Кулачник 5. Финал

Глава 15

— Бойцы, проходим в центр ринга! — раздался голос Лёши Решалова.

Прожектора сошлись в одну линию, выхватывая из темноты только квадрат ринга, словно весь мир сузился до этих канатов.

Я вышел в центр ринга, оттолкнувшись спиной от канатов. Феномен двинулся навстречу. Его шаги были ленивыми, но каждое движение отдавало уверенностью. Он шёл, слегка покачивая плечами с ухмылкой на наглой роже, глаза всё ещё прятались за очками.

Мы встретились посреди ринга. Я встал в стойку — ноги чуть согнуты, руки подняты, подбородок опущен.

Феномен сделал то же самое, вытянув вперёд кулак и пытаясь сунуть мне его в лицо.

Рефери встал между нами. Паша зашёл сзади него и протиснул микрофон, чтобы слышать голос рефери.

— Это финал, — начал рефери. — И я буду особенно строго следить за тем, чтобы правила были соблюдены. На первое нарушение я вынесу предупреждение, на второй раз сниму балл. А на третий будет дисквалификация. Если вы не будете уважать правила, я заставлю вас их уважать!

Жёстко. Я видел, что рефери не лукавит — именно так он и собрался поступать.

— В остальном вы знаете правила. Я не буду мешать вам выяснять отношения. Всё остальное решите сами.

Он посмотрел сначала на Феномена, потом на меня. Взгляд у рефери был твёрдым, без тени сомнения.

— Удачи, парни.

Феномен сделал шаг ближе, его кулак вытянулся вперёд, слишком близко к моему лицу. Я видел каждую прожилку на его руке, ощущал жар его дыхания.

Внутри меня всё напряглось. Каждая мышца готова была сорваться, но я помнил просьбу братьев.

Феномен замер, улыбаясь своей ухмылкой. Его кулак почти касался моего носа. Потом, неожиданно, он резко хлопнул своей рукой по моей, как бы сбивая мне стойку. Он ждал, что я сорвусь и отвечу.

Но когда я остался недвижим, в глазах Феномена мелькнула тень раздражения. На долю секунды он понял, что его приём не сработал.

Феномен отступил на шаг, усмехнулся шире и развёл руками, будто показывал зрителям: «Видите, он трус, он ничего не делает». Я не реагировал, понимая, что настоящая битва начнётся только тогда, когда прозвучит гонг.

И тогда Феномен резко подался вперёд.

— Бу-у!

Охрана сработала мгновенно. Несколько крепких ребят в чёрном встали между нами, разводя по углам. Один упёрся грудью в Феномена, другой положил руку на мой локоть, придерживая.

Феномен вырывался, глаза его горели злостью, губы скалились. Он хотел сцепиться прямо сейчас, перед камерами и сломать сценарий.

И когда его оттеснили к противоположному углу, я поднял руку и качнул пальцем. Я показывал ему, что такое не пройдёт.

Лицо Феномена исказилось, он закричал что-то, но без микрофона я не слышал слов. Хотя общий смысл того, что он хотел донести, был понятен. Для меня же важным было другое — я показал ему, что не собираюсь играть в его дешёвые трюки.

Охрана всё ещё держала его, не давая прорваться. Решаловы махали руками, призывая к порядку. Рефери стоял в центре, хмурый, готовый в любую секунду вмешаться.

— Саня, сделай его, — шепнул прямо на ухо Козлов.

Я встал спиной к канатам, положил руки на верхнюю перекладину. Тело немного качнулось вместе с упругим натяжением верёвок.

Перед глазами пролетали воспоминания. Вспомнился тот железнодорожный переезд, машины быков Козлова, перестрелка… Но главное — я отчётливо помнил, как давал ей клятву. Клятву, что не брошу, что дойду до конца и отомщу за всё, что с нами сделали.

И вот теперь настало время подтвердить ту самую клятву.

Я сжал кулаки, дважды ударил ими по уголку ринга.

Выдохнул.

Глубоко, тяжело, так, что воздух вырвался из лёгких со свистом.

Всё. Я готов.

Рефери поднял руку и повернулся к углам.

— Угловые, покиньте ринг.

Саша Козлов молча положил ладонь мне на плечо, сжал и только потом шагнул к выходу. Канаты качнулись за его спиной. Теперь в ринге остались только мы двое. Я и Феномен.

Соперник стоял в своём углу, слегка раскачиваясь, и его улыбка говорила, что он уверен в своей победе.

— Готов? — спросил рефери, глядя на меня.

