Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь?

36. Кьяра

— Степи говорят, Сфатион Теренер совсем свихнулся. Не смог воспитать сыновей, не смог выдать замуж дочь, не смог удержать власть — и сбрендил. Я был верен Сфатиону до последнего, но сегодня увидел его и убедился в правдивости слухов. Это не тот правитель, которому я присягал. Это жалкое подобие Сфатиона Теренера.

Кадан по прозвищу Скорпион, безродный воин, возвысившийся, создавший собственную армию и успешно управлявшийся со всем западом степей еще до рождения Кьяры, присел рядом с креслом, в котором показательно расслабленно развалилась его пленница. В некрупных, цепких глазах степняка светилось торжество. Само же суровое, обветренное лицо с волевым подбородком и тяжелой челюстью, как и обычно, не выражало ни радости, ни злости.

Кьяра видела этого незаметного мужчину только раз и запомнила военачальника другим — тогда он казался выше и более широкоплечим, как настоящий великан, но в разы более безопасным. Сейчас за его сухой фигурой она почти видела нависшее над головой скорпионье жало на изогнутом хвосте.

Кадан сватался к Кьяре, когда она была еще подростком. «И речи быть не может. Чтобы моя дочь вышла замуж за безымянного! — сказал тогда ее отец. — Мы не вернемся к этому разговору».

Уже в ту пору Кадана сложно было назвать безымянным — он не только обратил себе на пользу данное врагами прозвище, но и сделал из него родовое имя. Его многочисленные сыновья от наложниц все как один звались Скорпионами.

Скорпионье гнездо, вот как называл его семью отец. Кадан был жесток и эффективен, воины шли за ним и из страха перед его репутацией, и ведомые восхищением, а когда Синие и Желтые земли лишили степи поддержки, а Сфатион и правда упустил контроль над ситуацией, только в подчиненных Скорпиону западных краях сохранялся относительный порядок и жители не жили в ожидании набега кочевых банд. Кадана не только боялись, но и уважали.

— Это не меняет того, что ты его предаешь, — произнесла Кьяра, делая глоток воды из поднесенного служанкой кубка и стараясь не выдать дрожи рук. — Нарушаешь присягу. И ты сам это знаешь. Тебе лучше одуматься и отпустить меня, тогда отец вообще не узнает обо всем этом, даю слово.

Кьяра изо всех сил старалась выглядеть спокойной. В конце концов, Кадан зависел от нее, раз согласился отпустить леди Данику, только чтобы Кьяра соизволила поговорить с ним.

— Мы поженимся сегодня. Степям нужен новый правитель.

Ну разумеется! Кадану требовалось ее согласие: родовые книги — сильные артефакты, хранящие записи о семьях правителей земель, — принимали лишь супругов, вписанных в них рукой того именитого, с кем они заключали брак. Скорпион все еще хочет быть Теренером.

— Даже если ты насильно сделаешь меня своей женой и заставишь это записать, что вряд ли тебе удастся, ведь я Теренер, герцогом ты не станешь, — гордо подняла подбородок Кьяра. — Мой отец правит степями. И жаль разочаровывать тебя, но он шепчущий, а значит, нескоро умрет, даже если ты думаешь иначе.

Кадан криво усмехнулся.

— Ты норовистая. Чудесно. Такой и должна быть жена, герцогиня, а не бессловесная наложница.

— Еще скажи, что любишь меня, — отвернулась Кьяра, все еще ища возможности для побега из кажущегося таким ненадежным походного шатра. Прошлые три ее попытки окончились неудачей, и Кадан обещал приковать пленницу цепью, если попробует снова, так что действовать стоило наверняка. Вот только как действовать наверняка, если тебе противостоит умелый воин и шепчущий, а сама ты знаешь только, как создать из воздуха лезвие, разжечь огонь, спрятаться от холода и жары, поймать мелкую дичь, очистить стрелы от грязи и добыть из земли воду?

