Куда идем мы… - 2

Глава тридцать восьмая. Шилкинский район, Чита

(в которой предполагается и оспаривается происхождение свиноида, а также плетутся интриги)

Где-то в Шилкинском секторе

Забайкальской локации.

51°81′ с. ш. 115°42′ в. д.

– Готово! – дама заклеила конверт и протянула письмо Четвертому. – Все, можете идти. На воротах все равно сейчас никого нет.

Четвертый кивнул и направился к выходу.

– Куда вы? – всполошилась дама. – Ну не через главный выход же! Там как раз сейчас столпотворение, вся наша банда там – размахивают руками и орут «Давай-давай!!!». Идите через задний выход. Хотя нет. Я вас сама провожу для гарантии. А то встретите какого-нибудь случайного демона, а он вас зарубит от греха. И останется папа без весточки.

Дама действительно довела монаха до самого запасного выхода, где и впрямь никого не было – все смотрели шоу.

Хозяйка открыла калитку, выпустила Четвертого и посоветовала:

– Спрячьтесь где-нибудь в кустах, а я пойду к мужу. Надеюсь, скоро ваши несимпатичные спутники вас найдут.

А у главных ворот действительно было настоящее столпотворение – огромная толпа демонов подбадривала воплями дуэлянтов.

Дуэлянты, впрочем, выглядели не очень хорошо – после почти часового поединка все трое уже далеко не так шустро размахивали своими железками, порядком выдохлись, вспотели и тяжело дышали. Однако упрямо продолжали фехтовать.

Хозяйка двинулась прямо сквозь толпу, и демоны предупредительно расступались перед ней – судя по всему, жену вождя если и не уважали, то точно опасались. Пройдя толпу насквозь, она вышла на открытое пространство и громки крикнула:

– Милый! Милый! Можно тебя не минуточку?

Атаман опустил меч и пояснил:

– Это жена. Принесла нелегкая. Мужики, я на пять минут отойду? А потом продолжим.

– Да пожалуйста-пожалуйста! – замахал руками свиноил, который дышал уже со свистом. – Хоть на полчаса. Мы подождем. Жена – это святое!

И совсем тихо добавил:

– Каблук забитый.

– Ну, что у тебя такого срочного случилось? – с притворной строгостью поинтересовался Желтый плащ.

– Плащик, я видела сон! – сообщила хозяйка.

– Ты издеваешься? – поинтересовался муж. – Ты ради этого меня от поединка отвлекла?

– Нет, ты дослушай. – топнула ножкой жена. – Когда я была девочкой, я очень хотела счастливо выйти замуж, и каждый день молилась, чтобы боги послали мне хорошего мужа, и обещала, что буду за это жертвовать всем монахам, которых встречу.

– И чо? – нахмурился атаман.

– А то! – сказала жена. – Мои мечты сбылись еще тринадцать лет назад. Да ведь, милый?

И она как бы невзначай потерлась о мужа грудью. Желтый плащ глуповато заулыбался.

– И чо дальше? – спросил он.

– А то! За все эти тринадцать лет я ни разу не жертвовала монахам. Вообще ни разу.

– Так у нас тут нет никаких монахов, как бы ты им жертвовала? – удивился Желтый плащ.

– Кого это волнует? – запротестовала хозяйка. – Обет есть обет. И вот сегодня ночью мне приснился какой-то монах, который совершал поклоны и при этом воспитывал меня. «Тринадцать лет – бухтел он. – За все тринадцать лет ты ни разу не помогла монахам! Если так и будет продолжаться – твоему счастливому браку придет конец!».

Она подняла взгляд на мужа и захлопала ресницами.

– Милый, я так испугалась! Нет, я ТАК испугалась!!! У меня даже сердце до сих пор стучит как сумасшедшее. Вот, послушай!

И она положила ладонь атамана себе на грудь. Тот заулыбался еще глупее.

– Какая ты у меня суеверная! – пробасил он. – Не бойся, глупенькая. Пока я рядом с тобой – тебе нечего бояться.

– Тут ты конечно, прав, любимый… – и она кошкой потерлась об мужа. – Но все равно, я ужасно боюсь. Ведь на кону – наше с тобой счастье!

Атаман не удержался, приобнял жену и потрепал по голове.

