Легенда

Глава 23 Бер - целитель

- Спасибо. – Федогран обнял гордую шею Туплара, запустив пальцы в гриву. С теплом от тела друга в душу вселилась такая тоска, что парень едва сдержался, чтобы не заплакать.

— Вот еще. - Фыркнул конь. – Это тебе спасибо, за такой подарок. Столько эмоций, столько радости и счастья я испытал, помогая этим влюбленным. Вспоминать буду долго и с улыбкой. Ради такого и умереть не грех, а тут всего лишь спуститься во вражеский лагерь, где до тебя нет никому никакого дела, все мечутся в панике, и девчонку забрать. Зови еще. Буду рад помочь. - Он отстранился, ткнув головой в грудь богатыря. – Прощаться не будем. Надеюсь, еще увидимся. Черные глаза грустно улыбнулись.

Огромные крылья взмахнули, подняв ветер, и на миг заслонив солнце. Туплар оторвался от земли, взмыл ввысь, сделал прощальный круг, паря над лагерем, и улетел, унеся с собой частичку тепла души богатыря.

Верный друг пришел на зов, помог, и не прося никакой награды ушел. Вот это и есть настоящая дружба, искренняя, бескорыстная, почти утерянная в современности, не требующая оплаты.

Грустно расставаться с тем, кто тебе дорог. Все, кто провожал коня ушли в пещеру, а Федогран остался и долго смотрел в опустевшее небо, вспоминая их первое знакомство и удивительные совместные приключения. Сколько же всего их связывало, сколько пережито… Такое не забывается.

- Брат. - Плеча коснулась ладонь. Парень вздрогнул, возвратившись из воспоминаний в настоящее. Сзади стоял нахмурившийся Вул. – Пора. Там все собрались и ждут тебя. Надо поговорить. Вести не очень приятные.

Знакомая пещера Ешпора. Все, как и прежде. Все те же люди и духи, только добавилась еще Агунду, разбавив красотой мужские суровые лица, если конечно не считать Руймон, но назвать ее женщиной и красавицей язык не поворачивается. Сидят кружком, хмурятся и отводят глаза, видимо был уже разговор, и был он неприятным. Никто не хочет первым сообщить Федограну новости. Кивая друг на друга.

- Тут такое дело… - Решился наконец Шишок, стрельнув глазами, и отвернулся, заговорив в сторону. – Сложности у нас. – Он вновь обернулся словно, собрался с силами высказать наконец все, что знает и о чем думает. – Ацамаз знает, где находится гора Аргоран, правда называется она тут по-другому: «Скала тумана». Он может стать проводником, но единственный туда путь, идет по ущелью мимо города Тибол. – Он замолчал, изобразив всем своим видом знак вопроса. – Ты понимаешь, что все это означает?

- Нам туда не пройти. Город окружен кольцом осады. – Задумался Федогран. – И что, другого прохода нет. – Он повернулся к Ацамазу.

- Мне очень жаль. – Отвернулся парень, не выдержав взгляда. - Вокруг скала окружена пропастью, с гладкими как стекло стенами и огненной лавой внизу. Существует только один проход, и на нем наши предки поставили крепость. Но теперь там враг, и его очень много. Нам не пройти. На пути только смерть.

— Вот радость-то. Снова повоюем. – Потер руки довольный Бер в предвкушении забавы.

- Тебе бы только подраться. – Буркнул шишок. – Нет, я тоже люблю это дело, но все же иногда думаю головой, а не как ты кулаками. Нет у нас там шансов на победу, мало нас. Затопчут количеством. Смерти я не боюсь, но и вот так сгинуть, в пустую, тоже не хочется. Тут придумать что-то надо. Похитрее желательно.

- Нужна помощь. – Встал Вул и заходил туда обратно. – Нужно войско.

- Своих позову. – Федогран нахмурился. – Только вот мало их. Всех снять не смогу. Княжество оставить без охраны нельзя.

- Можно еще Агач-киши позвать. Наездники не откажутся повоевать с Архоном. Он их сильно обидел. – Неуверенно произнес отец Агунду.

- Агач-киши? - Повернулся к нему Федогран. – Это кто?

- Мохнатые люди. – Пожал тот плечами, словно сказав: «Что тут непонятного». – Они в предгорьях живут. Странные создания – невидимки. Только тебе самому к ним придется ехать, с простым воином они разговаривать не будут. Им не меньше князя подавай. Гордые и недоверчивые.

