Легенда

Глава 15 Тяжелая весть.

Звали его Хлудом. Он сидел у тлеющего костра, угрюмо рассматривая уголья и рассказывал слегка хриплым, полным горечи, тихим голосом. Непростой человек с тяжелой судьбой, бывший крестьянин, у которого жену сожгли на костре, обвинив в приверженности к старой вере, она из пламени, сквозь крик боли, прокляла мучителей и призвала мужа отомстить. Он не мог поступить по-другому и увел деревню в лес, возглавив разбойничью ватагу. Это был именно тот, кто тогда, на дороге смог остановить назревающую драку, одним только словом.

- Не было у нас другого выхода, как только уйти. – Вздохнул он. – Ты спрашиваешь, как все началось? А с того, что наш старый князь, Свист, в харчевне столицы поставил главным своего кума, человека с бегающими глазами, толстяка, доброго с виду, Истома. Кто же знал, что так все обернется.

Всегда улыбающийся, никому и никогда не перечащий, со всеми соглашающийся, этот добряк, о чем бы с ним не говорили, подводил к тому, что все у нас плохо, все неправильно, и что боги наши забыли нас. И ведь всю правду говорил тать, ни капли лжи, все как есть, но как-то после таких разговоров горло прополоскать хотелось, и умыться водичкой ключевой. На столько погано на душе становилось.

Говорил гладко, не осуждая старых устоев, но получалось так, что сгнило все и железная рука нужна, и лучше если новым, справедливым богом ведомая, тем, кто каждому по заслугам воздаст. И ведь не предлагал ни законы менять, ни князя свергать, ни капища рушить. Глазки застенчиво опускал, а люди, после речей таких, выводы делали, и получалось так, что мол сами все удумали. Гневом пылали и справедливости требовали.

Первым бучу поднял Красимир. Страшный человек, злобный, завистливый и умный. Работать не любил, а вот жить красиво ему нравилось.

Татей тогда в лесу изловили. Коней те крали, да обозы деревенские грабили. Руку им правую за это рубить было положено, но на их счастье, Красимир, вступился. Защитником обиженных несправедливостью власти стал.

Обвинил князя, что мол это он довел этих несчастных до нищенского состояния, и им место не в лесу, а в дружине, так как они не крестьяне, а воины, приучены к подвигу ратному, а ни за сохой стоять, да на сенокосе горбится, и что вообще хватит молиться старым, мертвым богам, когда есть реальный, часто посещающий Явь Чернобог. Только с такой, новой верой можно справедливость в жизни найти.

Поддержали его. – Вздохнул Хлуд. – И самое поганое, что сделала эта дружина. Не вся, конечно. Много воинов против встали, да куда там. Приказы сотника исполнять привыкли, а тот Свиста предал. – Князя на копья подняли, и Красимира править поставили, старых идолов порушили, тех волхвов, что отказались кровавые требы новому небожителю нести, пожгли на кострищах из изваяний божественных сотворенных, как покойников, только живьем. Крестьян, да горожан в слуг безропотных превратили, если что, на алтарь новому богу в виде жертвы. Куда денешься, не воины они, а те, кто их защищать клялся, их же и поработил. Странная справедливость.

Страшные времена пришли в наше княжество. Истома главный служитель Чернобоговский теперь стал. Вот тут-то его нутро гнилое и вылезло. С улыбкой и шутками очередной жертве, на алтаре, горло перерезал, крови радовался. А Красимир жестко подавлял с дружиной, ему посягнувшей, любые волнения. Полилась кровушка, как водица, особенно кромочникам, да духам доставалось. Домового, что у князя бывшего в хоромах жил, выловили и сожгли, после этого остальные попрятались, или сбежали. Страшно в городе стало, как на погосте.

Вот мы в лес и ушли. Не в силу такое терпеть. Люди мы, а не скоты.

- Так сами-то от них ничем не отличаетесь. Разбойниками стали, по лесам прячетесь да люд мирный грабите. – Нахмурился сидящий неподалеку Вул.

- Не грабим мы никого! – Взвился Хлуд. – Только обозы княжеские да воинов его. – Сами с этого живем, да того, кто в деревнях остался поддерживаем, чем можем. Видишь же на сколько бедно у нас? Тати, они побогаче живут. Вы воины с виду, вот мы и обознались, напали.

