Легенда

Глава 14 Встреча в лесу

Браслет мелко вибрировал, плевался то кляксами потустороннего мрака, то искрами божественного огня, то воспламенялся Бенгальскими искрами, раскидывая по поляне запах благодати. Кряхтел, как старый дед, выл как пес на луну и плакал как новорожденный, голодный младенец, которому мамка не дает грудь, и все это одновременно, нагоняя тоску, жуть и восхищение.

Чащун стоял, склонив голову, сложив руки на груди и не переставая, беззвучно, одними губами протяжно молился, окутавшись клубами подсвеченного костром дыма. Рядом с ним, стояла Ягира. Она молчала, хмурилась, и водила руками, проводя только ей понятный ритуал. Ожидание чего-то грандиозного витало в воздухе, и его даже физически можно было пощупать, только протяни руку. Но никто не смел даже пошевелится.

Братья находились неподалеку, и наблюдали за происходящим. Напряжение нарастало, даже ельник замер в ожидании результата, перестав раскачиваться в замершем в испуге ветре. Ночные птицы молчали, попрятавшись в гнездах, и только звезды все так же безучастно наблюдали за чудом мигающими искрами глаз. Какое им дело до суеты людей, они выше этого, им безразлична скоротечная жизнь Яви, они бессмертны.

Браслет взорвался, наполнив пространство запахом ладана и душевной болью, швырнув ее страшным, нечеловеческим воплем, и выплеснув ужас на пылающий костер. Пламя взметнулось вверх языками голубого, с синими разводами неестественного огня. Искры вместе жутким, леденящим душу ревом рванули к звездам, и растаяли в черном провале ночного неба, соединившись со звездами, и оглушив поляну тишиной.

Все окуталось голубоватым непроницаемым дымом, зависшим над поляной непроглядной тьмой. И только налетевший порыв ледяного ветра, смахнул облако темной завесы, открыв удивительную картину.

Прямо в огне, на пылающих поленьях, стоял и улыбался высокий, стройный, широкоплечий мужчина. Горбоносое, благородное лицо, с неестественно черными глазами, отражающими языки пламени, смотрящими нагло с любопытством, на собравшихся на поляне. Тонкие красные губы кривились сарказмом, выглядывая из провала густых, ухоженных, черных усов и бороды.

Поправив на голове высокую норковую шапку, напоминающую те, что носили бояре времен Петра Первого, стряхнув несуществующую пыль грубыми ладонями с медвежьей тёмно-коричневой, длинной, до пят, шубы с белоснежным песцовым воротником. Он сделал неторопливый, наполненный собственным величием шаг черным сапогом из костра, и остановился напротив Чащуна.

- Ну здравствуй дух жизни. Бывший враг, ставший освободителем из заточения, и надеюсь другом. – Густой бас прозвучал торжественно, разогнав застывшую тишину.

- И я рад, Велес. Пришло время забыть старые обиды и встать в одном строю в борьбе с общим врагом.

- Ты не меняешься, старик. Все столько же пафоса вкладываешь в слова. - Рассмеялся бог. – Присядем. – Он ткнул пальцем в сторону бревна. – Нам есть о чем поговорить.

Велес неторопливо, с достоинством опустился на поваленное дерево опершись ладонями в бычью голову, являющуюся навершем полированной, постоянно меняющей цвет, пробегающими по ней вспышками потустороннего света, тростью, с живыми задумчивыми глазами, как-то сама собой появившейся в его руках.

— Значит боги обессилили, перестав получать силу артефакта, и неожиданно быстро утратив свою паству? – Усмехнулся он. – А я предупреждал, что инфантильность до добра не доведет. – Он зло сплюнул в костер, и тот огрызнулся в ответ треском вспыхнувших искр. – Ну да что теперь об этом говорить. – Он обернулся к севшему рядом Чащуну. – А ты не боишься, старик, что я воспользуюсь их слабостью и не перебью там всех, заняв главенствующее место в пантеоне? Мы ведь были враги.

- Нет, не боюсь. – Выпустил струю табачного дыма задумчивый Чащун, и та зависла вытянутым облаком, словно то же задумалась, как и ее хозяин. – Ты слишком благороден для таких поступков, и потом ты дал слово, а это много значит. И еще. Какой в этом будет смысл? Поток сил Рода это не восстановит, люди уже порядком забыли о тебе и не несут жертвы к идолу и не поют молитв, это тоже не придаст сил. Ты быстро ослабнешь. И займешь место на смертном одре.

