Куда идем мы… - 2

Глава сорок третья. Озеро Лаут Тавар. Шилкинский район. Чита

(в которой долгая история наконец-то заканчивается)

Где-то близ озера Лаут Тавар

В локации Ачех, остров Суматра

Индонезия

4°63′ с. ш. 96°96′ в. д.

Псих сидел за столом и что-то быстро писал. Услышав шаги, он поднял голову.

– Привет, Жир. Вот так вот и живем. Как тебе мое хозяйство?

– Хорошее хозяйство. Обширное. И богатое, – осторожно сказал Жир.

– Это да, причем растет с каждым днем, – не то похвастался, не то пожаловался Псих. – После нескольких громких побед над людьми демоны в наш клан просто валом валят. Растем очень быстро, честно говоря, меня такие темпы роста даже пугают.

– Это да… – Жир был по-прежнему дипломатичен. – Хозяйство должно развиваться естественно, без прыжков и скачков.

Зависла неловкая пауза.

– Жир, ты чего-то хотел? – поинтересовался Псих, косясь на стопку бумаг, принесенных ему на подпись.

– Хотел, – мрачно подтвердил Жир. – А теперь даже и не знаю.

– Почему? – поинтересовался Псих.

– Да уж больно у тебя все хорошо.

– И что? – удивился Псих. – Это же хорошо, когда все хорошо. Мог бы и порадоваться за бывшего товарища.

Опять повисла неловкая пауза.

– Черт, – решился свин. – Да пошло оно все!

Он глубоко вздохнул и выпалил:

– Псих, вернись к нам, – потом подумал и добавил. – Пожалуйста.

– Очень неожиданное предложение, – хихикнул Псих. – Я, как тебя увидел, все гадаю – зачем же ты явился? А оно вона как, оказывается. Вернись, говорит, я все прощу.

Потом посерьезнел и сказал:

– Обоснуй.

– В смысле? – не понял свин.

– Ну объясни мне – почему я должен к вам вернуться, хотя вы сами меня выгнали? Бросить клан, должность, перспективы и перебраться – где вы там сейчас?

– В Чите, – буркнул свин.

– Недалеко же вы ушли.

– Ну уж как сумели.

– Хорошо. Просто скажи – зачем мне менять остров Суматру на Читу?

– Ну… – замялся Жир. – Босс очень хочет тебя видеть.

– Врешь! – уверенно откликнулся Псих.

– Вру, – не стал спорить Жир.

– Тогда объявляется вторая попытка.

Свиноид через силу, но все-таки сказал:

– Псих, прости, мы все про… просохатили.

– Как говорил Мюнхгаузен Марте в моем любимом фильме: «Не то!» – покачал головой Псих. – Последняя попытка.

Свиноид горько вздохнул, махнул рукой и сел на первый попавшийся стул.

– Я обосрался, Псих. – глухо сказал он, пряча глаза. – Не получилось из меня командира. Я без тебя все развалил. Тот либо убит, либо в плену. Четвертый превращен в тигра и сидит в клетке. Драк в конюшне с рваной раной. Я ничего не могу сделать и даже ума не приложу – как разрулить ситуацию. Если ты не вмешаешься – наше паломничество закончится. Ты это хотел услышать?

Псих выбрался из-за стола и сел рядом.

– Что – реальная жопа? – уже нормальным голосом спросил он.

Свин поморщился и молча кивнул.

– Ну так давай я метнусь, разрулю, а потом обратно сюда вернусь. Здесь же на мне тоже люди, пойми.

Жир опять поморщился:

– Это полумера, Псих, и ты сам это понимаешь. Мы не выгребем в неполном составе, я это точно понял, а вместо тебя взять некого. Да и пуговиц у нас больше нет. Сам видишь – как только ты ушел, мы сразу застряли, причем встряли так конкретно. Я, конечно, и за «метнусь и разрулю» тебе по гроб жизни благодарен буду, но по-хорошему – надо что-то решать. Одной задницей на двух стульях не посидишь. Хотя…

Он горестно махнул рукой.

– Ты ведь не случайно меня на экскурсию отправил, да? Я все понимаю, Псих. С одной стороны – уважение и почитание, титул Отца Народа, сотни, а в перспективе тысячи подчиненных, большие богатства, все эти города, поля и территории клана. С другой – четверо странных созданий, случайно оказавшихся вместе, причем каждый со своими тараканами с палец размером. Да что далеко ходить – я сам подарок еще тот. Это у меня сейчас ремиссия, а потом опять моя свинская натура попрет и начну я снова тебе гадить и подставлять.

Он махнул рукой и встал.

