Лазутчик и крот

Глава 14. Проклятые

«Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость, веселье, беззаботность, ненавязчивость, помощь, послушание, приверженность, свобода, счастье... Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость...»

Только проснувшись и открыв глаза, постаравшись разобраться в окружающей обстановке, оказалось, что все плывет. «Какое сильное головокружение. Дарей, меня зовут Дарей и я лазутчик, точнее кандидат, а может уже и нет,» — подумалось молодому человеку сидевшему на холодной земле в комнате окруженной кирпичными стенами. Вся его голова была в засохшей крови. Он услышал шум дождя. В стене была дырка в два больших кирпича. Пролезть в нее не удастся, но просунуть руку по плечо вполне. Оттуда без перерыва доносились одни и те же слова, снова и снова, снова и снова: «Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость, веселье, беззаботность, ненавязчивость, помощь, послушание, приверженность, свобода, счастье... Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость...» Когда Дарей немного пришел в себя он подошел к дырке в стене и взглянул. В соседней комнате сидел знакомый лучник из Первой Альты. Он точно был с ними в походе, но Дарей не помнил его имени. Не выдержав его громких повторений, похожих на молитву, лазутчик обратился через дырку в стене:

— Эй, ты что делаешь?

Лучник замолк и подойдя к стене стал разглядывать соседнюю комнату. Посмотрев на лазутчика он с небольшим облегчением сказал:

— А Дарей это ты. Я все не мог разобрать. Боялся, что демонопоклонники закинули сюда кого-то из своих, чтобы выведать тайны.

— По моему им проще нас пытать.

— А ты точно Дарей? — встрепенулся лучник.

— А кто же еще?

— Может они навели на меня сглаз и это обман.

— Да брось ты.

— Как зовут твоего товарища, но не Грифа? — спросил лучник с настороженностью.

— Филин. Который первым сбежал, скотина он этакая.

— Точно, ты Дарей. Точно ты, — сказал лучник, чуть успокоившись.

— А что ты там повторял?

— Этому меня научили в секте Пряника, а не кнута.

— Никогда не слыхал.

— В моем родном Малле она почти столь же распространена как и Свидетели жабы. Некоторые поговаривают что в ней больше адептов, чем слушателей в Храме тощего брюха. Если считать только тех, кто на Полуострове живет.

— И чему же они вас учат?

— Всегда оставаться беззаботными и счастливыми.

— Не очень-то подходит к нашему нынешнему положению.

— Согласен. Но я все же попытаюсь себя подбодрить, — сказал лучник улыбнувшись. Но через мгновение он стал нервным и начал оглядываться по сторонам. В его комнате были только стены и плотная деревянная дверь, запертая на засовы снаружи.

— В чем дело? — спросил Дарей.

— Демонопоклонники ко мне приходили. Если они придут вновь... Если они заглянут к тебе не говори ни слова. Не вступай с ними в разговоры.

— Не волнуйся, я учился искусству лазутчика и смогу их увести в ложную сторону.

Лучник округлил глаза и стал повторять без умолку:

— Ты не понимаешь. Совсем не понимаешь о чем говоришь.

Из коридора послышались шаги. Лучник отполз к противоположной стене и стал ждать. Дверь в его комнату отворили. На пороге стоял здоровенный мужик. Дарей не успел рассмотреть его лицо через дырку. Лучник стал биться об стену головой раз за разом крича:

— Не подходи ко мне проклятый демонопоклонник!

Лучник расшиб себе весь лоб, нос и скулы. Зубами у него тоже пошла кровь. Дверь захлопнули и заперли снаружи. Лучник облегченно вздохнул стирая ладонью кровь со своего лица.

— Я отбился Дарей, видишь отбился. Вот как надо от них отбиваться. От проклятых демонопоклонников.

Через несколько минут здоровый мужик вернулся. Он сначала зашел к лучнику, положив глиняную миску возле двери. А потом зашел к Дарею оставив и ему наваристую похлебку в небольшой тарелке.

Лучник вылил все сразу и тут же предупредил Дарея:

— Выкинь всю дрянь. Она отравлена или на нее навели сглаз. Говорю тебе Дарей, выкинь.

Лазутчик, не принял совета, но оставил похлебку возле двери не тронутой.

Через час Дарей крепко уснул, прямо на холодной земле. Пробудившись, видимо через несколько часов, он услышал скрежет из соседней комнаты. Поглядев в дырку Дарей увидел, как лучнику удалось расколоть несколько кирпичей на уличной стенке.

— У меня получилось. Глупые демонопоклонники не проверили мой сапог, там всегда есть полезный зубец, для заточки стрел. И стена у них хлипкая. Я смотрю на улице глубокая ночь.

— Слышно как воют волки, — сказал Дарей.