«Вот бы Дэмин был здесь».

— Ты же не такая дура.

— Достаточно глупа, чтобы предлагать отпустить меня в обмен на клятву о молчании, — ответила Кьяра. Она встретилась взглядом со Скорпионом, и ее передернуло.

— Тебе в любом случае светит лишь династический брак, — обманчиво мягко проговорил Кадан. — Твой отец не допустит иного. Чем выходить замуж за простака-иноземца, не лучше ли выйти за меня и родить одаренных магией детей? Я обещаю тебе свободу, Кьяра Теренер. И защиту. Тебя будут боготворить, как королеву, а сама ты будешь легкой, как пустельга, и вести ту жизнь, что пожелаешь. Я не хочу тебя принуждать. Хотел бы — уже пытал бы твою подругу у тебя на глазах. Но я отпустил ее, чтобы порадовать тебя.

«Никогда не верь скорпиону, обман — его суть», — говорил ей отец когда-то.

— Правильно сделал: она герцогиня. За ее убийство тебя бы казнили.

— Я понял. — Кадан снова приблизился к креслу вплотную и наклонился к самому лицу отшатнувшейся девушки. — Твой ответ?

Безумная мысль пришла в голову. Но это могло и сработать!

— У меня есть жених, он великий лекарь. Дэмин Лоани. Слышал о нем? — подняла голову Кьяра, уже понимая, что будет, как только она вновь откажется. Пальцы ее сжимали тяжелый кубок. Можно попытаться ударить Скорпиона, пока он не ждет. — Отец одобрил наш брак.

— Лоани? — оскалился Кадан. — Лоани — наши враги. Ты врешь мне, высокомерная дурочка.

— Да, враги, — дрогнувшим голосом подтвердила Кьяра, не веря в собственные слова. К глазам подступили предательские слезы. «Дэмин — враг». Но как же хотелось, чтобы он оказался рядом! Эр-лливи ныла, словно открытая рана. Она навечно связана с врагом. Тогда почему же стоило произнести его имя, и сердце зашлось желанием увидеть лицо Дэмина и ощутить тепло объятий? Кьяра взяла себя в руки: — Это и есть династический брак. Ради мира. Договоренность была заключена на коронации, о ней многие знают, — продолжила вдохновенно врать она. — Если я выйду замуж за тебя, все поймут, что это не по моей воле.

— Глупости, — втянул носом воздух у ее виска Кадан, и этот животный жест испугал Кьяру другим страхом. — Все знают, что ты строптивая девчонка. Никто не удивится, что быстро вышла замуж против воли отца, как только он ее озвучил. Кьяра Теренер. — Скорпион наклонился еще ближе, и теперь Кьяре некуда было отодвинуться. Кончик носа мужчины почти касался кончика ее носа. — Твой ответ.

— Ты же знаешь, — не смогла бросить в лицо ему «нет» Кьяра.

— Хочу услышать от тебя.

— Зачем?

— Чтобы ты развязала мне руки, моя строптивая невеста, — хищно улыбнулся Кадан. — Твой отказ многое изменит. Но я все же надеюсь на согласие.

— Его не будет, — выдохнула Кьяра.

— Я рад, — еще шире растянул в улыбке рот Скорпион.

И схватил Кьяру за шею громадной мозолистой рукой молниеносно, как мог бы жалить его опасный родич, сходством с которым Кадан так кичился. Горло тут же засаднило, Кьяра попыталась закашляться, но вдохнуть воздух ей не удалось. Она заколотила руками по твердой груди воина, забыв все приемы, которым обучал ее Арван, лишь борясь за жизнь, но Кадан приподнял Кьяру над креслом, и в глазах поплыли золотые и красные искры.

Скорпион намотал волосы девушки на кулак и отпустил горло. Кьяра сделала болезненный вдох и тут же попыталась вызвать лезвие, но губы не слушались.

