбуждение, испытываемое при возможности создать что-то принципиально новое, — Я говорю не о материальной выгоде или чем-то подобном, но про пользу. Слушай дальше.

Фокусник молча кивнул, посмотрев в, казалось, увеличившие яркость красные глаза.

— Снова пропуская технические подробности, у Трикспета, судя по моим догадкам, возможности намного выше, чем ты думаешь. Я в давности некоторое время посвятил одной теории, согласно которой рабочая мощь артефактов ограничена на подобии мышц смертных. Нужно лишь подобрать нужный агент, и сила карт раскроется.

— К чему ты?

— К тому, что ты как-то говорил про необходимость зрительного контакта с местом появления портала для корректной работы Могильщика.

— Верно. Если был в месте совсем недавно, можно и без контакта.

— И ты способен чувствовать, где находится носитель Червя?

— Только приблизительно, если недостаточно приближусь.

— Так вот. Я считаю, что для применения Могильщика не обязательно поддерживать зрительный контакт или уже бывать в месте открытия портала, а достаточно метки от Червя, но то вторично. Намного большей проблемой выступает максимальная дальность в четыре километра.

Фокусник молча кивнул. С этой стороны он никогда не думал, но он действительно мог телепортироваться к носителю Червя. Сей возможностью он пользовался редко, потому как чаще всего нет в ней необходимости. К тому же в бою не используешь — Червь закреплялся около недели.

— Но при этом, технически, ты не можешь открыть портал на большее расстояние непосредственно из-за ограничения на объеме используемого эфира…

— Кажется, я понял, к чему ты клонишь. Нужно лишь найти снимающий ограничение агент.

— Бинго, — щелкнул металлическими пальцами техник, — И мы телепортируем тебя прямо к ней сквозь половину Сети, — «И любые защиты» — читалось между строк.

Фокусник незаметно для себя улыбнулся.