— Волки не демонопоклонники, от них вреда мне не будет. Я пошел Дарей, как только вернусь в Первую Альту, соберу подмогу. Попробуй на прочность свою стену. Время до утра у тебя есть.

Дарей посмотрел как лучник выбирается на улицу. Про себя он пожелал ему удачи, не сказав ничего вслух. Лазутчик завидовал освободившемуся. «Если пойдет верной дорогой, попадет прямиком в Первую Альту. А может и во вторую,» — мысленно рассудил Дарей. Голова у него до сих пор гудела и он постепенно уснул, повторяя вслух молитвы секты Пряника, а не кнута, которые он запомнил от лучника. Может именно они ему помогли выбраться.

«Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость, веселье, беззаботность, ненавязчивость, помощь, послушание, приверженность, свобода, счастье... Любовь, радость, спокойствие, улыбчивость...»

Только проснувшись, Дарей сразу встал и подошел к дырке в стене. Бывшую комнату лучника освещало солнце. Лазутчику очень хотелось есть и он несмотря на все опасения, подобрал тарелку, стоящую у входа и принялся за холодную похлебку. Доев, он вспомнил Кихшо, Анну, Йону и своего отца Дабри. «Где они сейчас?» — подумалось Дарею. Его воспоминания и мысли прервал шум за дверью. Кто-то отворил засовы. Когда дверь наконец-то открыли Дарей увидел здорового мужика. Он был лыс. На нем был одет легкий доспех. Лицо его было чуть свирепо. Лазутчик мысленно стал готовиться к самому худшему. Но собрал всю свою смелость в кулак и посмотрел демонопоклоннику прямо в глаза. Тот подошел к Дарею и спросил:

— Ну и как ты думаешь, что с твоим другом?

— Я тебе демонопоклоннику ничего не скажу.

— А мне и не нужно знать. Я сам его искал все сегодняшнее утро. И что ты думаешь я нашел? Обглоданное волками тело.

— Так я тебе демонопоклоннику и поверил, — ухмыльнулся Дарей.

— Я могу тебе показать. Приволок останки, чтобы сжечь. Не нужно привлекать лишних волков в наш лес.

Дарей отрицательно покачал головой и сказал:

— Я тебе демонопоклоннику не поверю, даже если ты скажешь что в ваших реках течет вода, а не кровь. Если и покажешь мне разорванное в клочье тело, то я не поверю, что это сделали волки. Я прекрасно вас демонопоклонников знаю. Слышал много историй.

— Это каких историй?

— Например та, что про крепость Белу. Про трех разорванных дев отданных в жены демонопоклонникам. Первый командующий купился на ваши трюки, а я нет. Так что…

Не успел Дарей закончить, как в дверь забежала рыжая бестия, которую лазутчик запомнил на всю свою жизнь. Перед ним до сих пор стояла картина, как она разрубила Метиса надвое. Рыжая бестия ударила Дарея ногой под дых, схватила за волосы и посмотрела прямо в глаза. Постепенно ее зрачки наполнились багровым огнем. Ее оттащил здоровый лысый мужик со словами:

— Не стоит, с ним можно поговорить.

Рыжая бестия взбесилась и громко причитала:

— Мне уже порядком надоели их идиотские выдумки про трех разорванных дев, про дурной глаз и про крепость Белу.

Она снова подошла к Дарею вплотную и подняв вверх указательный палец сказала:

— Знаешь кто построил вашу долбанную крепость Бела и был ее первым вторым, третьим и десятым командиром? Нет, не знаешь. Это был хреновый ублюдок Пиндар. Этот хреновый ублюдок Пиндар.

— Заткнись проклятая ведьма, Пиндар — наш герой! Его чтут во всех городах Полуострова! — не выдержал Дарей, он только отдышался от первого удара, но не боялся получить второй. Оскорбление великого полководца Пиндара! Для него это было уже слишком. Его чтили в военной академии Кихшо, выше всех прочих.

Рыжая бестия неожиданно стала чуть более спокойной, и продолжила:

— Твой великий Пиндар говоришь. Знаешь сколько этот ублюдок сжег деревень в Пепельном лесу? Скольких людей он запытал? Бесчисленное множество. Но откуда тебе знать, ты же еще тогда не родился.

— Будто ты родилась, — усмехнулся Дарей. — Пиндар умер пятьдесят лет назад, а ты рассказываешь про него мерзкие небылицы. Думаешь я поверю словам проклятой демонопоклонницы?

— Хрен с твоим Пиндаром. Сдох он скотина и всем стало лучше.

— Ну уж нет, — добавил лысый мужик.

Рыжая бестия подошла к нему и сказала:

— Ты прав.

Она снова вернулась к Дарею и раздраженно продолжила разговор:

— Ваш нынешний полководец, которого даже ваши ублюдки называют Зверь намного хуже.

