Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь?

15. Кьяра

— Не представляю, как ты меня уговорила, — вздохнула Лиамея, оправляя пышную юбку, под которой в этот раз скрывались брюки для верховой езды. Носки простых, но хорошо подходящих для затеи сапог, выглядывающие из-под расшитого лилиями и хризантемами подола смотрелись смешно. — Я тут единственная женщина.

— Ну, тут еще я, — улыбнулась Кьяра, подтягивая стремена лошади.

— И все на меня смотрят.

— Потому что ты одета так, будто на пир собралась. Я же говорила, что надо выбрать что-то удобное.

— То, что в твоем понимании удобно, в моем — неприлично, — возразила Лиамея, смеряя колет Кьяры весьма красноречивым взглядом.

За ночь ветер нагнал облаков, и утро было холодным и пасмурным. Иногда принимался моросить дождь, больше похожий на мелко наструганный лед, под ногами хрустел песок. Лошади нетерпеливо переступали копытами, капли россыпью темнели на кожаных седлах, пахло мокрой шкурой. Кьяра, договорившаяся с Вартаном, опытным бойцом, тренировавшим не обладавших способностями шепчущих воинов, теперь закрепляла седло на лошади, которую привели для Лиамеи. Наложница, никогда не ездившая верхом, подготовилась основательно и выглядела великолепно — Кьяра подозревала, что на тренировке Лиамея надеется увидеться с Олтаром, который явно был ей небезразличен, — но напрасно: дождь уже прибивал к голове тщательно уложенные в высокую прическу волосы, и золотые украшения поверх голой кожи наверняка холодили руки и грудь. Один из воинов предложил Лиамее свой плащ, но женщина отказалась.

Стражи разделились на две группы, как и всегда на время тренировок: одна оставалась нести вахту во дворце, вторая — совершенствовала боевые умения. Шепчущие тренировки Вартана почти не посещали, они оттачивали мастерство по каким-то своим программам, так что Олтара Лиамея надеялась встретить зря. Мастер безопасности сам присутствовал только на обучении шепчущих, а когда Кьяра попробовала сунуться в закрытый магически двор, была мигом им обнаружена — Олтар выпроводил ее, наказав больше не появляться. Вышло досадно, но Кьяра надеялась подговорить одного из стражников показать ей пару приемов позднее, когда мрачный возлюбленный Лиамеи немного забудет о наглости Кьяры.

— Наложница Лиамея, — вежливо обратился Вартан к неуверенно топчущейся у лошади женщине. — Позвольте, помогу вам.

Лиамея охнула, поднимаясь в седло, но руки мужчины удержали ее, покачнувшуюся от непривычки. Кьяра заметила, как неуверенно Вартан снял ладони с узкой талии и улыбнулась этому смущению. Воин словно ощутил взгляд и повернулся:

— Кьяра, лошадь наложницы ведешь ты. Никто из моих парней ее не возьмет.

Он очень нравился Кьяре, простой и приятный мужчина, добрый, суровый и все равно веселый. В его жилах явно с чем-то мешалась кровь степняков, хоть он и не носил традиционных причесок и бороды. Загорелое лицо, исчерченное глубокими морщинами, было живым и приятным, а коротко обрезанные каштановые волосы с проседью не закрывали внимательных, узких глаз. Стражники любили и побаивались Вартана, как строгого отца. От него и правда веяло домом.

— Конечно, как и договаривались, — улыбнулась Кьяра.

— Ты из-за меня еще и на лошади не поездишь? — зашевелилась в седле Лиамея.

Кьяра подождала, пока Вартан отойдет, и ответила:

— Свою я тоже веду. Просто сначала научим тебя, а потом и я успею.

— Не стоило, — грустно заметила Лиамея, оглядываясь.

— Еще как стоило, — отрезала Кьяра. — Твоя жизнь разделится на до и после. Станем совершать конные прогулки вокруг дворца. Все наложницы будут завидовать твоей королевской стати.

