Лангбэрроу

ГЛАВА 13. Чёрное окно

Кузина Инносет проходила по галерее над Залом, когда услышала голоса. Они громко о чём-то спорили. Большой Зал Дома усиливал самый тихий шёпот, но в Лангбэрроу было столько собственного эха, и мыслей, которые походили на эхо, что было трудно обнаружить источник.

Именно это научило её тихо передвигаться по Дому. Резкое движение в тихом месте могло породить массу эха, рассеивавшегося как сине-коричневый пух с деревьев.

Эхо доносилось из старой оранжереи. Когда она прошла центр комнаты, то услышала знакомый голос.

— Сейчас — моя очередь, — жаловался он. — Если ты не разрешишь мне, я расскажу Инносет. Инносет, услышав своё имя, открыла дверь.

— Оуис? — удивилась она. — Что ты делаешь?

Оуис посмотрел на неё. Он сидел перед огромным камином, и пытался что-то быстро спрятать в карман.

— Ничего, — ответил он.

— Кто с тобой?

Пара ног торчала из камина. Она подошла ближе и увидела, что грязные брюки были сшиты из шкур землероек.

— Это — Мэлджамин, — сказал Оуис. — Он не даёт мне взглянуть в дымоход. Даже не отвечает мне.

Инносет присела рядом с камином. Она облегчённо вздохнула.

— Я боялась, что мы потеряли его, — сказала она. Она всмотрелась вглубь камина и мягко позвала: — Мэлджамин. Пора выходить.

Изнутри донеслось ворчанье. Он приподнял одну ногу и почесал ею другую — круговыми движениями, как животное.

— Выходи, — жёстко сказала она. — Я отведу тебя домой.

Царапанье прекратилось, и кузен Мэлджамин медленно вынырнул из дымохода. Он был полностью замаран в саже, только глаза блестели.

— Сегодня чистое небо, — ответил он. — Синее.

Она вздохнула. В этом не было его вины. Давным-давно, когда в Доме находилось множество кузенов, она тоже ждала своей очереди посмотреть на далёкое небо. Но это всегда напоминало ей взгляд в противоположный конец подзорной трубы.

Мэлджамин продолжал медленно раскачиваться и негромко стонать. Его нос сморщился и слегка дергался.

— Моя очередь, — сказал Оуис, и начал забираться в камин.

— Нет! — остановила его Инносет. — Ты отведёшь кузена Мэлджамина в мою комнату.

— Это нечестно, — пожаловался Оуис.

— Что ты сделал с моей порцией? — спросила она.

— Какой порцией? — он достал из кармана обглоданную землеройку. — Это — моё. Я нашел её.

— В одной из ловушек Ринда? Какая мерзость. Как ты можешь есть её сырую? Ты же уже съел мою порцию.

Оуис крепче сжал зверька, поскольку Мэлджамин потянулся к нему.

— Я не трогал твою кашу, — сказал он.

— Джобиска сказала мне… — начала Инносет.

— Я ничего не трогал. Она снова врёт.

— Джобиска стара, и заслуживает твоего уважения, — упрекнула его Инносет. Она вспомнила коричневую каплю соуса на подбородке Джобиски и решила, что провалы в памяти не всегда являются ложью. Тем более, что она успокоилась, найдя Оуиса и Мэлджамина. Не то, чтобы она хотела спустить ему это с рук, но…

— Ты вышла только затем, чтобы найти меня? — мальчик выглядел почти польщённым.

— Конечно, нет, — ответила она.

Она внезапно поняла, что Мэлджамин подходил к двери. Она подбежала к нему и привела назад.

— Отведи Мэлджамина в мою комнату, — скомандовала она Оуису. — И не позволяй ему уходить. Мне нужно найти Аркхью. Скоро уже рассвет.

— Разве нельзя подождать? — спросил Оуис. — Или нужно найти его прежде, чем Дом проснётся?

— Делай так, как я сказала, Оуис, или я сообщу драджам. В любом случае, это — твоя вина. Поэтому присмотри за Мэлджамином.

