Лазутчик и крот

Глава 4. Свадебный генерал

— Приветсвую, тебя! Вижу ты в добром здравии и хорошем настроении.

— Очень уж приятно заниматься наживой.

— Мне сообщили, что осада удалась на славу, верно племянник?

— Награбили награбленного сполна, — с гордо поднятой головой отчитался Лександр. — Разрушили южный форт на главном Гибельном острове. Теперь пираты не рискнут нападать на наших торговцев. Пусть запоминают как выглядят знамена Нурена.

— Через год позабудут и опять за старое. Неграмотность и глупость хорохорящихся тупиц невозможно переоценить, — сказал Февраль и наполнил две чаши красным вином. Он всегда лично принимал успешных полководцев на своей вилле.

— Бахвальства им не занимать, но насчет ума я бы поспорил. Оказывается Льва, им удалось обвести вокруг пальца.

— Ты о чем?

— Мы пленили коменданта, он оказался родом из Лута. Молил меня принять к себе советником. Рассказал интересную историю про осаду двухгодичной давности.

— Как сейчас помню, отправил тогда Льва. Он снял лагерь через две недели. Написал что осаждать дальше бессмысленно. У пиратов мол, запасов на год.

— Комендант поведал ровно тоже самое. Только с одной оговоркой. В крепости, у них из провизии оставался всего один раскормленный теленок. Тогда они решили рискнуть. Выгнали скотину за стены крича Льву, что не в силах смотреть как осаждающие бегают за водяными зайцами.

— А ведь и впрямь эту породу не поймаешь. Так Лев значит поверил?

— Комендант говорит, что снялся с лагеря и сел на корабль даже не распробовав скотину.

Февраль рассмеялся, передав одну чашу с вином Лександру.

— Только не будь тщеславным во вред себе. С закаленным в вулкане мечом большое преимущество. Лев как полководец, ученей тебя. А штурмовать Гибельные острова и впрямь сложно. Говоришь разрушил. Неужто одними стрелами?

— Все летели как молнии. Некоторые даже разносили башни и стены. Про мечи, копья, топоры я и вовсе не говорю. Комендант тут же сдался, увидев, как мы легкими движениями, разрубали надвое его стражников в самых тяжелых доспехах.

— Так значит теперь у тебя новый советник?

— Взял себе на службу плута из Лута.

— Хорошо брать убеждением, а не силой, особенно продемонстрировав последнюю. Я доволен тобой племянник. Но дела не требуют отлагательств. Собери самых доверенных воинов и уложите на корабль тысячу мечей, копья и луки, заготовьте стрел сколько сможете и отправляйтесь на остров Вулкана.

На фиолетовом пляже начинался отлив. Каждый месяц его знаменует рой метеоров рассекающий небо с вечера до первой зари. Начало зимы на острове Вулкана, чуть холоднее прочих сезонов. В это время даже самые лучшие ныряльщики не отваживаются искать драгоценные камни в подводных пещерах. Зато с приливами на берег выносит маленькие ракушки. Из них жители острова выковыривают фиолетовый жемчуг. Он особо не ценится никем, кроме Царя Аэстета. Тот с радостью скупает все жемчужины за серебро.

— Весной у меня первый заплыв, — поделилась Алена с Тнаком. Он поцеловал ее в губы и обнял.

— Зачем тебе нырять? Моего жалования хватит нам с лихвой.

— Будем жить вместе в мраморном домике, — засмеялась она.

— Он требует некоторого ремонта. Но на вилле твоего отца мы будем стеснены больше.

— Я люблю тебя Тнак. Расскажи мне про метеоры...

— Это жестокая история вовсе не для женских ушей.

— Почему же ты тогда рассказывал ее при Лисе? Отец мне поведал… Расскажи или ты меня не любишь?