— Да вас не выпустит никто, — хмыкнул Эфи, один из молодых парней-желтоземельцев, которого часто ставили с Кьярой в пару в бою. Он был быстрым, ловким, сметливым, бил больно и смешно шутил. — За пределами дворца сейчас находиться запрещено. Без нас, имею в виду.

— Подожди, — уточнила Кьяра. — Вартан говорил, что сам дворец очень хорошо защищен, а за внешними стенами располагается полоса лесов и полей, тоже закрытая магическим периметром. В ней же можно гулять?

— Сама у него спроси, — потянулся в седле Эфи, тряхнув золотыми кудрями. — Себя-то в бою покажешь, степнячка?

— Еще как! — хохотнула Кьяра. — Могу поспорить на метательный нож, что собью тебя с лошади дважды еще до того, как ты сможешь стащить меня.

— По рукам! — Эфи ударил каблуками бока коня и присоединился к шеренге, уже выходившей из ворот.

Кьяра, ведущая под уздцы двух лошадей, на одной из которых хваталась за луку седла Лиамея, шла предпоследней: за ней, как и обычно, ехал Вартан.

— Мастер Вартан, — обратила к нему Кьяра. — А что, за дворцовые стены и правда выходить нельзя?

— Пока идет война, Кьяра, мастер Олтар считает правильным перестраховаться. Внешний периметр, который упомянул этот во все сующий свой нос непоседа, скорее служит защитой от случайных путников, чем от подготовленных магов. Пока пар-оольцы не перемещаются порталами, все довольно спокойно, разведка доносит, что в Синих землях их почти нет. И все же мастер Олтар ожидает нападений на дворец. Так что тренируемся под самыми стенами. И если зазвенит защита — мигом внутрь, поняла?

— Поняла, — с сожалением протянула Кьяра, надеявшаяся на лиги свободного галопа. — Но я так поняла, пар-оольцам нужны только шепчущие?

— Насколько мы знаем, — отозвался Вартан, пуская своего жеребца рядом с Кьярой. — Пар-оол вообще ведет себя странно, не атакует столицы земель и города, не пытался захватить императора. Их способ ведения войны настолько необычен, что ожидать можно чего угодно.

— Ой, — выдохнула испугавшаяся Лиамея, почему-то обернувшаяся назад, словно жалела, что лошади уже вышли за ворота.

— Не брать столицы и не убивать правителей и правда как-то нелогично, — согласилась Кьяра.

— Это другая война, — заметил Вартан. — Говорят, они сначала ищут шепчущих и как-то порабощают их волю, чтобы сделать своими марионетками, а потом из них же собирают армии. А простаки их не интересуют. Пар-оольцы даже мимо отрядов проходят, не нападая, если их не атакуют первыми. Не тратят силы.

«Простаки» он произносил безо всякой уязвленности. Это тоже нравилось Кьяре: во дворце появлялось и постоянно пребывало много шепчущих, и те, кто не обладал талантом, обычно завидовали им.

Армия марионеток. Звучало, конечно, жутко.

— А как можно подчинить шепчущего? Они же сильные.

— Всегда найдется сильнее, — заметил Вартан. — Пар-оольцы используют то ли артефакты, то ли заговоры. Поэтому мастер Олтар запретил шепчущим из дворца путешествовать и возвращаться во дворец, пока идет война.

— Боится, что их подчинят, и они нападут на императора, — догадалась Кьяра. — Подождите! Мы с великим лекарем ехали во дворец из Стратацита одни!

— Великому лекарю Лоани приказать нельзя, — хмыкнул Вартан. — В опасности все остальные шепчущие, особенно слабые.

— Кьяра? — тихо спросила Лиамея. Девушка порадовалась ее понятливости: она, конечно, не говорила Вартану о своих способностях.

— Значит, мы в безопасности, — бодро ответила Кьяра Вартану.

— Никто не в безопасности, — флегматично отозвался тот. — И тем более дворец, в котором сосредоточена власть над континентом.