— Какой еще Зверь? — спросил Дарей.

— Ваш главный полководец. Что не слыхал о таком? Надеюсь ему срубят башку в южном Благолесье.

— Не пытайся меня поймать. Я не скажу тебе ни слова. И не поверю ни одному твоему, хренова демонопоклонница.

Лысый мужик подозвал к себе рыжую бестию и сказал:

— Пойдем, его пока не переубедить. Пусть сам соберется с мыслями, а мы подождем. Время у нас есть.

— Я не собираюсь торчать в этой глуши… — сказала рыжая бестия, но ее вновь прервали.

— Уходим!

Они вышли и захлопнули дверь не забыв запереть на несколько засовов. Лазутчик снова остался один. «Назвала великого Пиндара ублюдком, проклятая демоница, да как она смеет!» — думал про себя Дарей все больше раздражаясь. «А глаза какие? Загорелись багровым пламенем. Брат Кельвус был прав, а я его не слушал. Вот проклятая прямо передо мной. Жаль я не припрятал кинжал в сапоге,» — никак не мог успокоиться Дарей.

Он несколько дней пытался найти уязвимость в кирпичной стене уходящей под землю. Но все было тщетно, она была слишком прочна, чтобы разбить ее голым кулаком. В правом от двери углу была вырыта небольшая, но глубокая яма, для естественных нужд. Но раскопать ее тоже было невозможно. Вокруг нее были тяжелые каменные валуны. «Неважный из меня лазутчик выходит. Какой-то лучник сумел убежать, а я нет. Стену не пробить и подкоп сделать не выйдет. К тому же меня проверяют демонопоклонники не меньше двух раз за день, когда приносят еду и воду. Всегда в разное время».

Обычно еду приносил лысый мужик, но одним вечером вошла рыжая бестия. Она кинула тарелку в сторону Дарея и похлебка разлилась по полу.

— Я от тебя тоже не в восторге, — вырвалось из уст лазутчика.

— Не в восторге? Да ты жив только благодаря тому, что заступился за Веснушку. Если бы мелкие сорванцы тебя не опознали, я бы не пощадила.

— Веснушку? — удивился Дарей. — Она жива?

— Она ранена, мы ее уже вторую неделю не можем поднять на ноги. Благо, что мелкие сорванцы сумели ее вынести из крепости и притащить к нам, несмотря на то, что кто-то из ваших ублюдков пустил стрелу ей прямо в спину.

Рыжая бестия ушла сильно захлопнув дверь. Когда она закрывала засовы, Дарей вскочил и крикнул:

— Подожди! Открой!

За дверью никто не откликнулся.

Дарей просидел в раздумьях всю ночь: «Значит Веснушка жива. И то, что произошло в крепости Бела правда? Но брат Кельвус так подробно рассказывал мне о проклятых. Горящие багровым огнем глаза. И вот она прямо передо мной... Какой-то демонический трюк. Разве я могу верить этой рыжей бестии?»

Утром зашел лысый здоровяк. Он поставил новую миску с похлебкой и хлебом около входа, а пустую подобрал.

— Постой, не уходи, — сказал Дарей. — Могу я увидеть Веснушку?

— Она тяжело ранена, — ответил Лысый здоровяк и собрался уходить.

— Постой, как тебя зовут? Мое имя Дарей, — взволнованно проговорил лазутчик, встал и попытался задержать своего тюремщика.

— Виктор.

— Послушай Виктор, дай мне увидеться с Веснушкой. Это все о чем я прошу. Пожалуйста.

Здоровяк недоверчиво посмотрел на пленника, но пораскинув о чем-то своем, сказал:

— Пошли.

Виктор не стал одевать кандалы на Дарея. Только указал, чтобы тот шел прямо перед ним. Лазутчик впервые за две недели оказался на улице. Утро стояло пасмурное и крайне холодное для середины осени. Земля под ногами была размыта дождем. На груди Дарея была одна только разорванная рубаха. Его бросило в дрожь. На Викторе была накидка из легких мехов, правда руки были голые от плеч. Но его ничуть не трясло от холода, даже когда дул промозглый ветер.

Тюрьма Дарея представляла из себя полуразрушенный кирпичный сарай. Вокруг него были руины. Здания уничтоженные по фундамент. На заросшей травой поляне вокруг густого леса когда-то была ферма. Кроме сарая был еще целехонький амбар и парочка временных палаток. Закапал мелкий дождик, сбиваемый порывами ветра. Неподалеку от входа в каменный амбар, горел костер. Вокруг него сидели дети. Старшие из них замешивали в большом чане похлебку. Когда Дарей проходил мимо костра, дети с подозрением посмотрели на него. Самый задиристый бросил кусок грязи прямо в лазутчика, но тот уклонился. Виктор строго взглянул на мелкого сорванца и тот в миг успокоился понурив голову.

