Летописец 2

Глава 14

Старец и братья-ратники раскрыли глаза и так же посмотрели на меня. Главный жрец приложил руку к груди, видимо ему до сих пор больно, и обратился к ангелу:

– О, великий и сияющий Громодор, яви милость и излечи меня от ран нанесенных слугой отступника! Он пришел сюда, чтобы познать силу твоего гнева. Яви мощь грозового бога и покарай нечестивца сверкающими молниями. Именно он ученик одноглазого ведуна, которого ты приказал поймать…

Ангел снова посмотрел на меня, потом взглянул на клинок и спросил:

– Эмиссар Хаоса, ответь, почему все люди настолько слепы? Мы приказали им поймать сына отступника для того чтобы узнать, куда делся его отец. Но сейчас нам не нужен сын, потому что мы видим меч, в котором заключен дух отступника. А эти бездари ничего не знают и глупо повторяют заученные молитвы. Примитивные создания. Как думаешь, они когда-нибудь поумнеют?

– Не знаю, – ответил я и удивился не только манере говорить о себе в третьем лице, но и тому, что вообще понимал, о чем он вещал. – Я интересуюсь, а почему твоя речь так сильно напоминает язык демонов?

– Ты такой же глупец, как и остальные примитивы, – демонстративно вздохнул ангел. – Это речь древних богов. Есть три брата: Свет, Мрак и Хаос. Каждый из них сотворил воинов и научил их говорить, поэтому демоны, драконы и мы – совершенные создания понимаем то, что хочет сказать любой из представителей творений древних.

– А почему ты назвал меня эмиссаром Хаоса? – уточнил я.

– Это в духе Разного, – усмехнулся шестикрылый ангел, – наделить силой примитивное создание и отправить в сотворенный мир без определенной цели, чтобы понаблюдать за деяниями этого индивидуума. Его творения устраивают разные беспорядки, а он развлекается, глядя на эти бесчинства. Тебя так же отправили сюда, но без особых надежд на твою жизнеспособность: выживешь – хорошо, сдохнешь – ничего страшного, он новых наклепает и отправит куролесить. Ты расходный материал. Пешка. И сейчас тебя съедят! Сыны наши, принесите нам вместилище отступника.

– Чего? – спросил один из братьев-ратников.

– Нам нужен его меч, – пояснил призрачный ангел и тихо проворчал: – И когда вы поумнеете? Хотя, бою на мечах мы их обучили, а думать им не нужно.

Ратники обнажили по паре клинков и вновь начали их раскручивать, выдавая красивую вязь. В этот раз я не позволил себя окружить, но и выбежать из подвала мне не позволят. Если я попытаюсь открыть дверь, то меня пронзят десятком клинков, так что придется биться.

Меня радовало одно, потолок в подвале был высоким и я не боялся размахивать длинным мечом. Гибрид клеймора, бастарда и эстока зазвенел, и мне показалось, что он жаждет напиться крови врагов. Я пропустил по мышцам заряд силы и приготовился к бою. Встав в «позу глупца», то есть опустил клинок вниз, я изобразил ожидание их атаки. Теоретически они попытаются обойти меня с трех сторон и набросятся одновременно.

Меня такой рисунок боя не устраивал, и я резко сместился к левому крайнему ратнику и провел «рубящий удар» снизу вверх по диагонали. Он опустил скрещенные клинки и отбил атаку, но длинный меч тем и хорош, что легким поворотом кисти можно нанести «изогнутый удар» и меч вместо того чтобы приближаться снизу, моментально переходит на верхний уровень. Ратник успел подставить мечи под несущийся сверху клинок, но я сделал рывок, совместив его со «скользящим ударом». Острие «меча-кладенца» со скрежетом проехало по скрещенным мечам и пронзило горло ратника, а я вернулся на исходную позицию. На все про все мне потребовалось три секунды.

Братья-ратники не успели осознать, что их осталось четверо, как я атаковал правого крайнего мечника. В этот раз применил «раскалывающий удар», то есть я закрутил клинок таким образом, что оба его меча были отведены в сторону круговым движением и вновь «меч-кладенец» поразил противника. Я опять на исходной, но радоваться рано, так как три ратника совершили одновременный рывок, нанося удары в трех плоскостях.

