Куратор 2

Глава 4

Рахманов всё никак не мог понять мои манёвры. Но придётся ему терпеть и делать, что я говорю. Конечно, тут я рисковал, что он психанёт или заподозрит что-нибудь, но через какое-то время я крепко подцеплю его на крючок, выдав более серьёзные улики.

Пока же его интересовало только то, что случилось с его братом, и он всё никак не мог разобраться, что я делаю и для чего. Вот и нервничает.

Когда проходит такая вечеринка, то в этом зале отключают камеры видеонаблюдения, как мне сказал сам Рахманов. Да и, судя по дорогим костюмам собравшихся гостей и их на редкость бандитским рожам — здесь собрались первые люди города. И им не очень улыбается, если где-то в интернете всплывёт, как они тут веселятся.

Единственная зацепка насчёт меня, кроме Рахманова — что охрана запомнит особое поручение, кого надо было пропустить, и узнает моё лицо. Уверен, что такое бывало часто, но всё равно риск присутствует.

Зато можно будет как-то использовать это, когда раскачаю ситуацию сильнее. Чтобы и Баранов потом не расслаблялся.

Ну а я подошёл к столику Никитина… и прошёл дальше, даже не задержав на нём взгляда дольше необходимого. Просто глянул мельком — что пьёт и курит. Сел за столик в паре метров от него, будто и не заметил вовсе.

В самом зале убавили освещение, а в этом углу вообще была тень, и тусклый свет настольной лампы ещё и должен отражаться от очков без диоптрий. Надо показывать яркие детали, чтобы не акцентировали внимание на всём остальном.

Рахманов выпучил глаза, не понимая, что происходит, ну а я изображал из себя подвыпившего и довольного гостя, который знает, куда пришёл. Я с радостным видом похлопал в ладоши, глядя на мини-сцену у телевизора, когда Шустов закончил петь, будто его знал.

Ко мне подошла официантка в белой рубашке с чёрной жилеткой. Она держалась в тени, будто их обучали такому, чтобы не отсвечивали.

Я медленно повернулся к ней, будто подвыпивший.

— Мне виски, — бросил я.

— Есть разные сорта, — начала было перечислять она.

— «Макаллан» есть?

— А какой именно?

— Чтобы восемнадцать лет, — я пьяно усмехнулся. — Без льда и содовой. Чистый. И сигару.

Говорил так, чтобы это доносилось до соседнего столика. Эстет и любитель вискарика Никитин точно оценит такой заказ, главное заказать что-нибудь вычурное, а не просто самую дорогую позицию в меню.

— Есть свежие кубинские, — девушка призадумалась. — «Монтекристо».

— Давайте лучше доминиканские «Давидофф», — сказал я. — Есть такие?

— Конечно.

— Только просто сигару и всё, что полагается. Сам прикурю, когда захочу. И у вас тут отличный сервис, как в Женеве, — громко сказал я.

— Спасибо!

Она отошла.

Рахманов смотрел на меня, всё ещё не понимая, почему я сижу в стороне от Никитина, или Михеева, как оружейный барон сейчас называет себя.

Но не подходить же к самому Никитину в лоб, дескать, а не продашь ли ты мне грузовик оружия, или не купишь ли парочку дронов с машинным интеллектом?

Нет, надо тоньше. Если он поймёт, что кто-то ещё в курсе его былых дел, тут же соберётся и свалит из города, а потом ищи-свищи его по всему миру.

Нет уж, гражданин Никитин, мы будем хитрее. Качать будем основательно, как положено. Чтобы когда ты почуешь недоброе, путей для побега не осталось.

Пока Шустов со своей подругой во весь голос орал песню про «Лабутены», официантка принесла поднос — виски без льда и без всякой содовой, чистейший. Ещё там лежала сигара, маленькая гильотинка для неё и толстая стеклянная пепельница с вырезом для сигар. Ещё были толстые и длинные спички на отдельном блюдце.

С этим мне надо быть поосторожнее. Учитывая, что вес у Толика небольшой, и организм молод, напиться будет проще простого. Да и я помню, как тогда выворачивало наизнанку от простой сигареты, а сигара ещё крепче. Но мне не привыкать скрываться.

Я оценил янтарный цвет напитка в лучах лампы, держа его так, чтобы это заметил Никитин. Он мой заказ должен был слышать, я говорил громко, уже оценил и поднял стакан с толстым дном в мою сторону. Я приподнял свой и сделал вид, что пью.

Но не торопимся, играем роль дальше. А после взял сигару и поманил к себе Рахманова, причём именно поманил, как официанта.

