Лангбэрроу

ГЛАВА 24. Счастливая рука

Дом был тих, как будто желал сохранить тайну. Инносет почти прошла коридор, когда Глоспин догнал её. Она слегка улыбнулась.

— Я рада, что это ты.

— Кузина?

Он, казалось, был искренне потрясён её словами.

— Не удивляйся, — продолжила она. — Доктор, или тот, кого мы продолжаем так называть, по-прежнему невыносимо высокомерный и самый тяжёлый человек из всех, кого я знаю.

В глазах Глоспина появился блеск.

— Мы должны выйти, Инносет.

— Да.

— Насколько он стар, по-твоему, с точки зрения регенераций? Она поманила его в нишу.

— Старше, чем он выглядит. Но, без подсчёта в станке, как мы можем знать наверняка?

— Он сказал, что делал в то время, как все мы гнили здесь?

— Он был далеко. Но я думала, ты знаешь об этом, Глоспин. — Она заметила, что его лицо вновь приняло злобное выражение. — Что с твоей рукой? — спросила она многозначительно.

— Он сказал тебе? — Глоспин засунул искалеченную руку в карман.

— Не вслух. Он никогда не был настолько правдивым. Глоспин сузил глаза.

— Но он же не позволил тебе забраться в его мысли? — Он рассмеялся. — Не думал, что ты настолько доверчива. Ты же знаешь, насколько он изворотлив.

— Я знаю, как вы оба недостойно вели себя, Глоспин. Много лет назад, когда ты посетил его номера в Капитолии.

— Тогда тебе известно, что он напал на меня.

— Я видела… что-то. Я не уверена, что это было. Его рот растянулся в ухмылке.

— В течение нескольких дней в Капитолии звучала сирена. Повсюду раздавался сигнал тревоги. Ходили слухи, что вернулась рука Омеги. Но никто не мог доказать это.

— Слухи Агенства, конечно же.

— Когда я делился с Червоточиной своей теорией, он позвал эту вещь. Это была мифическая рука Омеги. Она пришла к нему, как верный питомец. Как этот Барсук.

Она пошла дальше.

— Это не то, что я видела.

— Что же ты видела? — Глоспин направился за ней. — Ты продолжаешь верить, что он — твой кузен?

— Нет.

— Он сказал тебе, где был? Или почему он действительно вернулся домой?

— Нет.

Она потянула свою дверь, вошла внутрь и захлопнула её перед его лицом.

Когда она повернулась спиной к двери, молясь, чтобы та оставалась закрытой, до неё донеслись мысли Глоспина.

— Он пришёл домой, чтобы потребовать своё право наследования, кузина. Он предположил, что мы все были мертвы. Он назвал тебя старой Пифией. И он сказал, что никогда не видел тебя в качестве следующей домоправительницы. По-моему, ты должна знать об этом.

Наконец отголосок, который слегка колебался через Дом в сердитых порывах машинного шума, сошёлся и взорвался в единственном золотом раскате грома.

Машина прогрохотала о прибытии и умерла.

— Кто там? — крикнула Саттралоп. Её пальцы запутались в шнурках ботинка. — Что за незваный гость переступил порог?

Дороти припарковала мотоцикл под самым высоким столом из всех, что она видела.

— Чтоб мне провалиться, — прошептала она. — На минуту мне показалось, что с нашими размерами что-то не так.

— Я думала так же, когда впервые посетила дом Андреда, — .сказала Лила. — Подожди здесь. Она осторожно направилась в сторону высоких дверей.

Дороти проигнорировала предостережение и подошла к заколоченным окнам. Она заметила трещину в дереве, но та была чёрной, как ночь на улице. Романа ошиблась. Они не были под землёй.

Тяжёлый воздух в доме пах маслом. Странный ствол дерева в архитектуре её не удивил. В конце концов, они находились в Доме Доктора. Пыльное место можно было бы принять за заброшенное, если бы не лампы, горевшие вдоль стен. Она подошла к Лиле, всматривавшейся в глубину тёмного прохода.

— Галлифрейцы — грустные существа, — произнесла Лила. — У них нет настоящих детей.

— О, станки, — ответила Дороти. — Я никогда не понимала этого. Я имею в виду, если вы родились в обычной семье.

Лила покачала головой.

— Они все рождаются в станках сразу же взрослыми. Вначале они подобны детям и должны учиться, как дети. Андред называл это время полировкой мозгов. Он рассказывал, что они специально живут в таких больших домах, чтобы чувствовать себя маленькими.

— Понятно, — ответила Дороти. — Значит ты — не Повелительница Времени.