- Дорогу покажешь? - Федогран встал.

- Конечно. Дней пять пути, но если конными, то за два обернемся.

- Тогда сделаем так: Вул отправиться в мое княжество, и приведет всех, кого сможет собрать за день, Агунду с матерью останется здесь. Не перечить. – Рявкнул богатырь в сторону попытавшейся возразить девушки. - Не на прогулку едем, помехи нам не нужны, а здесь вы будете в безопасности. Остальные пойдут со мной. Пол часа на сборы и выдвигаемся. Времени нет. С каждой минутой боги теряют силы. Мы должны успеть до того, пока не станет поздно. Если уже не поздно – Нахмурился он и замолчал.

Снова дорога. Уже привычная как сама жизнь. Копыта коня, выбивающие пыль из тропы. Скучные разговоры, ни о чем, чтобы только скоротать время, сон в седле. Все, как всегда.

Федогран видел их несколько раз издали, что неудивительно при его нескончаемых приключениях, но вот так, чтобы рядом, так, чтобы дотронуться рукой — это впервые. Огромные величественные животные. Воплощение силы и гордости, неторопливости и благородства. Мамонты…

Как и говорил отец Агунду, до стоянки Агач-киши они добрались за два дня. Правда стоянкой это назвать было трудно. Ни домов, ни шатров, ни костров, даже шалашей нет. Огромный грот, уходящий куда-то глубоко в горы. Широкий свод входа и полутемный каменный зал, устланный высушенной травой с обломками сталактитов с потолка, и высокие, голые, заросшие шерстью, больше похожие на горилл, люди.

Сходство конечно условное. Агач-киши не ходили на четырех конечностях, и имели совсем не обезьянью осанку, но форма головы, с покатым лбом, выдвинутым вперед подбородком, развитыми мышцами скул и выпирающими под черными губами клыками, были вполне похожи, на представителей (как утверждал Дарвин) предков человека. Так же сходство добавляли их длинные, сильные руки с вытянутыми ладонями оканчивающимися пальцами с черными ногтями, и короткие, слегка «колесом» ноги.

Но самое главное отличие от обезьян было в том, что они разговаривали, были разумны и жили в организованном обществе, где главой был Даг, что являлось и именем и титулом одновременно, передающимся из поколения в поколение, что-то вроде нашего царя, который безоговорочно правил: карал и миловал, по своему усмотрению, но строго соблюдал законы чести и справедливости.

Агач-киши были наездниками, но не на лошадях, ослах или каких нибудь экзотических страусах, они были наездниками на мамонтах. Они не пасли предков слонов, не кормили и не содержали их в загонах, они жили с ними слившись в своеобразном симбиозе, как одна дружная семья, вольные с вольными. Эти странные люди умели разговаривать со своими, так сказать: «Питомцами», на только им одним понятном языке полу жестов и полу звуков, прекрасно понимая друг друга.

Мамонты — это вообще отдельное чудо этого мира. Живые, спускающиеся с небес боги, духи, оборотни, упыри и прочая нечисть, это конечно же необычно, но мамонты это другое, они более естественны в восприятии, более знакомы по учебникам истории, по кинематографу, по картинкам, и потому более чудесны.

Знакомое, но утерянное в веках чудо, а тут оно стоит перед тобой, и разглядывает черными любопытными глазами.

Ты протягиваешь руку, и гладишь струящуюся по мощному телу, темно-коричневую, волнистую шерсть, черный, длинный хобот, прикасающийся, обнюхивающий твое лицо удивительным длинным носом. Огромные, белые, со слегка темно-желтым оттенком, опускающиеся до самой земли и гладящие траву, бивни касаются твоих ног.

Чувство восторга в душе подкатывает к горлу спазмом восхищения, и ты не в силах произнести ни единого слова, стоишь, смотришь, хлопаешь глазами и молчишь, прикоснувшись ладонью к живому, теплому чуду.

Вождь приветствовал их у входа в грот. От остальных Агач-киши, он отличался лишь белой меховой повязкой на голове, в остальном не отличить. Тут трудно осуждать наших героев, попробуйте различить в зоопарке мартышек, для нас они все на одно «лицо», в данном случае, то же самое.