Тот недовольно поморщился. Но ему придётся играть по моим правилам. Он уже подцеплен.

— Ты чё творишь? — шёпотом пробурчал он.

Я отрезал кончик сигары, и ему пришлось взять спичку. Пусть думают, что я важный гость и знакомый Баранова, раз уж его самого здесь нет.

— Давай так, — я положил подожжённую сигару на край пепельницы. — Говори всем, что я совладелец транспортной компании из Питера, обсуждаю дела, здесь по приглашению.

— Чьё приглашение? — спросил он.

— Не говори.

Пусть думают, что меня пригласил кто-то из них.

— Ладно, — Рахманов кивнул. — Но ты…

— Я занимаюсь всем, а ты мне подыграй, — распорядился я. — Теперь познакомь меня с одним человеком.

Рахманов посмотрел на Никитина, но удивился, когда я показал на другого.

У барной стойки сидел седовласый мужчина в затемнённых очках и дорогом костюме — это известный городской адвокат Терентьев. Когда-то он был связан с уголовным миром, теперь переквалифицировался, но контакты остались крепкие.

Он, сильно подпитый, лапал девушку-брюнетку, которая громко смеялась.

— С ним? — Рахманов заметно удивился.

— Да. И бутылку виски за этот столик пусть принесут. И скажи, что я знаю Шустова, и по его рекомендации хочу с ним обсудить дела.

— Самый лучший день! — тем временем орал раскрасневшийся чиновник.

— Но… — начал было Рахманов.

— Не спорь, — твёрдо сказал я. — Хочешь, чтобы мы кого-то спугнули? Если что-то пойдёт не так, я уеду, а сам ты в одиночку потом не разберёшься, что тогда произошло. А если кто-то узнает, Петя, кого мы тут ищем, будут проблемы. У всех.

— Я понимаю, но…

— Меня твой брат много чему научил, вот я и пользуюсь головой, как он говорил. А вот ты подводишь его. Надо хитрить. Так что познакомь. Пригласи ко мне.

— Ладно, — Рахманов сдался. — Сейчас подойдёт.

Он кивнул и пошёл за стойку, а я развалился на мягком стуле. Никитин тем временем заказал ещё стакан виски, на этот раз безо льда. Я снова поднял свой.

Продолжаем разыгрывать комбинацию.

Тут, наконец-то, ко мне подплыл подпивший адвокат Терентьев, как раз тогда, когда принесли целую бутылку виски.

— Андрей Николаевич, рад с вами познакомиться, — я потряс его руку. — Вас мне рекомендовал Григорий Константинович, — я кивнул в сторону стойки диджея, где неутомимый Шустов выбирал новую песню.

— Буду рад помочь, э-э-э…

— Владимир Анатольевич, — «представился» я.

— Давно у нас в городе? — спросил Терентьев, когда выпил. — И откуда вы?

— Вообще, я из Питера, — ответил я.

— О-о, был там, и не раз. Красивый город, с женой раньше ездил, — начал вспоминать он. — В каком районе живёте?

— Петроградка, на Большой Пушкарской. А сюда приехал по делам. Расширяемся с партнёрами.

— А что за фирма? — адвокат полез было за телефоном.

— Скажем так, в интернете мы особо не светимся, — я остановил его жестом. — Действуем по старинке для доверенных клиентов. Мы транспортная компания…

Чуть повысил голос, чтобы донеслось до Никитина, а он слушал внимательно.

— В основном у нас грузоперевозки фурами. Крупногабаритные грузы, негабарит. Много делаем, мало спрашиваем, — я засмеялся.

— Тогда вам точно пригодится моя помощь, — Терентьев заулыбался.

Я начал рассказывать ему всякое о фирме, не забывая подливать, пока он после очередной дозы крепкого виски не начал клевать носом.

— Рюмка водки на столе! — проорал уже уставший Шустов, но песню не закончил.

Похоже, забыл слова или после выпитого не мог читать, что там написано. Он вернулся на своё место, ну а я захватил недопитую бутылку и направился к нему.

— Григорий Константинович, — обратился к нему я. — А вас мне как раз рекомендовали как человека, который может мне помочь.

Я махнул стаканом в сторону Терентьева, и тот важно кивнул в ответ, после чего снова всё внимание начал уделять блондинке рядом с собой.

— Андрюха рекомендовал? — Шустов сощурил глаза.

Щёки у него раскраснелись, видно плохо сбритую щетину. Сильно пьяный, но о делах поговорить может.

— А по поводу? — он уставился на меня, потом опустил взгляд на грудь и поправил медаль, на которой было сложно что-то разобрать.