Лила начала бродить по комнате, изучая древнее оружие и мечи, свисавшие со стен.

— Моё племя живёт в мире, далёком отсюда в пространстве и во времени. Она подтянулась, забралась на стул и вытащила нож.

— Племя? — усмехнулась Дороти.

Стул закачался. Лила спрыгнула и мягко, по-кошачьи, приземлилась рядом с Дороти.

— И будь осторожна с мебелью, — предупредила она, поднимая нож. — Она может быть жестокой и хитрой, как лесные звери…

Они замерли, услышав звук шагов. Едва девушки успели спрятаться в огромной комнате, как что-то очень высокое вошло внутрь.

Крис наблюдал за тем, как Доктор пытается покинуть библиотеку. Каждый раз, когда Повелитель Времени подходил к двери, столы и стулья толкали, пытаясь преградить путь.

Доктор молчал. Крис не мог читать его как книгу. Вместо этого он был слушателем поневоле десятков голосов, насильственно вторгнувшихся в его голову. Постепенно он привык к этому и смог сосредоточиться на собственных мыслях.

Предположим, что я действительно присутствовал при убийстве, а затем моя память была стёрта. О, возможно, здесь вина двойника? Но нет. Станок всегда ткёт по случайному шаблону. Ты не можешь выбрать свою будущую внешность. Шансы выглядеть похожим на кого-то бесконечно малы.

Всё это происходило на фоне мыслей, как будто включало в рассказ исторического текста то, что походило на свинячий визг, поющий наряду со своего рода оперной героиней, наряду с джазовым оркестром дешевого бара, репетицию речи по культурной динамике планеты Синяя Глубина в системе двух солнц Сапфо и список компонентов для самодельного вина.

Аркхью никогда не говорил, что это я. Возможно Аркхью узнал в убийце кого-то другого. Возможно, он пошёл к нему и сам был убит.

— Как мог Аркхью узнать кого-то другого, если убийца выглядел, как ты? Кто ещё был там?

Неужели нет никакой частной жизни? — пожаловался Доктор в мыслях, но вслух произнёс:

— Инносет видела кого-то, выходящего из комнаты.

— Она сказала, что это ты, — ответил Крис. — Если, конечно, ты не считаешь, что она сама замешана в убийстве Квинца. Я не могу читать её мысли.

— Но она умеет читать твои через меня. Доктор решил замять тему.

Почему она носит свою вину за собой в длинной косе за спиной? Я не знаю, что бы она сделала, если бы считала, что последствия повредят Дому. Это экстремальная ситуация. А ещё есть Глоспин.

— Он был на пороге смерти, помнишь? — прервал Крис. — Но я готов поставить месячную зарплату, что это он. Как насчёт Саттралоп?

Может ты перестанешь меня допрашивать, словно я главный подозреваемый?

— Но так и есть Доктор, — извиняющимся тоном произнёс Крис. — И в случае убийства Квинца, и Аркхью.

Меня подставили!

— Я тут не при чём!

Крис пожал плечами.

— Если бы мы были в Оверсити, ты бы уже находился за решёткой.

Доктор попытался добраться до двери, нырнув под стол, но тот намеренно присел, чтобы преградить ему путь. Когтистые лапы схватили плащ Доктора.

— Саттралоп не могла убить Квинца, — сказал он, пытаясь освободить одежду. — Не имеет значения, насколько они ненавидели друг друга. — Он выскользнул из плаща, оставшегося зажатым в лапах. — Но не забывай, что она уже солгала Дому о его смерти. И, по её мнению, сделала это весьма убедительно.

— Рано или поздно об этом всё равно узнают.

— Рано, — мрачно сказал Доктор. — Она планирует разбудить его сама. Интересно, кто будет более травмирован.

Крис медленно направился к двери, держась у стены. Мебель проигнорировала его.

— Я ухожу, чтобы кое-что выяснить. Я понял, о чём ты думаешь. Доктор кивнул.

— О чём же?

Крис улыбнулся и подумал: «Единственный выход — найти завещание».

— А, — произнёс Доктор. Он смотрел ему вслед, а затем перенёс внимание на спасение плаща.

— Он испортил мой шоппинг, — сказала Дороти. — Кто этот урод?

Они наблюдали за высоким деревянным существом из-за большого шкафа. Лила оттолкнула Дороти за спину, а затем сама спряталась за декоративными панелями.

У высокого существа отсутствовала голова. Только расщепленная шея, вокруг которой висели зеркала на цепочке. Он подошёл к мотоциклу и забрал пакеты M & S.