Ну тут, он, конечно, хватил лишку. По мнению Кьяры, реальная власть была сосредоточена в руках правителей каждой из девяти земель, а император являлся скорее формальной фигурой. Императорская армия была большой, но меньше армии черного герцога, например. И меньше армии ее неудавшегося жениха.

Кьяра посмотрела на Вартана, расслабленно покачивавшегося в седле, и решила, что момент подходящий:

— А почему именно здесь? Разве герцоги не решают все вопросы?

— Никто не имеет права ослушаться императора, — веско ответил Вартан. — И герцоги тоже. На этом зиждется благополучие континента. А ты слишком категорична для столь юной особы. Тебе стоит научиться формулировать вопросы с большим почтением к абсолютной власти.

Кьяра только плечами пожала. Значит, придется уточнить этот момент у лекаря Тинека, он был разговорчивее и куда снисходительнее относился к ее вопросам.

***

У Лиамеи неплохо выходило. Как Кьяра и надеялась, женщина быстро ухватила суть: она держалась прямо и даже расслабленно и хоть хваталась за седло, когда лошадь проскальзывала копытами по оледеневшей траве, ухитрялась не зажимать при этом повод.

Лиамея послушно выполняла детские упражнения на равновесие, поднимая ноги над шеей лошади и вертясь на седле, забыв о том, что выглядит не как леди. Она давно закуталась в плащ, сняла украшения и теперь смотрелась более уместно. Уставшие ее глаза светились интересом, и Кьяра улыбалась, глядя на весьма успешные старания подруги. Еще девушка иногда ловила быстрый взгляд Вартана, завороженно следящего за даже в тренировке не терявшей своего изящества Лиамеей, и усмехалась себе под нос: вот, значит, как — а подруга и не замечает.

Наконец, довольная и раскрасневшаяся от холодного ветра Лиамея послушно соскользнула с седла, чтобы передохнуть, и Кьяра получила долгожданную свободу и для себя. Вскочив в седло, она откинула назад распущенные ради тепла волосы и пустила коня галопом прямо к тренировочным столбам с узкими кольцами, в которые стражники пытались попасть копьями, не сбавляя хода. Диаметр колец был совсем небольшим, располагались они на разной высоте и под разным углом, а Вартан все время менял их положение. Пытаясь ударить точно в цель, парни свешивались с седел и все равно промахивались, особенно если кольцо было обращено к земле и находилось низко. Эфи так и вовсе упал, пытаясь поразить цель на уровне копыт, и сейчас хмуро сидел на земле, отряхиваясь.

— Решил отдохнуть? — хохоча, воскликнула Кьяра, подхватывая воткнутое в землю копье, отозвавшееся в руке приятной тяжестью. — Смотри внимательно! Я покажу, как нужно!

И свесилась с седла почти до земли. Наконечник скользнул по траве, воткнулся в кочку перед кольцом. Отдачей его вырвало у Кьяры из рук, а сама она чуть не слетела прямо под копыта, лишь чудом успев ухватиться даже не за стремя — за тут же поползшую попону. Эфи расхохотался, поднимаясь.

— Кьяра, начни с уровня груди! — крикнул пристыженной девушке Вартан. — Переоценила себя!

— Ну нет! — упрямо заявила Кьяра, уже вернувшаяся в седло. Ветер бил ее по лицу, с которого не сходила счастливая, свободная улыбка. — Хоть с колен, что ли…

И подхватила еще одно оставленное кем-то копье, вскинула его на плечо, сосредотачиваясь, не глядя на ехидно скалящегося Эфи. Один из стражников поразил нужное ей кольцо ближайшей стойки, и древко теперь покачивалось в тонкой металлической петле, так что Кьяра развернулась и направилась к следующей, к которой с другой стороны несся Илей, бывалый воин и очень хороший наездник.

— Я первая! — крикнула ему Кьяра: тут всегда так общались, по-доброму чуть подначивая соперника, это разжигало кровь и веселило стоящих друг за друга горой парней.

Илей удобнее перехватил древко и ударил своего коня сильнее, отчего тот рванулся вперед.

— Посмотрим, малявка! — засмеялся он.