Миф о Прибрежном страннике

Он родился за тысячу лет до нас. В одной из деревень Лесничих, что к северу от Четырехречья. С молодости в его личности были странные провалы. В Восточном Прибрежье он прослыл настоящим чудаком. Странник двинулся в дорогу с намерением достигнуть Перепутья. Но путь к нему как и сейчас кишел разбойниками. Первым ему встретился Баклан. Он избивал прохожих для развлечения. Такая же участь была уготована Страннику. Но тот укорил Баклана, что бессмысленно бить прохожих, даже не наживаясь на них. Разбойник, посудил, что так будет верно и стал требовать со всех путников плату. Отказавшихся он избивал, а согласившихся пропускал дальше. Вторым на пути страннику встретился Поджигатель. Он с болезненной страстью палил леса, обрекая деревни на смерть от дыма и пламени. Странник предложил ему утолить его болезную страсть построив горны для выплавки меди. Поджигатель сначала загорелся желанием пытать наглеца огнем. Но увидев могучее пламя медной плавильни, переменился и взялся со страстью за полезное дело. Третьим на пути встретился Крохобор. Он управлял небольшой деревней. Неимоверная жадность подвела его под монастырь. Ибо взбунтовались и самые угнетенные, и его подручные угнетатели разбойники. Странник уговорил Крохобора раздать большую часть его казны на отстройку деревни. В ней было неимоверное количество золота. Отчаявшийся Крохобор согласился. Началось строительство. По ходу даже самые ярые разбойники поняли, что лучше забирать по малу с каждой стройки, чем грабить все подряд. Самые угнетенные с каждым годом становились все зажиточнее. Так было построено Перепутье. Последним на пути Странника повстречался Шизик. В его невнятной речи не проскакивало и намека на здравость. Странник попросил его взяться за разум. Шизик взялся за нож и воткнул ему в горло. Бог мудрости встретил душу Странника на ночном небе и сказал: «Я впечатлен твоими достижениями в делах с кровожадными разбойниками, ты был не в силах изменить их нрав, но в силах повлиять на их поступки. За это твоя душа будет сиять на ночном небе. Но я также расстроен твоей глупой попытке внять к разуму Шизика. Поэтому тебе не место среди далеких звезд. Твою душу увидят на ночном небе только жители Прибрежья и островов». С тех пор разбитая душа странника обратилась в метеоры.

Во Фрадерс около резиденции Льва собралась огромная толпа. Стража разгоняла скопище любопытных глаз. Приехал Февраль. Он зашел на виллу через потайной ход.

Внутри большого дома, все родственники были так обеспокоены, что заставили встать всех слуг и рабов на колени и молиться, в то время как Лев лежал на кровати сраженный ударом.

Февраль перекинувшись быстрым приветствием с сыновьями больного и обняв его жену, подошел к кровати и кратко спросил:

— Как здоровье?

— Видишь как, — тихо произнес Лев. — Но я оклемаюсь.

— Пришлю тебе лучших врачей из Нурена. Но сегодня я здесь по делу.

Больной полководец левой рукой подал сигнал расходиться всем прочим переживавшим. Правая у него была обездвижена. Когда они остались один на один, Февраль сказал:

— Я собираю войско... Захватить Прибрежье. Сам остаюсь в Нурене. Твоя болезнь спутала карты. Так что придется тебе распутать, сказав кого стоит назначить командующим.

— Ты сам знаешь.

— Костаправ?

— От него больше толку чем от других.

— А как же мой племянник?

— Способен взять Перепутье, но не более.

— А как насчет моего сына?

— Он бездарь. Не способен справиться даже с отрядом пиратов.

— Я и сам знаю. Но Костаправа опасно ставить так высоко.

— Политика, плевать на нее. Я сам ненавижу подлеца. Но войску требуется талантливый командир.

Лев резко обессилел и замолк. Болезнь не давала разговаривать долго. Февраль напоил больного, поднеся к его губам стакан воды.

Аэстет начал перестройку всего Нижнего города. Квартал моряков, разрушенный полгода назад был восстановлен первым. Башни, фасады, крыши стали неописуемо красочны.

— Ваша утонченность, у нас мало запасов, — не унимался Демих складывая огромное льняное полотно, занимавшее половину кабинета.

— Десять кувшинов здесь. Наверняка, ты еще где-то припрятал, — укорял его Царь.

— Я только с утра разбавил бассейн, а к обеду он уже почти пуст. Ваш племянник нас разорил со своими мечами и стрелами.

— Мы должны благородно перенести перемену к худшему. А лучше скорей перестроить весь Нижний город.

В кабинет зашел Лександр и обратился к Демиху:

— Вы же знаете что такое благородство мой друг?

— Мне нечего вам ответить, так как оно точно не про вас.

Демих обхватил полотно двумя руками и потащил прочь из кабинета. На светлой ткани волшебными переливами расходился фиолетовый оттенок, то исчезая, то появляясь вновь. Демих долгие годы смешивал Цветье и Термалку в различной пропорции подстилая льняную материю. Она пропиталась волшебными водами насквозь.

