Кулачник 5. Финал

Глава 17

Я рухнул на табурет в углу и откинулся на канаты. Ноги дрожали, руки налились свинцом. Я сидел, раскинувшись, будто вся жизнь вышла вместе с последним ударом гонга.

Сил не осталось.

В голове гудело, в груди жгло, каждая мышца ныла от усталости. Сердце билось так, будто хотело вырваться наружу.

Увы, теперь всё решали судьи. И вот тут начиналась настоящая нервотрёпка. Бой получился тяжёлым, рваным, слишком много моментов можно трактовать как угодно.

Да, я ронял его. Да, он выживал на канатах. Но ведь и я пропускал — пропускал тяжело… Я хорошо понимал, что если судьи захотят, то они могут отдать победу Феномену.

Сейчас я был в руках у системы, которая могла перечеркнуть всё, что я сделал. Всё, ради чего рвался сюда и сражался.

Минуты тянулись мучительно долго.

Я смотрел на то, что происходило у судейского столика. Главный судья наклонился к бумагам, что-то проверял. Рядом с ним уже стояли братья Решаловы, переглядывались и о чём-то переговаривались с ассистентами. Подошёл рефери, потом и Марина. Все столпились у стола, шептались, махали руками.

А победителя всё не называли.

По правилам решение должно быть объявлено почти сразу — судьи выставляют очки после каждого раунда, и к финальному гонгу всё уже должно быть подсчитано. Задержка всегда значит одно — судьи мудрят. Натягивают сову на глобус, как говорил мой старый тренер.

Саша Козлов стоял, облокотившись на канаты. Он молчал, но его пальцы барабанили по канату в бешеном ритме. Я видел, как он нервничает, хотя и старается держать лицо.

Я закрыл глаза на секунду и понял, что прямо сейчас я не могу на это повлиять. Всё, что было в моих руках, я уже сделал. Дальше… только ждать.

Наконец этот нескончаемый шёпот у судейского стола стих. Братья-близнецы что-то коротко сказали рефери, тот кивнул. Бумаги собрали в папку, и вся суета разом осела.

В центр ринга вышел Паша Решалов. В руках у него был микрофон, прожекторы сразу подсветили его фигуру. Он привычно расправил плечи и поднял руку.

— Прошу тишины, — сказал он.

Наступил момент, когда слышно было даже, как в зале кто-то нервно кашлянул.

— Сейчас… — начал Паша, делая паузу. — Мы озвучим решение судей.

Я смотрел на близнеца, чувствуя, как внутри всё сжимается. Но ни меня, ни Феномена не звали к центру, к рефери, чтобы поднять руку победителю. Мы оба стояли по своим углам.

Это было странно.

Что-то явно шло не так.

Обычно порядок всегда был один и тот же — бойцы выходят к середине, рефери берёт их за запястья, и после объявления решения поднимает руку победителю. Но сейчас нас оставили в углах. Паша тянул время, говорил об общем напряжении боя, о драматизме финала.

Я перевёл взгляд на Феномена. Он тоже стоял у канатов, не двигаясь, и смотрел в сторону. Лицо его было бледным, но в глазах читалось напряжение. Он тоже понимал, что происходящее не было в рамках нормы.

Паша Решалов наконец замолчал, перевёл дыхание, взглянул на брата и снова поднял микрофон.

— Итак… финал у нас получился крайне драматичным, — продолжил он. — И по результатам… мы приняли непростое решение. Но оно видится единственно верным в данной ситуации.

Все ожидали имени, поднятой руки, оваций. Но слова, что прозвучали дальше, вызвали шок.

— После напряжённого поединка у всех судей зафиксировано… ничья.

Я смотрел на Пашу и не верил. Всё внутри оборвалось. Как может быть ничья, если это финал? Здесь должен быть только один победитель. Такие правила.

Настя, стоявшая рядом у канатов, буквально вскинула руки.

Младший Козлов вцепился пальцами в канат, белый как полотно. Его губы дрожали, но он не произнёс ни слова. Я видел, как он тяжело дышит, будто каждое слово Решалова било по нему сильнее удара.

А я сидел в углу, чувствуя, как кровь стучит в висках. Я не понимал, что будет дальше. Всё это время я бился ради того, чтобы поставить точку. А теперь мне говорили, что точки нет.

Паша Решалов продолжил:

— Друзья, по регламенту нашего шоу ничьей в финале попросту не может быть. После обсуждения с рефери, с судейским корпусом и руководством лиги было принято решение. И от себя я могу сказать, что поддерживаю его. Здесь и сейчас оно кажется единственно верным.