Я кивнул.

Он повернулся к Феномену.

— Готов?

Тот тоже кивнул и вытер подошвы боксёрок о настил.

— Файт!

Гонг ударил, я поднял руки, встал в стойку.

Феномен сразу пошёл вперёд, но я не рванул встречать. Сначала надо было провести разведку. Феномен вытянул вперёд руку и начал меня поджимать, делая заявку на готовность работать первым номером. Он двигался плавно, но с каждым шагом будто подталкивал меня ближе к канатам.

Я выбросил джеб — лёгкий, пристрелочный. Феномен отмахнулся от моего удара передней рукой, как от навязчивой мухи.

— Будешь бегать? — процедил он.

Соперник вдруг резко отошёл в центр ринга и сделал жест рукой, маня меня к себе. Мол, хватит прыгать, иди сюда, зарубимся.

Я прекрасно понимал, чего он хочет. Зритель ждал кровавой и бескомпромиссной зарубы. Никому не интересна техника, никто не считает очки. Зритель ждал мясо, кровь и нокаут.

Но для меня смысл был в другом. Я попросту не мог себе позволить доводить бой до судейского решения. Судьи — дело такое, могут посчитать бой не в мою пользу. Даже если я буду точнее, даже если он промажет больше — всё равно найдут способ отдать ему победу.

Если захотят.

А захотят или нет — я проверять не собирался.

Феномен всё ещё делал жест рукой, подзывая меня ближе.

Я сделал шаг вперёд, потом ещё один. Мы сошлись в центре, и я не стал больше кружить и уходить на дистанцию. Резко двинулся на соперника, принимая рубку.

Это стало для него полной неожиданностью. Феномен привык к тому, что соперники отступают, прячутся за блоком, тянут время. А я пошёл прямо в рубку.

Первый размен — и воздух заискрил от ударов. Я старался работать зряче, но пропустил его хлёсткий правый боковой через руку. Вибрация прошла по всему телу, дыхание сбилось. Он бил тяжело, каждая кость в его кулаке будто весила отдельный килограмм. Даже неплотные попадания были чувствительными, резкими. Я сразу понял, что одно чистое попадание в челюсть — и свет выключится.

Но я не для того сюда вышел, чтобы беречь себя. Я ответил. Левый хук прошёл мимо его плеча, правый достал по корпусу. Он втянул воздух сквозь зубы. Потом ещё один джеб — точно в скулу.

Феномен бил мощно, но я тоже попадал. Не кукурузу стеречь вышел — мои удары он очень хорошо чувствовал. Я видел, как его улыбка стала тоньше. После одного размена он даже качнул головой, будто признавая, что я попал плотно.

Он попятился, массируя нос кулаком.

— Давай, — бросил я. — Хочешь рубку — продолжим.

Глаза Феномена вспыхнули, и мы снова сцепились в вихре ударов. Соперник двигался уверенно, но я уже начал замечать в его манере одну мелочь.

После каждого размена он отступал на шаг-два, и рука его тянулась к носу. Он будто проверял его, массировал переносицу, словно там что-то мешало. Скорее всего нос он ломал и не единожды, и теперь у него были фантомные ощущения, которые, если появлялись, то от них ещё долго не получалось отделаться.

Я внимательно следил за Феноменом. Ещё один размен — он снова ушёл назад, пальцы на мгновение коснулись носа.

Следующий обмен я затеял сам. Сделал редкий выпад вперёд, подныривая под его левый боковой, сам ткнул его кулаком в корпус. Феномен попытался вклиниться своей серией, но я чуть сместился. Размен закончился, мы отскочили друг от друга. И тут он снова потянул руку к лицу.

Я ждал именно этого.

Как только его пальцы едва коснулись носа, я сорвался и пробил короткий удар на скачке — правой, точно в подбородок. Не вкладывал силу, не было размаха. Всё, что нужно было сейчас, — точность и правильно подобранный момент.

Кулак попал чисто.

Его голова дёрнулась назад, и на миг я увидел в его глазах пустоту. Феномен пошатнулся, ноги на секунду потеряли опору. Тело тяжёлым грузом рухнуло на настил.

Феномен лежал на спине, глаза его метались, будто он не верил, что это произошло.

Я отошёл в нейтральный угол, сохраняя спокойствие. Феномен почти сразу вскочил. Его глаза метались, лицо перекосилось от злости.

— Это не нокдаун! — закричал он, размахивая руками. — Он меня толкнул!

Рефери лишь покачал головой.

