Левая рука Белого Тумана

Глава 25. Сломанный автоматон

Механизмы, шестерни, часы. Для большинства эти слова ничего не значили, кроме их прямого определения, но Клокрим видел в каждом из них свою изюминку. Сложно понять всю красоту шестереночных механизмов, если ты никогда не собирал часы самостоятельно. Никакой магии, только логичный расчет сил и движений.

Освальд сравнивал его увлечение с «таксованием», хоть сам Клокрим не до конца понимал, где здесь связь — Фокусник никогда её не объяснял. Механизмы подобного рода привлекали его, сколько он себя помнил, так почему он не должен посвящать им свое свободное время?

Впрочем, никто ему не запрещал, да и мало кто мог. Жизнь его устраивала, разве что хотелось бы избавиться от некоторых раздражающих элементов.

Последний винтик докручен, и миниатюрные часы оказались готовы. В тусклом свете сорокаваттных лампочек они совершенно не отличались от обыкновенных карманных часов, что активно использовались еще задолго до его рождения. Но любой достаточно образованный техник увидел бы в них шедевр миниатюрных технологий, ведь только настоящий мастер сможет вместить почти двадцать тысяч подвижных деталей в корпус толщиной два сантиметра. Впрочем, сам создатель не чувствовал по отношению к изобретению ничего — оно было сделано не более, чем для удовлетворения. Сея стезя его силы давно достигла пика текущего уровня, и, на самом деле, ему следовало бы сосредоточиться на автоматизации. Но постройка завода была слишком муторным делом, так что техник Орнада предпочел остановиться на знакомых ему механизмах.

На лестнице послышалось шуршание. Если пришел кто-то из важных клиентов, то CP760 предупредила бы, а значит, это она сама. Тем более никто кроме неё не знал на какие места лестницы наступать, чтобы металл не скрипел.

— Пап?

— Да? — не повернувшись, ответил Клок на тонкий, неотличимый от настоящего голосок.

Все еще требовалось проверить изделие на прочность старым способом — ударами о стол, на котором в характерном месте появилась вмятина.

— Мне нужно с тобой поговорить…, — словно бы не обращая внимания на избиение рабочей поверхности, продолжила девушка.

— Секунду…, — еще несколько ударов для подтверждения приемлемого уровня прочности, — Да?

Наконец, закончив с отбивной из часов, техник развернулся к пришедшей, которую из-за роста и сложения легко перепутать со школьницей. Мультисканеры в глазах автоматически провели анализ, и он вспомнил кое о чем важном, не допускавшем отлагательств.

— Кстати, раз ты зашла. Техосмотр.

— Пап, ну нет! — сжав руки в кулачки, Молли воспротивилась. Каждый раз эта «проверка» вызывала у неё лишь стыд и смущение.

— Возражения не принимаются.

— Уууу… — разочарование девушки так и лилось через край. Но она знала, что сопротивляться бессмысленно — её придурковатый отец будет ходить за ней везде, не прерываясь в просьбах об осмотре ни на секунду. Однажды он так сказал 70 628 раз прежде, чем она сдалась…

— Последний был почти полгода назад, так что самое время. Не забывай, это для твоего же блага.

— Я знаю…

Никаких слов больше не требовалось. Видавший дни техник поднялся с пошарпанного табурета и размеренным шагом направился к выходу из подвала. Сразу же за ним последовала нерадостная девушка.

На втором этаже находилось две спальни, активно пользовались из коих только одной. Хоть Молли, как и самому Клокриму, спать было не нужно, свободное время она часто проводила в своей комнате. Из-за этого средних размеров жилище было обставлено лучше, чем голые стены и стеллажи для лишних устройств в помещении напротив. Помимо обыкновенной кровати, нескольких постеров современных музыкальных звезд, творения которых Клокрим решительно не мог понять, и парочки шкафов для личных вещей, в комнатке также стоял зарядный стол, раз в неделю служивший спальным местом. Помимо своей основной функции, стол также был напичкан множеством продвинутых технологий, в том числе сканерами, собственным блоком ИИ, самым современным щитом и кучей стабилизаторов всего и вся. Металлическое ложе оббито идеально держащим форму материалом, что предоставлял сравнимый с настоящей кроватью комфорт, а то и лучше.

Лишних слов не говорились, Молли самостоятельно разделась и легла внутрь. Именно из-за необходимости оголяться ей и не нравилась сия процедура. Лицо, как и всегда, походило на помидор, пока девушка с закрытыми глазами пыталась абстрагироваться от внешнего мира. Хотя бы не требовалось снимать нижнее белье.

