Лангбэрроу

ГЛАВА 25. Осмотр достопримечательностей

Чудо? Какое чудо?

Новости в Лангбэрроу распространяются быстро.

Шёпот движется вдоль проходов, поднимая тучи пыли, скопившейся в Доме.

Рыба в дымоходе.

Момент становится событием, которое становится деянием, которое становится легендой.

Он вернул завещание.

Долгое ожидание, перешедшее в отчаяние, воплотилось и осталось позади, как гирлянды, развешенные драджами в День Другого.

Темнота вскоре кончится.

Они выгонят столы и стулья на место для ужина.

И Саттралоп в итоге разбудит Квинца.

Шепот замирает.

В итоге? Несчастливый итог. Не малейшего шанса.

Дороти подумала, что она никогда не видела Доктора настолько замкнутым. Губа была порвана, а из носа текла кровь. И Крис Кведж, обычно милый и невинный, выглядел совершенно изнурённым.

Рука Доктора была сине-чёрной до плеча. Пока Лила протирала синяк какой-то травяной мазью, лежавшей в её сумке, он спокойно выслушивал остальных.

Он явно выглядел смущённым, когда Крис упомянул о рыбе.

— Чудо? Какое чудо? — пожаловался он. — Я не верю в чудеса. Это просто природное явление.

— Попробуй объяснить это им.

— Это совпадение. Падение рыб, лягушек или кувшинок может быть спровоцировано любым обычным торнадо. Они забыли про огромные воронки, когда галлифрейское море поднимается на несколько километров, затмевая солнце и луну?

— Они думают, что это ты.

— А что насчёт Аркхью?

— Ничего, — сказал Крис, держась за голову. — Но у меня ещё будет несколько вопросов. Доктор хмыкнул. Пора, подумала Дороти.

Она рассказала ему о жизни в Париже, прошлое и будущее. Она не учла свою связь с Жоржем Сера. Он захотел бы быть представленным и затем волновался бы, что живописец собирался умерать через несколько лет.

Лила рассказала о своей жизни с Андредом в Капитолии, где она не может освоиться. Казалось, она ужасно обрадовалась появлению Доктора. Она никогда не видела его другим, кроме как тем, с которым она путешествовала. Высокая версия с вытаращенными глазами, которую Дороти видела, то ли в голове или на фотографиях или ещё где-нибудь.

Они обе рассказали о событиях, что привели их в Лангбэрроу. Он нервно дёрнулся, узнав, что их отправила Романа. Он не выглядел заинтересованным проблемами в Капитолии или посылкой, что принесла Дороти.

— Это от Фреда, — сказала она.

Чёрный шар растворился в руках, как только он взял его. Внутри оказалось серое устройство.

— Экстрактор данных с приложением станка, — сказал он хмуро и положил его в карман.

— А для чего это? — спросила Дороти.

— Я не уверен, что Романа подозревала об этом. Теперь, в качестве президента, ей чаще приходится заботиться о себе. Такое чувство, будто император прислал мне свой меч.

Возникло неловкое молчание. Дороти хотела обнять его, но что-то удерживало её. Лила была занята порезом на ухе Криса.

— Хочу тебя о кое-чём спросить, — сказала Дороти. — Что ты знаешь о балете? Доктор вдруг оживился.

— Я могу рассказать о фуэте от Фонтейн.

— У меня есть друг в Лондоне 2000-ного. Она знает о мотоцикле. И она — танцовщица, верно.

— А.

— И она продолжает традиции того балета, который всегда хотела видеть. Но он в 1913 году. Он выдавил из себя улыбку.

— «Священная Весна» русского балета. Двадцать девятого мая. Грандиозный скандал. Тебе понравится. Зайди за сцену. Оттуда будет лучше видно возмущение зала.

— Ты тоже будешь там?

— Возможно. Я могу стоять с краю, рядом с Нижинским, отбивая такт для танцоров. Бедняжки не могли услышать музыку из-за шума в зале.

Они оба рассмеялись и обнялись с облегчением.

— О, доктор, ты — контролирующий себя псих.

— Я знаю, — сказал он ей на ухо. — Но если я не сделаю этого… Она продолжала держаться за него.

— Что-то ещё? — спросил он.

Прошла минута, прежде чем она смогла сказать, но он терпеливо ждал.

— Я встретила другую Эйс. Зеркальное отражение.

— Да?

— Ну, — она искала подходящие слова. — Она была грязной сукой.

— Продолжай.

— И я боюсь, что я действительно такая. Я имею в виду, я знаю, что я жёсткая и эгоистичная.

— Ты можешь быть такой, — ответил он. — Это то, что с тобой сделало время. Но ты по-прежнему и Дороти тоже.

— Шизо, ты хочешь сказать. Убивающий далеков байкер в кринолине. Она отодвинулась с вымученной улыбкой.

— Посмотри, что время сделало со мной.

— Посмотри, что ты сделал со временем. Он поморщился.

— У меня были планы насчёт тебя.

— Расскажи мне.

— О, да. По моему замыслу, ты должна была поступить в Академию, здесь, на Галлифрее. Ты вскоре дала бы Повелителям Времени тему для раздумий. Внезапно она поняла.

— Так вот, что это было. Все эти поездки с копанием в моём прошлом. Ты — старый хитрый мудак.

— Но, конечно, это не сработало. События обогнали нас, и у тебя были собственные идеи.

— Извини, — сказала она. — Сейчас всё перевернулось с ног на голову. И всё из-за твоего прошлого.

Он сжал её руку. Затем взглянул на Лилу и Криса и улыбнулся.

— Я рад, что вы все здесь, — произнёс он и подошёл, чтобы присесть рядом.

— Он спит, — ответила она, кивая на Криса. Доктор снял куртку и накинул на плечи Криса.