— Почему? — заскулил он. — В чём я виноват?

— О, да во всём! — сказала она и направилась к лестнице.

Доктор подходил к Залу. Белоствольные деревья возвышались вокруг стен. Ряды пустых галерей располагались между изогнутыми ветвями.

Глоспин не пытался сбежать и шёл рядом с Крисом. Все это время он наблюдал за Доктором. Казалось, он стремился не отставать от своего мучителя.

Доктор наклонился, чтобы изучить кучу деревянных щепочек, лежащих на полу. Затем он перевёл взгляд на пыльную паутину, висевшую на потолке.

— Крис, — подчёркнуто пробормотал он.

Обмотанная паутиной, высоко над ними висела продолговатая форма.

— Это — ТАРДИС! — воскликнул Крис.

— Тише, — обратился к нему Доктор. — Странное место, чтобы висеть… как платяной шкаф. Глоспин посмотрел на форму. На его лице показалась улыбка.

— ТАРДИС, — сказал он. — Это ТТ-капсула[35].

Крис дёрнул его за рукав.

— Не Ваше дело!

Глоспин снова засмеялся.

— Так вот, как вы попали сюда. Очень умно! И заодно это — выход!

— Выход? — спросил Доктор. — Что значит «выход»? Приди в себя, Глоспин. И ты, и это место — бледные тени самих себя. Я даже не хочу знать, что случилось с тобой и всей этой семейкой. Наверняка, что-то ужасное. Это — не моя забота. У меня есть дела поважнее.

Крис потянул его в сторону.

— Доктор, думаю, нам стоит здесь задержаться.

— Зачем? Здесь не осталось ничего, что связывало бы меня с этим местом. Всё просто.

Он направился в дальний конец Зала. Две лампы освещали каменный катафалк и прозрачный гроб на его вершине.

— Он всегда был таким, — сказал Глоспин. — Вечно менял решения: то одно, то другое.

Крис поспешил за Доктором. Маленькая фигура замедлила и, наконец, остановилась в нескольких шагах от катафалка. Сквозь стекло виднелся силуэт человека, лежащего внутри. Доктор стоял, склонив голову, а затем подошёл к гробу.

— Квинц, — сказал он, всматриваясь в фигуру.

Крис ждал, наблюдая за Глоспином, пока Доктор не повернулся и не подозвал его.

— Крис, ты ведь знаешь, так? — спросил он спокойно.

— Да, Доктор. Я уже говорил. Это — твой дом. Доктор вздохнул.

— Да. Это — мой дом, древний Дом Лангбэрроу в южных горах Галлифрея, где я рос. Дикая и красивая местность для худшего места во Вселенной. — Он указал на гроб. — А это был Ординал-Генерал Квинцессетианобайолосатугразададеуилангбэрроумас, глава семьи и мой покровитель.

Крис подошёл ближе и посмотрел на старика в гробу. Квинц казался удивительно спокойным. На его груди лежали свежие цветы — розы, лепестками напоминавшие серый шёлк. На них виднелись капельки свежей росы. Крис не заметил никаких признаков зверского убийства.

Доктор повернулся к Глоспину.

— Сколько времени прошло? — спросил он. — Почему он так хорошо сохранился?

— Шестьсот семьдесят три года, — ответил Глоспин. — Со дня…

Доктор присел на корточки, чтобы изучить маленькую панель в основе катафалка.

— Как он умер? — спросил Крис. Глоспин поднял бровь.

— Он не мёртв, — сказал Доктор. Затем постучал по панели. — Это — статическое генераторное поле.

— Да, — добавил Глоспин. — Китриарх застыл в ожидании.

— Ожидание? Чего он ждёт?

— Тебя, — ответил Глоспин. Он повернулся к Крису. — Доктор опоздал на шестьсот семьдесят три года к годовщине смерти Квинца. Бедный старик отказался прочитать своё завещание, пока его фаворит не появится здесь. Вся семья была вынуждена ждать всё это время.

К удивлению Криса Доктор улыбнулся Глоспину.