— У меня тут своя фирма, — начал объяснять я. — С грузоперевозками. Вы пьёте виски?

После первой дозы Шустов подобрел. Чем больше им наливать, тем меньше вопросов к тому, почему в моём стакане виски уменьшается как-то странно и слишком медленно.

— Ну, помочь могу, — сказал он, разглядывая стакан. — Но времена сейчас тяжёлые для страны, надо всем поработать. И, конечно, решить вопрос можно…

Тут чиновник хитро заулыбался.

— Но надо же и парням помочь на передовой. Скажем, отправить гуманитарку. Как раз отправляем от области большой груз и всё думаем, как доставить…

— Мы только за.

Понял я его схему. Тем более, смотрел он на меня так, как чиновник смотрит на кучу денег, которые вот-вот на него свалятся.

Хитрый и беспринципный гад. А схема простая: тратят бабки на гуманитарку, отправляют туда, где в неё врежется дрон или ещё что-нибудь, после чего всё списывается на боевые потери. До цели груз не доходит, да и не дошло бы ничего — всё украдено давно.

Это одна из многих схем, но вряд ли в этом замешан Никитин. Хотя он в таких участвовал в Чечне и мог подсказать, как лучше сделать.

Зато Никитин мною заинтересовался, потому что о чём-то поговорил с Терентьевым, а потом подозвал Рахманова, и тот ответил.

Если Никитин ворует или скупает оружие, ему нужен транспорт. Конечно, у него должна быть своя сеть поставок, но расширить её он не откажется, особенно если нужный человек идёт на контакт.

Но я не иду к нему предлагать это сам. Пусть лучше он идёт ко мне, почуяв выгоду.

А заодно я возьму в оборот Шустова, который уже подсчитывает в голове барыши.

Ничего он не заработает, но потеряет всё.

— Приходите ко мне завтра, — предложил он. — Мы обсудим дела. Хотя нет, завтра не получится.

Шустов задумался, полез в карман военной куртки. Оттуда он достал ежедневник, но явно такой, какого у простых бойцов не бывает — с толстой коричневой кожаной обложкой и уголками жёлтого цвета. Я даже не удивился бы, если бы они оказались золотыми.

— Всё занято. Позвоните тогда мне, и можно будет обсудить время. Вообще, приятно встретить настоящего патриота, — произнёс он с довольным видом. — Таких сейчас мало.

Пьяного Игнашевича я продолжал игнорировать, но познакомился ещё с парой человек, кто был пьян сильнее остальных — директор банка и один бизнесмен, связанный со строительством.

И везде я говорил одно и то же: транспортная компания, грузоперевозки, негабарит, мало вопросов и много дела. И представлялся знакомым Шустова, тем более тот даже звал меня петь. Но так сильно мелькать я не собирался, одно дело — тихие разговоры за столиком, другое — стоять на сцене.

Да и представление я устраивал только для одного человека, который весь вечер за мной следил и раздумывал.

Наконец, я вернулся за свой столик.

Продолжаем.

Сначала Никитин и Баранов, потом Шустов и Игнашевич, и их маленький совместный бизнес. А от него протянем ниточки к основному делу Трофимова, тем более я был уверен, что он не в курсе этого подряда.

Или давно бы прекратил такой риск для всего проекта.

Заказал ещё одну бутылку виски и сигару, оставаясь весь вечер трезвым. За своего сошёл, некоторые теперь будут говорить, что давно меня знают, но каждый будет уверен, что я знакомый кого-то другого. И главное — где меня искать, никто толком не понял.

Ладно, в конце концов, транспортной компании у меня нет, зато есть хороший повод для разговора с целью.

И тут к моему столику подошёл человек. Высокий, с наголо бритой головой, с седеющими усами, в тёмных очках, несмотря на тусклый свет вокруг.

Оружейный барон Никитин взялся за спинку стула.

— Присаживайтесь, — пригласил я.

— Просто необычно видеть в этом городе любителя доминиканских сигар. Обычно курят для вида кубинские, а настоящих ценителей мало. Да и в виски понимаете.

Никитин решился поговорить, чтобы понять, буду ли я ему полезен. Сейчас он ничего не предложит, просто присматривается, ведь он полагает себя знатоком людей, но первый контакт есть — дальше его нужно будет развить и качать гада.

А перед этим потребуется разведка. И туда придётся идти самому.

— Недавно открыл для себя «Давидофф», — ответил я, поднимая сигару. — До этого курил разное, но эти понравились больше.

— Конечно, — Никитин присел на край стула напротив меня. — Я бы сказал, что дороговато для такого вкуса, но в целом достаточно неплохо. А я выбираю «Монтекристо» из Гаваны. Это классика.