Внутри амбара была одна только деревянная кровать. На ней лежала Веснушка. Ее накрыли теплым меховым одеялом так, что только измученное личико раненой девушки можно было рассмотреть. Лекарь строго предписал лежать исключительно на правом боку. Он был не здешний, какой-то перебежчик с Квинки. Виктор ему доверял.

Когда Дарей подошел к Веснушке, ее глаза были закрыты. Виктор наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она открыла глаза и жалобным голоском протянула:

— Нет, пусть уходит. Виктор, зачем ты его привел? Я не хочу на него смотреть. Уведи его, пожалуйста, уведи от меня.

Веснушка на секунду перевела свой взгляд на Дарея, но тут же снова посмотрела на Виктора.

— Пусть убирается отсюда! — громким голосом сказала рыжая бестия. Она зашла в амбар с потаенного входа.

Виктор увел пленника обратно в сарай. Перед тем как запереть дверь он спросил:

— Сказать было нечего? Мне бы на твоем месте тоже.

Дарей всю ночь думал о Веснушке. Пытался придумать извинения: «Надо было не молчать. Попрошу Виктора еще раз проводить меня к ней. Но что я ей скажу? Извини, что твоих младших брата и сестру убил Филин?» Дарей пытался придумать извинения снова и снова. Так прошел день, затем два, потом и неделя. На некоторое время он даже позабыл о Веснушке и произошедшем в крепости Бела. Перед ним снова явились воспоминания Кихшо, Анны, Йоны, отца.

Одним вечером зашел Виктор. На сей раз у него не было миски с похлебкой. Он жестом приказал Дарею идти за ним. Когда они вышли на улицу и дошли до большой временной палатки, Виктор дал лазутчику легкую накидку из грубого сукна и сказал:

— Ты свободен. Можешь идти.

Дарей был в недоумении и не нашел ничего лучшего как спросить:

— Куда идти?

— Два дня на юг Вторая Альта. Туда идти конечно не советую. Сомневаюсь, что тебя примут дома без подозрений, учитывая сколько тебя не было времени. В трех днях пути на юго-запад город Сапа. Он конечно близок к Полуострову и там огромный гарнизон с вашими войсками, но если постараешься, то в нем вполне получится затеряться. Можешь попробовать найти дорогу в Квинку. Почем мне знать, куда тебе идти? Ты свободный человек, вот и решай сам.

— Я хотел увидеться с Веснушкой. Извиниться перед ней.

Из палатки вышла рыжая бестия. Она посмотрела на Дарея и сказала:

— Поздно. Веснушка умерла.

— Как умерла? — спросил ошарашенный Лазутчик.

— От ранения в спину. Ей пробило легкое. Наш друг лекарь не давал ей и недели. Но надежда умирает последней. Она умерла через три недели.

Рыжая бестия подошла к Виктору и сказала:

— Нам нужно уходить. Со дня на день сюда нагрянет войско этой суки по имени Лиха. Они уже рыщут в лесу неподалеку.

— Уйдем утром.

Они с недоверием взглянули на Дарея и ушли совещаться в палатку. Лазутчик понял знак и решился уходить. Но он был ошарашен смертью Веснушки и задержался. Дарей прошелся вокруг разрушенной фермы. На краю опушки была вырыта могила. Он вернулся к амбару и зайдя внутрь увидел лежащую на кровати Веснушку. Ее бездыханное тело закрывал светлый саван. Лицо почившей молоденькой девушки выглядело умиротворенным. На глазах Дарея появились слезы.

Лазутчик весь вечер просидел у костра.

— Ты еще здесь? — спросил Виктор. Он подошел к костру вместе с рыжей бестией.

— Я был лазутчиком Полуострова и могу быть вам полезен.

— Как тебя зовут? — спросила рыжая бестия.

— Меня зовут Дарей.

— Странное имя. Ты похож на Лесничего. Скорее твое имя от рождения Дареймысл. А как зовут твоего отца?

— Дабри.

— Вот он уж точно Добремысл. У Лесничих и в сегодняшнюю пору встречается это имя.

— Ты сказала, что я Лесничий. Но я родился на Полуострове.

— Поверь мне, там у вас давным-давно не разберешь кто из какого племени вышел.

— А ты из какого? — спросил Дарей.

— Тебе не положено знать.

— Но как тебя зовут ты мне скажешь?

— Лиса.

— Никогда такого имени не слышал. Как хитрый зверек? Больше похоже на прозвище.

— Мне дал его мой отец от рождения, — сказала рыжая бестия с некоторой сентиментальностью в своем голосе.

— Ты давно его видела? Я по своему отцу скучаю, хоть не видел его всего лишь полгода. Надеюсь…

— Хватит! — прервала лазутчика Лиса. — Ты говорил о помощи. Думаю сможешь нам пригодиться.