Против такого шторма клинков лучше всего не бежать или отбиваться, а сместиться в сторону, вот я и продемонстрировал перекат через правое плечо с атакой ноги левого противника. Бедро ратника оказалось распоротым, и он потерял устойчивость. Я воспользовался моментом и, поднявшись на ноги, произвел укол «гневным острием». Мгновенное одергивание клинка назад и я, встал в защитную стойку «плуг», то есть рука на уровне пояса, а острие направлено вверх и держится на уровне подбородка левого из оставшихся ратников. Броском из «плуга», и я уколол его в область сердца, а он даже не понял, что произошло. Теоретически я предполагал, что он отобьет удар и тогда я мог провести «навесной удар». Однако этого не потребовалось и я, выдернув клинок из раны, взглянул на пятого ратника. Он бросился вперед, размахивая двумя мечами, в надежде сократить дистанцию. Я сместился вправо под его левую руку, которой он в данный момент наносил удар. Приблизившись к нему вплотную я, используя борцовский прием, заломил ему локоть, тем самым выбив клинок из левой кисти. Находиться так близко и не использовать навершие рукояти – это преступление. Идти против закона мастеров-фехтовальщиков длинными мечами я не стал и ударил противника граненым шипом в лицо. Он отпрянул назад и тогда я провел рубящий диагональный «гневный удар». Тело ратника рухнуло на пол, практически полностью разделившись от правого плеча до селезенки. Можно сказать что тестирование рубящих свойств этого клинка прошло на ура, так что теперь можно совершать не только уколы, но и наносить полноценные рубящие удары.

– Тридцать три удара сердца, – прозвучал голос шестикрылого ангела. – Но это не воины, а примитивный хлам. Тебе надо сразиться с совершенным созданием, чтобы ты почувствовал разницу. К сожалению, в данный момент тут находится только наша проекция и поэтому нам не удастся преподать тебе урок, но нам понравилась манера боя. Или это отступник руководил твоими движениями? Нет, не похоже. Он пока слишком слаб, чтобы взять тебя под контроль. Не сказать, что мы впечатлены, но ты заинтриговал нас.

– О, Громодор, покарай этого наглеца, посмевшего бросить тебе вызов.

– Эмиссар Хаоса, что скажешь на это? – усмехнулся ангел, и из его руки в мою сторону понеслась молния. Действуя на рефлексах, я подставил «меч-кладенец» и дуговой разряд полностью впитался в клинок, не причинив мне ни малейшего вреда. На уровне подсознания я услышал шепот: «Давай еще». Ангел произвел вторую атаку, потом третью и четвертую, но всякие раз мне удавалось прикрыться мечом. – Очень хорошо, а что скажешь на это?

В пятый раз он направил разряд в пол, но я отпрыгнул далеко в сторону и приземлился только когда разряд электричества, оплавив в каменном полу кривую дорожку, ушел в землю.

– О, Громодор… – снова подал голос старец.

– Не утомляй нас мольбами, – прервал его шестикрылый ангел. – Ну что, эмиссар Хаоса, ты годишься для развлечений и тебе дается право умереть в поединке с совершенным созданием.

– Так ты же призрак? – удивился я.

– А кто сказал, что сейчас? – улыбнулся ангел. – За день до зимнего солнцестояния ты должен приехать в город Озерск и прийти в наш храм. Там мы сразимся, и ты увидишь, чего стоит истинный мастер меча. После изгнания Эрта-Рития – обладателя титула первый меч Парадáйза, мы поднялись на новую ступень и теперь входим в десятку сильнейших. Если тебе удастся продержаться против нас полсотни ударов сердца при помощи длинного меча, мы заберем твои навыки владения подобным оружием и удивим оппонентов новинкой на очередных состязаниях.

Эта манера говорить о себе в третьем лице сильно раздражала. Мне с большим трудом удавалось не запутаться в этих: «Мы» и «Нам».

– А в Парадáйзе живут боги? – уточнил я.