Я напрягся, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Так как ничьей быть не может, — сказал он, делая паузу. — Мы предлагаем провести дополнительный раунд. Только так мы сможем выявить настоящего победителя финала нашего шоу!

Я сжал кулаки. Усталость в теле была такая, что хотелось упасть прямо здесь. Но внутри я понимал, что другого выхода нет.

Лёша поднял свой микрофон.

— При этом мы должны подчеркнуть, что изначально с бойцами существовала договорённость только о трёх раундах. Поэтому прежде чем объявить решение о проведении дополнительного, четвёртого раунда, мы обязаны посоветоваться с самими бойцами.

Лёша развернулся и посмотрел на меня.

— Саша Файтер, согласен ли ты принять дополнительный раунд и выявить победителя уже без оговорок?

Внутри всё кричало «нет». Мышцы налились свинцом, дыхание сбилось, сердце грохотало так, что звенело в ушах. Я оставил себя в этих трёх раундах… Но ничья меня не устраивала. Я не для того прошёл через всю эту грязь, чтобы финал закончился пустотой. Цель была одна — поставить точку. И точку нужно было поставить здесь и сейчас.

— Согласен, — ответил я.

Это был мой выбор. Да, у меня не осталось сил, да, тело трещало по швам, но дело надо было довести до конца.

Я посмотрел в сторону Феномена. Его глаза метнулись ко мне, в них мелькнуло недовольство и злость. Теперь слово было за ним.

— А теперь узнаем мнение нашего второго финалиста — Феномена, — объявил Лёша, и прожектора повернулись к противоположному углу.

Феномен сидел на табурете, склонившись вперёд, локти на коленях. Лицо его было бледным, кожа блестела от пота. Даже отсюда было видно, что он еле держится. Его плечи вздымались тяжело, будто каждый вдох давался с трудом.

Феномен выглядел отвратительно. Сил у него почти не осталось. И всё же я знал, что отказаться он не мог. Стоило ему сказать «нет» — и весь его внешний блеск, весь созданный годами образ рухнул бы в один миг. Никто больше не поверил бы в непобедимого Феномена. Его фанаты, его спонсоры…

Лёша наклонился к нему с микрофоном:

— Ты согласен провести дополнительный раунд?

Феномен молчал. Не отвечал сразу, и это молчание тянулось слишком долго.

И тут я заметил, как к его уху склонилась Марина. Она что-то быстро сказала, прикрыв ладонью рот. Я видел, как он скосил глаза на неё, как нахмурился. Я знал, что они обсуждали — дополнительный гонорар, условия, цену, за которую он согласится на ещё один раунд ада.

Феномен наконец поднял голову, вытер ладонью пот с лица и вскинул руку.

— Согласен, — заверил он.

Паша Решалов вернулся в центр ринга, поднял микрофон и улыбнулся своей фирменной улыбкой, хотя в глазах по-прежнему сквозило напряжение.

— Ну что, все наши участники финала согласны провести дополнительный раунд и выявить победителя!

— Тогда, — продолжил Лёша, — даём бойцам пять минут на восстановление. И после этого проведём финальный раунд! Бойцы, проведите это время с пользой.

Я выдохнул. Пять минут… звучало как подарок, но я понимал, что толку от них немного. Когда тело разбито, никакие пять минут не спасут. Скорее это был подарок Феномену, который ещё не отошёл от нокдауна.

Я закрыл глаза, вдохнул поглубже.

Я понимал, что только один из нас выйдет победителем.

Пять минут — смешное время. Но и в нём можно ошибиться так, что всё пойдёт насмарку.

Я поднялся с табурета, хотя тело кричало: сядь. Но я знал, что если снова сяду, то ноги превратятся в дерево. Встану потом на ватных коленях, и первый же его выпад может стать последним.

Нет, сидеть нельзя.

Я остался на ногах. Медленно шагал из стороны в сторону, периодически подпрыгивал на месте, разогревая кровь. В висках гремело, но дыхание постепенно становилось ровнее.

Феномен сидел на табурете в своём углу, опустив голову. Вокруг него метался врач — что-то осматривал, прижимал холодные пакеты ко лбу и груди. Я видел, как в его угол принесли маленький пузырёк и шприц. Я не слышал слов, но понял — ему что-то дают, чтобы взбодрить, вытащить на этот дополнительный раунд, чтобы он хотя бы выглядел живым.