После короткой паузы Дарей спросил:

— Неужели Полуостров несет вам только разрушение и смерть?

Ответил Виктор:

— Так было не всегда.

— Последние лет триста, — вмешалась Лиса. — Хватит болтать. Нам надо посовещаться, утром дадим тебе ответ. Говоришь ты лазутчик? Что же проверим.

Лиса подошла к маленькой палатке и разбудила детей.

— Эй, кто из вас мелких сорванцов умеет писать на своем языке?

— Я.

— Нет я.

— Он ничего не умеет.

— Цыц, — строго прервала их споры Лиса. — С утра мы разделимся. Вы пойдете в сторону притока Длинки. И когда дойдете до еловой хижины, тут же напишите Полуночнице. Что Лиса ее срочно вызывает в укромное место. Срочно! Вам понятно мелкие сорванцы?

— Понятно.

— Да.

— Нет, ему не понятно, только мне все понятно.

— Мне тоже понятно, это ты у нас совсем непонятливый.

— Цыц! — прикрикнула Лиса. — Повторите, что я вам сказала написать.

— Лиса вызывает Полуночницу в укромное место. Срочно.

— Лиса вызывает Полуночницу…

Дарей всю ночь просидел возле костра. Ему вновь и вновь вспоминался разговор с Веснушкой по дороге в крепость Бела: «Я сразу поняла, что ты из Квинки. А вот мой братец не верит. Но я знаю, что тебе можно доверять».

Дарей зашел в амбар, чтобы еще раз посмотреть на Веснушку. Ее бледное лицо выглядело умиротворенным. Веснушка открыла глаза и спросила: «Скажи мне, ведь тебе и правда можно доверять?» Дарей в ужасе проснулся. Костер понемногу тлел. Была ранняя утренняя зорька. Лазутчик подошел к большой палатке. Внутри никого не было. Он зашел и осмотрелся. На столе лежало несколько писем на непонятном языке. В одном из них он увидел знакомый символ — два солнца проткнутые стрелой. «Прямо как на отрубленной голове старца из Квинки. Командир демонологов говорил, что его убили демонопоклонники, отомстившие за предательство...»

— А ну-ка вышел с палатки? — пригрозила Лиса. — Смотрю у тебя и впрямь повадки самого настоящего лазутчика. Только не на тех работаешь.

Дарей повиновался. На улице к ним подошел Виктор. В руках он держал легкий пластинчатый доспех и короткий меч. Оба были серебристого цвета, но по ним переливами расходился то багровый, то фиолетовый оттенок. Виктор бросил доспех прямо в руки Дарею и сказал:

— Примеряй.

Когда он надел доспех, Виктор схватил огромный боевой топор и что есть сил ударил Дарея в грудь. Ошарашенный лазутчик не почувствовал ничего. На доспехе не было даже вмятины. А вот топор разлетелся на щепки, как рукоять, так и лезвие.

Лиса с некоторой долей сомнения обратилась к Виктору:

— Эх и ты хочешь отдать ему волшебный нагрудник и меч? Смотри как бы он потом не повернул его против нас.

— Не волнуйся, нагрудник конечно неплох. Но моим копьем пробивается на раз. Меч получше, но наши красные доспехи не в жизнь не разрушит. Все что я отдаю, оно из первой закалки.

— Ну смотри.

Виктор подошел к Дарею и похлопав того по плечу спросил:

— Видал когда-нибудь что-то подобное?

— Нет, — выдавил из себя до сих пор ошарашенный Дарей.

Снова заговорила Лиса:

— Откуда ему знать, он хоть и лазутчик, но мелкая сошка. Я думаю даже его командир не слыхал про наши доспехи, мечи, копья и луки со стрелами.

Виктор передал заколдованный меч Дарею со словами:

— Пользуйся осторожно.

Лиса добавила:

— Но ублюдков с Полуострова можешь не жалеть.

— Они не все там ублюдки, — сказал Виктор.

Вмешался Дарей:

— Так что именно вы от меня хотите?

Опять заговорила Лиса:

— Мы хотим, чтобы к тебе вернулась совесть и ты помог нам справиться с Полуостровом. До Зверя тебе конечно не добраться. Да и вашего Гиперкуба с магистратами сильно охраняют.

— Гиперболоида, — подчеркнул Дарей.

— Да хоть Гиперквадрата, — сказала Лиса. — Но есть у вас так называемые гильдии. И за большинством ваших вылазок и экспансией в Благолесье и Пепельный лес стоит один богач, по имени Геррлай.

— Не согласен, — вмешался Виктор. — По моим сведениям Геррлай мелкая сошка. Заправляет там всем кто-то по имени Нори. Не слыхал про такого?

— Геррлай мне известен. Он очень могуществен, глава нашей торговой Гильдии. Про Нори я никогда не слыхал.