Илей оказался у стойки быстрее, но ударил выше, а Кьяра, снова наклонившаяся к земле, пустила копье слишком низко и под неправильным углом. В этот раз ей удалось удержать оружие.

— Кьяра, уровень груди! — напомнил Вартан грозно. — А то отправлю отсюда!

Угрозу Кьяра восприняла серьезно. Вздохнув, она ударила копьем в соседнюю стойку, опередив Джесга, копье прошло точно в центр блестящего круга… и воткнулось в человека.

Воздух наполнился криками и звоном. Кьяра, выпустившая из рук свое оружие, с такой силой сжала повод, что конь почти встал на дыбы, пропахав траву копытами. Девушка оглянулась: за ней, держась за разбитое копьем плечо, лежал темнокожий и темноволосый пар-оолец. Его горячая кровь, опалившая траву, парила на морозе, и почему-то Кьяре несколько мгновений не удавалось отвести взгляд от этого облака. Мужчина пытался выдернуть копье, не издавая ни звука, лишь бешено вращал вытаращенными от боли глазами. У его ног зиял открытый портал — самый настоящий, будто это возможно! — и оттуда быстро появлялись люди. Эти пар-оольцами не были, обычные радчане, только на шее каждого сверкало что-то вроде плотного ожерелья с большим камнем по центру.

— Врассыпную! — услышала она голос Вартана. — Десять! Сражаться после!

«С кем сражаться? Что такое десять?» — хотела было уточнить Кьяра, но к своему ужасу увидела, как те, кого она считала своими земляками, бросают мерцающие воздушные сети на пытающихся избежать соприкосновения с ними охранников, без вопросов направивших лошадей прочь от пар-оольцев.

Кьяра хотела возмутиться тому, что никто не пытается биться, но увидела, как одна из сетей режет потерявшую всадника лошадь — и обомлела.

Шепчущие. Из империи Рад. «Марионетки», ведомые хозяевами из Пар-оола.

Кьяра увернулась от одной из сетей, проскользнула под неведомым ей горячим заговором, плотно прижавшись к шее испуганной лошади, и попыталась ближайшим копьем пронзить одного из врагов, но тот увернулся, а растерявшаяся, никогда еще не бывавшая в битвах девушка потеряла равновесие.

Сердце билось о ребра.

Кьяра оглянулась: позади искаженными зеркалами рвали пространство два портала, и на двадцать стражников было никак не меньше двадцати врагов. Темнокожих, правда, оказалось всего двое, и эти пар-оольцы держались далеко, за спинами своих слуг. Тот, кого Кьяра случайно задела, уже был на ногах, его поддерживали двое крупных мужчин.

Девушка поискала глазами красное платье Лиамеи, но не успела его разглядеть: наперерез Кьяре, словно не ведая страха быть затоптанными, ринулись двое радчан со стеклянными глазами. Один чем-то мазнул по боку коня, и тот начал заваливаться вправо.

— Шааис! — закричала Кьяра, падая в траву.

Но клинок почему-то не появился. Зато к ней бросились трое, словно привлеченные криком. Они тоже шептали, но заговоры вокруг них не творились.

— Один! — услышала она команду Вартана, и тут же раздался топот: это стражники напали на отряд почему-то оказавшихся беззащитными пар-оольцев.

Воины кололи и били, воздух дрожал от напряжения. Кьяра видела, как падают пар-оольские марионетки, но не слышала криков, словно им было все равно, расставаться ли с жизнью. Парни Вартана имели большое преимущество: атакуя сверху, они поражали бегущих к ним воинов куда лучше, чем мишени.

Но все они были очень далеко, от Кьяры их отделяло не меньше сотни шагов — когда только она успела так ускакать? Эфи, несшийся к ней, никак не успевал — трое окружили девушку, смыкая круг.