— Зашепчешь — оставлю без языка, — шепнул ей в ухо Кадан, и Кьяра легко поверила в его угрозу. — Пойдем. Я хочу тебе кое-кого показать.

И он пихнул Кьяру к выходу, продолжая удерживать кулак у самого затылка.

Военачальник вел ее через лагерь, словно преступницу, толкая в спину. Его люди, не скрывая, вовсю пялились на эту картину, их освещенные огнем лица казались похожими на морды чудовищ. Знали ли они, кого их глава тащит, как рабыню?

Наконец, Кьяре удалось увидеть лагерь целиком. Не так уж велик — не больше пятидесяти почти вплотную стоявших друг к другу шатров, разбит прямо в степи, места она не узнала. Уставшие воины у костров, оборачивающиеся на шум и тут же отводящие глаза — вряд ли Кьяра была первой женщиной, которую Скорпион так нежно куда-то вел. Лошади ржали где-то вдалеке, сильный ветер доносил их фырканье. Уже было совсем темно, и у входа в большинство шатров светились вкопанные в песок факелы.

Ветер, огонь, плотно стоящие тканевые палатки.

Проходя мимо стойки с факелами, Кьяра на миг перестала сопротивляться, словно у нее кончились силы, а потом вывернулась и поддела деревянную перекладину носком сапога. Стойка взметнулась вверх, посыпались смоляные светильники, и девушка с радостью увидела, как занимается пламенем стоящий рядом шатер.

— Ааасшахасана! Саииннаша! — прокричал Кадан, толкая Кьяру на землю.

Пользуясь его замешательством, девушка прошептала:

— Шахаана.

И еще один шатер снизу облизнуло пламя.

— Шахаана. Шахаана, — продолжала поджигать она, не понимая, почему с каждым ее заговором не язычок пламени, а целый пожар взмывает ввысь, пока на затылок не обрушился мощный удар.

***

— … мерзкое отродье, — сквозь пелену послышался хриплый голос Сфатиона Теренера. — … никогда … сдохнешь.

И мерзкое бульканье.

Это был сон? Отец, который решил, что Кьяра — дочь любовника, а не его… Но ведь она писала в родовых книгах! Была его дочерью!

Кьяра медленно открыла глаза, свет отозвался ревом где-то в глубине черепа, мир расплывался. Наконец, ей удалось сфокусироваться: нестерпимо ярким источником света оказалась простая ритуальная чаша с огнем, а сама она не лежала, а полувисела-полусидела, привязанная к широкому жесткому стулу посреди просторного и почти пустого шатра. Только стул, чаша, а за чашей — постамент с родовой книгой. Ничего лишнего.

Веревки саднили ребра и перехваченные за спинкой запястья. Затылок пульсировал болью, Кьяра опустила голову вниз, стало полегче, но накатила дурнота. Желудок сжало спазмом, во рту закислило.

— Кьяра, не вздумай соглашаться! — услышала она рык отца из-за своей спины. — Кровь Теренеров должна остаться чистой!

— Она же от безродной девки из Пурпурных? — издевательски ответил Сфатиону Кадан. — Грязнее некуда. В книге даже нет имени ее матери.

— Кровь потомству дает отец, Скорпион.

Резкий рывок повернул кресло — и Кьяра в ужасе увидела лежащего навзничь отца. Он почему-то не поднимался, только держал шею напряженной, чтобы видеть положившего руку на плечо Кьяре Кадана. По бороде Сфатиона стекала кровавая струйка слюны. В остальном он был, слава Свету, цел.

— Прежде чем ты снова начнешь сжигать все вокруг своим нетушимым пламенем, подумай вот над чем, — погладил ее по ключице военачальник. — Твой отец может страдать, а может и не страдать. Мы поняли друг друга?

— Руки убери, — выплюнула Кьяра, но Кадан лишь скользнул пальцами ниже, по груди, правда, без особого интереса, скорее, показывая свою власть. Потом легонько ткнул Кьяру в ребро.