Лиса задумалась и спросила Виктора:

— Откуда у тебя сведения из Кихшо?

— От Пусто.

— Откуда ему то знать о происходящем в столице Полуострова?

— Говорит у него там свои люди.

— Интересно, — сказала Лиса. Она перевела свой взгляд на Дарея.— Видишь лазутчик. У нас в Кихшо есть соглядатаи о которых даже я ничего не слыхала. Попробуешь нас предать или увильнуть от задания, они и до тебя доберутся.

Дарей отрицательно помахал головой и сказал:

— Я не собираюсь вас предавать. Но вы говорите о таких вещах. Вы вообще представляете сколько у Геррлая охраны?

Лиса усмехнулась и сказала:

— Не волнуйся, когда они узнают какие доспехи и меч ты к ним притащил, они сами сбегутся к тебе. Это одна из веских причин, почему Полуостров рыщет по Пепельному лесу и другим нашим землям. Уж мне-то ты можешь поверить.

На самом деле Дарей все еще сомневался можно ли верить Виктору, а тем более Лисе. Увиденный в письме знак с двумя солнцами, проткнутыми стрелой подогрел его подозрения. Лазутчик хотел спросить об этом символе, но осторожничал и задал несколько более общий вопрос:

— Вы и правда не демонопоклонники? Точно не связаны с демонами?

Лиса рассмеялась, но взяла себя в руки и сказала:

— Ты еще не понял, что Полуостров пудрит вам мозги? Демонопоклонники. Демоны. Все это фарс, уж поверь, я сама выросла в театре.

Дарей ухмыльнулся и задал еще один вопрос:

— А как насчет одержимых, которых вылавливают в море? Говоришь демонов нет.

Лиса надела ироничную маску и сказала:

— Уж не тебе говорить об одержимых из Порченного моря. Поверь, лучшие умы до сих пор не могут разобраться в природе сгинувших островов и что там происходит после катастрофы.

— Значит демоны все таки есть?

— Может и есть!— Лиса повысила тон. — Но это совсем не те демоны, о которых тебе с детства вдалбливали на твоем проклятом Полуострове!

Дарей хотел спросить рыжую бестию про ее горящие, время от времени, багровым огнем глаза, но видя, что разговор пошел не в лучшее русло, только поинтересовался:

— Хорошо, даже если я дойду до Второй Альты вместе с колдовским мечом и доспехами, дальше что? Командующий вмиг выпытает мои планы с помощью эликсира правды. И он будет сварен в такой пропорции, что не один лазутчик не будет способен его обмануть.

Лиса переменилась в лице и стала серьезной. Она обратилась к Виктору:

— Он прав. Про эликсир правды мы совсем позабыли. По моим сведениям на Полуострове его варят так, что от правды с ним не уйдешь.

Виктор улыбнулся и поцеловал Лису в щеку:

— Не волнуйся моя любимая, я пару месяцев назад был у Отшельников на озере и все-таки выкупил у них лживый корень. Он мощнее любого правдивого эликсира, уж ты мне поверь.

— Вот как!

— Да, только надо его прежде сварить. Я думаю у меня на две порции хватит.

Лиса подошла к Дарею и посмотрев ему прямо в глаза сказала:

— Если ты действительно хочешь сражаться со злом, то постараешься втереться в доверие к Геррлаю или этому Нори. Выпытаешь кто из них главный или по крайней мере больший негодяй, а затем убьешь.

Дарея подозвал к себе Виктор и сказал:

— Пойдем-ка к костру, нам нужно сварить корень лжи.

Лиса пошла в сторону леса и крикнула им вслед:

— Я пойду соберу часовых. Через час вернусь со всеми и похороним Веснушку.

Виктор поставил в углу костра небольшую кружку из мягкого металла. Он наполнил ее водой и утопил в ней корневище черного цвета. Затем уселся на бревно рядом с Дареем и сказал:

— Тебе нужно быть осторожней во Второй Альте. Маленькие сорванцы сказали, что ты схлестнулся со своим командиром защищая Веснушку. Потом тебя привязали к дереву в качестве заключенного.

— Скольких вы перебили в том бою? — поинтересовался Дарей.

— Двести и еще кажется двое вместе со сбежавшими в лес. Еще двоих учитывая тебя мы взяли в плен.

— А среди убитых было двое в форме лазутчиков или только один?

— В форме, которая с глазом?

— Да.

— Один.

— Значит от вас сбежал только Филин. Он не сунется обратно в какую-нибудь из Альт. Точно не сунется, — сказал Дарей.

Виктор посмотрел на лазутчика, пожал плечами и сказал:

— Я разолью корень лжи на два бутылька. Пей не позже чем за час до допроса. Действовать он будет сутки, не меньше. И когда вернешься в Кихшо будь начеку, иначе…

Разговор прервала поднявшаяся ребятня. Они бегали вокруг костра и донимали Виктора:

— Расскажи о Великой охоте!