– Да ладно, зачем тебя заставлять неприятные вещи озвучивать. Я все понял. Все нормально, Псих, никто не в обиде. Сами во всем виноваты. Ты вон как поднялся, а мы… Ладно, пойду я. Все равно время аудиенции уже вышло.

– Сядь! – резко сказал новоявленный Отец Народа. – Сядь, я сказал. Мне подумать надо.

Думал он долго, не меньше пяти минут. Свин сидел не дыша, чтобы не спугнуть удачу.

Потом Псих наконец заговорил:

– Вообще я на вас, конечно, сильно закозлился после госпожи Белые Кости. Вели вы себя как матерые свиньи. И предложи ты мне вернуться тогда, я бы только поржал. Но… Как ты думаешь, почему я тебя несколько раз отвечать заставил и успокоился только на формулировке «Я обосрался»?

– Понятия не имею, – честно ответил свин.

– Потому что ты абсолютно правильно сказал, что нас – всех пятерых – вместе свел насмешник-случай. Не судьба, нет. Именно случай. Ну просто выбора особого не было, вот и вербовали первых попавшихся. Конечно, знай я о тебе хотя бы четверть того, что знаю сейчас, я бы тебя не то что вербовать в команду не стал бы – я бы тебя в той твоей пещере прибил не задумываясь и не медля.

– Ну спасибо, – хрюкнул свин.

– Не за что, – откликнулся обезьян. – Кушай, не обляпайся. Но случилось все так, как случилось. Команда собралась такая, какая собралась. Хотим мы того, или не хотим, именно таким составом нам придется шлепать до финальной точки паломничества, если не помрем, конечно. Замены не допускаются. Команду придется лепить из того, что было.

– Ну и что? – не выдержал свин. – В армии всегда так. Каких бармалеев пришлют – тех и воспитываешь, других никто не даст. К чему ты ведешь то?

– А к тому! Больше всего меня занимал вопрос – сделал ли ты хоть какие-то выводы из случившегося? Знаешь, у людей твоего типа есть одна очень неприятная особенность – у них всегда виноват кто-то другой. Враги, соседи, обстоятельства, особенности исторического развития – все, что угодно, включая безликие внешние силы, стараниями которых во дворе «насралося». Когда ты сказал «я обосрался», я понял, что ситуация не безнадежная, ты хоть и трудно, но воспитуем. Шансы на то, что мы с тобой изменимся и притремся друг к другу, все-таки есть, пусть и невеликие.

– Все-таки не зря я это подозревал! – неожиданно хрюкнул свин. – С самого начала, с твоего «яоя».

– Ты о чем? – недоуменно спросил Псих.

– Да все о том же! «Мы с тобой притремся друг к другу». Старый ты гомосек. Фиг тебе, я не из ваших. Я на тебя заяву напишу. За харассмент.

Псих сначала оторопел, а потом не выдержал, и заржал. Следом захрюкал свин.

Отсмеявшись, Жир спросил:

– Что, правда к нам вернешься? Реально? Вот так вот все бросишь?

– Кто тебя сказал, что брошу? – удивился Псих. – Мы, родной, давно не дети, чтобы все бросать в романтическом порыве. Главой, президентом и идеологическим знаменем клана останусь я, все активы будут на мне, как и были. Управляющие будут просто рулить от моего имени, а я к ним периодически наведываться – проверить, как дела идут и народ подбодрить на великие свершения своей легендарной рожей. Так оно и раньше было, просто тогда Желтошапочные все угробили, а сейчас проект на подъеме, если толковым людям оставить – все хорошо будет. И у них хороший источник дохода, и у меня запасной аэродром. Как квест сделаем – будет куда вернуться. К тому же, скажу тебе честно, для реального главы клана «Дар Кассандры» – так себе скилл. Наградила же бабка, что б ее на том свете черти жарили.

Свин хотел что-то спросить, но обезьян упреждающе махнул рукой, дай, мол, договорить.

– Так что тут ведь как, – продолжил Псих. – Выбор был простой – либо паломничество, либо клан. Оба этих проекта мне небезразличны, но между ними есть существенная разница. Из желающих возглавить клан можно очередь до соседнего острова выстроить, а в паломничество, кроме меня, никто не пойдет. Поэтому выбор, в общем, был очевиден – постараться и рыбку съесть и на елку влезть. Ну и шанс что-то изменить жалко просрать, скрывать не буду.

– Но… – начал было Жир, но Псих хлопнул ладонью по столу.

– Давай потом обсудим, времени нет. Ты знаешь что – ты, наверное, иди бухай-отдыхай, ребята все устроят, я распоряжусь. Мне на передачу дел часов восемь надо будет. Потом я тебя протрезвею – есть у меня одно умение, лучше всякого альказельцера, и полетим мы с тобой там дерьмо разгребать белыми лебедями.