– Я тебе еще самое главное не рассказала! – вдруг встрепенулась жена. – Иду я сейчас по дворцу, и вдруг вижу – связанный монах! Представляешь?! Настоящий связанный монах. Я сразу поняла – это знак! Сегодняшний сон был неспроста. Это был вещий сон! Это было предупреждение!

Она посмотрел на мужа, закусив губу и ее глаза вдруг наполнились слезами.

– Милый, давай его отпустим? Ну ради меня! Я же себе места не найду. Я же себя загрызу! Ну пожалуйста! Ну пж, пж, пж!!!

Атаман хотел было что-то сказать, но, посмотрев на жену, махнул рукой.

– Да и хрен с ним. Что я – другой человечинки свежей себе не найду, что ли? Ладно, отпусти этого придурка, раз тебе от этого спокойнее будет. Ты для меня важнее, чем какой-то лысый нуб.

– Спасибо, спасибо, спасибо!!! – жена кинулась его целовать. – Я его уже отпустила, я же знаю, что ты у меня самый добрый и самый лучший.

– Ну отпустила и отпустила, хрен с ним, хотя как раз ему он вроде как совсем ни к чему. – гыгыкнул атаман. – Где он там драпает?

– У задних ворот. – промурлыкала жена, прижимаясь к Желтому плащу.

– Две секунды, – многозначительно сказал Желтый плащ. – А потом мы с тобой продолжим общение, но уже без публики.

И он, со вздохом отлепившись от жены, повернулся к паломникам:

– Эй, вы, монахи! Я вас не боюсь, но дальше драться с вами не буду. – заорал он. – Ваш приятель у задних ворот, моя добрая супруга милостиво его отпускает. Валите туда, забирайте своего лысого, и чтобы я вас больше не видел! Если еще раз замечу ваши лысые бошки в своих владениях – пеняйте на себя! Все, брысь!

– Лося верни! – пробасил Тот. – И вещи.

– Фига себе ты борзый! – возмутился было атаман, но супруга опять жарко зашептала «Пж, пж, пусть это будет как подаяние», и он махнул рукой.

– Отдайте им лося! – распорядился он, повернувшись к подчиненным. – И вещи верните. Что мы – крохоборы мелочные что ли? И вообще – что вы здесь столпились? Все, кончилось кино! Что – ни у кого работы нет? Делать вам нечего, да?

Толпа начала стремительно рассасываться, причем одним из первых в покои удалился атаман, приобняв супругу за талию и что-то сальное нашептывая ей в ушко.

Получив Драка и хурджин с вещами, Жир и Тот отправились к задним воротам, где нашли Четвертого в кустах в целости и сохранности.

Вскоре паломники уже вновь двигались на Запад.

г. Чита,

центр Забайкальской локации.

52°02′ с. ш. 113°30′ в. д.

– Чита! – провозгласил восседавший на лосе Четвертый, разглядев вдали очертания города. – Центр Забайкальской локации.

– И здесь москвичи подгадили! – откликнулся Тот. – Мы уже очень давно идем, а озера Байкала на нашем пути еще не было, хотя мы уже очень давно идем. А локация уже называется «Забайкальская». А знаете, почему локация называется «Забайкальская»? Потому что для москвичей она располагается за Байкалом. Таким образом они нам дают понять, что наша точка зрения им не интересна. Даже не так – она вообще не имеет права на существование! Плевать, что для изрядной части соотечественников эта локация является Добайкальской, потому что она находится перед Байкалом. Это неважно! Ее называют только Забайкальская! А знаете почему? Потому что таким образом нам вбивают в голову мысль, что истина может исходить только из Москвы. Истина не может прийти с востока! А все почему?

Он обвел попутчиков взглядом, но интрига не удалась – никто ему не ответил.

– Потому что москвичи – козлы! – торжествующе закончил он.

– Я смотрю, ты у нас убежденный дальневосточник, – хмыкнул свин.

– Да, я являюсь патриотом Дальнего Востока, – не стал спорить Тот. – Потому что я – местный. Потому что это моя земля. Здесь я вылупился из икринки, здесь я начал качаться, здесь я прошел перерождение, отсюда вознесся в Верхние Планы, сюда вернулся низвергнутым. И мне обидно, когда мои дальневосточные земли какие-то москвичи обзывают Забайкальем, хотя они Предбайкалье.

Свин только хмыкнул, а сом подумал и добавил:

– Но тебе этого не понять, а знаешь, почему? Потому что ты у нас китайская свинья.