Клокрим же сел перед столом, прикоснулся к голове дочери и пустил темно-фиолетовый, напоминавший миниатюрные молнии, поток энергии, отключивший любые болевые импульсации и чувство прикосновений. Затем провел импульсы под ключицей, ребрами, на боках и над лобком, тем самым разъединив по ходу корпуса искусственную кожу, под коей виднелся теплый металл. Тонким пинцетом, выскочившим из пальца, поддернул обе передние крышки на животе и груди, открыв миру систему столь сложную, что та могла посоперничать с организмом человека. За слоями карбоволоконных мышц шли переплетения тончайших, с волос толщиной проводов, следовавших от модуля к модулю, каждый из которых был изолирован от остальных мягкой прослойкой. Благодаря технологиям миниатюризации, что в свое время стали его первой искрой, техник смог начинить Молли таким количеством возможностей (и оружия), что любой робототехник обзавидовался бы.

— Так, о чем ты хотела поговорить? — завершив первичную визуальную оценку, техник обратился к дочери, одновременно подкручивая винтики отверткой из другого пальца и проводя диагностику потоками энергии левой рукой.

— Пап, сейчас не самое подходящее время…

— Вполне подходящее. Не лежать же тебе недвижимо?

— Ну… ладно. Ты знаешь про Марти?

— Кого?

Клокрим впервые слышал это имя. Он знал, что у Молли есть друзья, но понятия не имел, сколько их и кто они. Техник старался уважать личную жизнь любого живого существа, если оно не было его врагом. Молли же по всем параметрам подходила под определения живой и личности — имела свой разум, независимые мысли, ей требовалось есть и спать (хоть в иной форме) и она также была способна к размножению (тоже в другой форме. При желании она могла выборочно скопировать участки собственного кода для рождения более низшего интеллекта).

— Так ты его не знаешь? Думала ты в курсе.

— Понятия не имею, кто этот Марти. Не лезу туда, в чем плох.

— В общем, об этом я и отела поговорить…, — в словах девушки так и звенела нерешительность.

Если бы техник не был бревном в плане социальных взаимодействий, то понял бы, что его собственная дочь долго думала и приходила к решению сказать ему. Но он как ни в чем не бывало продолжил копаться во внутренностях.

— Да?

— …Онмойпареньунаслюбовьможноясъедуоттебя?

Любой другой человек не услышал бы ничего, кроме сильно ускоренных слов, скорее напоминавших треск, но техник прекрасно разобрал сказанное. Его мозг всегда работал более, чем на пятикратной скорости по отношению к обычному человеку. При желании он мог дешифровать и того быстрее.

— Конечно, только приходи на зарядку, — неожиданно для самой Молли техник согласился без вопросов, — Но кто это? Для него ты просила о той модификации?

Лицо вновь залило краской, что Молли поспешила прикрыть ладонями. Камуфляжная кожа работала в штатном режиме.

— Папа! Не говори так! Это пошло!

— Это естественно. Нет смысла стыдиться естественности.

Интересно. Он не программировал её таким образом. Да, в основе Молли лежало полноценное ядро ИИ 6 класса, что еще называют «псевдоинтеллектом», находящееся глубоко в области запрета на развитие искусственных интеллектов (все выше четвертого класса уголовно наказуемы), но даже намека на подобное поведение он не закладывал. Несомненно, столь сложные программы развиваются, как настоящие люди.

— Рад за вас.

— Да?

— [Искренне]. Вроде бы это так называется.

— Спасибо!

— А теперь попрошу не двигаться. В третьем сегменте биореактора странная огреха. Ты не получала повреждений в нижнюю часть живота?

Странно, но девушка вновь покраснела, теперь уже в третий раз. К технику начали закрадываться подозрения о неисправности контроллера кожи, хотя он проверил тот только что. Баг программы? Это невозможно.

Наконец, спустя двадцать минут, когда незначительное повреждение было сведено к нулю, а техосмотр завершен, Клокрим поместил гибкие передние крышки на свои места. В местах стыков синтетическая кожа автоматически соединилась, не оставив ни малейших следов вмешательства. Чувствительность была полностью восстановлена, и девушка поспешила вернуть юбку, толстовку и остальные вещи на законные места. Только сейчас техник обратил внимание на цветочный паттерн розовой футболки.

Природа? [Миленько].

— Пап, зачем ты требуешь при осмотре моего участия? — одевшись, Молли первым делом хотела спросить то, что давно собиралась, но напоминать отцу о процедуре лишний раз не хотелось.

— Во-первых, отключать тебя — не этично.

— Кто бы говорил об этике, — фыркнула девушка, слегка надувшись. Она, наверное, была посвящена в почти все его похождения, потому что часто расспрашивала в период наполнения базы данных о самом разном.

— А во-вторых, я еще раз проверяю работу ядра и речевых модулей.

— Допустим, убедил.