– Не все достигают величия, но кое-кто обрел могущество, – ответил ангел, и его невероятно красивое лицо скривилось в гадливой гримасе. – Единственный бог, жалкий и ничтожный недоучка обрел невиданную силу и теперь правит половиной этого мира. Но не будем о грустном. Ты должен удивить нас в Озерске. А чтобы ты имел представление о том, что тебе предстоит, мы покажем тебе скорость, с которой обычно тренируемся…

Между нами было метров десять, но призрак преодолел их в мгновение ока, и его лицо оказалось в сантиметре от меня. Неожиданно его черты смягчились и приобрели мягкость. Губы стали пухлыми и женственными. Призрак ангела потянулся ко мне, словно хотел поцеловать и меня чуть не стошнило. Я отпрянул в сторону и прорычал:

– Пошла вон, ошибка природы!

Лицо ангела исказилось, и на меня вновь взирал мужественный красавец. Он гордо поднял подбородок и заявил:

– Мы Грома-Дория вызываем эмиссара Хаоса на смертельный поединок, который состоится в день зимнего солнцестояния. Если ты не явишься в означенный срок, мы будем наслаждаться муками той самки, что носит твоего ублюдка. Мы отправим за тобой всех имеющихся в храме братьев-ратников и они найдут способ принести нам в качестве подношения твою голову. Но если ты придешь, то готовься умирать медленной смертью, ибо мы – бог во плоти, и мы желаем наслаждаться твоими муками.

– До Озерска пять дней пути, но благодаря стараниям этого старца, за мной гоняются все воины княжества, – усмехнулся я. – Если я не успею, то это будет целиком и полностью твоя вина.

– Почему наша? – удивился ангел.

– Болваны, бездумно исполняющие приказы, чьи? Твои! Значит и вина твоя.

– Старец, отзови приказ на поимку эмиссара Хаоса и одноглазого ведуна. Если мы узнаем, что по твоей вине он не явился на поединок, мы спустим с тебя шкуру. А ты, эмиссар, помни, что в поединке ты должен сражаться этим мечом. Мы собирались поймать отступника, но благодаря милости нашего Творца дарующего Свет, мы сможем упрочнить позиции и вдобавок к нему принести голову эмиссара Хаоса. Мы сказали, а ты услышал. Готовься к смерти, ничтожество!

Ангел исчез, и я остался один на один со старцем. Тот смотрел на меня, раскрыв глаза от ужаса, и потихоньку пятился к стене.

– Эй, дедок, куда это ты собрался? А кто будет писать разрешение на проезд по землям княжества?

– Ты отказался от поцелуя бога! Святотатец! Он проявил милость, но ты отверг его и за это будешь наказан, – лепетал старец.

– Ты не рассуждай, а выполняй, что велено, – распорядился я. – Учти, вы мне ответите за Баратию по полной программе. Что с ней?

– Сидит в темнице, – ответил старец.

– Данька говорил, что вы ей руки поранили?

– Она пыталась сбежать, и братья-ратники ее обезоружили, – пожал плечами дедок. – Сама виновата. Ей предлагали вести себя смирно, но она гордая воительница, вот и схватилась за мечи. Троих братьев чуть не убила…

– Чуть?

– Если бы дали возможность, то могла бы добить, но другие ратники подоспели, и она оказалась повержена, – сообщил старец.

– Перед поединком я хочу, чтобы вы посадили ее на корабль, отплывающий на берег восточных ваннов. И Баратия и моя новая спутница Элька должны отправиться к амазонкам, – заявил я.

– Если Громодор разрешит, то мы выполним это желание, – кивнул он, – а если нет, то сам понимаешь, что я не могу идти против бога.

– Понятно, – кивнул я и добавил: – Приберись тут, что ли, а я после полудня зайду. У тебя лошадь есть? Не пешком же ты в Озерск пойдешь.

– Мне надо дождаться двоих братьев-ратников, я с тобой без охраны никуда не поеду, – заявил старец.

– Что так?

– Нет никакой гарантии, что ты не попытаешься сбежать, – заявил старец.

– Дедок, как ты думаешь, если бы я хотел скрыться, стал бы я ехать в Озерск? Там же Баратия в плену и если я не появлюсь, то вы ее казните. Одноглазый ведун просил найти и спасти ее, так что, если я вернусь к ваннам, он мне этого не простит, – воскликнул я. – К тому же она носит моего ребенка…

– А мужчине много надо? Поскакал на бабе и пошел дальше. Эта амазонка не собиралась сообщать тебе о пузе, – усмехнулся старец. – Сколько баб ты уже обрюхатил? Небось по всему свету сотни детишек гуляют, а ты о них ни сном ни духом. Неужели ты думаешь, я поверю, будто такой потаскун пойдет на смерть ради очередной подстилки? Баб много, бери любую!