- Рад приветствовать гостей в своем доме. – Даг обладал сильным басовитым голосом, чем-то напоминающим рычание разъяренного льва. – Что привело вас к нам? Ищите ли вы защиты и приюта, или любопытство на пути к своим целям повернуло вас в наши края?

- Я князь Слави, пришел к тебе с предложением. – Федогран, согласно обычаю, поклонился в пояс, коснувшись пальцами земли.

- Подожди. – Вождь выставил ладонь вперед. – Не дело это говорить о делах в впопыхах. Разговоры должны быть как равнинные реки, неторопливы и степенны, иначе они как горные ручьи будут суетливо биться о скалы. Проходите в жилище, отдохните с дороги, вкусите гостеприимство Агач-киши. Мы всегда рады друзьям. Там, за трапезой, мы и обсудим вашу просьбу.

Федогран давно привык в своих странствиях питаться чем попало, но теплое, парное, сырое мясо, пришлось есть впервые. Одно дело, пусть и недожаренный до конца, обуглившийся, кровоточащий кусок убоины с углей догорающего костра, но там хоть есть намек на кулинарию, а тут дикое естество.

Племя не знало огня, и не принимало его, считая проявлением разврата. Терпимо относилось к его использованию другими людьми, но всегда смотрело на них как на чудаков, не понимающих истинного вкуса пищи. «Глупцы». – Читалось в их сочувственных взглядах.

Куски недавно добытого кабана, разложенные на листьях лопуха, как на тарелках, орехи фрукты и плоды деревьев, вымытые коренья, все только что сорванное и выкопанное, свежее, и все в изобилии.

- Мир меняется. – Начал неторопливую беседу Федогран.

- Да. – Кивнул вождь, стрельнув хитрыми глазами. – Мы это замечаем. – Многое идет не так как раньше. Наше племя не ходит больше в горы, там гадость.

- Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить. – Натужно улыбнулся богатырь, проглотив кусок сырого мяса. – Вы же хотите восстановить все как было?

- Хотим. – Согласился Даг. – Только там теперь чужой бог, а наши старые покинули нас. Это горько осознавать, но это так. Мне кажется, что для нас уже нет места в этом мире. Мы доживаем последние годы.

- Так и будет, если ничего не делать. – Федогран развернулся к вождю, и заговорил как можно более убедительно. – Старые боги не ушли, они обессилены. Чернобог захватил источник силы, что находиться на горе Аргоран. Мы. – Он сделал жест рукой по кругу указав на братьев. – Идем туда, чтобы освободить скрижаль, и вернуть в мир старые порядки. Но есть преграда. – Он вздохнул и ненадолго замолчал, сделав интригующую паузу, и когда увидел в глазах собеседника заискрившееся любопытство, продолжил. – Город Тибол, что стоит на пути к нашей цели, обложен осадой прихвостней лживого бога. Для дальнейшего путешествия, его надо освободить.

- Хитрец. – Рассмеялся Даг. – Ты хочешь, чтобы мы пошли войной на объединенное войско Нартов и Испов?

- Да. – Не стал скрывать Федогран. – Хочу. Но не одни вы. Я жду дружину из княжества. Ну и мы с братьями то же не маленькая сила. Вместе у нас есть шанс победить. И вот ещё что. – Парень заговорщически склонился к лицу вождя. – Если и суждено нам умереть, то лучше вот так, в бою, как мужчинам, а не как червякам, прячущимся в куче навоза и ожидающим, когда их откопает новый бог, и раздавит.

- Ты в чем-то прав. – Нахмурился Даг. – Даже скорее ты очень прав. Но мы не воюем пешими. Не умеем. Мы всегда деремся на спинах наших братьев, мамонтов. – Он задумался. – Тяжело это говорить, но мы не сможем присоединиться к вам. Смертельный недуг косит стадо. Больше половины животных присмерти.

- Я могу посмотреть. – Вмешался в разговор Бер. – Что? – обвел он глазами удивленных братьев. – Я тятьке помогал Лихоманку из нашей коровы изгонять, когда она травки непотребной обожралась. Обряд помню, там ничего сложного. Нужна будет пшеница, мед и костер.

- Огонь противен нашему взгляду. – Скривился Даг и замотал отрицательно головой. – Он развращает, и несет в себе слабость телу и духу.