— Это был драдж, — сказала Лила. — Один из слуг Дома.

— Ненавижу общаться со слугами, — произнесла Дороти. Ей не слишком нравилось, что Лила взяла на себя роль лидера. — Не стоит задерживаться, если бы собираемся найти Доктора.

— Подожди, — остановила её Лила. Она присела и понюхала один из белых стволов. — Дом Лангбэрроу болен. Я чувствую это.

— Серьёзно? Хочешь сказать, он живой?

Лила принялась стягивать с себя длинную одежду.

— И если Дом болен, то болезнь переходит на слуг и мебель. Все они являются частью дома.

Она отбросила длинное платье и оказалась в обтягивающем белье из кожи. Её тело было стройным и подтянутым. Теперь она не походила на элегантную даму из общества. Она сунула нож в пустые ножны на поясе.

Мёртвое племя, подумала частица Эйс в Дороти. Она была поражена. Она взглянула на себя в большое зеркало. Тёмное лицо, которое выглядело усталым. Но это было её собственное лицо, сформировавшееся от тревог и сражений. Не обвиняющее и не спрашивающее. Обе Эйс и Дороти.

Она позволила Лиле идти первой, пока они не попали в заброшенный зал. В дальнем конце что-то светилось в стеклянной кабине. Призрак в алой форме, наполовину истлевший.

Это он, — сказала Лила, вглядываясь в стекло. — Это, должно быть, Редред, пропавший кузен Андреда.

Дороти прикоснулась к сгоревшей консоли.

— Для замены блока потребуется немного времени. Я видела подобное в ТАРДИС. Интересно, почему никто не сделал этого до сих пор. — Она посмотрела на призрак в машине. — Как долго он пробыл там?

Лила положила ладонь на рукоять ножа.

— Он пропал без вести шестьсот семьдесят три года назад, — ответила она.

Саттралоп перебирала содержимое белого пакета. Она разорвала одну из обёрток и вынула странный коричневый предмет. Кто-то принёс им пакеты с едой для Дня потусторонности? Или это была шутка Доктора? Вещь оказалась съедобной и богато приправленной зеленью, напоминая хлеб, который пекли бродяги на углях. Здесь же лежали незнакомые фрукты и пакетики с травяными смесями, пахнувшие, как чай.

— Возьми, — сказала она безголовому драджу. — Этого хватит для ужина. И найди злоумышленников.

Внезапно раздался стук.

Доктор, находившийся в библиотеке, бил кулаком по зеркалу. Он молчал, но весьма отчётливо мыслил.

Саттралоп! Немедленно прекрати это, или я скажу Дому о Квинце.

Она с яростью вцепилась в подлокотники. Какое высокомерие! Да как он смеет?

Она собиралась отправить драджа, когда разглядела фигуру, стоявшую за Доктором. Это был Глоспин.

Крис чуть было не споткнулся об Джобиску. Он подумал, что она мертва, но старушка вынырнула из глубокого камина и протянула ему свой телескоп.

— Взгляните, дорогой. Похоже, будет дождь.

Крис лёг на спину и взглянул сквозь трубу в далёкое светлое отверстие.

— Теперь можно смотреть лишь в западный камин, — грустно произнесла Джобиска. — Кузен Латон думал, что сможет подняться вверх по восточному камину, но застрял. Мы слышали, как он регенерирует в течение одиннадцати дней. Это было пятьсот шесть лет назад, и он всё ещё там.

— Она взяла Криса за руку. — Мне двести девяносто девять. И никто не хочет отвести меня домой. Крис сел.

— А кого бы Вы хотели увидеть в качестве проводника?

Глаза Джобиски снова наполнились слезами.

— Аркхью, дорогой. Мы вместе играли в «Сепалчезм». Куда он ушел?

— Он просто ушёл, — мягко ответил Крис. Она негромко застонала.

— Нет, дорогой. Он всегда говорил, что не может позволить себе уйти.

— Что?

— Он был должен слишком много. Он пытался расплатиться, но ставка была слишком велика. Крис почувствовал, как что-то щёлкнуло в его уме. Это напомнило ему об объятиях Роз.

— Что здесь можно поставить? Кому он проиграл? Бьюсь об заклад, что Глоспину. Она подавила слёзы.

— Аркхью сказал, что это было единственным, что он мог поставить. Остальное уже принадлежало Глоспину.

Крис хотел обнять крошечную старушку, но боялся, что она этого не выдержит. Поэтому он наклонился и нежно коснулся губами её руки.

Что-то прорезало воздух рядом с его ухом. Нож приземлился на пол.

