Куратор 2

Глава 12

Снял костюм, повесил его на вешалку, взлохматил волосы и помыл лицо, после чего надел футболку с синим принтом и шорты. И вот я снова студент Толик, который собирается на встречу с друзьями в парке.

Мелочь, но внешний вид и движения сильно влияют на восприятие, как и манера речи. Теперь буду выглядеть совсем молодым.

Виталик всё равно знал, что я почти его ровесник, я это не скрывал. Просто он думал, что я работаю на кого-то очень серьёзного, да и сам обученный.

Я взял второй телефон и вошёл под другим аккаунтом в один из зарубежных мессенджеров. Катя была в сети.

Создал временный чат и послал точку, как в прошлый раз. Она сразу поняла, что это значит.

«Откуда вы меня знаете?» — тут же написала Катя без всяких смайликов.

«Ваш снимок был у Игнашевича, когда вы приходили на собеседование, поэтому вас не пустили. Снимок прислал Трофимов. Тогда я вами заинтересовался и узнал, откуда вы».

«Что вы хотите?»

Я отправил ей запись. Буквально несколько секунд, как дрон Виталика несколько дней назад пролетел на территорию закрытого завода, где находилась фирма «Горизонт». И как этот дрон был сбит.

Не всю запись, конечно, чтобы они не поняли, откуда мы его запустили. Только самую мякотку.

«Это „Горизонт“?» — спросила Катя.

«Да. Почему-то он защищён. Возможно, „Щитом“».

«Кто вы?» — снова задала она этот вопрос.

Катя снова начала набирать сообщение, но я удалил чат. Всё равно файлик она должна была сохранить.

Нужно попасть внутрь самому или отправить кого-нибудь под прикрытием, чтобы узнать детали.

Но у Трофимова слишком много свободного времени, раз он ездит и лично проверяет некоторые зацепки, поэтому его надо отвлечь.

Так что пусть его кошмарят. Группа ФСБ должна заинтересоваться этим и действовать более активно против него. Они что-то прорабатывают, поэтому их не слышно, но нажим надо усиливать, а не ослаблять.

Да и этот манёвр полезен тем, что тот, кто сидит в «Горизонте», перестанет искать оператора дрона, сбитого на их территории. Если там окажется какой-нибудь отставной чекист, со временем он бы смог выйти на Максимилиана Хворостова, пусть и не сразу.

А так они сразу решат — это «птичка» управлялась ФСБ.

Пусть они кошмарят Трофимова и остальных. Хоть Трофимов такую атаку сможет держать долго, но это и свяжет ему руки, а вот его подопечные начнут паниковать.

И тут ударю я сам, куда мне нужно, когда старику будет не до них.

В плите нашлась сковорода, в холодильнике лежали купленные яйца, так что я пожарил себе яичницу, заварил кофе, налил туда молока и, перекусив, продолжил работу.

Файлы с ноутбука Игнашевича я перенёс на чистый ноут и отключил на нём сеть: снял заднюю крышку и физически отключил провода от платы. На всякий случай.

Всё, что скачалось, казалось какой-то помойкой. С компа Игнашевича взято всё, кроме ненужных системных каталогов, и единственное, в чём Игнашевич навёл порядок — это свои фотки с любовницами, с которыми он ездил в отпуск. Остальное было в полном беспорядке.

Снимки из отпуска были раскиданы по папкам с именами: Оля, Света, Маша и Вероника, оставшиеся хранились в папке «Разное». Убедился, что там нет ничего, кроме очередных девочек модельной внешности и самого Игнашевича. Рассматривать его тушу, сидящую на слоне или верблюде на фоне пирамид или небоскрёбов я не хотел.

Остальное было скидано на рабочий стол без всякой системы, в бесконечные «Новая папка 7» и тому подобное. Часть файлов я видел ещё тогда, когда в первый раз залезал в его ноутбук. Тогда времени было мало, в этот раз я мог изучить всё обстоятельно.

Что сильно пригодится — я смог выгрузить почтовый файл данных и старые архивы электронных писем. После спокойно принялся изучать это.

Файлы не были зашифрованы, хотя полагалось. Скорее всего, шифровку сняли админы, когда переносили всё на ноутбук, чтобы не мешало.

Его лень и безалаберность играют против него.

В одном из каталогов нашёл папку «Важное». В ней был текстовый документ без названия, где была куча паролей на латинице. Что откуда — совсем непонятно. Ещё часть сохранена в самом браузере. Все пароли были привязаны к аккаунту, но его рабочие сайты и соцсети меня пока не интересовали.