- Ну тогда сиди и скули от безысходности, и смотри как дохнет стадо. – Рявкнул на него шишок. – Одумайся, болван. Какое сейчас следование устоям, когда сам мир рушиться? На кону жизнь не только твоя, а всего твоего племени, всего того, что ты любишь.

- Ну я предложил. – Пожал плечами медведь. – Решать-то все равно вам, а я готов помочь.

- Наглецы. – Хмыкнул Даг. – Но вы правы, надо подумать.

Зал накрыла тягостная тишина. Вождь застыл, сморщив лоб и прикрыв глаза. Эмоции бегали по лицу, то согласием, то сомнением, а то и полным отрицанием искривляя глубокие морщины. Остальные замерли в ожидании. Никто уже ни ел и не пил, все смотрели на принимающего решение вождя и не смели ему мешать. Сейчас решалось многое. От того, сможет ли он преодолеть в себе закостенелые, вбитые на уровне подсознания древние, где-то глупые своим невежеством устои, и принять что-то новое, или нет, зависела судьба всего предприятия и даже сама жизнь.

Время тянулось, как всегда, медленно. Нервы на пределе. Нет ничего хуже, чем ждать, и мучиться неизвестностью. Наконец Даг вздрогнул, словно очнувшись от кошмарного сна, открыл глаза и задумчиво окинул взором собравшихся.

- Я много думал. - Заговорил он хриплым усталым голосом. – Сомнения грызли мне душу, тогда я обратился к предкам, и они тоже не могли прийти к согласию, разделившись на за и против. Спор был жестким. Тогда мы вместе обратились к духу гор, но тот не ответил. Это страшно, когда молчат боги. Это неправильно. Так не должно быть. Если ради их возвращения, надо зажечь огонь, а потом пойти на смерть, то не надо противиться переменам. Предки согласились на изменения, от ныне огонь будет зажигаться в племени в случаях смертельной опасности. Это их воля и моя. Так стало и так будет от ныне и до скончания веков.

Вздох облегчения прокатился по залу. Как груз с плеч скинули братья. Появилась надежда, и теперь все зависело от Бера. Вот тут снова появились сомнения. Слишком уж мало походил этот увалень на лекаря, а уж нем более на волхва. Сможет ли? Справиться? Мамонты все же не коровы.

Костер ярко пылал на поляне, над ним на треноге висел булькающий медом и зернами пшеницы котелок, а вокруг расположилось восхищенно пожирающее взглядами священнодействие племя странных созданий, больше похожих на обезьян, чем на людей.

- Лихоманка. – Вынес вердикт Бер, оглядев вздувшийся живот первого мамонта. – Вылечим. У коровы моего батьки такая же напасть случилась. Сейчас варево сготовится, и под заговор мы им на пузо медку капнем. Не любят эти пакостники болезные, что там поселились, мед с заговором. Ну а вы уж не зевайте, хватайте их и в котелок суйте, пусть варятся. Тут главное успеть, что бы не разбежались, да в здоровую скотину не нырнули.

- Шла русалка лесной дорожкой, оцарапала нежну ножку, а из ранки той да не кровь-руда, а из ранки той да чиста вода. – Заголосил медведь и пошел обходить вокруг мамонтов, капая им на шерсть слезы меда. - Да чиста вода, та ручьем текла, да по всей земле та вода прошла. Да на остров тот, да на тот Буян, на Буяне том да высок курган. На кургане том камень-алатырь лежит во всю ширь. Не поднять его, не свернуть его, пока род людской на земле живет. Как под камень тот утекла вода, а за ней болезнь навсегда. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!

- Мать честная. – Воскликнул он едва, дочитал заклинание. – Да от коль вас тут столько набралось. Да ловите же вы их скорей лентяи, чего расселись, не упустите. - Замахал он руками застывшим от неожиданного появления маленьких, скользких как слизни, зеленых существ, выпрыгивающих из животных, и кидающихся удирать. – Ах ты пакость-то какая. – Схватил он первого и запихнул в котелок. – Не зевай парни.

— Это же Кехайи! – Взревел голос Ацамаза. – Лови заразу, не дай уйти.

Суета, крики, сутолока наполнили поляну. Все посрывлись с мест и принялись ловить мечущихся под ногами существ, и пихать их в котелок Бера.