– С чего ты решил, что я потаскун? Почему вы все так думаете? – спросил я, вспоминая о том, что ведун так же назвал меня этим обидным прозвищем.

– А скажешь, нет? – усмехнулся старец. – По глазам видно, что баб ты любишь, а они от твоей фигуры без ума.

– Я был женат на одной женщине. Мы прожили сорок лет вместе. У меня есть дети и внуки и отправлять моего не рожденного ребенка на смерть я не собираюсь, – заявил я. Меня бесило то, что люди считают бабником. Возможно, настоящий маг Костóнтис не отличался разборчивостью в связях, но я не он.

– Ты хочешь, чтобы я тебе поверил? – со скептической усмешкой спросил старец. – Докажи мне.

Я мгновенно подбежал к нему и, схватив за горло, приподнял на полом.

– Кто ты такой, чтобы я тебе что-то доказывал? Мне плевать на тебя и на твоего бога. Я понимаю, что не успею вернуться к ведуну и, собрав большую армию, сжечь дотла ваш городишко, иначе я бы с тобой не говорил. Если бы у меня оставалось время, я бы сделал так, но за четыре декады сложно уговорить ваннов идти в поход против чужого бога. Даже если бы мне удалось привести к стенам Озерска армию, вы все равно успеете убить Баратию и моего не рожденного ребенка. А вот если бы я хотел оставить ее на ваш суд, то можешь мне поверить, я бы легко скрылся, и вашим братьям-ратникам не удалось бы меня отыскать. Мир большой, а ваш заштатный божок не имеет тут никакого влияния. Он только озерный край окучивает, а стоит уйти в Суролтар или в империю и как говорится: пишите письма. Неужели ты думаешь, что двоим оставшимся ратникам удастся меня остановить? В полдень я вернусь и если ты не будешь готов, я поджарю твою тушку на медленном огне. Какая мне разница, за скольких убитых жрецов нести ответ? Где пять, там и шесть. Кто их считает? Так что не зли меня и делай, что тебе бог велел. Пиши подорожную и собирайся в путь.

Я был зол. Можно сказать, что ярость бурлила в душе как кипяток в котле и если не спустить пар, то скоро бабахнет. В первую очередь я злился на себя. Разумеется, можно долго с пафосом вещать о том, что я весь из себя такой благородный и самоотверженный рыцарь без страха и упрека. Мол, я готов на самопожертвование ради возлюбленной и брошусь в пасть льву, только бы любимая осталась жива и воспитала нашего ребенка. Чтобы спустя много лет мой малыш слушал рассказы о том, каким героем был его папка и гордился тем, что у него такой отец.

Да, все это прекрасно, но мне почему-то кажется, что это глупости и лучше приехать в Озерск и спасти Баратию до зимнего солнцестояния. А злился я на себя, потому что в какой-то момент действительно поверил, что готов идти на смерть ради женщины, с которой провел одну ночь, а через день она просто уехала, даже не попрощавшись. Что со мной происходит? Куда делся разум и опыт прожитых лет? Может жрецы и позволят ей родить, но то что отпустят, я в этом сильно сомневаюсь. Неужели я верю, что этот непонятный бог разрешит уйти беременной женщине с ребенком от сильного мага? Да ни за что на свете. Если я правильно понимаю, то этот Грома-Дория подрубит мне ручки и ножки, и пока я буду валяться в луже крови, прирежет Баратию и скажет, что в своем праве на месть за то оскорбление, которое я ему нанес. Сильные мира сего не всегда адекватны и считают, что остальные обычное быдло. Вон как он к собственным братьям-ратникам относился. А ведь они его личные слуги. А кто для него я? Эмиссар Хаоса? Да что за Хаос такой? Почему я его ни разу не видел? Но, как говорил божок Громодор, мне дали силу и пнули ножкой под зад, мол, лети птенчик и крутись, как хочешь. Да и сил мне дали с гулькин нос. Радует, что хоть наставника назначили, а не то бы я без протекции ведуна через недельку отдал богам душу. Но, не будем о грустном, меня на берегу Элька ждет. Надо бы ей сообщить, что планы опять поменялись.