Наконец, нашёл ещё один текстовый документ без названия, и в нём было двадцать четыре слова на латинице.

Отлично. Это, должно быть, сид-фраза, что даёт доступ к тому криптокошельку, который хранился в сейфе. Возможно, он полагал, что это обезопасит его деньги, поэтому хранил важную информацию на компьютере. Не понимает, что криптовалюта работает по другим правилам.

Отдельной парольной фразы, как у Воронцова, не было. Я восстановил его кошелёк себе в приложении, тем более это можно сделать так, чтобы он этого не знал.

Проверил деньги.

Твою дивизию.

Да, он побогаче Воронцова. Ему заплатили больше раза в два, и он почти ничего не потратил.

Он не занимался покупками. Возможно, ждал, когда уедет за бугор, закончив свои дела здесь.

Но и он тоже профинансировал эту операцию против себя самого.

— Можешь про них забыть, — проговорил я.

Проверил его транзакции. Как деньги поступили в мае этого года, после моей смерти, так и не уходили, разве что по мелочи что-то покупал на забугорных сайтах. Это важно знать, он совсем не разбирается, что с ними делать, и боится потерять. Но слишком уверен, что хакеры его не взломают.

Обычно, так думают те, кого ни разу не взламывали.

Так что план Трофимова взять лояльного, а не умного помощника, провалился. Впрочем, умный и сам бы ему подгадил ещё больше.

Ну а рубка продолжается.

Дальше документы и почта. Тут очень много чего накопилось за несколько лет работы.

Пришлось воспользоваться поиском, потому что проверка всех писем подряд займёт кучу времени.

Вбил «Горизонт».

Нашёл контракты, связанные с Шустовым, ведь он был в каком-то областном комитете по строительству. У фирмы «Горизонт» были подряды на системы городского видеонаблюдения с распознаванием лиц. Но это всё только на раннем этапе, без кокретики, зато Шустов уже согласовал всё.

Плюс, они производили дроны. Или закупали в Китае, а здесь собирали или просто ставили своё имя на коробки. Пока неизвестно, но хотелось понять.

Больше ничего, за что можно зацепиться, а это значит, что все важные вопросы они обсуждают лично.

У меня была ещё одна зацепка. Я помню, что к Максимилиану Хворостову приходил некий клиент, который спрашивал его мнение насчёт грузового дрона, который якобы был собран в «Горизонте».

Детали инженер тогда не рассказал, да и не расскажет, он упрямый и будет молчать. В целом, то, что он молчал о клиентах — это хорошо, и про меня никому не скажет.

Но надо выманить, кто это тогда его спрашивал. Это можно сделать хитростью, не обязательно грубо.

Но пока продолжаем. Теперь мне нужно сделать ход конём, а для этого — купить приличный компьютер.

Деньги есть, но в железе я понимал не очень хорошо, и изучать вопрос было некогда. Зато в этом разбирался Виталик. Да и не обязательно покупать всё самому. Так начнут и запоминать человека, который всегда берёт всё за наличные.

Мне нужен мощный компьютер. Чтобы сделать то, чего Трофимов сильно боялся в последние годы

Встретил Виталика в городском парке и немного удивился — рядом с ним сидел доберман, внимательно глядя на него. Учуяв меня, пёс рванул в мою сторону.

— Стой! — Виталик перепугался.

Но Барон запрыгал рядом со мной, громко скуля, полизал руки, попрыгал, а вскоре принёс жёваный резиновый мячик жёлтого цвета. Он сел, преданно глядя на меня, и сжал челюсть. Мячик запищал.

— Знаешь собаку? — удивился Виталик. — Хотя да, должен знать, раз Давыдова знаешь.

— Знаю и Барона, и хозяина. А ты когда успел познакомиться? И где Олег?

Оказалось, Виталик знал моего сына ещё с университета, но до меня этот факт как-то не дошёл.

А Олег как раз возвращался со стороны туалетов. Узнав меня, парень замахал рукой. Пёс завилял хвостом, приветствуя его. Доволен, что вокруг столько знакомых.

— Он не в курсе всего, — тихо сказал я Виталику, — и его не подключаем. Так что тихо.

— Само собой.

Он стал серьёзнее.

— Но пусть пока побудет здесь, — продолжил я. — Если что — обычная встреча, ничего особенного. Потрещать немного, и по своим делам расходимся. Так даже лучше, нет подозрений.