- Ты мудр и глуп одновременно. – Усмехнулся Велес. – А если я объединюсь с богом лжи? Думаю, он не откажется. Как тебе такой вариант?

- И станешь его рабом? Не смеши. Ты никогда не унизишься до такого. Слишком горд. Хватит пугать, у тебя это получается неубедительно. – Скосился на гостя Чащун. – Давай лучше подумаем, как нам справится с этой напастью.

- Ну… - Протянул Велес. – Ты ведь уже все придумал. Я согласен, что мне до поры, до времени не стоит вмешиваться, следует хранить силы для решающей битвы. Только скажи мне старик. – Он стал серьезен. – Справится ли избранный тобой богатырь с задачей? Ты уверен? – И не дожидаясь ответа махнул Федограну, приглашая его подойти ближе. – Так вот ты каков, надежда богов. Хорош, тут нечего сказать. Упрямство и гордость прямо пышут в тебе, вижу это отчетливо, вот только молод больно и горяч до безрассудства. – Он нахмурился. – Сдерживать себя не умеешь. Это плохо.

- Молодость пройдет. – Хмыкнул Федогран. – Этот недостаток я поправлю, если, конечно, доживу. – Он посмотрел в глаза бога твердым взглядом, в котором не было и намека на страх, или насмешку.

- Дерзок. – Улыбнулся тот. – Страха нет. Хорошо. Не люблю лизоблюдов. Тебе придется добираться к горе Аргоран в одиночестве, я тут не помощник. Нечего Чернобогу знать обо мне раньше времени. Ты это осознаешь?

- А чего это он один пойдет? – Встрял возмущенный шишок. Заерзав на плече. – Я не согласен. Нас вообще-то четверо.

- Как же без тебя-то, насмешка Стрибога. Ты думаешь я не заметил твоего ехидного взгляда? – Рассмеялся Велес. - Все вижу, и тебя, и сына легендарного Ратмира, славный тот был оборотень, в свое время, смелый и горячий, они со своим братом, богатырем Федограном, много мне крови попили, надеюсь, что потомки окажутся достойными своих предков. Увальня того, глазами глупо хлопающего, рыжего, тоже вижу, и то, что вы жизнь друг за друга отдать готовы, то же. Не ослеп я, насмешник, за время заточения. Идите ближе. – Махнул он рукой, приглашая подойти остальных братьев.

- Неразлучны они, как одно целое. – Ягира села рядом с богом рассматривая братьев. – Удивительная верность. Мы призывали одного богатыря, а получили четверых, и это хорошо.

- Жаль, что не смогу им в пути помочь. Нельзя мне раньше времени объявляться. – Нахмурился Велес. – Самим придется идти. Путь трудный, места глухие, племенами горцев населенные. Люди там гордые и суровые, раньше, по правде, жили, предков чтили, богам своим молились, а что сейчас не знаю, всё-таки самое логово Чернобога, и времени много утекло. И боги там тоже своенравные хотя и под час чересчур жестокие. Дела там верховодит. Умный и честный. Если жив еще, то смело с ним разговаривайте, он не любит недомолвок и хитростей, и душу насквозь видит, сразу разглядит, что в вас нет подлости. От меня привет не передавайте, хоть и дружны с ним были когда-то, но сейчас не та ситуация, чтобы старое вспоминать. Ну вот, пожалуй, и все. – Он встал. – Пора мне. Тяжело в мире Яви богам, не наше это место. Да и наслежу я тут. Чернобог заметить может и насторожиться. Пойду я лучше посмотрю, что там с остальными в пантеоне творится, может помогу чем.

- Только силы береги, они нам еще понадобятся, не расплескайся. – Выдохнул дым Чащун.

Велес кивнул и сделал шаг, словно вступил на лестницу, и пошел в небо по невидимым ступеням. Быстро, но не суетливо, с высоко поднятой головой, старый бог возвращался домой после долгого отсутствия. Прошло немного времени и его силуэт растворился среди звезд.

- Ну что же. – Чащун прервал затянувшееся молчание. – Пора, пожалуй, собраться в дорогу. – Вытянувшийся рукой он подхватил с треноги над костром браслет и протянул Федограну. – Одевай. Следы и запахи божественного присутствия в нем выгорели, а частичка Велеса осталась. Чернобог не почувствует исходящей из него угрозы. В нужный момент просто брось на землю. Говорить ничего не надо, небожитель почувствует и придет. Только сделай это в нужный момент. Второго шанса не будет.