— Лучше бы согласилась на моих условиях, а?

— А ты, можно подумать, был готов их выполнить? — съязвила Кьяра.

— Нет, конечно. Никто не позволит ценной жене шататься где ни попадя.

— Тогда мы друг друга поняли даже лучше, чем тебе казалось, да?

— Ни один Теренер не предавал своего родителя, — прохрипел Сфатион. — Он меня не убьет, побоится. Не смей соглашаться на брак.

— Дай девочке хоть раз принять собственное решение, Сфатион, — мягко пропел Кадан.

— Девочка решение приняла и уже озвучила его до того, как ты начал меня избивать, — не слишком уверенным голосом пробормотала Кьяра. — Почему он лежит?

— Это воздушные путы удерживают его, — легко отозвался шепчущий. — Чем они хороши, так это тем, что будут держать его так, даже если я сломаю ему хребет или сниму скальп. Не пошевелиться, понимаешь?

Липкий ужас накатывал на Кьяру волна за волной. Отец… каким бы жестоким он с ней ни был — все равно отец… Беспомощный, раздавленный, пытаемый.

— Тебя казнят, шваль, — просипел Сфатион.

— Но я не буду убивать тебя, — в тошнотворной улыбке расплылся Кадан. — Ты уже мертв. Тебя кто-то отравил. Но не я — и не по моему приказу.

— Что?! — вскрикнула Кьяра. — Отец…

— И мы снова возвращаемся к моему изначальному тезису, сладкая моя невеста, — потрепал ее по голове, как собачку, Кадан. — Сфатион Теренер может страдать, а может и не страдать. Решать тебе. Но есть еще одна ставка — противоядие. Так решение принять легче?

— Ты дашь ему противоядие? Поклянешься в этом?

— Конечно, — легко согласился Кадан.

Кьяра вспомнила дворец, игры со словами, и попыталась снова:

— Ты дашь моему отцу противоядие от убивающего его яда в дозировке, которой хватит, чтобы его излечить, и сделаешь это до того, как яд убьет его. В этом поклянешься?

— Ты нравишься мне все больше, Кьяра Теренер, — усмехнулся Скорпион. — Была непутевой девчонкой, а выросла настоящей змеей. Да, я поклянусь в этом, если ты согласишься на брак со мной и впишешь мое имя в родовую книгу как своего супруга.

— И отпустишь моего отца целым и невредимым в его дом в Нор-Хуре.

— Ты просто веревки из меня вьешь, — огладил подбородок Кьяры шепчущий. — И в этом.

— Кьяра, не будь такой идиот… — Голос Сфатиона оборвался шепотом Кадана.

«Мне просто останется стать потом вдовой, — мрачно подумала Кьяра, не глядя на отца. — Все временно. Это всего лишь обряд и всего лишь запись».

— Тогда клянись.

Скорпион пугающе послушно повторил ее и свои условия, добавив лишь весьма закономерное «если Кьяра Теренер не попытается сбежать или иным образом саботировать обряд бракосочетания со мной». Сфатион ткнулся лбом в пол, словно произошедшее повергло его в отчаяние, но Кьяра только сжала зубы, когда веревки упали на пол.

— Сейчас, — протянул ей руку Кадан.

Кьяра подумала о Тане, а потом о Дэмине. Из груди вырвался нервный смешок.

— Над чем ты смеешься?

— Честно? — сощурилась она, принимая ненавистную руку. — О своем первом женихе. Он не додумался шантажировать меня так. А еще о том, что стану молодой вдовой, как только Дэмин Лоани увидит твое имя в книге.

— Посмотрим, — в тон ей ответил Кадан, подводя ее к чаше. — Увы, император нем и поженить нас не может. Не может нас поженить и мой господин красный герцог, он тоже нем, — по тонким губам скользнула усмешка. — Так что, Кьяра, остаешься ты сама.