— Последний момент и я тебя отпускаю. Этот Марти является вязом?

— Это неприятная для него тема. Он не хочет им становиться. Считает вязов нелюдьми, хотя стараюсь его переубедить.

— Постарайся изменить его мнение. Обычный человек, даже при поддержке современной медицины, в этом городе быстро умрет. Или переезжайте дальше, но тогда придется вновь подключать всю систему для твоей зарядки, или хотя бы убеди его установить бионические легкие. Я этим займусь, если хочешь.

— Спасибо, я постараюсь! — девушка внезапно (хоть он и видел) кинулась на шею человека в стальной оболочке, сильно обняв. Хоть она чувствовала холод металла, но сильнее него была душевная теплота.

Клокрим хотел её поддерживать, хотя значительных предпосылок к помощи не было. Наверное, именно это называется родительской ответственностью.

— Да иди давай уже!

— Молли, я сомневаюсь!

— Иди, я сказала!

Полдень, но из-за толстого смога на улице было темно. Перед непримечательным магазинчиком различных часов стояло двое в масках повышенного класса защиты: мужчина лет двадцати пяти в круглых очках, глаженный костюм которого так и кричал о ненормальной педантичности, и низкая девушка лет шестнадцати на вид в белом платье, что со всей возможной силы толкала своего спутника под спину, пытаясь протиснуть того в двери. Естественно, мужчина как мог сопротивлялся столь дерзкой манипуляции его действиями.

— Или ты сейчас зайдешь…, — с натугом пробормотала девушка, вновь рывком попытавшись втолкнуть нерадивого внутрь, — или я за себя не ручаюсь!

Мужчина никак не ожидал таких проявлений силы от, казалось бы, хрупкого существа, из-за чего не удержался в пороге магазина и со всей силы влетел в стеллаж с кучей латунных часов. Множество попадало, но ни одно устройство не разбилось, из-за чего он был в высшей степени рад, так как не придется платить компенсацию и портить отношения.

Но когда, развернувшись, он увидел, как Молли не задумавшись наступила на хрупкое старинное изделие, его сердце чуть не выпрыгнуло. Спустя секунду ему стало легче, когда с часами ничего не произошло.

Подобные эмоциональные горки не приносили удовольствия. А ведь чем ближе он подходил к необходимости этой встречи, тем чаще на них катался.

— Чего застыл? Пойдем! — незамутненная решимость девушки натурально ослепляла его. Она была слишком уверенна в том, что встреча пройдет хорошо, но как можно быть уверенным? Он встретится с вязом, а от них можно ожидать чего угодно, в том числе разбора на органы прямо на месте и последующей продажи таким же ненормальным на черном рынке.

Он на тех рынках был и знает, что не ошибается ни в одном пункте!

— Молли, я не хочу. Он разберет меня! — выказал свои опасения мужчина, вновь застыв, теперь уже в проходе меж стеллажами.

— Ты что, издеваешься? Никто не будет доставать из тебя почки! Я что, по-твоему, зря иду?

— Нет. Нет конечно.

— То есть, ты считаешь, мое присутствие бесполезно? Что это я бесполезна? Ну и иди тогда сам, я здесь постою и подожду! Потом повезу тебя к конструкторам собирать нового мужа!

— Ну нет… Ладно, я иду.

— Иди-иди. Я сзади буду, чтоб не сбежал.

Девушка давно поняла, как нужно работать с этим «трудным элементом». При желании она бы продала ему сотню из ста ручек по цене автомобиля.

Несколько секунд мужчина так и продолжал стоять на месте, осматривая заполненный до краев магазинчик, прежде чем выдать действительно выведшую из себя Молли реплику:

— А куда мне идти?

«…»

— Ты что, издеваешься? А ну пошли! — если бы окружающие часы могли хмуриться по воле Молли, то они бы уже накинулись на поганца с намерением оторвать у того пару «органов», чтобы вел себя подобающе.

Но девушка ограничилась просто насильным ведением за ручку будущего суженного к смерти.

В темном спуске к подвалу Марти чуть не упал, но вовремя ухватился за стену, попутно успев удивиться, как Молли так ровно ходит по столь кривой лестнице. Часть ступенек была повернута непонятно как, а некоторых вообще не было!

Стоило пройти половину сложнейшего пути, как он увидел слева груды механизмов и деталей, за коими на старом табурете сидел мужчина в толстовке и что-то мастерил. Не успел Марти подобающе того рассмотреть, как Молли потянула его дальше вниз. И только теперь он обратил внимание, что весь бол был завален теми же часами. Не было свободного места поставить ногу, но и сама Молли об этом не парилась и шла прямо по механизмам. Жилка аккуратности в нем визжала от боли.