Резкая боль заставила его сфокусироваться. Крис был окружен людьми. Все кузены с портрета обращались к нему. Казалось, они думали, что он — Доктор.

— Вот он!

Кузены исчезли. Джобиска указывала на кого-то, пытавшегося спрятаться под диваном.

— Глоспин!

Крис бросился и вытащил его за воротник. Это оказался Оуис.

— Это не я! — взвизгнул он.

— Хорошая попытка, — ответил Крис. — Ты и Аркхью так убил?

— Зачем мне это? — вспотел от страха Оуис.

— Они вместе искали пропавших, — сказала Джобиска.

— Насколько успешно? — зарычал Крис. — У тебя были пари с Глоспином? Оуис с трудом сглотнул.

— Иногда.

— Ничто так не возбуждает, как здешнее пари.

— Вполне.

— Да?

— Мы с Аркхью были друзьями. И нам никогда не попадалось завещание.

— Аркхью ненавидел Оуиса, — добавила Джобиска.

Он поднял руку, чтобы ударить старуху. Крис толкнул его на пол. Они начали бороться.

— Заткнись! — ответил ей Оуис. — Заткнись!

— У Аркхью была домашняя зверушка, — продолжила Джобиска. — Он упал через окно. Серебристо-серый и слепой, с блестящим носом и большими когтями. Аркхью держал его в коробке и кормил червями. Это был его лучший друг. А потом Оуис съел его.

— Нет! Запротестовал Оуис. — Это всё из-за Доктора. Он хочет убить нас всех! В дверь вошла Инносет. С ней был Ринд.

Она осуждающе посмотрела на Криса.

— Зачем Доктор вернулся? Он должен был оставить нас похороненными с миром.

— Чтобы вы продолжали тратить жизни, играя в свои дурацкие игры? — ответил Крис.

— Себе-то он мог позволить одну или две, — равнодушно заметил Оуис. В этот момент что-то упало из трубы и ударило в очаг.

Это оказалась рыба. Большая рыба с блестящими когтями. Она выползла на грязный коврик, а затем замерла. Кузены стояли молча, когда в камин упало ещё три рыбины.

— Это знак? — взволнованно спросил Оуис. — Или чудо? Инносет обхватила шею руками.

— Возможно, — медленно произнесла она. — Доктора всегда привлекали странности.

— Крис! — прошипел голос.

Крис обернулся и увидел Дороти с ещё одной женщиной, стоявших в дверном проёме. Остальные молча смотрели на них. Рыбы, задыхаясь, ползали вокруг их ног.

— Дороти? Как вы сюда попали? Новый грохот.

— Не спрашивай, — ответила она. — Где он? С обеих сторон вышли драджи.

— Это мои гости, — уверенно начала Инносет. — По законам…

Драдж оттолкнул её в сторону. Она повернулась и выбежала из комнаты.

— Прячьтесь за меня, — сказал Крис, когда огромный слуга попытался загнать новых гостей в угол.

Слишком поздно. Женщина в бикини ударила ножом безголового драджа, но даже втроём против двоих у них не было ни малейшего шанса.

Первый драдж взял обеих женщин. Второй засунул Криса под мышку, и воспользовался свободной рукой, чтобы поднять рыбу и положить во внутренний ящик.

— Шаткое время, — сказал Глоспин. Он взял фигуру с доски для «Сепалчезм». — Один неверный шаг, и Дом может уничтожить нас всех. — Он поднял кубик. — Какого цвета?

— Патрикс. — Доктор ударил по фиолетовому диску. — Планируешь ли ты убить и меня тоже?

— Что?

— Так же, как ты убил Квинца. Как ещё можно остановить Дом, если не его смертью? Глоспин выбрал для себя серебристо-серый диск цвета Дромиан.

— Все говорят, что ты убил его.

— Скучно, — ответил Доктор. — Что ты сам думаешь?

— Я был слишком болен, чтобы знать об этом.

— О, да. Ты был занят регенерацией, — Доктор посмотрел на Глоспина. — Выглядишь бледным.

— Да. Думаю, от недостатка солнечного света. — Глоспин улыбнулся. — Не волнуйся, Червоточина. Твоё происхождение и сомнительная родословная слишком важны, чтобы убивать тебя.

— Возвращаться домой так радостно, — произнёс Доктор. — Однако я помню, на чём мы остановились в прошлый раз. Я — твой кузен, Глоспин.

— Среди прочего.

— То есть?

Глоспин взял кубик и медленно обернулся.