— Классика, — согласился я. — Но иногда хочется чего-то другого.

— Вы правы, — кивнул Никитин. — Знаете, есть такое мнение, что сигара — это не просто табак. Это философия, если хотите. Ритуал. Возможность остановиться, подумать.

Всё так и мнит себя эстетом и интеллектуалом. Старый ворюга с руками по локоть в крови, а всё туда же.

— Философия, — усмехнулся я. — Не всегда она уместна, ведь некоторые вещи можно объяснить проще. Для меня, к примеру, это просто хороший способ расслабиться. А лишнее стоит отсекать, чтобы не мешало.

— И в этом тоже есть смысл, — Никитин зажёг свою сигару массивной серебристой зажигалкой. — Зато в вопросах виски мы сходимся. Кстати, вы занимаетесь грузоперевозками, как я слышал?

— Да, — подтвердил я. — Бывает. В чём у вас интерес? Что-то нужно перевезти?

— Пока нет, — Михеев сделал паузу, выпустил дым. — Но это определённо возможно. У меня свои дела, понимаете, и иногда требуется доставка. Причём надёжная и быстрая.

— Надёжность — это про нас, — заверил я.

— Вот и хорошо. Я подумаю.

На этом беседа закончилась. Продолжать он не стал, но заинтересовался. Я продолжу развивать этот контакт дальше, чтобы понять, как он связан со всем этим.

Надо готовить следующую встречу, не затягивать. Подкинуть рекомендации через Рахманова. Ещё можно надавить на гада через ФСБ, чтобы Никитин ускорялся в поисках перевозчика, но не настолько сильно, чтобы плюнул на всё и скрылся, как уже делал раньше.

А для этого нужна разведка.

После этого я ушёл, но не из ресторана, а вернулся в основной зал и сел в тёмный уголок. И там ко мне подошёл уставший Рахманов.

— Что выяснил про моего брата? — тут же спросил он.

— Пока присматриваюсь, — спокойно ответил я. — Обсуждали с Михеевым вопросы, я твоего брата вспоминал. И он точно узнал, даже дёрнулся. Явно что-то знает, но молчит.

— Увозить его надо и колоть, — Рахманов ударил кулаком по ладони.

— А сможешь? У него же охрана, и сам с пушкой ходит наверняка? Да?

— Да, — неохотно проговорил он.

— И Баранов его хватится. Но как бы поступить? — я потёр виски, будто задумался. — Он не просто так интересуется грузоперевозками. Слушай, а у него здесь есть склады? Может, где-то что-то хранит, что надо вывезти?

Рахманов замялся, потом выдал очень тихо:

— Есть. Но что там — не в курсах, он там сам рулит, меня туда не пускают. Но как это поможет…

— Ты погоди, — прервал его я, уже жёстче. — Ты разве не понимаешь, что я всем рискую? Я тут хожу, узнаю, маскируюсь. А вдруг кто-то из тех, с кем я говорил, заказал твоего брата? Если поймут, тогда и нас за компанию вальнут.

— И чё делать? — беспомощно спросил он.

— Так я и говорю, что нужно делать. Работать надо, пока Баранов вопросы не задаёт, куда его помощник делся. Давай дальше. Что за склады?

— Там наш склад для всякого, — сказал Рахманов. — Несколько корпусов. И один для него выделили в начале лета. Что там, я не знаю, Баранов сам туда ездит, наших пацанов туда не пускают. Своя охрана.

— Какие-то мутки, Петька, — я положил руку на гладкую поверхность стола. — Надо разбираться. Надо его за жабры брать. Чую, повязан. Но раз сам не знаешь… как мне попасть туда?

— Ну…

— Знаешь или нет? Сможешь провести?

— Вообще-то, — Рахманов устало откинулся на спинку стула, глубоко задумавшись. — Есть вариант. В обед. Там бывают грузчики и охрана. Вот под грузчика…

— Ладно, — я кивнул. — Проведи меня туда. А дальше я сам.

Посмотрю, что там происходит, потом сделаю выводы. Ну и чтобы Рахманов не сорвался, сделаю вид, что кое-что там узнал.

— Пойми, — сказал я спокойнее, будто хотел подбодрить. — Мы что-то накопали. Но если всё пойдёт не так, они начнут искать хвосты. Да и вообще непонятно, с кем они работают. Вот и надо понять, чё надо Михееву, раз ты не знаешь, чего он крутится.

— Ладно, сделаю, — всё же согласился Рахманов после паузы.

— Понял. Что насчёт денег? Я тебе уже перевёл.