— Твои поданные совсем отбились от рук, — сказал Лександр и провел пальцем по рукояти меча. — Могу показать как действовать в этом случае.

— Не глупи. Рецепт знает только Демих. Он работал с ним десять лет.

— Моему новому сподручному хватит десять минут чтобы вытащить из него все рецепты.

— Нет, в моем городе хватит насилия. Прошу тебя, уезжай сейчас же.

Лександр решил задержаться. Слова Аэстета, для него указом не были. Прорыскав в поисках Демиха по Верхнему городу, он все же передумал насчет пыток. Оставшийся пар он решил спустить в Доме Любви. Там ему приглянулась молодая кудрявая красавица.

Отведя ее в комнату и бросившись с ней на кровать, он принялся тискать ее крепкую красивую грудь. Когда он вошел в нее со всей силы, она стала мурлыкать как голодная кошка и извиваться как осьминог обхватывая его спину руками и ногами. Не прошло и минуты соития, как кровать разломалась. Пришлось перебираться на кушетку, которая хоть и продержалась подольше, но в конце концов и она подкосилась от частых движений туда-сюда. На потертом деревянном стуле, заниматься сексом было не слишком удобно, занозы впивались Лександру прямо в задницу, а с другой стороны кудрявая кобылица, пыталась впиться своими бедрами ему в пах. Она елозила, уже готовясь к прыжкам, спинка скрипящего стула разлетелась в щепки. Переместившись на стол, Лександр, закинул длинные ноги красотки к себе на плечи, вошел в нее снова и начал медленно ускорять темп.

После бурного вечера, в комнате была разгромлена вся мебель. Лександр решил проветриться, захватив проститутку с собой. Он не желал упустить ее на эту ночь в пользу какого-нибудь раскормленного хряка. Ухватив ее за ягодицы и выгуливая по рыночной площади Лександр столкнулся с Лисой. Подмигнув ей и пригласив присоединиться к ним в Доме Любви, он услышал в ответ только:

— Нет, спасибо.

Не подав виду, она дождалась пока Лександр скроется со своей новой пассией с ее глаз.

Сдержавшись с минуту, Лиса бросилась за угол, в слезах. За полгода, прошедших с их прошлой встречи, она раздула свою любовь к нему до размеров целого мира. Писала письма, не зная что у Лександра есть собственный человек перехватывавший и уничтожавший всякую любовную переписку. Только для того, чтобы она не попала к его истеричной жене. Лиса даже не верила словам Аэстета, что у Лександра жена и четверо детей. А если и так, то она смогла себя убедить, что ради нее он бросит их. Но Лиса конечно же откажет. Она не такая... Чужих мужей уводить не будет. А тут как гром среди ясного неба. Он предпочел мне какую-то проститутку! Еще и предложил к ним присоединиться. Гордость Лисы была втоптана в грязь.

— Что случилось? — Спросил мягким голосом проходивший мимо Демих.

— Тварь! Я его ненавижу.

— Неужто Тнака?

— Я и Тнака предала ради него.

— Ах эти девичьи слезы, — старик обнял Лису, стараясь успокоить.

— Как я несчастна! Лучше мне броситься в море.

— Не говори ерунды. У тебя большое будущее. Один театр, бои чего стоят!

— Ты правда так считаешь?

— Несчастен только тот, кто не в силах его снести. А твои расстройства в любви забудутся завтра... Или через полгода. Поверь, в мире полно людей, у которых намного больше прав считать себя несчастными. И лучшие из них стараются преодолеть невзгоды без истерик.

— Ты прав. Прости меня Демих.

И впрямь, он оказался прав. С первыми днями весны пришла и новая любовь. Аэстет старался ввести такие законы о браке, чтобы в него обязательно вступали с двадцати одного года. Лису такой возраст застал прошлой осенью. Царь упрекал Арту, что его дочь станет нарушительницей, когда он объявит новый закон всему острову. Они решили подобрать жениха. Выстроилась очередь. Многие не только хотели породниться с начальником охраны Царя. Но и саму Лису, считали дорогим трофеем. Арта старался каждого из них сам оценить по достоинству. Ничего не выходило, он был сбит с толку. Отцовская ревность не знала поблажек. Спросив совета у Демиха, он получил ответ:

— Если сила у человека всегда от природы, добрый нрав в основном — от души, то богатство у многих от простого стечения обстоятельств.

— Да разве такого человека найдешь? — задумался Арта.

— А ты выбирай того, у кого есть первых два.