Настя появилась рядом со мной. Она протянула мне маленький пакетик с шоколадкой.

— Съешь, — шепнула она. — Быстрые углеводы. Даст силы.

Я послушно разорвал упаковку зубами и сунул в рот сладкую плитку. Сахар сразу прилип к языку, и тело жадно приняло этот глоток энергии.

Саша Козлов стоял рядом, хмурый, с полотенцем в руках. Он молчал, но взгляд его был тяжёлым, почти злым. Саня понимал, какие ставки в этом дополнительном раунде, и переживал за меня так, будто сам собирался выйти в ринг.

Пять минут истекали. Усталость сдавливала мышцы, но я благодарил себя за то, что не сел. Благодаря этому я всё ещё не остыл.

Соперника, похоже, откачали. Феномен, пошатываясь, но всё же поднялся с табурета. Он распрямил спину и сделал вид, что готов к бою, хотя я видел, что ему ничуть не легче, чем мне. Его ноги всё ещё вели себя так, словно под ними растекался зыбучий песок.

В ринг вышли ассистенты. Один за другим они стали разводить секундантов, провожая их за канаты. Настя бросила мне на прощание короткое «держись» и сжала кулак, показывая жест поддержки. Саша Козлов хлопнул по канату.

— Последний раунд, Саня, — процедил он. — Добей его.

Я кивнул, всовывая капу в рот.

Теперь мы с Феноменом снова оставались вдвоём. Только я и он.

Паша Решалов поднял микрофон, но сам не зашёл в ринг.

— Ну что, время истекло! Сейчас начнётся дополнительный раунд! Тот, кто победит в этом раунде, тот и заберёт победу в бою!

Зазвенел гонг.

Я сжал кулаки так, что костяшки побелели, и выдохнул. Всё, что у меня осталось, я должен был вложить в этот раунд. Всё — до последней капли.

Феномен посмотрел на меня, коротко кивнул. Мы оба понимали, что это будет точка.

Мы сошлись в центре. Феномен пошёл на меня, но наткнулся на ожесточённое сопротивление.

Феномен попал. Моя голова качнулась, меня шатнуло. На секунду земля ушла из-под ног.

Но я выдержал.

Сжал зубы, ударил в ответ. Правая пронеслась точно в челюсть, затем левая — короткая и плотная.

Попал я.

Теперь уже голова Феномена дёрнулась назад, глаза закатились. Он потерял равновесие, попятился, но я ударил вдогонку прямым.

И Феномен рухнул.

Тело тяжело упало на настил, руки раскинулись в стороны. Я стоял над ним, глядя сверху вниз, и понимал, что это конец.

Рефери склонился над упавшим телом Феномена.

— Раз!.. Два!.. Три!..

Я отошёл в нейтральный угол, как и положено по правилам. Феномен лежал неподвижно, только грудь едва заметно поднималась и опускалась.

— Четыре!.. — продолжил судья, но уже сам видел, что это лишнее.

Феномен не шевелился. Это был не нокдаун, после которого можно подняться на счёт восемь.

Это был нокаут.

Чистый, безоговорочный.

Рефери замахал руками, показывая, что бой закончен. Камеры навелись на меня, вспышки ослепили сильнее прожекторов.

Я стоял, не веря до конца.

Феномен лежал у канатов, к нему уже спешили врачи и секунданты. Его легенда закончилась прямо здесь, в этом ринге. Все его слова, все его пафосные прогнозы, все грязные приёмы — ничто не помогло.

Руки сами поднялись… это была та самая жирная точка.

Финал завершён.

Руки дрожали от усталости, но они сами тянулись вверх. А потом… ноги подломились. Я упал на колени прямо в центре ринга. Финал дался слишком тяжело. Всё, что у меня было, я оставил здесь, в этих раундах. И теперь, когда всё закончилось, сил не осталось совсем. Я был выжат досуха, совершенно обессиленный.

Боковым зрением я заметил движение. Рефери уже склонился над Феноменом. К нему бросились врачи, секунданты, кто-то из организаторов. В руках блестели фонарики, шуршали перчатки, открывались аптечки.

Феномен лежал неподвижно, но грудь его всё же тяжело поднималась. Я видел, как врач проверил его пульс, другой поднёс ампулу нашатыря к носу.

Феномен вздрогнул, дёрнул рукой. Конская сила у этого парня, иначе он бы не пришёл в себя так быстро.

— Что это было⁈ — орали Решаловы, вскакивая на ринг.