— Да расскажи нам про Великую охоту!

— Великая охота! Великая охота! Великая охота!

— Хорошо, только перестаньте шуметь, — сказал Виктор.

Миф о Великой охоте

Давным-давно, когда одной солнечной и морозной летней ночью на далеком-далеком севере все мужчины ушли по льдинам в сторону хода гигантских моржей, в деревне заметенной снегом остались одни дети и женщины. Половина из них были в преклонных годах, а другая совсем еще младенцы. В северных деревнях было принято выдавать своих дочерей замуж в соседние поселения. А матери с мальчиками от трех лет уходили летом на юг в земли без вечного снега, где учили своих чад рыбной ловле во время нереста северных рыб.

Лишь одна только девушка, которой было семнадцать лет, осталась в деревне со стариками и младенцами. Она была дочерью вождя. Слишком гордой, чтобы идти замуж по отцовской воле, а не по любви. Несмотря на возможное наказание, она настояла на своем.

В тех краях солнце не садится целую ночь, кружась на небосводе до самого утра, чтобы описать весь путь снова и снова, и так до самого последнего летнего месяца. Как только с полночи прошел час, с юга послышался дикий рев. Дочь вождя схватила лук, одела колчан с одиннадцатью стрелами и вывела с псарни двадцать огромных сторожевых собак. На горизонте показался огромный багровый медведь-шатун. А за ними еще десять. Они пробудились позднее других зверей и не ели ничего с прошлой осени. Медведи-шатуны разъяренно жаждали найти добычу и наткнулись на северную деревню. Дочь вождя спустила собак, она не встречала раньше багровых медведей. Они были редки даже на севере. А тут их всех вместе вывел словно самый злой рок. Первый из медведей, самый большой, разорвал собак на куски и стал пожирать, не подпуская никого из сородичей. Они и не спорили устремившись прямиком в деревню за новой добычей.

Дочь вождя была превосходнейшей лучницей. Она опозорила сына шамана из соседнего поселения, за которого отец хотел выдать ее замуж. Дочь вождя предложила ему посоревноваться в стрельбе, выбрав самую мелкую мышку которая обитает на севере, размером с ноготь большого пальца руки. Уговор был, что если девушка на охоте выбьет пять мышек с пяти стрел, а сын шамана ни одной, тогда она останется свободной и будет ждать когда к ней придет любовь по зову сердца, а не указанию отца. Они договорились. Какое же было удивление, когда она сразила пять мышек одну за другой, с каждой стрелы. Сын шамана не смог попасть ни в одну.

Первого багрового медведя дочь вождя сразила точным выстрелом в глаз. Второго, третьего и четвертого выстрелами в открытую пасть. Пятый, шестой и седьмой снова выстрелом в глаз. Как и восьмой, девятый, десятый. Хищники один за другим падали мертвые оземь.

Самый большой багровый медведь сожрав всех собак, наконец-то набрался сил. Но голод все еще мучил его. Он бросился прямо на дочку вождя. У нее было чем ответить. Последняя стрела в ее колчане была волшебной. Она очень понадеялась на ее мощь, не слишком хорошо подготовила выстрел и промахнулась. Медведь подошел к ней вплотную и ударил своей огромнейшей лапой. Она была убита на месте. Медведя спугнули древние духи, оберегавшие те края. Они были поражены отвагой дочери вождя и прогнали хищного зверя из деревни.

Когда мужчины вернулись они все впали в горе. После долгого траура, вожди всех племен, объявили, что со следующего года и так каждым новым летом, да будет объявлена Великая охота на багровых медведей-шатунов. С тех пор на дальний-дальний северо-восток каждое лето съезжается тысяча самых сильных воинов и охотников со всей Немереи. Кто первый убивает багрового медведя-шатуна летом, получает разрешение носить его шкуру и чтут его выше других. Правило в охоте одно, нельзя брать с собой лук с волшебными стрелами, только обычный не более.

— А ты участвовал в Великой охоте? — спросил Виктора один из маленьких сорванцов.

— Да, в далекой молодости. Как давно это было.

— Ну и что поймал красного или багрового медведя? — спросил еще один сорванец.

— Ты что видишь на нем его шкуру дуралей? — перебил его первый.

— Нет не поймал, — сказал Виктор с некоторой досадой. — Там в отличие от меня были одни мастера. В сравнение с ними я тогда с луком был совсем не в ладах.

— А медведя можно не луком, а голыми руками взять? — поинтересовался сорванец.

— Можно, — сказал Виктор. — Я даже знаю одного из таких охотников лично. Вот он носит красную шкуру по праву.