И он такого человека нашел. Последние полгода на остров Вулкана зачастили торговцы с Дома Гостеприимства. Был среди них Немереец. Звали его Виктор. Он был широкплечим мужиковатым громилой лет тридцати пяти, всегда бривший голову наголо. Пытаясь придать себе особенную суровость он часто хмурил брови и напрягал широкие скулы. Но все было тщетно, его по настоящему добрая улыбка, всегда раскрывала мягкий нрав. Среди Немерейцев он слыл особенным весельчаком.

— Что ты о нем слышал Болпир?

— Его считают захребетником, хоть он и душа компании.

Арта решил выяснить сам, проведя с Виктором вечер за кружкой лучшего пива, которое тот с командой возил с Перепутья. После этого он был в восторге, обещая сосватать ему свою дочь.

До Лисы уже доходили кое-какие слухи. Она им не верила и пришла в ярость услышав про подбор женихов от отца.

— Я на первым же корабле отбываю в Перепутье!

— Не горячись дочь моя. Познакомься с Виктором.

— С каким еще?!… Я тебе не племенная скотина и выйду замуж только по любви.

— Прошу тебя не горячись.

— Хотя с удовольствием познакомлюсь. Я размажу рожу этого вонючего скота, пожелавшего меня купить.

Арта был расстроен. Выбора у него не оставалось. Пришлось вести дочь на встречу. Ему не хотелось, чтобы Лиса избила ни в чем не виноватого жениха. Но она поставила ультиматум.

Какого же было удивление Арты, когда его дочь увидела Виктора. Она будто вся переменилась. С нескрываемой радостью подошла к нему и поприветствовала:

— Здравствуй, меня зовут Лиса.

— Доброго здравия. Я тебя знаю, много раз видел на аренах Перепутья. Ты по настоящему талантлива.

— Тебя ведь называют Плохой Немереец, я не ошиблась?

— Не ошиблась.

Виктор был известным бойцом подпольных арен. Плохим Немерейцем его прозвали устроители. Он не убил ни одного соперника. При этом не проиграв ни одного боя. Он раз за разом щадил всех своих противников. Устроители такого не могли допустить, теряя зрителей с каждым новым боем. Для подогрева ажиотажа они даже объявили награду за победу над Виктором. Но самые лучшие бойцы раз за разом оказывались перед Плохим Немерейцем плашмя. Зрителям не нравилось, что он заканчивает свои бои не копьем, а кулаком. После того, как Виктор вырубил их самого известного чемпиона, устроители запретили ему участвовать в подпольных боях. Лиса была поклонницей Плохого Немерейца. Ее не прельщала смертельная резня. Поэтому она посещала только бои Виктора.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась Лиса.

— В Доме Гостеприимства узнали, что Плохой Немереец это я. Слава вышла за пределы Прибрежья. Меня изгнали с позором, ибо в Доме Гостеприимства не приемлют подпольные бои на смерть.

— Но ты же никого не убивал.

— Вождь ответил мне на это, что я еще и дурак. Подверг себя не только позору, но и не оправданному риску. Он сказал, что если бы я не щадил соперников, изгнал бы меня только на десять лет.

— Но ты же всех пощадил?

— Поэтому он изгнал меня на сто.

— Выходит, ты никогда не вернешься домой?

— Выходит, что так.

Но через неделю встреч Лиса была готова организовать Виктору новый дом. Свадьба была намечена на середину весны. Особым распорядителем был назначен Демих. Виктор желал проводить все строго по Немерейскому обряду, который даже в Доме Гостеприимства давно позабыли. А тут уже готовилась и двойная свадьба. Алена выходила замуж за Тнака. Арта с Болпиром решили выдавать своих дочерей на одной церемонии. Чтобы это все увязать требовался Демих, он единственный кто побывал на множестве Немерейских свадеб и был сведущ в их подготовке.

Аэстет ходил по кабинету дворца взад-вперед. Он снова и снова пересчитывал один кувшин за другим, доходив до пяти. Демих сидел перечитывая книгу Немерейских традиций. До свадьбы оставалась неделя. Подготовку еще и не начали. Вместе с вошедшим в комнату Артой, к ним вломились два незванных гостя, чьи головы были закрыты капюшонами. Один из них встал поодаль. Второй упал на колени перед Аэстетом и раскрыл свою личность. Им оказался Иззя, он начал молить:

— Прошу тебя, дай нам воды со своих фонтанов! Я умоляю тебя на коленях. Твой брат пишет письма с угрозами одно за другим, требуя расплаты.