Простая с виду вещь. Тяжелый медный, без каких-либо украшений браслет. Полированная до зеркального блеска поверхность. От прикосновения о запястье Федогран почувствовал легкое покалывание, как: «Здравствуй», от друга, которое, однако, мгновенно прошло, оставив после себя только едва заметное ощущение тепла.

- Знать бы еще, когда этот момент наступит. – Вздохнул богатырь.

— Это тебе парень решать. Нам остается только верить. – Посмотрел ему в глаза Чащун, и отвернулся. – Нам ничего другого больше и не остается. – Добавил он тихим голосом, полным душевной боли. – Но потом махнул рукой, словно отбросив в сторону тяжкие мысли, развернулся и заговорил прежним властным тоном, став наконец привычным Чащуном. – Про свинорез свой помни, наверно пришла пора его в дело пустить, удивляюсь, как ты его еще до сих пор не использовал.

- Не знаю. – Пожал плечами Федогран. – Забываю о нем все время, он словно сросся со мной, стал частью тела, как рука или нога. Наверно поэтому.

— Это к лучшему. – Кивнул дед. - В нем сохранилась нерастраченной сила Деваны-воительницы. Сейчас любая мелочь важна, а уж тем более божественная печать на оружии. Ладно. Хватит болтать. Ложитесь и отдыхайте, с утра в путь. Бабка Ягира вам зелье свое целебное, чудодейственное наварит за это время в дорогу. Все. Спать. Ночь быстро пролетит.

Снова дорога. Сколько их, спокойных дней, провел в этом мире Федогран? На пальцах сосчитать, и то одной руки хватит. Даже свадьбу, и ту в положенное время не справил. Все на бегу, все занят делами, которые сам не выбирал. Одни приключения, нескончаемые и смертельно опасные. Вот и сейчас, несет его злодейка судьба по жизни, не останавливаясь. Что ждет впереди? Даже богам не известно. Даже им не пожалуешься, не поплачешься в жилетку, они тут не причем, не помогут, сами от него зависят. Он их последняя надежда.

Чепрак неторопливо стучит копытами по пыльной дороге. Шишок сидит на плече и молчит, не мешает отдыхать. Спать в седле, это уже привычка, это только по началу кажется, что такое невозможно, но со временем даже то, что кажется нереальным, становится обыденностью. Чувство страха и то притупляется, если каждый день ходить по краю пропасти.

Рядом рысят братья. Их тоже сморил сон. Похрапывает Вул. Причмокивает по-детски Бер. Лошадям не надо давать под уздцы, дорога прямая, верные боевые кони сами знают куда держать путь. Отдыхайте путники, вы это заслужили.

Знакомые места давно закончились. Это сразу не заметишь. Все тот же лес, все те же ручьи, только воздух стал немного теплее. Горы недавно показались вдали, туманными облаками цепляясь за небо, но до них еще далеко. Еще несколько дней пути до подножья, а там еще неизвестно сколько и куда. Толком дороги никто не знал.

Сосна рухнула поперек дороги, подняв пыль облетевшей хвои. Из леса вышел бородатый, полуголый, в одних кожаных штанах, со спутанной копной рыжих волос мужик. Сел на поваленный ствол, вытер, хлюпнув, локтем большой курносый нос и поигрывая шипастой палицей, как заправский жонглер, улыбнулся выбитым передним зубом.

- Слезай. Тут у нас проезд платный.

- Ну вот от куда ты взялся, на нашу голову. Уйди с дороги, от греха подальше, дай проехать. – Пробубнил шишок.

- Я поговорю. – Потянулся в седле со сна Бер.

- Ты? – Братья посмотрели на него с изумлением.

- Ага. Я знаю, чем проезд оплатить. – Хмыкнул тот, улыбкой, которая не обещала новоявленному рэкетиру ничего хорошего.

Медведь лихо спрыгнул с коня на землю, вновь лениво потянулся и неторопливо пошел к сидящему на стволе, и ухмыляющемуся мужику. Остановился напротив него и молча начал рассматривать.

- Чего смотришь? – Скривил тот в усмешке рот и сплюнул под ноги медведю. – Платить будешь, или мне позаботится? С тела оплату снять?