— Я? — моргнула она. — Это еще что за бред?

— Дочь герцога может объявить чьей-то женой лишь представитель правящей крови.

— Серьезно, — выдохнула девушка. — Ты как это себе представляешь?

— Ты не была на свадьбах?

— Была, конечно.

— Вот и жени.

Кьяра затравленно оглянулась. Вдруг вся нелепость и вместе с тем весь ужас положения нахлынули на нее одной волной, и она поняла, как уязвима. Собственно, Кадан вполне мог потом убить Сфатиона и ее саму — и остаться единственным правителем степей.

Но Сфатиона он отпустит. А сама Кьяра еще должна ему наследника родить…

«Так, сегодня ни один из нас не умрет, отставить панику, — приказала она себе. — Разберемся по ходу. Сначала — чтобы отец выжил. Потом — не дать Кадану меня насиловать, что-нибудь придумаю. Может, Даника найдет Арвана и даже Дэмина, и тогда у меня есть шансы сбежать. Давай, не теряйся».

— Согласен ли ты, Кадан по прозвищу Скорпион, взять в жены Кьяру Теренер и заботиться о ней, не причиняя ей вреда, ведь иначе этот брак будет признан недействительным? — обратилась она к Кадану.

Тот расхохотался, словно девушка сказала что-то умильное.

— Ты — что-то. Согласен.

— Согласна ли Кьяра Теренер взять в мужья Кадана? — выдавила из себя Кьяра. — Вроде как согласна, не без сомнений, но договорной брак — он такой, — ответила она самой себе под тяжелым взглядом мужчины. — Да, не так я себе представляла свою свадьбу. Блеск.

Скорпион поднял над чашей с огнем нож. Сверкнуло темное лезвие, и в пламя упали несколько капель крови. Кьяра думала, что Кадан передаст нож ей, но он не стал рисковать, а вместо того схватил ее за руку, порезал ладонь и нисколько не бережно выдавил кровь в чашу. Капли зашипели на углях, смешиваясь.

— Хорошо. И? — подтолкнул ее Кадан.

— И Кадан и Кьяра теперь женаты, — растерянно пробормотала Кьяра, глядя на длинную полосу разреза и не веря, что только что произошло. Этого не могло быть, просто не могло быть…

«Все постепенно, — вернула себя на землю она. — Сначала жена, потом вдова. Зато живой отец».

Кадан Теренер подхватил свою жену под локоть и подвел к постаменту с родовой книгой. Та уже была открыта на красной странице — странице Теренеров, единственной, на которой Кьяре удалось бы оставить не исчезающую запись.

Перечеркнутые имена братьев глядели на нее угрюмо.

Как во сне, Кьяра заключила свое имя в рамку и провела линию вбок, туда, где было место для имени мужа. Рука ее все-таки дрожала. Вместо «К» вышла уродливая клякса, и Кьяра опустила перо в чернильницу, стряхивая капли.

Она зажмурилась. Все это было неправильно, дико, не могло происходить с ней.

— Кьяра.

— Дай мне секунду, — прошептала она. — Не каждый день выхожу замуж.

И тут ей в спину ударил пласт воздуха — и по ушам резанул мужской вскрик.

.

Кьяра медленно повернулась, уже сердцем чуя, что произошло. Эр-лливи опалила ее жаром еще до того, как она увидела Дэмина. Сердце, за это недолгое время так истосковавшееся по нему, что Кьяра не смогла устоять на месте, рвануло ее вперед, в объятия невероятного, как и всегда, великого лекаря.

— Мне очень жаль, что я не успел на ваше бракосочетание, — сказал он с усмешкой. — Надеюсь, ты не против стать вдовой?

Кьяра промчалась мимо багрового, задыхающегося в конвульсиях Кадана и бросилась в родные объятия. Она била Дэмина по плечам и груди, повторяя: «Ненавижу тебя, ненавижу! Спасибо, что пришел!», а потом обхватила его за пояс и застыла так, уткнувшись носом в тяжелый, пахнущий травами шелк, прижимаясь крепко до дрожи, боясь расцепить пальцы, мнущие ткань на его жесткой, как дерево, спине.