- Не знаю, чем вам помочь. – Федогран выглядел расстроенным и хмурился, ему было искренне жаль этих бедолаг которых предали те, кому они доверяли.

- Ничего тут не поделаешь, сами гниду не разглядели. Не просим вас ни о чем, и помощи не требуем. Вас только четверо, а там дружина. Какие бы богатыри небыли, а не сдюжите вы с силой такой.

- Что-то у меня кулаки зачесались. – Зло стрельнул глазами Бер. – Не ужели сделать ничего нельзя? Не уж-то так оставим? Не накажем пакостников?

- У меня то же зуд какой-то нехороший. – Шишок перескочил на плечо медведя. – Не верится мне, что вся дружина предала. Должен же кто-то верным остаться? Надо с ними поговорить, да на свою сторону переманить.

- Много таких. – Кивнул Хлуд. - Но в них веры нет, словно стержень вынули. Новому богу они через принуждение, скрипя сердце молятся, с его требами кровавыми, а то, что старые умерли, их убедили. Дружинники один раз глупость сделали, переворот поддержали, а теперь растерянны, и не знают, что дальше... Время назад не вернешь. Лидера у них нет. Возглавить некому. – Хлуд с намеком и ожиданием посмотрел на Федограна.

— Это только твои слова. – Вул выглядел задумчивым и говорил тихо. – Это только твое мнение. Правда может быть совсем иной. Я не говорил, что ты врешь. – Остановил он попытку возмутится атамана. – Но ты можешь ошибаться. Нужно узнать, как обстоят дела на самом деле.

- Вы сдурели парни. – Федогран встал. – У нас есть дело, которое нельзя отложить. Вспомните, что поставлено на кон. Мы не имеем право ошибиться.

- И мы пойдем к цели по трупам? – Вскочил и схватил за грудки брата оборотень. – Ты ли это говоришь, брат? Что с тобой?

- Остынь. – Федогран резким движением скинул руки с ворота рубахи. – Я тоже хочу помочь. Но если мы не сделаем то, ради чего все затевалось богами, то вся наша помощь этим людям будет бессмысленной. Беда вернется, и сделает это еще жестче и кровавей. Мы, может и выиграем схватку, но войну проиграем. Не принадлежим мы себе, на нас ответственность за весь существующий мир.

- Прости. – Вул сразу как-то сник. – Мне душу рвет безысходность. Не смогу я просто так уехать.

- И я не смогу. – Пробубнил Бер.

- Придумай что-нибудь, братишка. – Шишок вновь перепрыгнул на плече Федограна. – Ты же можешь. Ты умный. – Дернул он его за мочку уха. – Ну пожалуйста.

- Ладно. - Богатырь вновь сел у костра. – Несколько дней погоды не сделает. Надо подумать. Может даже сходить в столицу княжества, да посмотреть, что там да как.

- Я сбегаю. – С готовностью подпрыгнул Илька.

- Один не пойдешь. – Мотнул головой парень. – Вместе сходим, а Вул с Бером тут останутся.

- Нет. – Оборотень сказал, как отрезал. – Тебе нельзя. Ты смотришься на фоне жителей нашего мира, как одуванчик в сугробе. И движения, и поступки, отличаются. Уж извини, но это правда. Ты почти не жил в городе, все время в походах да сражениях, с бытом почти не знаком. Привлечешь внимание.

- Тогда я. – Глаза Бера засияли в предчувствии приключения.

- Только тугодума в напарники мне не хватает. – Хмыкнул шишок. – Нет, если вы хотите посмотреть, как меня пожарят во славу Чернобога, на жертвенном алтаре, то тогда конечно можно и Бера. Но вот я, лично, не согласен. Мне помирать еще рановато.

- Уймись Илька. – Улыбнулся оборотень. – Я с тобой пойду.

- Только не рискуйте. – Федограну ничего не оставалось, как смириться. – Аккуратненько посмотрите, поговорите, себя не выдавая, и назад.

Конечно, многие из вас, дорогие мои читатели, скажут, что глупо так рисковать. Что надо идти к главной цели, и после победы само собой все исправится. Но такова уж натура богатырская, таков внутренний мир. Не сможет истинный воин пройти равнодушно мимо несправедливости и не вмешаться. Уважать себя перестанет.