— Пап, это Марти! — прокричала девушка, едва сойдя на неустойчивое покрытие. Она феноменально удерживала равновесие.

— Кто? — а вот работавший в дальнем конце подвала ремесленник ответил ровно, никак не отреагировав. Хотя нет, он явно удивился. Удивилась и Молли, насколько он мог видеть.

— Что? Ты забыл?

Теперь же Марти отчетливо слышал в тоне девушки неудовольствие, смешанное со злостью. Её отец же молчал, отвернувшись от недоделанного изобретения в сторону выхода.

Выглядел как самый обычный мужчина среднего возраста. Гладко выбрит на лице и голове, что аж почти блестит. Но из закатанной по рукава белой рубашки виднелись черные, явно механические руки, извитые искусственными мышцами. Вроде как карбоновыми называются?

— …Нет, — слегка неуверенно ответил он спустя короткую паузу, — Я ничего не забываю.

— Врешь! Марти же ты забыл!

— Нет.

— Да.

— Ладно, — согласился отец, ни разу не моргнув за весь зрительный контакт с дочерью…

…И он просто вернулся к своему изобретению. Марти клялся своим тонким, практически музыкальным слухом, что он слышал от Молли бурчание в стиле «Боже, он неисправим».

— Пап, ты серьезно будешь и дальше тут сидеть? — с некоторой надеждой на исправление спросила Молли, но по большей степени она знала ответ заранее.

— Да?

— Но вот же он — Марти. Ты хотел увидеть его! Познакомиться поближе!

— Да.

— Что да?

Мистер Орнада развернулся, вновь сосредоточив взгляд на дочери.

— Я его увидел. Славный малый, — на этом моменте Марти начал интенсивно уводить взгляд в сторону, а Молли, в свою очередь, вновь дуться, — Когда захочешь поставить бионику, можешь приходить — прооперирую по скидке.

— С-спасибо… — он не знал, что ответить, так что просто поблагодарил за оказанную доброту.

Учитывая, как Молли уговаривала его подумать о собственном здоровье и заменить легкие на фильтрующие, наверняка это была идея её отца.

Он не отвергал сей вариант, ведь действительно жил и работал в очень вредных условиях, но перспектива замены своей плоти металлическими частями вызывала страх и опасения, хоть подобные модификации не были какой-то новинкой.

Они просто были дорогими, и всегда существовал значительный риск отторжения.

— И все? Это все, что ты скажешь? — продолжила девушка пытаться достать из отца хоть что-то.

— Да? — вопросительно ответил вопросом на вопрос вяз. Марти был уверен, что это первый раз, когда тон будущего тестя изменился хоть немного.

— Ты что, шутишь надо мной? — кажется, Молли тоже это заметила. Интересно, это потому, что он приобщал её к музыке?

— Да.

Тон вернулся к обычному, а сам мужчина вновь развернулся к своим технологичным безделушкам.

«Грррр…» — послышалось гулкое рычание от низкой и хрупкой, но несоразмерно сильной девушки, что сжала его руку стальной хваткой и потащила наверх. В пути он чуть не потерял очки и почти поцеловал носом лестницу из-за одной особо короткой ступени. Молли же, несмотря на все его трудности, продолжала переть как трактор и тянула неуклюжего следом пока они не вышли наружу. Воздух свежее не стал, но хоть пространства побольше.

— Неплохо, я считаю, — начал первым он, так как Молли настолько пронзительно смотрела, что сомневаться не стоит — она ждет его мнения.

— Ужасно!

А вот и её мнение. Может, так оно и есть, но Марти не мог не признать, что первая встреча прошла лучше, нежели он рассчитывал. По крайней мере никто не начал доставать его органы.

— Мы же договаривались! Я заставляла его репетировать! А он! Грррр…

— Может, он просто не хотел притворяться? Все-таки лучше всего узнаешь человека, если сам даешь себя узнать.

— Да он просто забыл! Как всегда! Видите ли, «Не запоминаю неважное», — скривилась Молли, — Чушь собачья!

— Может, действительно не запоминает…

— О чем ты вообще? Он даты помнит ДО СЕКУНД! — на внезапный порыв несколько прохожих обернулись, но быстро потеряли интерес за выясняющей отношения парочкой.

Марти не знал, что ответить на этот крик души, так что сказал первое, что пришло в голову:

— Молли, тебе нужно успокоиться. Давай, для начала, вернемся ко мне, раз твой отец не против.

Девушка секунду поразмыслила, пока не выдала фразу, что он никогда не рассчитывал услышать — слишком не в её характере она звучала:

— Да, пойдем, пока я не сломала тебя прямо здесь.

Смысл им двоим был понятен, и посему Марти испытывал неловкость, так как улица, вообще-то, была заполнена людьми…