— Понятно.

Мы все (вернее, не я, а Толик) учились в одном университете. Просто Виталик учился на старших курсах, пока не вылетел. Ну а собаку ему показывал я сам, ещё в первой жизни.

Так что знакомые пересеклись, подтверждая, что Кислевск — большая деревня. Впрочем, так можно было сказать про любой город в стране.

— И ты здесь, — Олег подошёл ближе. — Да я тут в город с Бароном приехал, к тётке, в парк зашёл погулять, тут Виталя сидит. Попросил его покараулить, пока отходил.

— И я тут сижу, уйти боюсь, — Виталик засмеялся. — Он же на меня смотрит, чтобы я никуда не делся.

— Да он не тронет!

— Да я шучу. Хороший пёс.

— Хор-роший, — я погладил пса, и тот опустил уши, поскуливая, а после лёг на спину.

Я погладил ему лоснящийся живот, пока Барон тряс ногой и кряхтел.

— Ждал тебя, — Олег усмехнулся. — Как старого хозяина.

— Не то слово, — Виталик нахмурил лоб. — А я думал, Барон никого, кроме Анатолия Борисыча, и слушать не будет.

— Толяна слушает. Он мне всё показал, вот теперь везде за мной ходит. В посёлке даже поводок не надеваю, не отбегает.

Ну и отлично. И сыну есть, чем заняться, и пёс не чувствует себя брошенным.

Я сделал Виталику знак, что не торопимся, что всё нормально. А Олег просто хотел с кем-нибудь поболтать, раз уж знакомые подвернулись. Я и сам не против, время есть.

Ведь в той жизни такое бывало редко, и общий язык с ним находился с трудом.

А что касается времени — у меня оно есть, у Трофимова и остальных уже нет, вокруг их шей затягивается петля.

Я сел на белую скамейку и достал телефон, доберман уселся рядом со мной, а парни разговорились.

— Да, вот смотри, какую нашёл. — Виталик показал фотку на смартфоне. — Смотри какая. Фитоняшка, блин!

— Так напиши, — отозвался Олег.

— Ну-у — Виталик поморщился. — Уже пробовал. Вечно пишу кому-нибудь, на фотку смотрят, на лицо, там всё устраивает, сразу пишут «привет», смайлики ставят. А как фотку в полный рост увидят…

Он поглядел вниз, на протез ноги.

— … то и всё, сразу про какие-то дела вспоминают или в игнор кидают, — он пожал плечами. — Так что в сети уже не знакомлюсь. Пусть лучше сразу видят, кто такой.

Виталик усмехнулся. Олег покосился на экран его телефона.

— Ты чё, Виталя, это же нейронка.

— Какая нейронка? — удивился тот.

— Фотка же. Нейронка это! Смотри. Оттенок кожи как в нейронке, и освещение кривое. Хотя сразу и не поймёшь. Да же, Толян? — Олег показал экран телефона мне.

Там была открыта страница нашей нейродевочки Маши, на которую клюнул Игнашевич.

А я думал, что Хворостов удалит аккаунт. Надо напомнить и убедиться, что он не решил вспомнить какую-нибудь свою старую хакерскую мошенническую схему. И вставить ему люлей, чтобы завязывал, если это так. А то он и попался нам как раз на этом.

— Как память, кстати? — спросил Олег у меня и посмотрел на Виталика. — Толян тот ещё анимешник. Я ему всё говорю: посмотри «Атаку титанов», раз не помнишь, он не хочет.

— Не… — Виталик замотал головой. — Под конец уже совсем выдохлись, а концовка — вообще треш какой-то. Лучше уж «бензопилу» посмотреть, там хотя бы весело.

В принципе, Виталик и сам совсем недавно был таким же пацаном с обычными для ровесников увлечениями, к которым он никак не мог вернуться после армии. Просто больше тяготел к технике, чем другие.

Зато заметно, что в последнее время он оживился, когда я подключил его к некоторым задачам. Чувствует свою важность и нужность.

Ну а Олег вёл себя спокойно и непосредственно, чтобы Виталик не чувствовал, что на него как-то косятся или отгораживаются от его общества.

— Ладно, погнал я, — Олег подозвал собаку: — Барон, ко мне.

Пёс, лежащий у моих ног, посмотрел на меня, наклонив голову. Но работа есть работа, и команду охранять никто не отменял.

— Слушайся, — тихо сказал я.