Братья ушли почти сразу, поле разговора. Остальным оставалось только ждать. Путь до города Славь, княжества Подгорного, составлял два дня, еще день на разведку, два назад, и день на непредвиденные обстоятельства. Такой срок установили. Если не вернуться к сроку, остальные пойдут на выручку.

И потянулось время хромым на две ноги инвалидом. Медленно и уныло, как только оно это может делать, издеваясь над тем, кто с нетерпением чего-то ждет. Бессонная ночь сменилась мерзким пасмурным рассветом, орошаемым нудным мелким дождем, как специально растянувшимся на весь день, и снова ночь, безлунная и тревожная, накрывшаяся одеялом густого тумана, и наконец-то сон, тревожный, на грани видений, с постоянными пробуждениями, но все-таки сон. Какой бы не был крепкий организм, но и он требует отдыха.

- Прощай брат. – Голос Вула прозвучал на столько правдоподобно, словно это было на яву. В кромешной тьме бессознательности, из мрака, как призыв к действию, хриплый и горький.

Федогран резко сел, мгновенно проснувшись. Липкий пот, испариной выступил на лбу. Полу потухший костер соперничал тусклостью с предрассветными сумерками. Около него сидел Бер и лениво ковырял палкой уголья, запуская в небо снопы быстро гаснущих искр. Он обернулся:

- Не могу уснуть. Тревожно на душе. – Произнес он и снова отвернулся, сгорбившись как старик. – Что-то случилось. Я чувствую.

- Надо на встречу нашим ехать. Мне то же не по себе. – Федогран встал, подошел к другу, и присел рядом, положив тому руку на плечо. – Сон мне приснился. Дурной.

- Да. – Кивнул тот. – Еще немного и свихнусь от бездействия. Надо было всем туда идти. Нельзя было их одних отпускать.

- Слышал ваш разговор. – Неожиданно подошел Хлуд и присел рядом. – Простите, не специально подслушивал, просто тоже не спится. - Он подкинул ветку в костер и та, вспыхнув осветила его угрюмое лицо. – Думаю, вы правы, и надо выдвигаться на встречу. Слишком мы далеко от столицы, если что-то произойдет, то пока узнаем, может случиться страшное, не успеем помочь. Своих, я тоже возьму, ватага с вами пойдет. Женщин детей оставим, да пару мужиков для охраны, и двинем.

- Вы не обязаны…- Начал было отнекиваться Федогран.

- Не позорь. Как это не обязаны? Вы для нас стараетесь, а мы в стороне останемся? Так не пойдет. – Оборвал его Хлуд. – Вместе пойдем. Мы, и места знаем, и поможем ежели что.

Едва рассвело, выехали. Собираться не пришлось, выдвинулись на легке. Как они не торопились, но ночевать остановится все же пришлось. Опытные воины понимали, что у уставшего человека, у которого слипаются глаза, проку мало. Потому встали лагерем на поляне, около дороги, распределили дежурство и завалились спать. До столицы княжества оставалось полдня пути. Завтра к обеду будут на месте, там и определятся: «Что дальше делать?».

Ночь медленно текла по темному лесу уханьем филина, костер подрагивал бликами, освещая небольшой круг пространства со спящими людьми. Шишок появился неожиданно, напугав дежурившего воина, как своим видом, с выпученными глазами так и раздавшимся, задыхающимся криком, на грани срыва.

- Беда братья! Вставайте! Вула схватили! Его сожгут! Скорее! Нельзя медлить! Надо спасать брата!

Каким бы не было неожиданным его появление, какими бы небыли истерическими выкрики. Паники не последовало. Тяжело заставить засуетится, растеряться, расплескаться нервной дрожью того, кто ежедневно ходит по краю, кто привык в любой момент жизни, мгновенно решать вопросы, связанные со своим существованием в этом мире, и привыкшего показывать дулю смерти.

- Прекрати истерить. – Федогран сел и потер не выспавшиеся глаза. – Рассказывай все как есть.

Шишок поначалу возмущенно и недовольно фыркнул, но затем как-то мгновенно сник, под взглядом богатыря, сел в траву и успокоился.