— Пока вот, будет ещё.

Он протянул под столом несколько пачек по одной. Разные купюры, рубли, надо будет пересчитать.

— И ещё нужна тачка, неприметная, но не совсем убитая и дешёвая. Средняя такая. Для дела нужна. И чистая чтобы, без угона. Оплачу отдельно.

— Недёшево выйдет.

— Всё для дела. И тратимся мы, а ты только помогаешь.

— Будет.

Утром следующего дня зашёл в общагу. Нужно было собрать вещи, ну и пообщаться с ровесниками Толика, чтобы при необходимости легко сойти за своего у молодых, но для этого нужна практика.

У меня был примерно час, и Миша решил воплотить в жизнь ещё одну угрозу. Правда, включил не свою «Атаку титанов», которую так долго грозился мне показать, а запустил какую-то недавнюю игру на своём ноутбуке и поставил его передо мной.

— Да ты пойми, это же топ! — рассказывал он взахлёб. — Здесь такой лор крутой! Имба!

Показывал он какую-то игру с непонятной картинкой в духе французского сюрреализма или чего-то подобного. Там был город неопределённой эпохи и очень странной, немного нерациональной архитектурой. Здания росли из земли под невозможными углами или вообще висели в воздухе, улицы петляли, а мосты стояли без всяких опор.

— Толян, смотри. Видишь на горизонте монолит? — Миша ткнул пальцем в экран. — Там живёт Художница. Видишь цифру тридцать три? Раз в год она эту цифру стирает и пишет другую, на один меньше.

— Зачем? — спросил я.

— Когда она её стирает, то все, кто дожил до этого возраста, умирают. Вот. И этот возраст постоянно уменьшается. Люди каждый год отправляют экспедицию, чтобы убить Художницу и не дать ей написать новое число, пока не дошла до нуля. Но там на самом деле всё намного, намного сложнее, понимаешь? У неё есть причины, и вообще она не злодейка, а… Короче, лор там кайфовый!

Я жестом остановил его.

— Эй, слушай, голова немного едет от монитора, — признался я. — Как-нибудь потом всё мне объяснишь, покажешь. Тем более, играешь ты получше.

— Да тебе тогда так понравилось! — воскликнул он. — Как раз её весной проходили, обсуждали, ты мне тогда заспойлерил, что Густав… не, я тебе спойлерить не буду, — Миша засмеялся. — Сам увидишь.

— Может, ему уже не понравится в этот раз, — пробормотал Саша со своего места, отлипая от своей приставки. — Да и если честно — посредственная джи-эр-пэ-гэ, только с парированиями.

— Чё? — возмутился Миша. — Ну всё, я звоню в полицию, хах! А ты куда, Толян?

— Подработка одна есть, — я подошёл к шкафу.

Взял шмотки, поехал на юг города на автобусе, переоделся уже в лесу недалеко от цели — в простую футболку, очки и купленные штаны от хэбэшной формы. Ещё взял перчатки с покрытием, которые перед этим измазал. Если накинуть кепку, то сойду за разнорабочего.

Рахманов должен провести меня за ворота, причём на своей машине, чтобы я сам выяснил, что к чему.

Я думаю, что наводка крепкая, поэтому взялся за неё. Сам Рахманов пока не появился. Его на территорию пустят, но дальний угол отведён Никитину, и он там что-то собирал. Баранов запретил туда кому-то соваться, и я хочу увидеть, что там происходит.

Сам склад больше напоминал заброшенную военную базу времён Советского Союза. Конечно, это была не военная база, а просто старый склад с бетонными зданиями, пожелтевшей краской на стенах и травой, пробивающейся сквозь трещины в асфальте. Но ощущение похожее.

Я затаился у дороги, принявшись ждать.

На территорию проехал один грузовик, и ворота открылись с пульта. Там камера, поэтому я пока туда не лез.

Затем показался ещё один грузовик. Следом — уже знакомый «Паджеро» Никитина. Он приехал один. Через несколько минут — чёрный внедорожник «Субару» с тонированными ниже допустимого окнами.

И в самом конце был транспорт, хороший мне знакомый — грязно-белая «Газель» с потёками ржавчины на борту и странной формы крышей. Номера есть, но они слишком свежие, явно прикрутили недавно какие-то фальшивые.

Это интересно, ведь в таких тачках перевозили носитель и дроны проекта «Щит». Никитин уже смог стащить один? Или что там вообще затевается?

Наконец, показался Рахманов, но не на БМВ, а на старом внедорожнике. Я проверил, что он один, и подал условный сигнал.

Попробуем попасть внутрь и увидеть всё своими глазами.