Барон подошёл к Олегу и сел у левой ноги, понюхав левую руку. Тот обвязал поводок вокруг руки, и они оба ушли.

— Давно его знаешь? — спросил я.

— В универе виделись, он на первом курсе там был, — у Виталика стал вид, будто ему было сложно поверить, что когда-то была другая жизнь. — У него же старший брат был, я его тоже знал, с ним как-то лучше общались… ну ты в курсе, ты же знал Анатолия Борисыча.

— В курсе, — тихо отозвался я.

— Пилотом он был, погиб, — Виталик помрачнел. — Такая вот история, вот… Но Олег тоже нормальный парень.

— Это точно, — согласился я. — Стержень есть.

— Не то слово. В отца пошёл больше, чем старший, если хочешь моё мнение. Ладно…

Виталик забросил окурок в урну, не докурив и половины, после поднялся и чуть потопал протезом по земле.

— Работа, говоришь, какая-то есть?

— Смотри, что надо сделать…

Встретились дома у Виталика, куда он привёз купленный компьютер в белой коробке. Большой, почти квадратный системный блок занимал очень много места и был тяжёлым.

С него будет один выход в сеть через защищённый канал, дальше компьютер остаётся у Виталика, и вряд ли мы ещё задействуем эту машину для каких-то задач.

Вообще, можно было провернуть эту операцию на сервере в сети, чтобы не покупать компьютер, но это могло оставить следы.

Хворостов-младший справился бы лучше, но пусть это сделает кто-нибудь другой, чтобы не было утечки. Подключил Виталика, потому что голова у него свежая, и по инструкции настроить сможет. А я продумаю то, в чём разбираюсь лучше него, чтобы не отвлекаться.

Квартира Виталика располагалась на втором этаже старой хрущёвки. Он жил с матерью, но она была на работе. Вряд ли она удивится покупке, у парня водились деньги, и он часто тратил их на всякое. Подумает, что комп купил он.

Виталик сразу провёл меня в свою комнату. Этот стол — это его рабочее место. Широкая столешница завалена схемами, распечатками, паяльными приспособлениями, припоем и мотками проводов. Там же стояла банка с флюсом, пинцеты, кусачки и прочие инструменты, и тут же — две кружки, с водой и чаем.

Там же валялся разобранный китайский квадрокоптер, рядом — коробка с платами.

— Перепрошить хочу, — объяснил он.

— С этим разберёшься? — я протянул ему пачку инструкций.

— Конечно.

Системный блок поставили под стол, потому что наверх он не влезал. Чёрная полупрозрачная коробка подсвечивалась изнутри синим, пока Виталик не отключил подсветку.

Я помог ему поставить широкий монитор на стол, и мы подключили его.

— Подойдёт для дела? — спросил я, когда комп запустился.

— Железо зачётное, — Виталик похлопал по корпусу системника. — Процессор двенадцатиядерный, оперативы тридцать два гига, видюха с шестнадцатью. Для обучения моделей самое то. Быстро всё считает, не тормозит.

— Главное, чтобы справлялось.

— Да без проблем.

По найденной инструкции Виталик ставил всё, что нужно, потом настраивал. Хорошо, что позвал его, потому что я раньше с таким не сталкивался, а тут, без бутылки, как говорится, не разберёшься. Потратил бы гору времени, чтобы разобраться. Впрочем, разобрался бы, уже давно заметил, что молодые мозги Толика неплохо мне помогали с такими задачами, и вместе со старым опытом выходило отлично.

Пока парень щёлкал мышью и набивал текст команд на клавиатуре, я налил чай в две кружки. На одной был изображён актёр Каневский с очень злым лицом, наверняка какой-то очередной мем. На второй — кот и надпись: «Это кружка для чая, но если ты нальёшь в неё немного алкоголя, я никому не скажу». Кот подмигивал.

— Всё готово, — Виталик кивнул на монитор. — Надо ввести образцы голосов, и она обучится.

— И в формате диалога сможешь сделать?

— Вполне. Но будет палево, конечно. Хотя, — он вдруг засмеялся. — Если я на ту девочку чуть не попался, то и с этим кто угодно может влететь. Но для чего это — я не спрашиваю.

— Лучше не стоит.

Когда закончили обучать модели, я надел наушники, а Виталик отошёл, взяв в руки недоделанный квадрокоптер.

Теперь нужно было придумать диалог двух людей.