– Ну хорошо хоть – не петухами. – хмыкнул Жир и направился к двери. – Ладно, трудись… бюрократ. Куда хоть полетим-то?

– Сначала Тот, разумеется. Это только ты мог даже не выяснить, жив он или нет. Командир, блин. Одно слово – свинтус!

Где-то в Шилкинском секторе

Забайкальской локации.

51°81′ с. ш. 115°42′ в. д.

– Желтый Плащ, говоришь? – переспросил Псих, выпрыгивая из портала.

– Ага, – подтвердил Жир. – Забавное погоняло. Откуда, интересно?

– Дикий ты человек, Жир, – вздохнул Псих и немелодично пропел. – «Желтый Плащ! Только свистни – он появится! Желтый Плащ! Ну-ка, от винта!». В оригинале, правда, плащ был черным.

– Опять твоя древняя культура? – почесал в затылке свин.

– Она, родимая, – подтвердил Псих и опять поинтересовался. – Двое детей, говоришь?

– Баба говорила, двое, – кивнул свин.

– А это не они? – спросил Псих.

Перед бывшим храмом, служившим входом во владения Желтого плаща двое пацанят бегали друг за другом с деревянными мечами.

– Да кто ж его знает? – хрюкнул Жир. – Может, и они.

– Тогда мы удачно зашли, – сказал Псих и мигом схватил обоих пацанят за шкирку.

Пацанята немедленно подняли визг в стиле «наш папа тебя порубит мечом на тысячу кусочков». Их поддержал отборной руганью прибежавший из-за угла часовой, торопливо застегивающий штаны.

– Жир, утихомирь этого матершинника, – попросил обезьян. – Пусть лучше за начальством сбегает, доложит про дерзкий киднеппинг и сюда начальство приведет.

Вскоре из ворот торопливой походкой вышла уже известная нам дама.

– Эй ты, обезьяна! – крикнула она. – Детей отпусти! Иначе ты будешь в пыточной несколько месяцев умолять их отца о смерти, и раз за разом не получать ее.

– У меня другое предложение, – крикнул Псих. – Давай меняться по выгодному курсу. Двое перспективных пацанов на одного тормознутого усатого монаха по имени Тот, который наверняка сидит в вашем зиндане.

– Ну ты и нахал. А ты не боишься, что я на тебя сейчас демонов натравлю? – поинтересовалась жена атамана.

– Не, не боюсь, – зевнул Псих. – Во-первых, у меня твои пацаны. Во-вторых, не тупи. Ладно, пусть меня ты не знаешь. Но этого-то порося ты должна помнить. Если он с твоим мужем полчаса железяками махался – сколько ему понадобится времени, чтобы твоих низкоуровневых демонов на ноль помножить?

Женщина немного подумала, потом молча повернулась и ушла за ворота. На самом деле предложение обезьяна ее более чем устраивало – Тоту она была искренне благодарна за спасение ее жизни, и, поторговавшись для виду, с удовольствием выпустила его из тюрьмы.

– Детей отпусти! – крикнула она, вновь выходя из ворот. – Вот ваш усатый, забирайте!

– Сама его сюда приведи! – проорал в ответ Псих. – Только одна иди. Заодно и детей заберешь.

Когда атаманша и Тот приблизились, усатый монах улыбнулся побратимам:

– Ты вернулся, Псих? Пришел спасать полководцев разбитой армии, потому что мы потерпели полное поражение?

– Я тебя тоже очень рад видеть, дружище! – хмыкнул Псих. – Что-то у тебя даже морда не разбита, как будто и не в плену был.

– Я на облегченном режиме сидел, – улыбнулся Тот.

– Встал на путь исправления и сотрудничал с администрацией?

– Ну типа того.

– Детей верни! – напомнила о себе женщина.

Псих повернулся к ней и негромко сказал:

– Свин сказал – ты нашего Босса спасла? Тогда услуга за услугу. Муж твой обратно уже не вернется. Мы сейчас в Читу портанемся и его втроем убивать пойдем. Я бы не советовал тебе одной со всем этим зверьем оставаться, тем более, с детьми. Это они при муже твоем шелковые были, а без него сразу покажут тебе – кто ты есть и каковы отныне твои обязанности. Давай с нами, к отцу, дети хоть с дедушкой познакомятся.

– Угу, – кивнула женщина. – И папу похоронят. Добрый ты.

– Не мы такие, жизнь такая, – парировал Псих. – Девственницу из себя не строй. Ты же сама не просто так письмо отцу написала. Муж звереть стал?