— Это пора закончить, — сказал он. — Я должен остановить его. Я должен найти ТАРДИС. Дороти поймала обеспокоенный взгляд Лилы.

— Всё в порядке. Я, возможно, немного изменился, но это я, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.

— Не делай этого, — сказала она, как будто предупреждая ребенка. — Я знаю, что это ты.

— Хорошо.

— Романа предупредила меня.

Странно, подумала Дороти. У Лилы есть своего рода мудрая невинность. Частица первозданной Матери-Земли.

— Что думает Крис? — спросил он. Лила взглянула на него.

— Он сказал, что думал, что превращается в Доктора.

— Это глупо, не так ли?

— Да, — ответила она.

В дверь вошла Инносет.

— Но если ты можешь сделать это, — продолжила Лила, — почему не может кто-то другой? Доктор смущённо закашлялся.

Инносет была одета в старинное и длинное платье цвета ржавого заката.

— Я принесла вам это, — холодно сказала она и положила одежду на стол. — Пожалуйста, наденьте это перед ужином.

Дороти была поражена бледным и изможденным видом женщины. Исхудавшей от чрезмерного бремени волос на её спине.

— Инносет, это был не я, — позвал Доктор, но она уже ушла. Где-то прозвучал гонг.

Доктор принес свой зонтик из угла. Он развернул его жестом фокусника, наподобие того, что Дороти видела в представлениях. Резким движением он повернул зонтик в сторону, и внутри оказался зеркальный круг. Он наклонил его под большое зеркало на стене.

— Перед ужином я хочу показать вам свой дом, — сказал он.

Он выравнивал и поворачивал зонтик, ловя отражения зеркала в зеркале в зеркале в зеркале, пока изображение не сменилось интерьером Дома, комната за комнатой внутри этой невозможной камеры-обскуры.

Гонг ударил второй раз.

Кузены собрались в пещере, украшенной гирляндами из зала. Инносет, Глоспин, Джобиска, Ринд, Оуис.

Никто не говорил. Никто не смел.

Они бродили между огромных столов, с тревогой глядя на фамильное серебро (рыбные ножи были заложены) и особенно на центральное место, не зная, где сесть.

Они знали, что Саттралоп должна сидеть во главе стола, но для них оставалось на выбор пять мест из сорока четырех возможных.

Дороти пыталась принять всё это, пока Лила, по просьбе Доктора, рассказывала, что она знала о происхождении галлифрейских семей: Великий раскол и проклятие Пифии, которое привело к бесплодию планеты; создание Рассилоном генетических Станков и жилых Домов для стабилизации исчезающего народа.

— Рассилон был большим интриганом, — добавил Доктор. — Большинство приписываемых ему инноваций были введены другими.

Дороти подумала, что в его голосе звучит обида.

Он рассказал им о своих разногласиях с семьёй по поводу дальнейшей политической карьеры. Он скрытничает, подумала она. «Небольшие разногласия» не похоронили бы Дом заживо.

— Дом Лангбэрроу был построен на склоне горы Ланг на южном хребте в двух днях пути от крепости Рассилона, защищавшей от мародёрства шобоганов спустя три века после смерти Рассилона. Дом выходил к реке Кадонфлуд, которая протекает…

Это было чересчур много для того, чтобы отобразить в зеркале все ветхие достопримечательности Дома.

Всё северное крыло было затоплено, но Дороти смогла что-то разглядеть в кружащейся чёрной воде.

В зале кузены Доктора молча сидели вокруг обеденного стола во главе с чем-то, чего она не смогла рассмотреть.

— Это лесной зверь! — воскликнула Лила, увидев следующее изображение.

— Это — Барсук, — ответил Доктор.

Огромное, похожее на медведя, видимо, работало над управлением кабины трансмата. На мгновение изображение сменилось зловещим лицом.

— Саттралоп, — произнёс Доктор и быстро закрыл зонтик. В дверь снова вошла Инносет.

— Вы должны спуститься, — сказала она. Доктор отвернулся и нахмурился.

— Что такое День Другого? — спросила Дороти.

— Просто глупый языческий праздник, — пробормотал он. — Как июльский или августовский неприсутственный день в банках.

Инносет строго взглянула на них.

— Другой был одним из трёх правителей старого мира, наряду с Рассилоном и Омегой.

— О, да, — сказал Дороти. — Как Рука…

— Эйс!

— Но Другой восстал против Рассилона и был изгнан, — вмешалась Лила. — Он украл Руку Омеги.

Дороти усмехнулась.

— В самом деле?

— Зависит от того, чью версию вы прочли, — сказал Доктор. Инносет посмотрела на него.

— В День Другого празднуется его изгнание. Теперь, пожалуйста, спуститесь к ужину. Доктор указал на принесённую одежду.

— Единственная возможность возродить Саттралоп — это концентрация Дома на чём-либо. Гонг прозвучал в третий раз.

Он посмотрел прямо в глубину зеркала.

— Нет. Думаю, я останусь здесь.

Библиотека начала дрожать.

Инносет отступила назад, когда на Доктора начали надвигаться два стула. Он отступил в проход между полками. Дверь распахнулась, впуская драджа. Он вытащил Лилу и Дороти из обезумевшей комнаты.

До них донеслась яростная волна.

Ядра данных вылетали из своих стеллажей, как снаряды. Доски вырывались из пола и бросались на Доктора. Когда он исчез среди качающихся полок, они увидели, как белые ветви, отрывались от потолка и тянулись вниз, как корявые пальцы.

Они услышали его крик, и затем все стеллажи нагнулись над ним.

— Доктор! — закричали Дороти и Лила. Ответа не было. И, несмотря на всё это, Крис продолжал крепко спать.