— Три, четыре, — он начал чуть запоздалый отсчёт.

Феномен возмутился ещё сильнее, подскочил к рефери ближе, начал тыкать пальцем в меня. Он отказывался признавать падение.

Я стоял в углу, спокойно наблюдая за форменной истерикой. Дышал глубоко, контролируя дыхание.

Но мой соперник всё-таки был достаточно опытным бойцом. Я увидел, как злость в его глазах сменялась холодным расчётом. Он понимал, что спорить бесполезно. Судья не остановит отсчёт.

— Семь!.. Восемь!..

Феномен выдохнул, встал в стойку, поднял руки. Улыбка вернулась на его лицо, но теперь в ней было что-то нервное, напряжённое.

Рефери внимательно посмотрел ему в глаза, проверил, держит ли он равновесие, и, лишь убедившись, кивнул.

— Бой продолжается! Файт!

Феномен рванул вперёд. Его физиономию исказила злость. Он жаждал доказать всем, и себе в первую очередь, что падение было случайностью. Он попёр, как паровоз, жаждая показать, что контролирует бой.

Я поднял руки, готовясь встретить.

Удары Феномена посыпались серией. Он бил мощно, но слишком прямолинейно. Хотел продавить меня скоростью и весом.

И всё же в этих атаках я увидел брешь. Увидел ту самую спешку, которая всегда открывает дверь для точного удара.

Я отступил на шаг, позволил ему вложить силу в очередной правый, а затем на отходе выбросил ещё один короткий хук правой. Удар лёг точно в висок. Удар был снова не сильный, зато резкий, чёткий. И попал я так, что его ноги не выдержали.

Феномен покачнулся. Следующее мгновение — и он уже снова летел вниз. Настил встретил его гулким хлопком.

— Один! Два! Три! — отсчитывал рефери.

Он лежал секунду, потом резко перекатился и встал на колено. На этот раз он не стал спорить и кричать. Он использовал каждую секунду, чтобы восстановиться. Держал голову опущенной, глаза смотрели в пол.

— Четыре! Пять! — продолжал рефери.

Феномен поднялся, отвернулся в угол, принялся поправлять шорты.

Я смотрел на него и поначалу не придал значения. Ну поправляет — и ладно. Все так делают. Стоял спокойно, восстанавливая дыхание, давая себе пару лишних вдохов.

— Шесть! Семь! Восемь! — счёт продолжался.

Феномен наконец развернулся, поднял руки. Его глаза снова загорелись вызовом.

Я же отметил, что его падение стало не случайностью, а закономерностью. И даже если он делает вид, что контролирует ситуацию, на самом деле он начал ломаться, раз за разом пропуская мой боковой без замаха. Он попросту не видел его…

Гонг ещё не звенел, но я чувствовал, что первый раунд стремительно заканчивался. Остались считаные секунды. Я прекрасно понимал — спешить нельзя…

Да, у меня был шанс рискнуть. Пойти в размен до конца, вложить всё в серию и, возможно, поймать его на ещё одном точном ударе.

Внутри зудело желание добить, поставить жирную точку уже сейчас. Но холодная часть головы взяла верх. Я понимал, что Феномен ещё свеж, и нокдауны его не сломали. Попробую выцеливать сейчас — сам же и нарвусь.

Вот только Феномен не собирался играть в шахматы. Он снова полетел вперёд, глаза горели бешенством. Он бросился вперёд, размахивая руками, как кувалдами.

Я встретил его джебом, сместился, потом ещё одним. Но на этот раз он не стал упираться и тут же нырнул в клинч.

Мы сцепились. Его плечо упёрлось мне в грудь, руки сомкнулись вокруг шеи. Он прижимался всем телом, не давая пространства. Судья уже приготовился развести нас.

Как вдруг…

Его ладонь скользнула по моему лицу. Через секунду глаза обожгло.

Жжение пришло мгновенно. Будто кто-то взял горсть стеклянной крошки и высыпал прямо мне под веки. Я моргнул — и стало только хуже. Боль резанула так, что дыхание сбилось, а мир перед глазами поплыл, словно его размыли водой.

Ощущения были схожи с теми, когда Пахан ткнул мне пальцем в глаз. Но сейчас боль оказалась сильнее, тягучей. Я понял сразу, что это дело рук Феномена.

Соперник сразу почувствовал, что момент настал. Он оттолкнул меня назад резко, с такой силой, что я потерял равновесие и едва не упал. Обрушился серией. Его удары шли сверху вниз, справа налево, словно молоты. Я пытался держать стойку, но понял, что почти не вижу. Только белые пятна прожекторов и размытый силуэт напротив.