- Платить. – Задумался увалень. – Это, пожалуй, можно. – Он без замаха, все так же с ничего не выражающей маской равнодушия на лице, с какой-то даже ленцой, отправил бандита в полет, посредством соприкосновения кулака со скулой. Палица осталась лежать на месте, а хозяин, приложившись о ближайшую к дороге сосну, стек по стволу, и завалился набок тряпичной куклой. – Ну вот, вроде проезд оплатил. Надоели уже эти помехи в путешествии, и от куда они только берутся на нашу голову. – Пробурчал Бер и пошел обратно к лошади.

Едва сделал несколько шагов, как раздался свист и на дорогу выскочили десятка два разъяренных мужиков, с дубинами и рогатинами, и взяли путешественников в кольцо. Довольно грозно выглядевшие бандиты, полуголые, заросшие грязной нечесаной шевелюрой, разъяренно сверкая глазами и сопя, начали надвигаться, с явным желанием покарать несговорчивых и дерзких путников.

- Да что же за напасть такая. – Вздохнул медведь, доставая меч.

- Да, везет нам на приключения. – Довольный Илька даже подпрыгнул от возбуждения. – Надо только получше выбрать у кого нос по мясистее и помягче, а то в прошлый раз об Аждаю едва зубы не поломал.

- Погодь мужики. – Один из ватаги, остановил своих, подняв руки. – Охолонись. Вы случаем не Федогранова четверка будите? – Провел он оценивающим взглядом по братьям.

- Тебе-то что за дело? – Крутанул мечом Бер, остановил клинок около глаз и поправил указательным пальцем усы, рассматривая себя как в зеркало.

- Подожди медведь, подраться успеем. – Вул внимательно посмотрел на говорившего, невысокого мужика, с умными карими глазами из-под мохнатых черных бровей, остановившего нападение. – Тебе то какое дело?

- Медведь говоришь? – Хмыкнул тот. – Это тот, Бером которого кличут. А ты значит Вул. А вон того маленького задиристого шишка Илькой величают. Ну и наконец тот, у кого он на плече сидит и есть тот богатырь знаменитый, который Чернобогу по щам надавал, да бессмертного Кацикина упокоил? Федогран?

- От куда такие знания в вашей глуши? – Рассмеялся Илька.

- Да был тут один скоморох. Баяном назвался. Ладные сказки сказывал. – Хмыкнул тот. – Все мужики, драки не будет, мы чай смерти не ищем, да и со всем уважением к вам. Можете ехать, никто на пути не встанет, а можете и у нас в лагере отдохнуть, а уж завтра со с ранья в путь двинуть. У нас хоть и бедненько, но мяском с угольков угостим, взваром ягодным на мяте напоим, да тюфяки со свежей соломой под спину для ночлега дадим. Решайте?

- Пожалуй согласимся. Спрыгнул с Чепрака Федогран. – Заодно может и дорогу подскажите, вы же люди местные, должны знать, что тут да как?

- Убью гада!!! – Внезапно растолкал локтями своих собратьев, горя яростью, отправленный в полет Бером, очнувшийся бандит, решивший поквитаться со своим обидчиком, выскочил вперед.

- Успокойся Як. Не по зубам тебе этот парень. Будешь задираться, тебе его брат еще и нос отгрызет, Баян пел, что это у него лихо получается. – Улыбнулся черный, встав у того на пути. – Или ухо. Лучше протяни руку, и помирись. Я приглашаю богатырей в гости, и не гоже таить в душе злость да обиду.

- Медведь! – Восхищенно выдохнул тот, которого назвали Яком. – Правда чоли. – Он с таким выражением детской непосредственности посмотрел на путников, что Федогран невольно улыбнулся. – Если медведь, то тогда от него тумаки как пряники. Прости богатырь, не признал. – Протянул он здоровенную ладонь с узловатыми пальцами.

- Забудем. – Растекся в улыбке польщенный Бер и принял рукопожатие. Крепко принял, так что Як сморщился.

— Вот и чудненько. Айда к нам в гости. Бабы быстро на стол сообразят. Перекусите, отдохнете, за жизнь поболтаем, а завтра с утречка и в дорогу, помолясь. – Развел руки в приглашающем жесте черный.

- Никогда не знаешь, где найдёшь врагов, а где встретишь друзей. – Вздохнул Илька. – Все перемешалось и запуталось в этом мире.