Жир был настолько поражен, что даже остановился.

– С чего это я – китайская свинья?! – ошарашено спросил он.

– Это я понял путем логических рассуждений, – пояснил Тот. – Ты китайская свинья, потому что у тебя китайское отношение к еде. Мне рассказывали, что в Китае до сих пор самая распространенная взятка – это приглашение в ресторан. А все почему? Потому что для всех китайцев еда – это священнодействие. Потому что, когда китаец кушает, за его спиной встают тени голодных предков длиной в четыре тысячи лет, и ни один из этих предков ни разу в жизни не ел досыта. Ты ешь с точно такой же запредельной жадностью, как они, поэтому ты – китайская свинья. Сознайся, ты же переплыл Амур, когда убежал из своего свинарника?

– Сам ты китайская свинья, пескарь-переросток! Я родился на русском берегу Амура, в российской деревне, в отечественном свинарнике! – заорал оскорбленный Жир. – Когда хозяин сапогами отпихивал нас от кормушки, засыпая туда комбикорм, он говорил при этом самые что ни на есть русские слова! И я по ним учился говорить! Да у меня папу звали Борькой, между прочим, какие доказательства тебе еще нужны! А вот у тебя еще надо посмотреть, с какой стороны фарватера Амура твоя мама икру метала – с русской или с китайской.

Но Тот безапелляционно покачал головой:

– Бесполезно, – сказал он. – Это логика, она не ошибается. Ты, Борисыч – китайская свинья. И ты не поддержал меня в вопросе Предбайкалья, что тоже является косвенным доказательством. Уроженцам Китая безразлично все, что происходит за их границами. Китайцы, кстати, очень любят свинину и разводят много свиней. Это тоже факт в копилку.

– Слушайте, ну хватит уже ругаться! – взмолился Четвертый. – Ну невозможно же – каждый день вы ругаетесь между собой, каждый божий день!

– Это все из-за несовпадения наших культурных кодов, Босс, – пояснил Тот. – Потому что я – дальневосточник, а он – китайская свинья.

Жир только застонал, а Четвертый решил перевести разговор на другое.

– Мы уже в Чите. Предлагаю снять гостиницу на окраине города, мне жена атамана дала немного денег в качестве подаяния. А потом пойдем в мэрию, нам надо подорожную отметить и письмо дочери мэру передать.

– Не надо письмо передать, – сказал Тот. – Надо письмо выбросить, а не передать. Потому что от письма мэру дочерью будут только неприятности.

– Это опять логика, которая не ошибается? – хмыкнул Жир.

– Нет, это предчувствие, – отрезал Тот. – И это правильное предчувствие, потому что я очень чуткий.

– Босс, не вздумай! – предупредил свин. – Нас с этим письмом как дорогих гостей примут. Хоть отожремся.

– Я обещал передать это письмо женщине, которая, возможно, спасла мою жизнь, – принял решение Четвертый. – И я не нарушу свое обещание. Есть возражения?

Против этого аргумента не нашлось возражений ни у Жира, ни у Тота.

– Тогда пошли ночлежку искать, а потом в мэрию! – скомандовал Четвертый.

– Вам чего? – нелюбезно осведомился юный чиновник читинской мэрии, совсем еще пацан по внешнему виду.

– Подорожную отметить. – ответил Четвертый.

– Давайте! – вздохнул слуга народа. – Хм… Клан Штанских? Контора солидная. Куда следуете? Цель визита? Вопросы, пожелания?

– В Москву. Паломничество. Аудиенция у мэра города.

– Прекрасно, прекрасно… А? Что? Какая аудиенция? По какому вопросу?

– По родственному, – вздохнул Четвертый. – Вызывайте начальство…

Кабинет у мэра был огромным, но народу в него все равно набилось столько, что от ассоциаций со шпротами было трудно отделаться.

Мэр Читы – корпулентный мужчина лет шестидесяти, был немногословен:

– Письмо! – протянул руку он.

Четвертый с поклоном подал письмо.

Градоначальник с непроницаемым лицом прочитал послание. Потом аккуратно сложил по сгибам и положил на стол перед собой.

– Вона оно как, значится, – в пространство перед собой произнес он. – Ураганом, значится, унесло. Сергеич, сколько у нас народу по этому делу пошло?

– Двадцать семь человек, – отозвался неприметный лысоватый мужчина. – И еще шестеро до сих пор на принудительных работах чалятся.