— Когда мы виделись в последний раз, в Капитолии, я знал, что ты несколько странен. В твоей генетической записи есть пробел. Но это неважно. Ты недолго пробудешь здесь.

— Надежда всегда есть, — сказал Доктор. — Бросай кубик. Выпало одиннадцать.

— Я думал, что ты лазутчик или перебежчик. Не с Галлифрея.

— Это слова Агенства, — ответил Доктор. Он бросил кость, где выпало шесть. — Я знаю ещё одно хорошее слово. Кукушка. Что скажешь?

— Мы не сделали ставки, — ушёл от ответа Глоспин.

— Хорошо. Я играю за местонахождение завещания Квинца. Они сжали пальцы.

— А я играю за твою ТАРДИС, — улыбаясь, ответил Глоспин.

Саттралоп пыталась наблюдать за игрой, но она не могла ни услышать Глоспина, ни прочесть мысли Доктора. Тогда он вышел, блокируя её видение. Он смотрел на неё из зеркала с этой штукой, застрявшей в груди.

Я мёртв, Саттралоп. Мёртв и истекаю кровью в ожидании отмщения.

Она не поверила привидению. Этого не было. Квинц погиб в результате убийственной атаки Доктора. Он использовал все силы, чтобы утешить и убедить Дом.

Старик искоса глядел из зеркала на неё. Независимо от того, на что она смотрела сквозь зеркало, он заливал это абсурдным количеством крови.

— Квинц, старый вампир! — закричала она. — Я желаю тебе действительно быть мёртвым! Ей показалось, что она чувствует запах рыбы.

*** Фишка Глоспина продвинулась вперёд. Он выигрывал.

— Ты был единственным, о ком заботился Квинц, — сказал он. Доктор по-прежнему оставался высокомерным.

— Ты мог присоединиться к нашим турнирам по «Сепалчезм». Нужно было только спросить. Мы часто играли на этой самой доске.

— Даже после того, как он выставил тебя, он по-прежнему о тебе заботился. Если бы он только знал, что играл с…

— Огонь, Глоспин. Прямо, как ты. — Доктор бросил кубик. — Опять шесть. Любой другой сказал бы, что это подстроено.

Глоспин потёр шрам на руке.

— Только, когда эта штука напала на меня, я понял, что ты на самом деле.

— Продолжай. Твоя фантазия не знает границ.

— Это была Рука, не так ли? Легендарная Рука Омеги, сила из прошлого. И надо же случиться такому, что она нашла тебя!

— Глоспин, — сказал Доктор, — у тебя было почти семьсот лет, но ты смог придумать только такую чушь?

— Я — первый, кто догадался? Так вот почему ты так боишься?

Доктор был тих и спокоен. Никакой истерики или отрицания. Словно подтверждая сказанное.

Доска загудела и открылась под фишками Доктора. Он посмотрел на маленькие диски, запрещая им падать. Пока они парили над отверстием, он сказал:

— Глоспин, подержи.

— Что?

— Подержи это открытым для меня.

Глоспин принял психические ниточки, держа пропасть открытой, пока Доктор склонился над доской. Он просунул руку вниз, в глубину доски и начал обшаривать.

— Не могу найти… Нет, подожди, здесь что-то есть… Глоспин отпустил.

Доска захлопнулась, защемив руку Доктору. Он взвыл от боли.

— Ну и где теперь твоё тщеславие? — сказал Глоспин. — Пришло время расплаты! Он ударил доктора по лицу. И снова.

В комнату вбежала Инносет. Он сразу же заметила ловушку.

Доска приоткрылась, и Доктор упал, сжимая руку. Его нос и губы были в крови. В руке он держал чёрное ядро данных с печатью.

— Думаю, что это — то, что мы так долго искали, — задыхаясь, прошептал он.

— Завещание Квинца? — недоверчиво спросила Инносет. — Оно здесь?

— Это уловка, — вмешался Глоспин. — Оно было у него всё это время. Он бросился к ядру, но Инносет оттолкнула его.

— Мне всё равно, где оно было, — сказала она. — Теперь с его помощью мы можем противостоять Саттралоп.

— Противостоять ей — всё, чего вы хотите? Что случится, если она попытается разбудить Квинца? Или, у Червоточины есть легендарное решение?

Доктор откинулся назад, наблюдая за ссорой кузенов.

Снаружи раздался шум. Двое драджей несли Криса Кведжа и двоих новых гостей. Двух возмущённых женщин.

Доктор сел и спрятал ядро в карман.

— Что это у нас? — кисло сказал он. — Ассоциация посетителей тюрьмы?