— Это — не моя проблема, кузен. Насколько я помню, вы изо всех сил старались помешать мне приехать. Без сомнения, вы волновались по поводу того, что может случиться. Хотя не представляю, почему. Ординал-Генерал выгнал и лишил меня наследства давным-давно.

— Это так, Червоточина. Но мы по-прежнему ждём.

— Почему? Саттралоп заперла двери и проглотила ключ?

— Ты скоро узнаешь, — сказал Глоспин. — Компания, к которой ты присоединился в Капитолии, была очаровательной. Это навело меня на множество мыслей. Сколько, ты сказал, тебе лет?

Доктор негодующе фыркнул.

— О, и небольшое предупреждение, — продолжил Глоспин. — Остерегайся кузена Оуиса.

— Никогда не слышал о нём, — сказал Доктор.

— Именно.

Доктор нахмурился. Он перевёл взгляд на ТАРДИС.

— Я сыт по горло этой темнотой. Мне нужно на свежий воздух. Давайте покинем Дом прежде, чем мы все тут задохнёмся. Это не так уж и сложно.

Он подошёл к одной из стен Зала и принялся отдёргивать в сторону тяжелый гобелен. Позади него арка высокого окна был заколочена тяжёлыми досками.

— Что за чёрт?

Внезапно разгневавшись, Доктор принялся отрывать доски. В глаза Крису полетело облако пыли. Крики испуганных кузенов пронеслись эхом по всему Залу. За окном по-прежнему было темно.

Доктор бросил доску на пол. Затем другую. Они были чёрными как ночь за окнами Зала. Доктор воспользовался своим штопором, чтобы открыть замок. С треском тот отлетел в сторону.

Когда он открыл окно, оттуда выкатилась целая лавина земли и камней, засыпав Доктора до коленей.

— Что вам нужно в моём Доме?

Из тени появилась женщина. Крис тут же узнал Инносет. Она стала тоньше, но измученное лицо по-прежнему выглядело гордым. На голове у неё была старая коричневая шляпа, и, казалось, что она несла тяжёлый груз на своей спине.

— Что Вы натворили! — сказала она.

Она и Доктор долго смотрели друг на друга.

Крис, всё ещё протирая глаза от пыли, слышал скрипы и стоны давно забытого Дома. Он чувствовал ненависть и гнев деревянных стен, но ещё сильнее — удивление и презрение между Инносет и Доктором. И всё это смешивалось с горем.

— Инносет, — сказал Доктор, и подошёл, чтобы взять её за руку.

Она отступила. Ее руки дрожали.

— Произошло… убийство, — сказала она, смотря на Криса и Глоспина. Она указала на одну из арок у входа в Зал. — Там. Это — Аркхью. Он в грибнике. Он был убит.

После перечисления мною множества существ, появляющихся в «Лангбэрроу», самое время для кого-то составить энциклопедию флоры и фауны Галлифрея. Я всегда любил естествознание (вспомните «Ghost Light»), и когда мне было семь, я написал Дэвиду Аттенборо, спрашивая, как можно стать сторожем в зоопарке. Тогда он вёл передачу по Би-би-си, показывая экзотические места в черно-белых тонах и собирая животных для лондонского Зоопарка. Он даже ответил мне, в общих чертах обрисовав свой путь от университета к Би-би-си. Моя карьера не сложилась, но более, чем сорок лет спустя, этот человек — по-прежнему один из моих героев. Должен быть, по крайней мере, хоть один космический корабль, еще лучше — большая планета, названная «Аттенборо».

Тем временем, мы уже знаем, что на Галлифрее есть кошки, мыши и землеройки, занесенные как лабораторные экземпляры на борту одной из первых машин времени. В «Happy Endings» Пола Корнелла мы узнаём, что есть станок для мышей Рассилона.

Рядом с Домом есть сады, за которыми ухаживают драджи, и мы знаем, что у Доктор была лошадь, на которой он отправлялся в горы, чтобы посетить знакомого отшельника.

Конец этой главы, с открытием того, что случилось с Домом и жителями, был финалом первого эпизода для ТВ-версии.