Дэмин обнял ее сверху, укутывая своей накидкой, и она ощутила, как он исступленно целует ее волосы — совсем как тогда, в пустыне. Наконец, Дэмин аккуратно отстранился и посмотрел Кьяре в глаза, а затем прикоснулся своим лбом к ее, ничего не говоря.

— Отец отравлен, — шепнула Кьяра, любуясь нежными синими глазами. — Вылечи, пожалуйста.

— Сейчас, — почти беззвучно ответил Дэмин. — Дай мне мгновение, огонек.

Его губы оказались отчего-то прохладными и по вкусу как чай с хризантемой. Поцелуя было так мало! Кто из них ощущал себя страждущим в пустыне, чье сердце билось так быстро, кто не мог насытиться прикосновением, словно что-то, что могло навек пропасть, вернулось ему сторицей?

«Он — часть меня, а я — часть него», — впервые подумала Кьяра.

Когда она отодвинулась, жаркая от возбуждения, и снова прижалась щекой к его груди, мысли немного прояснились.

— Отец… — хотела напомнить девушка, но тут ее взгляд уперся в искореженное в предсмертной судороге тело Скорпиона. — Ты что, убил его, пока мы целовались?!

— Ты предпочла бы изменять ему со мной? — шутливо осведомился Дэмин, целуя Кьяру в макушку.

Она возмущенно подняла взгляд:

— Я, конечно, люблю тебя, но ты изверг!

— Ну хоть любишь, — расплылся в улыбке Дэмин. — Придется мне тебя на минуту отпустить, мой любимый огонек, — кивнул он на Сфатиона, наблюдавшего эту сцену с перекошенным лицом. — Не убежишь?

— Не сейчас, — попыталась вздернуть нос Кьяра, но вышло нежно.

Дэмин присел над красным герцогом. Лицо его омрачилось.

— Он как? — подбежала Кьяра.

— Отравлен двумя сильными ядами, голосовые связки забиты.

— Двумя, — повторила Кьяра, садясь рядом. — Ах он гад. Сволочь. Ну конечно. А я дура, как он и говорил.

— О чем ты? — повернулся к ней Дэмин, закатывая рукав Сфатиона. На рельефной вене сам по себе возник разрез, но потянулась из него не кровь — что-то серо-зеленое. Эта тошнотворная субстанция толчками выходила из тела Сфатиона, собираясь над его рукой в шар.

— О том, что Скорпион провел девчонку, поклявшись дать мне противоядие от одного яда, — вместо Кьяры ответил ее отец. — И купилась же.

— Она тебя спасла, — тихим, таящим в себе опасность голосом ответил Дэмин.

— Нет, она сделала так, что я буду обязан долгом жизни своему врагу, — зло ответил Сфатион.

Кьяра закрыла лицо руками.

— Я прощу тебе этот долг сразу, как твоя дочь выйдет за меня замуж.

— Ты что? — очнулась от такой наглости Кьяра. — Ну нет. Я уже один раз вдова, хватит.

— В книгу нужно кого-то вписать, — задумчиво, словно это было само собой разумеющимся, ответил Дэмин.

— Я не собираюсь делать этого сейчас!

— Как знаешь, — пожал плечами Дэмин. — Это всего лишь дело времени.

— Ты так уверен? — взвилась Кьяра. — Решил, что я тебя простила?

— Простишь. Я все сделаю для этого, — повернулся к ней Дэмин. — Вылечу врага, которого ненавижу всей душой, изнасиловавшего и убившего мою младшую сестру. Восстановлю степи, верну твоим братьям почет. Договорюсь об окончательном завершении войны между Пурпурными и Красными землями, о военной помощи других герцогств для сохранения внутреннего порядка. Обучу целителей, которые будут излечивать больных. Даже создам поводок для твоей подруги Даники, чтобы Тан не мог причинить ей вреда. Все, Кьяра.