Я поднял руки выше, закрывая лицо и виски.

Но это был кулачный бой. Здесь не было перчаток, и каждая кость его кулака находила щели в моём блоке. Первый удар пробил в висок, второй — соскользнул по уху и ударил в скулу. Боль загудела в черепе, я зашатался.

Ещё один удар пришёлся в бок, и я ощутил, как воздух выплюнуло из лёгких. Перекрыться здесь было невозможно.

Я держал блок, но голова моталась от ударов. В ушах звенело. Перед глазами вспыхивали красные круги. Этот урод бил и бил, наслаждаясь моментом, показывая, что снова хозяин.

Я стиснул зубы и пытался просто устоять…

Я почти не видел ударов, только чувствовал, как кости его кулаков долбят по моим рукам, по голове, по корпусу.

Звук гонга прозвучал тогда, когда меня уже конкретно болтануло… Руки Феномена всё ещё мелькали перед глазами, он не остановился. Даже когда прозвучала команда «Стоп!», он попытался добавить ещё пару ударов.

Однако в следующий миг между нами оказался рефери.

— Стоп, сказал! Предупреждение, боец!

Я размыто, но видел, как Феномен вскинул руки, изображая недоумение.

Я стоял, тяжело дыша, упершись руками в колени. Глаза горели огнём. Боль была острой и резкой. Я моргнул, но стало только хуже.

Этот сукин сын явно втер мне что-то в глаза.

Картинка плыла, силуэты двоились. Я видел расплывчато фигуру Феномена, который разводил руками и строил из себя невинного.

Я попробовал повернуться к углу, но ноги сделали шаг в пустоту. Я даже не понимал, где именно находится мой угол. Всё плыло, голоса звучали глухо, как сквозь толщу воды.

— Сюда, Саня! — услышал я голос Саши Козлова.

Он протянул руку через канаты, и я, как слепой, пошёл на его голос. Его ладонь ухватила меня за предплечье и подтянула к углу. Я споткнулся о настил, едва не упал, но Саша удержал меня.

— Ты чего? — прошептал он, глядя в глаза. — Ты ослеп?

— Что-то втер… — выдохнул я. — В глаза что-то… чёртова мазь. Жжёт.

Саша стиснул зубы, я не видел, но услышал, как скрипнула его эмаль. Он аккуратно усадил меня на табурет и держал за плечо.

В этот момент подошёл рефери.

— Боец, ты готов продолжать? — спросил он.

— Да, — заверил я.

— Хорошо, активная защита или сниму, — предупредил рефери.

Я переключил внимание на секунданта.

— Воду дай! — выдохнул я. — Давай быстрее!

Саня приподнял мне подбородок и плеснул струю прямо в глаза.

Холодная вода обожгла сильнее, чем сама мазь. Я дёрнулся, захрипел, но терпел, не отводя лица.

— Ещё! — сказал я.

Саша лил, а я моргал, стараясь вымыть из глаз эту дрянь. Слёзы текли сами собой, смешиваясь с водой. Настил под ногами становился мокрым.

— Ну? — спросил Саша. — Видишь?

Я зажмурился, потом открыл глаза. Мир всё ещё плыл. Белые и красные пятна плясали, как блики на воде.

— Нихрена, — процедил я. — Глаза слезятся, всё размыто.

Внутри росла злость. Я чувствовал, что Феномен сделал это специально, и понимал, что доказать ничего не докажу. Сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Глаза жгло и выедало…

Время в углу текло медленно и быстро одновременно. Я чувствовал, что минута почти кончилась.

Промывка помогла совсем чуть-чуть. Пелена не ушла. Глаза продолжали слезиться. По-хорошему следовало сниматься. В обычном бою так и сделали бы: остановили поединок, объявили дисквалификацию сопернику, подали протест. Возможно, даже позже пересмотрели бы результат. Но я знал, что мне это не подходит.

Если я снимусь — всё пропало. Никаких апелляций, никаких «разберёмся потом». Я должен победить здесь и сейчас ради того, чтобы сесть за тот проклятый ужин с Козловым. Это была цель, без неё весь путь не имел смысла.

— Саня, — наклонился Саша Козлов, его голос резанул сквозь шум толпы. — Снимаемся?

Я повернул голову в его сторону. Я видел только силуэт, размазанную чёрную фигуру, но чувствовал его взгляд.

— Нет, — отрезал я. — Позови сюда Настю!