— За что? — удивился Аэстет.

— За ту ночь во время пира, — расплакался Иззя.

Второй гость сбросил капюшон. Это был Гнет. Он вышел вперед и сказал:

— Ты бредишь. Он просто желает забрать мои серебряные горы и твою золотую.

— А кто в этом виноват? — поднялся Иззя обращаясь к Гнету.

— Щенок Февраля намеренно затеял ссору.

Аэстет жестикулируя призвал гостей успокоиться и обратился к ним:

— К сожалению волшебной воды у меня мало. Не могу ничем помочь.

— Мы щедро заплатим, — настаивал Гнет.

Тут вмешался невозмутимый Арта:

— Почему бы вам не нанять армию?

Иззя, упав на колени, снова зашелся в истерике:

— Какая армия?! Они взяли Перепутье за день. Разбили стены Квинки за два. Они уже вторглись с севера на Полуостров! Умоляю тебя Царь Вулкана, сжалься над нами.

Гнет стал в подробностях объяснять Аэстету:

— У нас есть гарнизоны. Мы всегда использовали наемников из Вязи. Они достаточно глупы, чтобы захватить наши драгоценные горы. Каждого можно с легкостью перекупить. Но сейчас проблема гораздо шире. Мои лазутчики с мест сообщили, что вместо стрел и копей, войска острова Брани мечут громы и молнии. Я догадываюсь откуда у них это взялось.

— Не моя проблема. К тому же Февраль мой брат.

— И поэтому, ты прекрасно знаешь, что тебя он тоже не оставит в покое, — сказал Гнет. — До меня дошли слухи, что он не слишком жалует своего сына и не может найти ему применение в Нурене. Мне сообщили, что он отошлет его править островом Вулкана.

Все замолчали, только были слышны всхлипы Иззи, оставшегося сидеть на полу.

Аэстет ходил в раздумьях с минуту и наконец спросил Гнета:

— Значит вы тоже привезли оружие?

— Нет, мы решили дождаться твоего ответа.

— Разумно, я дам наполнить вам один большой чан, но не более. Взамен я требую два полных корабля с серебром и один золотой самородок с человеческий рост.

Иззя пытался было возразить, но Гнет пнул его ногой и ответил за обоих:

— Мы согласны. Вернемся через две недели. Премного тебе благодарны.

Когда гости ушли, Арта обратился к Царю:

— Может и нам стоит закалить мечи, топоры, копья, луки, доспехи?

— У нас мало кувшинов.

— Ваша утонченность, я как начальник стражи настаиваю. У нас есть оружие, присланное нам из Нурена.

Аэстет прикинул сколько волшебной воды ему нужно для перестройки Нижнего города. Ничего не сходилось. Но вспомнив разговор со своим братом в саду Царь несколько переменился, взял кувшин и передал его Арте со словами:

— Закалите, только немного, мой друг. Демих пойдет с вами и проследит за пропорцией.

Костаправ разбил часть войск Полуострова в нескольких битвах на севере. Готовясь прорваться вглубь, он получил письмо из Нурена. Следовало отходить. Его это немного разозлило. Но Февраль готовил на острове Брани триумф в честь захвата всего Прибрежья. У молодого полководца взыграло тщеславие. Костаправ не был мечтателем. Даже наоборот скорее у него отсутствовало лишнее воображение. Он пытался понять каким будет триумф, но не слишком мог себе это представить. Поэтому решил, что окунется в лучи славы по прибытию в Нурен.

Приказав Лександру снимать лагерь, Костаправ взглянул на озеро и равнину простиравшуюся к югу от гор. Вдалеке можно было рассмотреть разбитые отряды отступающего врага.

Бесчисленные корабли со стягами всех городов Острова Брани стояли в Болотистой бухте Квинки. Какого же было удивление Костаправа, получившего еще одно письмо с новым приказом. Ему лично требовалось осадить северный форт главного Гибельного Острова. Особые подозрения закрались, когда оказалось, что поручено отослать Лександра и Марта с большей частью войска в Нурен. Они же оба под его командованием, по личному распоряжению Февраля и совета. Пусть отправляют Лександра усмирять пиратов, это не дело главного полководца. Почему не отправят Марта? Который провел весь поход в богатых домах сдавшейся за два дня Квинки. Раболепные холуи успели возвести там золотую статую в его честь. Будто не Костаправ взял город, да еще и прямо с гавани, а Март застрявший с арьергардом на переправе реки Малютки.