- Сразу все как-то пошло не так. – Вздохнул он. – Когда в город входили, наткнулись в воротах на начальника стражи, тот как раз обход делал, и надо же такому было случиться, что как раз во время нашего приезда. Спросил, кто мы такие, и зачем пришли? И с таким подозрением посмотрел, словно душу вывернул. Вул растерялся, не ожидал я от оборотня подобного, вроде опытный воин, а тут как-то глаза опустил, и что отвечать не знает. Я на выручку пришел, сказал, что наниматься пришли в дружину. Глупость сделал. Только потом осознал.

Пошли в харчевню. Там лучше всего слухи собирать. Мне бы дураку сразу с местной нечистью попытаться связаться, а я решил опосля с ними пообщаться.

Нас уже ждали. Едва мы вошли, как на нас сеть накинули. Вула мгновенно спеленали, он даже чихнуть не успел, а мне повезло. Ячея крупная оказалась, на человека рассчитанная. Я проскользнул, да тикать, в нору крысиную, три раза меня мечами зацепить пытались, но слава Перуну, я половчее оказался.

Под землей, осознал всю глубину нашей глупости. Ни духов, ни нечисти, вообще никаких кромочников в городе не было. Все сбежали. Меня как водой ключевой окатили. Дурак я. Чернобог же уничтожает весь наш потусторонний род, начисто выводит, а мы ему в лапы пришли. Вот радость то. Шишок да оборотень сами явились, ловить не надо. И что делать? Надо Вула выручать. Да куда там, его уже на суд потащили, мало того, уже даже и приговор утвердили, присудили сжечь как приспешника старых богов. – Шишок врезал со злостью кулаком в землю. - Думал, что подожду, ночью веревки перегрызу, и убежим, и тут ничего не получилось. Трое стражников около него, неусыпно охраняют, на каждый шорох реагируют. Не подобраться. Что делать? Я к вам, за подмогой, думаю даже если не успеем брата спасти, так хоть отомстим. Тут слышу храп знакомый, так только медведь во сне рычать может. Аж сердце на радостях остановилось.

- Как чувствовал, что не стоит нам влезать! – Федограна разрывала злость. Единственное желание было, кого ни будь убить. – Ну чего расселись, как квохчи, глазами хлопаете. – Рявкнул он так, что все вздрогнули. – По коням!!!

- На меч город брать будем? – Рассмеялся Бер.

- Дурак. – Обжог его взглядом парень. – Ты собираешься в одиночку столицу княжества захватить?

- Почему в одиночку? – Медведь надулся обидой. – Нас вон сколько. – Махнул он рукой в сторону остальных путешественников.

- А там дружина княжеская. Человек под триста оружных воинов. Мы и в поле такую рать не осилим, а за стенами крепостными укрывшуюся и подавно. Ты иногда думаешь, что говоришь? – Вспылил Федогран.

- Тогда как?.. – Растерялся медведь.

- Да откуда я знаю. – Вздохнул богатырь. – Приедем на место там решим, да и по дороге подумаем. Все, хватит болтать. Выдвигаемся. Времени мало.

Лошадей не жалели. Летели пол ночи, и все утро. Остановились в лесу, недалеко от города, вне видимости с городских стен. Кони храпели, истекали пеной, но слава богам выдержали, не захромали и не свалились. Казнь оборотня, согласно ритуалу Чернобога, должна была состояться поздно вечером, на закате. Так что время еще было.

Шишок с Федограном прокрались на опушку. Надо было рассмотреть возможные варианты проникновения внутрь крепости. План у богатыря созрел по дороге, и теперь надо было подумать, как его получше воплотить в жизнь.

- Ну как? – Прошептал он угрюмому Ильке. – Сможешь внутрь незаметно попасть?

- Глупый вопрос. – Огрызнулся тот. – Конечно могу. Норы кротовьи да крысиные ходы никто не засыпал. – Он повернулся к брату и посмотрел в глаза. - Ты уверен, что у нас получится?

- Не уверен, но другого выбора нет. Сейчас все будет зависеть от тебя. Если справишься, то я думаю, все будет хорошо.

- Ладно, чего попусту лясы точить. Пойду я. Ждите сигнала, не спите. Благослови нас Перун.

Маленькая тень мелькнула и исчезла. Словно и не было никого.

- Удачи тебе, маленький брат. – Прошептал Федогран и отполз в глубину леса. Надо было готовиться.