Она ошарашенно переводила взгляд с отца на Дэмина и обратно. Если все сказанное правда… Какой же жертвой для Дэмина было это простое действие?

— Отец. — Губы внезапно стали сухими. — Про сестру — это?..

Сфатион не ответил, лишь отвернулся, и Кьяра поняла — правда, чистая правда.

Свет!

Дэмин вылечил его своими руками. Потому что она попросила. Мог дать отцу противоядие, которое припрятал Кадан, а после — подождать смерти. По всем правилам чести Дэмин имел право убить Сфатиона Теренера.

Это по-настоящему много значило.

— Спасибо, — шепнула она Дэмину.

Лекарь встал, а за ним на нетвердых ногах поднялся красный герцог. Он угрюмо посмотрел на дочь и устало прикрыл веки ладонью.

— Взяли сразу после перехода, как мальчишку, — пробормотал Сфатион. — Всю его армию надо бы уничтожить. Отступники.

Лекарь выглядел уставшим. Ядовитая сфера в его руке вспыхнула — почему-то зеленым пламенем, не алым, — и погасла, осыпаясь пеплом.

— Здоров, нас переживет, — усмехнулся он. — Сфатион, ты же хочешь отдать долг жизни прямо сейчас, чтобы я не имел над тобой власти? Объяви нас с Кьярой супругами.

— Что?! — взвилась Кьяра. — А меня спросить?!

— Дэмин Лоани и Кьяра Теренер женаты, — бесцветным голосом проговорил Сфатион, снимая с тела Скорпиона меч и одним ударом отсекая своему бывшему военачальнику голову. Кьяра оглушенно смотрела, как отец, только что решивший ее судьбу, взял голову за черные косы и вышел из шатра. Миг спустя снаружи раздался шум, в котором Кьяра различила лишь «великий герцог».

Лекарь же подошел к книге, открыл ее на пурпурной странице. Кьяра бросилась к нему, не зная, что делать, и повисла на руке, не давая писать. Словно она весила не больше пылинки, Дэмин Лоани поднял руку с пером — и с ней — и вывел ее имя напротив своего, соединив их чертой.

Кьяра уставилась на страницу. Буквы впитались в окрашенную кожу, но не пропали. «Кьяра Теренер».

— Отвечаю на твой вопрос: да, я все для себя решил, — прокомментировал произошедшее Дэмин. — Но мы можем устроить роскошную свадьбу, когда ты решишь вписать мое имя на страницу вашей семьи. Тогда же и кровь смешаем, это лишь красивый ритуал. Я подожду.

— Но всем теперь очевидно, что я замужем за тобой! Всем, у кого есть родовая книга! — набросилась на него Кьяра, но Дэмин поймал ее руки в свои и, не обращая внимания на сопротивление, мягко прижал к себе.

— Конечно, ведь твой отец нас поженил. Так мне будет сподручнее восстанавливать степи, огонек. Все ради дела.

Сердце его билось гулко и сильно. И счастье, которое переполняло Дэмина, текло сквозь эр-лливи и плавило и сердце Кьяры, ощущавшей, наконец, правильность происходящего.

— Ради дела, — подхватила она его игру. — Ну, раз так, когда степи зазеленеют, тогда и поговорим.

— Огонек, — выдохнул лекарь счастливо. — Я люблю тебя. Ты даже не представляешь, как я счастлив, что нашел тебя. Как мелко все это по сравнению с тем, что ты делаешь со мной. Я принимаю все твои условия.

— Да ты только что насильно меня за себя замуж выдал! — возмутилась Кьяра.

— Ну, почти все, — улыбнулся Дэмин, пропуская красные пряди между своими длинными сильными пальцами. — Прогнать меня тебе не удастся.