Их лица были полны шока и восторга одновременно.

Я ещё стоял на коленях, тяжело дыша, когда услышал знакомые крики. В ринг прыгнули Марик, Виталя и остальные мои товарищи.

— Саня! — Марик подскочил первым, схватил меня за плечо.

Его глаза горели так, будто он сам только что выиграл этот бой.

— Брат! — Виталя затряс кулаками в воздухе. — Ты это сделал!

Игнат крепко меня обнял.

— Горжусь тобой, Саня!

Я едва стоял на ногах, но их руки удерживали меня. Внутри всё гудело, но я позволил себе улыбнуться.

К нам подскочили Саша Козлов и Антон. Оба взмокшие, раскрасневшиеся, но счастливые.

— Ну что, пацаны, — крикнул Игнат, перекрывая шум зала, — подбрасываем чемпиона?

И прежде чем я успел возразить, они все вместе подхватили меня под руки и за ноги. Мир качнулся, и в следующую секунду я уже взлетал вверх над рингом. Я на миг завис под светом прожекторов, а потом рухнул обратно в их ладони. И снова вверх.

Я слышал, как они кричали:

— Молодец, Саня!

— Чемпион!

— Так держать!

Наконец я снова ощутил под ногами настил ринга. Ребята ещё раз обняли меня, хлопнули по плечам, и только тогда отпустили.

На ринге было уже полно народу — организаторы, ассистенты, журналисты, охрана. Ринг под прожекторами гудел, как улей. И среди этого хаоса я заметил, как Феномен сидит на табуретке в своём углу. Голова опущена, полотенце накинуто на макушку, руки безвольно лежат на коленях.

Он был разбит, уничтожен.

Больше не было того образа непобедимого зверя, с которым он входил сюда. Передо мной сидел человек, у которого рухнула легенда.

Я всегда считал себя представителем старой школы. А старая школа учила — какие бы конфликты ни были, после боя руку сопернику надо пожать. Так поступали мужчины, так сохранялось уважение к самому себе.

Я пошёл к нему через ринг. Охрана было метнулась ко мне, но я покачал головой, давая понять, что не собираюсь завязывать драку. Подошёл к табуретке соперника и остановился.

Феномен поднял глаза, усталые и мутные. Я наклонился ближе, к его уху и сказал так, чтобы нас точно никто не услышал.

— Несмотря ни на что, я пожму тебе руку. Но ты зря сделал с этой мазью.

Я протянул ему ладонь.

Феномен посмотрел на неё, потом на меня. Но руку так и не пожал.

Решаловы вышли в центр ринга, подняли руки и жестом позвали нас.

— Бойцы, к рефери! — сказал Лёша.

Я подошёл в центр ринга. Феномен тоже поднялся, но двигался медленно. Он снова накинул на голову полотенце, пряча глаза. Я понимал почему: ему было стыдно. Он просто стоял рядом, опустив плечи.

Рефери взял нас за запястья.

— В этом поединке… нокаутом… победу одерживает Саша Ф-ф-файтер! — объявил Паша Решалов.

Рефери резко вздёрнул мою руку вверх и пальцем свободной руки указал на меня.

— Победа!

Феномен даже после официального объявления победы не поднял глаз. Всё так же с полотенцем на голове, молча ушёл в свой угол.

Паша Решалов жестом подозвал меня к себе.

— Ну что, друзья! — сказал он. — Победитель с нами. Это был тяжёлый бой, действительно достойный финала реалити. Такой поединок наверняка войдёт в золотую коллекцию не только нашей лиги, но и всего мирового поп-ММА. У меня к тебе один вопрос, Саня, — обратился он уже лично ко мне. — Как вы это сделали?

Микрофон протянулся ко мне. Я взял его в руки.

— В первую очередь, — начал я, — я хочу поблагодарить тех людей, которые позволили мне дойти до финала и так выступить. Это Марик и Виталя. Это Настя. Это Саша. И вы, братья, — обратился я к Решаловым. — Вы, ребята, сделали так, что всё это стало возможным.

Решалов закивал, зааплодировал.

— А насчёт того, как мы это сделали… — я выдержал паузу. — Знаете, если у человека действительно есть цель, то он землю зубами прогрызёт, но дойдёт до конца. И у меня эта цель была. Эта цель — показать молодёжи, что грязь не нужна. Побеждать можно честно. И эта цель не закончится сегодня. Завтра, в моём зале в Москве, в «Боевых перчатках», будут тренироваться пацаны. И вот ради этого стоило драться…