– А хоть бы и так? – ощерилась женщина. – И что тогда?

– Да как раз ничего особенного, тривиальная история, обычно они все в этом направлении и прогрессируют, полковник Курц не даст соврать. Ты, кстати, номер мужа знаешь?

– Какой еще номер?

– Идентификационный.

– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – поджала губы женщина.

– Ой, тундра… Тринадцать лет, говоришь? И не дотумкала? Ладно, сам узнаю. Все, времени нет, давай, решай, ты с нами или здесь остаешься?

– К отцу, – решилась женщина.

– Хорошо, – кивнул Псих и повернулся к сотоварищам. – Жир, Тот, порталы до Читы вешайте. Каждый на три прохода.

– Я не умею, – напомнил Тот.

– Тьфу, все время забываю. Хорошо, тогда я сам.

Он опять повернулся к женщине.

– Тогда ты с детьми в мой прыгай, он неприцельный будет, по координатам, я в Чите не был еще. Но, думаю, уж в родном городе ты с любого места до мэрии доберешься. А мы втроем через свинский портал сразу к твоему муженьку.

г. Чита,

центр Забайкальской локации.

52°02′ с. ш. 113°30′ в. д.

Сразу не получилось – пришлось задержаться, чтобы ознакомиться будоражащими мэрию слухами. Выяснилось, что пьянка гуляла до утра, а утром обнаружилась пропажа нескольких девушек. Хуже того – в одной из комнат нашли окровавленные останки самого недвусмысленного содержания. Девушку, простите, съели. Теперь все дико взбудоражены, мэр закрылся в одной из комнат и паникует, а мэрский зять – главный подозреваемый – еще дрыхнет в мэрском кабинете. Будить его никто не осмелился.

– Все понятно, – кивнул Псих. – Веди.

– Куда? – испугалась сотрудница-сплетница.

– К мэрскому кабинету, куда же еще.

До кабинета она не довела – ткнула пальцем, мол, вон та большая дверь и быстро удалилась, цокая каблучками.

Псих, обнажив свой посох, толкнул дверь и вошел. Слева и справа его прикрывали Жир с Тотом.

Желтый плащ в самом помятом виде безмятежно дрых на диване. В комнате висел тяжелый запах перегара.

– Вставай, родной, – потыкал его посохом Псих.

Надо отдать ему должное – вскочил он сразу.

– Вы кто? – спросил он.

– Контрольная закупка, – ответил Псих. – Шучу. Мы пришли судить тебя по закону гор. За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал.

Но Желтый плащ смотрел не на него, а на Тота.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил он. – Ты же должен быть в тюрьме. Она что – тебя отпустила?

– Она его обменяла, – ответил Псих. – На твоих детей.

– У кого?

– У меня, – сказал Псих.

– Постой! – похмельный атаман явно приходил в себя. – Я тебя помню! Это же ты тот варвар, которому дали пятьсот лет за…

– Заткнись! – в голосе Психа отчетливо зазвенел металл. – Еще одно слово, и ты труп.

– Я так понимаю, я по любому труп? – тяжело взглянул на него Желтый плащ. – Вас трое, а я даже без меча. Уровень этих двоих я знаю, ты тоже не производишь впечатление пальцем деланного…

– Мы задолжали твоей жене, поэтому ты можешь уйти – сам знаешь куда. Только уже насовсем, с концами. Сам знаешь, почему.

Колдун тяжело покачал головой.

– Я там под пожизненной статьей. Меня сразу примут. Лучше здесь сдохнуть, чем там гнить в камне несколько столетий.

– Твой выбор, – пожал плечами Псих. – Тогда готовься. Айди только твой скажи, чтобы дети по совершеннолетию уйти смогли.

Желтый плащ кивнул, достал из внутреннего кармана кожаное портмоне и бросил обезьяну.

– Жене отдай. Там все мои документы.

Псих поймал кошелек, а колдун неожиданно прыгнул к камину и схватил кованую кочергу.

– Скучно поминать, как овца. Давай хоть пару минут позвеним напоследок.

Желтый плащ продержался почти десять минут, за время которых кабинет мэра разнесли в щепки. Точку поставил Псих, скользнув колдуну за спину и вбив ему конец посоха в затылок.

Желтый плащ рухнул лицом вниз, а Жир, тяжело отдыхиваясь, заметил:

– До чего здоровый демон был! Я до последнего боялся, что он вырвется.

– Это не демон! – возмутился Псих. – Вы что тупите-то все? Какой нафиг демон?! У людей с демонами потомства не бывает, а у них с женой двое детей!