– Двадцать семь, значится… – вздохнул мэр. – Эх, жизнь моя грешная, прости меня, Господи. Сергеич, ты этих шестерых везучих освободи, и дай им там что-нибудь в компенсацию. Пусть идут, отпускаю я их. А ты, монах, за двадцать семь невезучих рабов божьих помолись, а имена их…

Он задумался, но ненадолго.

– А имена их Господь сам ведает. Вот, держи. Тебе на молебен ну и вообще за все.

Он снял с пальца и положил перед Четвертым перстень с печаткой желтого металла.

Однако монах даже не пошевелился.

– Мне запрещено брать в качестве платы что-нибудь, кроме еды и необходимой одежды. А сейчас из одежды у меня все есть.

– Как знаешь… – пожал плечами мэр, цапнул «гайку» и водрузил ее обратно на палец. – Хорошо, еда так еда. Тогда жду вечером здесь же, в банкетном зале. За ужином все и расскажешь подробно. Ты один? Хотя стоп. Глупый вопрос. Ты, понятно, не один. Сколько вас?

– Трое, плюс боевой лось – честно ответил Четвертый.

– Лося на конюшне покормят, – отмахнулся градоначальник. – А товарищей что с собой не взял?

– Они демоны, хоть и монахи. – признался Четвертый. – Многие в городах не любят демонов и не везде их пускают. В мэрию так точно не всегда.

– Всякое бывает, это правда, – солидно подтвердил глава городских чиновниковпапа. – В мэрии им и правда делать нечего, но в целом, я не расист. У меня даже приятели-демоны есть. На банкет все втроем приходите. А пока прошу извинить – дела. Хотите – отдыхайте, а хотите – ребята вам город покажут.

– Ой как хорошо! – обрадовался монах. – А то у Папки Паганеля про Читу практически ничего нет.

– У кого? – нахмурился мэр. – Чего там в Чите нет?

– Да нет, ничего, не обращайте внимания! – покраснел Четвертый. – Я говорю – экскурсия это здорово.

– Ну а как же! – подтвердил градоначальник. – Конечно здорово! У нас город замечательный, основан в одна тыща шестьсот пятьдесят третьем году этим… Как его? Неважно, в общем. Андрюша, распорядись насчет экскурсии. Этого… Краеведа блаженного подключи.

– Сделаем, – лаконично подтвердил молодой человек пройдошистого вида.

– Вот и хорошо! – резюмировал градоначальник и уткнулся в бумаги, давая понять, что аудиенция закончена.

– Пойдемте, – сказал Андрюша и, взяв Четвертого под локоть, повел к выходу. Все остальные, однако, остались в кабинете.

Едва дверь за монахом закрылась, мэр поднял голову и обвел всех присутствующих донельзя тяжелым взглядом. Самые слабонервные чиновники сделали попытку спрятаться за спинами других.

– Вы чё, нота ля? Совсем уже оборзели, нота фа?! – роняя тяжелые слова, громко поинтересовался градоначальник. – Вы мне – мне!!! – фуфло скормили?! И про кого?! Про дочь родную! Нота ля, да вы все покойники!

Он повернулся к неприметной двери за своей спиной и гаркнул:

– Охрана! Зондер-команду сюда. И этих… Уборщиков еще подгоните, кровь замыть.

Мертвую тишину, стоящую в кабине, нарушили звуки ручейка, весело бегущего вниз с горы. У кого-то сдали нервы.

– Шеф, – сказал наконец кто-то смелый. – Шеф, давайте не будем пороть горячку. Я в те годы вообще еще не работал в мэрии, и таких здесь больше половины.

– Хорошо, – с подозрительной легкостью согласился градоначальник. – Тогда ставлю задачу. Необходимо собрать армию, повести войска, разбить демонов, выловить волшебника, освободить мою дочь, а зятька посадить на кол. Кто возьмется?

Молчание было ему ответом.

– Не понял?! – прорычал мэр.

Чиновники молчали, отводя глаза.

– Теперь понял, – кивнул мэр, и вновь застучал в ту же самую дверь. – Эй, вы, там! Плаху, палача и рюмку водки. И где там костоломы, я не понял? Они по-пластунски ползут?