Трофимов никогда не любил говорить по мобильному телефону. Раньше опасался, что его голос смонтируют, а сейчас — что на нём обучат нейросеть.

Поэтому он взял на вооружение метод террористов, которые те освоили, когда подорвали ракетой генерала Дудаева.

Он ставил телефон на громкую связь и отходил подальше, слушая, что говорит его собеседник. Затем говорил помощнику, что нужно ответить, и тот произносил слова сам.

Конечно, Трофимов опасался не ракет, но считал, что так он снижает шанс, что его голос запишут.

И этим, можно сказать, натолкнул меня на мысль. Ведь у меня-то были образцы его голоса, я записывал его несколько раз, и все эти записи ждут свой час, чтобы усилить удар многократно.

Но пока мы обучали нейросеть на его голосе. Пришлось прогнать несколько раз, пока его голос не зазвучал относительно естественно.

Дальше — Шустов, он как раз сделал несколько звонков, которые уже сохранились на сервере.

На записи он хвалился, что нашёл подходящего перевозчика. Его собеседник спрашивал, когда грузить посылки.

«Ты прикалываешься? — отвечал Шустов. — Нагрузи, как обычно, какие-нибудь тряпки и хлам нерабочий. Учить тебя надо?»

Это уже можно будет опубликовать где-нибудь в интернете. Но я хотел разобраться с ним иначе, пожёстче. За то, чем он занимается, ему должна грозить не почётная отставка, а что-нибудь похуже.

После я составил диалог и записал. Получилось не с первого раза, и пришлось монтировать удачные отрывки. Но вышло убедительно.

Для звонка ушёл в другое место, в парк, но не в тот, в котором мы сегодня сидели, а в другой, не такой людный.

У меня при себе два телефона. На одном была программа для изменения голоса, и я сам чуть изменял тембр.

Я набрал номер Игнашевича.

— Да, слушаю, — вскоре послышался его голос.

— Добрый день, — проговорил я.

Голос искажался, чтобы был более основательным, твёрдым.

— Кто это?

— Говорит человек, который очень интересуется проектом «Щит». От вас хотят избавиться.

Он бросил трубку. Или перепугался, или подумал, что его проверяют. Не беда. Я подождал и набрал снова. Не берёт.

С другого телефона я нашёл его контакт в мессенджере и отправил туда голосовой файл, чтобы он прослушал.

Голосовой файл именно тот, что я синтезировал на компьютере из голосов Трофимова и Шустова.

На нём они обсуждают, что заместитель стал ненадёжным, особенно из-за своего бизнеса на стороне, и голос Трофимова предлагал Шустову занять место, которое вот-вот освободится. И готов был заплатить за это криптовалютой.

Якобы, Шустов более компетентный, и ему пора расти дальше, а старый заместитель стал вреден. Голоса были не идеальные, поэтому я добавил туда эффекты: помехи, будто это было записано жучком на расстоянии.

Это не главное.

Но главное — чтобы это звучало как можно более обидно для Игнашевича. Голос Трофимова обвинял его в некомпетентности, халатности, лени и жадности.

Короче говоря, нейро-Трофимов говорил чистую правду.

Но Игнашевичу всё равно не захочется это слушать, его эмоции возобладают, и он обозлится. Тогда не будет обращать внимание на то, как это записано.

Через три минуты с момента, когда появилась отметка о том, что он увидел сообщение, я перезвонил.

— Теперь убедились?

— Ты кто такой? — грубо спросил он.

— Это неважно. От вас хотят избавиться так же, как избавились от Михеева, он же Никитин. А ещё от Баранова и остальных. Им не понравился ваш бизнес с арабами. А хотите ещё доказательств?

Игнашевич шумно выдохнул в трубку.

— Проверьте свой криптокошелёк, — произнёс я и отключился.

Средства я у него угнал совсем недавно, на разные кошельки по методу Воронцова, чтобы зам не понял, куда всё это делось. И теперь там пусто.

— Теперь убедились? — спросил я, когда он перезвонил мне сам.

— Куда они делись⁈ — взревел Игнашевич. — Где мои деньги? Там же было…

— Если не хотите их потерять — делайте, как я скажу. Ждите инструкций. Но и не давайте Трофимову знать, что в курсе его разговора. Или вас тоже расстреляют дроны, как Воронцова и Никитина.

— Я всё сделаю, — пообещал он дрогнувшим голосом.

Надо же, Игнашевич заглотил наживку целиком.

Теперь будем его качать.