– Точно! – ахнул Жир. – А кто же он тогда?

– Белый сахиб, – хмыкнул Псих. – Беглый, правда.

– В каком смысле «сахиб»? – затупил Жир.

– В прямом. Высшая раса. Абориген и уроженец Верхних Планов. В Верхних Планах есть только одна раса, генетически близкая людям настолько, что производит потомство при скрещивании. Они там, кстати, в авторитете. Считаются одной из самых воинственных и продвинутых цивилизаций Верхних Планов, чем-то вроде японцев на прежней Земле. Он наверняка с детства такую школу прошел – мама не горюй! Потому и гонял вас как поросят, а завалить мы его смогли только втроем и фактически безоружного. Но активным контактам между близкими видами мешает одна неприятная особенность – на Земле представители этой расы почему-то начинают стремительно дичать. А этот каким-то беглым преступником, судя по всему, был, который на Землю подорвался. Потому-то и прятался в глуши и не отсвечивал – чтобы не спалиться. Он, кстати, еще очень долго продержался, обычно они лет за десять превращаются в кровожадных зверей с безнадежно поехавшей кукухой. Не иначе как жена его якорем в реальности держала.

– И что теперь? – вдруг сказал Тот.

– Да ничего, – пожал плечами Псих. – Дело сделано, приключение закончено. О гибели преступника-экспата мэр, думаю, сам наверх рапорт подаст. После подтверждения IDпацаны по достижении совершеннолетия смогут в Верхние Планы вне квоты уйти, как потомки native.

Но это все уже без нас. Нам пора Четвертого расколдовывать и на запад идти. Вы и так невесть сколько в этой Чите проторчали.

Расколдованный Четвертый и расколдовавший его Псих долго смотрели друг на друга. Больше никого в комнате не было – обезьян предусмотрительно всех выставил за дверь еще до начала процесса обретения человеческого облика.

Оба паломника молчали, и пауза явно затягивалась. Тогда Псих решил снять напряжение:

– Ну и как тебе быть тигром? Понравилось?

– Тяжело, – сознался монах. – Жрать все время очень хочется, а нельзя, хотя мяса – полная миска. А гречки тигру не давали.

– Не переживай, сегодня отожрешься, – пообещал Псих. – Мэр пообещал пир на весь мир в честь обретения дочери и внуков. Мы приглашены. Постное там наверняка будет.

– Это хорошо, – согласился Четвертый.

Опять повисла неловкая пауза.

– Ладно, пойдем, что ли? – немного разочарованно предложил Псих.

– Погоди, – остановил его юноша.

Он помялся немного и выдавил из себя:

– Спасибо тебе.

– Пожалуйста, – легко согласился Псих.

– Ты как к нам? – голос монаха дрогнул. Видимо, вопрос был очень важен для него. – Насовсем, или…

– Хотел «или», но, наверное, насовсем, – пожал плечами обезьян. – Или по крайней мере до того дня, когда ты меня в очередной раз не выгонишь.

– Извини меня, – опустил голову Четвертый. – Я был неправ.

– Да, ты был неправ, – не стал спорить Псих. – Будь так любезен, в следующий раз слушай не только мнение свиньи, но и альтернативную точку зрения.

– Хорошо, – Четвертый, к удивлению Психа, смотрел на него не с раскаянием, а… С вызовом, что ли? – Это я тебе действительно могу пообещать вез всяких проблем. Могу даже поклясться, что при следующем конфликте я выслушаю обе стороны.

Он вздохнул, явно набираясь смелости и продолжил:

– Я выслушаю всех, но решение все равно буду принимать я. Я понимаю, что, наверное, мне не стоило этого сейчас говорить. Сейчас ты можешь просто развернуться и уйти, и мы опять залезем в полную задницу. Но я хочу, чтобы все было по-честному. Я хочу, чтобы ты заранее знал – руководства экспедицией я тебе не отдам.

– Я тоже хочу, чтобы все было по правде, – кивнул Псих. – А правда состоит в том, что этой экспедиции необходимы и я, и ты. Я неплохо умею разруливать возникающие проблемы, но, кроме тактики, есть еще и стратегия. А с этим… Давай начистоту – из меня хреновый монах. А характер нашей миссии таков, что если последняя рука в принятии решений будет у меня, мы не то что до Москвы – до Сибири не дойдем. Угробив твою Святость безвозратно. Но и ты без меня не выживешь, чтобы ты там ни пел тебе в уши твой подростковый максимализм. Поэтому нам придется как-то учиться жить вместе.

– Это хороший навык, – вдруг улыбнулся Четвертый своей мальчишеской улыбкой. – Я согласен его прокачивать!