– Шеф, – вновь сказал все тот же смельчак. – Я понимаю ваше горе, более того – я вам искренне сочувствую. Но снова призываю вас – давайте не будем пороть горячку. Мы все наслышаны о демоне, засевшем в бывшем монастыре. Желтый плащ, если не ошибаюсь. Наши аналитики еще пять лет назад справку делали с однозначным выводом – Читу спасает только то, что его база довольно далеко от города. В Чите много солдат, но в Чите нет магов сопоставимого с ним уровня. А вы же понимаете, что для хая низкоуровневые – трава, которую он просто выкосит. Ну засунем мы свой инстинкт самосохранения в укромное место, ну соберем мы сейчас войско, ну пойдем на него. Ну и что мы получим в итоге? А я вам скажу – в итоге мы получим войско в минус, а в плюс – разозленного до последней степени вашего зятя, который явится в город карать и миловать. Оно нам надо – такое счастье?

– Ну а ты что предлагаешь? – мрачно буркнул мэр.

– То же, что и сказал – во-первых, не пороть горячку. Во-вторых, подготовится. Все знают – хая выбивают хаем. Найдем в соседних локациях сопоставимого по силам мага, наймем его. Да, это обойдется не дешево, но всяко дешевле, чем положить под стенами монастыря всех наших солдат забесплатно. На встречу с хаем надо приходить подготовленным.

– Понятно, – еще более мрачно сказал мэр и опять обвел всех тяжелым взглядом. – Все так думают? Может, у кого другие предложения есть?

– У меня есть! – неожиданно раздался детский голос.

Все головы в зале, включая мэрскую, повернулись в сторону говорившего.

В центре воззрений оказался наш старый знакомый – юный мелкий чиновник, принимавший Четвертого в мэрии.

– Я тебя внимательно слушаю, как там тебя…

– Эразм.

– Родители у тебя были жестокие люди. Излагай свое предложение, Оргазм, я весь внимание.

– Ваше сиятельство, я у монашка подорожную отмечал. Он с Владивостока идет. Сами понимаете, со своим четвертым уровнем в одиночку он бы дошел только до первого демона. Это значит что? Это значит, что его спутники-демоны – хаи, причем хаи не из последних. Это раз. Если он письмо у вашей дочки взял – значит, они у этого Желтого плаща уже были. Причем пришли, побыли, ушли и ушли живыми и здоровыми. То есть – они как минимум не слабее его, раз он их не сожрал. Это два. Они уже здесь, ни в какую соседнюю локацию бегать не надо и искать никого тоже не требуется. Это три. Наконец, они монахи, а это позволяет надеяться, что цену они ломить не будут. Вон как их старший нос морщил: «Монахам разрешено брать только еду и одежду…». Глядишь, и по дешевке сторгуемся. Это четыре.

– Складно излагаешь, как там тебя… Маразм?

– Эразм.

– Я запомню. Слушай, Эразм, ты у меня в какой должности служишь?

– Канцеляристом. Служащий двенадцатой категории полезности.

– Вот что, Эразм. Идея твоя понятна, да и мотивы твои прозрачны. – мэр вперился в Эразма, буравя его тяжелым взглядом. – Шанс хочешь получить?

– Хочу, – не стал спорить Эразм и глаза не отвел. – Не век же мне в двенадцатой категории сидеть. Пора и карьеру делать, и так засиделся на старте, мне уже девятнадцать скоро.

Мэр пожевал губами и побарабанил пальцами по столу. Потом, наконец, решился.

– Вот что, молодой да ранний. Уговорил. Шанс твой отнимать не буду, хотя и была мысль кого поопытней на это дело поставить. Но ладно, пусть будет по-честному: твоя идея – тебе и воплощать. На банкете тебя посадят рядом с демонами. Как хочешь уговаривай их зятя моего заровнять – но чтобы уговорил!

Если уговоришь – благодарностью не обижу. Гонорарий постарайся удержать в размере пятисот золотых. Сторгуешься на меньшее – разницу положишь себе в карман. Заплатишь больше – тогда и моя итоговая благодарность тебе будет уже не столь велика и запредельна, понятно?

Я на пиру за тобой приглядывать буду. Сразу предупреждаю – если увижу, что ты задание проваливаешь – отзову тебя от клиентов, а к ним другую «наседку» подошлю, поопытнее. Все понял?

– Да, ваше сиятельство, – поклонился Эразм. – Я все понял.

– Ну а раз понял – иди, думай, как демонов охмурять будешь. Свободен, Миазм!