Приказ есть приказ. Разбив в один день пиратов, Костаправ решил тотчас отправиться в Нурен. У него был там лазутчик, подосланный к Февралю. Какого же было удивление увидеть его здесь. Юноша был одним из самых доверенных лиц Костаправа. Он решил сообщить неприятные новости лично, не дожидаясь командующего в Нурене. Зная его нрав лазутчик поспешил на Гибельный остров. К сожалению для юноши ситуация была патовой, смерть его ждала в любом случае. Конечно он мог убежать с доски, но был чересчур самоуверен. Костаправ срубил ему голову не дожидаясь окончания рассказа.

Оказалось, что пока он разбирался с пиратами, Лександр и Март праздновали его триумф. Им устроили настоящие овации вдоль главной улицы Нурена. Февраль лично наградил их золотыми шлемами, высказав толпе, что благодаря двум этим командующим теперь под властью Острова Брани все Прибрежье. Костаправ не злился на Марта, ибо презирал его. К тому же он понимал, что все только посмеются над его золотым шлемом. Все знали, что Март никчемен в бою. А вот к Лександру он почувствовал лютую ненависть. Тот был середняком по меркам Костаправа. Слабый командующий, никудышный тактик, посредственный стратег, но при этом хороший боец, талантливый всадник и мастер засад. Обида была неимоверна. Если бы Костаправ умел плакать, тут же бы это сделал. Но он не знал слез, кроме тех, что в мольбах проливали схваченные им враги. Обдумав и перебрав все имена, оказалось, что за ним осталось только несколько верных воинов. Даже большинство в форте Роббус, были перекуплены Февралем с потрохами. Восстание было бессмысленно. Полтора года назад его обманули. «Гребаный Сандалик. Хотя причем здесь он». Сидя в прострации, молодой полководец все больше проникался уважением к Февралю. «Придется подчиниться, он наверняка все просчитал. Надеюсь у долбанных пиратов полно запасов вина. А то не капли не выпил с самого начала похода».

Свадьбы праздновали в Верхнем городе. Обряд начался с утра. Лису и Алену, одетых в венчальные сарафаны красного цвета проводили за стены. За ними увязалась большая женская свита. По одной девице шагали сзади за каждой невестой, поддерживая их заплетеные толстые косы, перевязанные алыми и синими лентами. Пройдя мимо святилищ Тюрнглов, Лесничих и Нурен они встретились с толпой мужчин, расступившихся перед Лисой и Аленой. Около алтаря, посвященного Немереи, их ждал Демих. Он расплел невестам косы и взяв каждую из них за руку передал женихам. Одетые в длинные бордовые рубахи и брюки, Виктор и Тнак, взяли Лису и Алену за руки. Демих громко сказал: «Горько». После чего каждый жених поцеловал свою невесту. Гости по очереди кричали «Вино сладкое!»

Красивый стол, заполненный свадебными угощениями поставили посреди рыночной площади. Аэстет издал указ о выходном дне. Праздновали с утра до ночи.

Виктор сидел во главе стола со своей невестой. Он посмотрел в чашу с вином и сказал:

— Я вижу грудь, и мне горько, — после чего поцеловал грудь Лисы.

Гости зашлись криками «Вино сладкое!» Невеста поцеловала Виктора в губы в ответ.

Тнак и Алена тайком покинули празднование к вечеру. Они были немного замкнуты на друг друге. Им было сложно уделить внимание всем гостям. Празднование их утомляло.

Взявшись за руки они сидели на восточной вершине, оперившись на стены сторожевой башни и смотрели закат.

— У нас сегодня брачная ночь, — сказал Тнак.

— У нас было много совместных ночей. Не понимаю почему я не могу зачать ребенка.

— Попробуем сегодня снова.

Алена отпустила руку Тнака и смотря ему в глаза спросила:

— А может все дело в твоем дурацком Пойле? Демих травит тебя.

— Скорее наоборот, его смесь панацея от всех болезней.

— Возможно он травит не твое тело, а твою душу.

— Неужто ты считаешь, что у меня вздорный нрав?

— Я не это имела ввиду.

— Поверь, Пойло поможет справиться с любым недугом. Тебе стоит его попробовать.

— На что ты намекаешь? По твоему я больна? Да пусть даже так, я не собираюсь пить эту дрянь.

Рассердившись Алена ушла, оставив своего мужа одного. Солнце уже зашло за горизонт. Обломки разбитой души странника снова рассекали ясное вечернее небо.