Лиса вернулась в сопровождение четырех лучников в кольчугах. Они вынесли тело Веснушки из амбара и похоронили. Маленькие сорванцы плакали вместе со взрослыми. Лиса произнося поминальную речь, тоже не сдержала слез. Все любили Веснушку.

Когда церемония закончилась Виктор дал предостережения маленьким сорванцам и они пошли на восток. Лучники в кольчугах о чем-то оживленно спорили друг с другом. Виктор подошел к Лисе и спросил:

— Что у них там за ссора?

— Не все согласны с моим решением.

— С каким таким решением?

— Собрать отряды в окрестностях Тополей и устроить взбучку этой суке Лихе. Ты же меня поддержишь мой дорогой муженек?

— Это мы решим по дороге. У нас не очень-то и много людей. Не хотелось бы рисковать.

Они оба посмотрели на присутствующего при разговоре Дарея. К нему подошла Лиса и спросила:

— А ты чего ждешь? Виктор дал тебе лживый корень?

— Да.

— Тогда поторапливайся на юг ко Второй Альте, а не подслушивай наши разговоры.

— А как мне встретить ваших людей в Кихшо? — спросил Дарей.

— Когда будет надо, они сами тебя найдут. Твое дело сблизиться с Геррлаем или с другим, как там его звать…

— Нори, — подсказал Виктор.

— А если мне понадобится подмога?

— Тебе? — удивилась Лиса. — Придется полагаться на самого себя. Вот и посмотрим какой из тебя лазутчик! — договорив она пошла в сторону лучников в кольчугах и крикнула им: «Хватит спорить, собирайте телегу и складывайте палатки, мы уходим!»

Дарей в одиночестве побрел на юг через лесную чащу. В ножнах у него был колдовской меч, а на груди волшебный доспех. Он остановился около самого толстого дуба, который нашел на одной из опушек. Лазутчик ударил с размаху и срубил его с первого раза, еле увернувшись от падающего дерева.

— Вот это силища! — воскликнул он.

Дарей вышел на еще одну опушку. Посередине лежал огромный каменный валун. Лазутчик подошел поближе замахнулся мечом и ударил. Валун разлетелся на сотню частей, лезвие загорелось переливами багрового пламени.

— Невероятно! — воскликнул Дарей.

Он шел до самого вечера. По дороге удалось набрать воды в чистом пруду и поймать мелкого кабана. Зажарив его на костре, Дарей плотно поел. В его голову лезли разные мысли: «Наконец-то отличнейший ужин. Похлебка тоже была ничего, но каждый день одна и та же. Эти демонопоклонники не такие уж и плохие ребята. Не такие, как нам рассказывают на Полуострове. Хотя брат Кельвус предупреждал. Нет. Глаза не обманешь. Виктор так точно не так уж и плох. Особенно в сравнение с Грифом и тупорылым Филином. Куда он интересно сбежал? На Полуостров он точно не сунется. Тем более во Вторую Альту. Скорее всего Гриф рассказывал ему про тамошнего командира, который ненавидит кретинов из Вязи. Я-то его знаю со времен военной академии в Кихшо. Он был моим учителем на первом году. А затем каким-то образом перевелся командующим во Вторую Альту. Неслыханная должность для бывшего лазутчика. Меня всегда интересовало, почему его прозвали Клюв? Неужели из-за его носа? Да, с ним я могу совладать. Сам по себе Клюв немного прост, даже можно сказать туповат. К тому же я был лучшим учеником из всех лазутчиков. Когда он увидит колдовское оружие, будет гордиться мной. И для себя попытается, что-нибудь выгадать. Такой у него норов, насколько я помню. Так что, для меня командующий Второй Альтой точно не станет проблемой. Неужели я все таки стану помогать Лисе? Я видел ее горящие багровым огнем очи. Брат Кельвус рассказывал мне про проклятых. Но скорее проклятый Филин. Хладнокровно заколовший двоих детей прямо на моих глазах. Но как Лиса оскорбляла великого Пиндара. В этом уж точно она ошибалась. Нам про него много рассказывал старый комендант военной академии. Ему в молодости довелось принять участие в походе под началом Пиндара. Комендант говорил нам, что более доблестного человека на всем свете не сыщешь. Нет, если я и буду втираться в доверие к Геррлаю, только ради собственных интересов. Нужно выяснить зачем они лгут нам про демонопоклонников. И что касается демонов... Лиса была в замешательстве, когда я сказал про одержимых. Надо выяснить насчет жриц света и отыскать Анну. Пусть мне и придется выйти в плавание к Порченному морю… Первым делом во Вторую Альту. А что дальше посмотрим».

Дарей затушил костер и выйдя на большую лесную дорогу продолжил свой путь. Ночевать одному посреди холодного осеннего леса было не разумно. К тому же, если поторопиться, то можно выйти ко Второй Альте еще перед следующим закатом.