Кьяра подхватила забытое кем-то копье и ударила одного древком, ломая ему грудину, но он как-то перехватил оружие и с хрустом собственной руки увел ее назад, выдирая копье и из рук Кьяры. Девушка перекатилась по траве, доставая из-за пояса нож, полоснула другого под коленом. Тот потерял опору, но будто бы не почувствовал боли, а схватил Кьяру за плечи так сильно, что агония искрами разодрала ей ключицы. Мужчина бросил ее вниз, на спину, выбивая воздух. Оглушенная Кьяра закашлялась и только в последний момент смогла увернуться от вмявшего в почву траву сапога. Третий пар-оольский воин-марионетка сверкнул ожерельем в руках и попытался набросить его на поднимающуюся девушку.

— Она шепчущая! — услышала изо всех сил сопротивляющаяся Кьяра отчаянный крик Лиамеи.

Спустя долгие мгновения борьбы Вартан оказался рядом. Ему удалось отбросить держащего ошейник мужчину, но тот всадил обломок копья коню Вартана в круп, и животное рухнуло, приседая на задние ноги. Кьяра, на миг получившая преимущество, вцепилась в шею того, кому пропорола колено, и ей удалось уйти с траектории падающего Вартана, но и сама она оказалась на земле, придавленная тяжелым воином.

Нападающий прижал Кьяру щекой к траве, наступил коленом на шею, почти дробя позвонки. Девушка ощутила прикосновение металла к горлу…

И стало тихо.

.

Как во сне, не управляя своим телом, Кьяра поднялась. Ее больше не держали: это было и не нужно. Все вдруг стало простым, плоским, однозначным, потерявшим оттенки и получившим новый смысл. Страх пропал, все пропало.

Это была абсолютная пустота. Дочери красного герцога больше не существовало, вместо нее ловким телом управляла безымянная, верная рука пар-оольского мудреца.

Кьяра точно знала, что ей нужно делать. Ошейник, средоточие воли хозяина, холодил и одновременно грел кожу. Ничто не имело значения: ни отдаленно, будто это не ее тело, ноющее колено и звенящая от боли шея, ни бегущая к ней Лиамея, ни Вартан, отплевывающий кровь на уже стиснувшего его громадные руки пар-оольского воина, ни даже невозможность шептать. Ни тем более дворец, степи или Империя Рад. Шелуха.

— Кьяра, — с сожалением выдохнул Вартан, когда она вонзила ему свой нож в бедро и рванула рукой вверх, прорезая жилы.

Вартан задохнулся и попытался ударить свободной ногой, но тут его подхватили в воздух — а Кьяра уже знала, что главу охраны замка нельзя убивать, его следовало доставить высоким мудрецам живым. Открылось портальное окно, и Вартана бросили в него, как мешок, а за ним шагнул хозяин, воле которого Кьяра подчинялась и за которым пошла бы в само пекло.

Она и пошла. Швырнув нож в пронзившего копьем одного из ее новых соратников Эфи, без сожаления и радости отметив, что парень уклонился, а нож поймал непонятно откуда взявшийся Олтар, Кьяра пустилась к окну, даже не хромая, хотя левая нога хрустела при каждом шаге. Боль ничего не меняла, как и то, что трава теперь дымилась от крови Вартана, и что информатор обманул, и атака оказалась поспешной.

Когда Олтар сжал ее плечо, Кьяра бесстрастно попыталась убить его: бросилась в глотку, как бешеная собака, целясь зубами и ногтями. Мужчина отшвырнул ее от себя, разрывая рукав рубашки — Кьяра только отметила, что белая ткань пропиталась кровью. Он прикончил двоих, не успевших исчезнуть в портале, всего парой движений длинного клинка, вогнал ее собственный нож со змеей на рукоятке в ступню раненому ею пар-оольцу, пригвоздив его к месту.

Противник был слишком силен, не имело смысла нападать, и, повинуясь воле приказавшего отступать хозяина, Кьяра побежала и нырнула в портал, по пути пнув в живот и перешагнув просящую ее очнуться Лиамею.

Уже на той стороне проема на затылок обрушился мимолетный, гасящий солнечный свет удар рукоятки меча, и Кьяра потеряла сознание.