Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6

Глава 3

ИНТЕРЛЮДИЯ

Терраса на крыше была местом, добросовестно оборудованным для всех видов совещаний, просто доступ ограничен. После начала активной фазы Моэко хлопнула по кнопке вызова официанта — на этаж ниже прозвучал звонок.

— Слушаю внимательно, Миёси-сан, — через десять секунд рядом материализовался один из трёх человек, имевших право здесь появляться.

— Кросовки, — она указала взглядом на непрактичные в определённых условиях женские туфли. — Пожалуйста. Мой гардероб на месте?

— Сейчас принесу. Вас потом сопроводить? — парень мазнул взглядом по её гаджету и абсолютно верно оценил, куда дочь оябуна собирается.

— Да, причём парой.

— Оружие брать? — за происходящим в полутора кварталах можно было наблюдать не только на электронном устройстве, а и невооруженным глазом — если чуть повернуть голову и смотреть вниз.

— Нет, — продумала меньше секунды борёкудан. — Стоит быть максимально чистыми — я туда иду как адвокат.

— Могу поинтересоваться, зачем тогда менять обувь? — парень меньше чем за минуту успел сбегать вниз и вернуться. — Прошу простить мою наглость. Я гораздо эффективнее, когда проинформирован, что планируется.

Он входил в число ну очень близкого круга отца и условно мог считаться чем-то вроде названного брата. Не по крови, но по степени осведомлённости и решительности — точно.

Соответственно, и вопросы ему были позволены те, за которые других Миёси-младшая очень быстро поставила бы на место.

— Чтоб быстрее перебирать ногами, — проворчала Моэко, ставя личный рекорд по скоростному переобуванию. — Драться ни с кем не собираюсь, если ты об этом. Понеслись.

Второй человек присоединился на выходе из заведения.

— Не дело это, бегать с моими формами, — запыхавшись, констатировала Миёси-младшая, сворачивая за угол и оказываясь на месте столкновения.

Двое сопровождающих молча шагнули вперёд и заняли место между ней и разгорающимся мордобоем. Свою клановую принадлежность они не скрывали: характерные рубахи под такими же костюмами, татуировки в разрезе ворота и на руках, определённые аксессуары.

— Минута двадцать! — проорал Дэнда-кун, фиксирующий для своих хронометраж с начала стычки.

Кроме прочего, он отслеживал и все перемещения в пределах видимости.

— Давим! — старший «танков» сделал поправку на время.

В руках якудза, сражавшихся голыми кулаками, появились телескопические дубинки и прочий арсенал, соответствующий моменту.

После того, как обе куруги армейских «затормозили», представители Эдогава-кай в процессе размена ударами пару раз пытались уладить конфликт условным миром — но похитители Решетникова джентльменские предложения противной стороны оставили без внимания.

Напрасно.

— Огнестрела у этих нет! На борту куруг специального снаряжения нет! Страхующих вокруг нет! — Дэнда-кун, выполняющий роль живого сканера, быстро обеспечил сводную группу информацией.

Пара из ресторана, сверившись взглядами с Моэко, отправилась на помощь товарищам. Расстановка сил резко изменилась: двое приближённых оябуна являлись, если можно так выразиться, прикладными специалистами очень высокого класса. Те же армейские, проявляя чудеса высокого морального духа, в техническом плане и в подмётки элите Эдогава-кай не годились.

Закономерный результат не заставил себя ждать. Меньше чем через минуту экипажи куруг были уложены лицами в асфальт, из первого внедорожника извлекли вяло подёргивающегося Решетникова и пару министерских: того, кто работал тазером и второго, который отвлекал пострадавшего разговором в момент прилёта сзади.

Один из «официантов» вопросительно взглянул на дочь главы Эдогава-кай. Та кивнула.

Ближайший министерский, вытирающий лицом дорогу, за долю секунды взлетел на ноги, будучи поднятым под руки парой ну очень крепких оппонентов:

— Кто среди вас старший?

Армейский промолчал.

Моэко сделала два шага и отстранила своего человека, уже заносившего кулак:

— Моя фамилия Миёси. Вам что-то говорит?

В глазах вояки мелькнуло узнавание. Новости смотрят, удовлетворённо отметила якудза, и продолжила:

— Если спрашиваю Я, лучше отвечать. Насмешки во взгляде оставьте для более подходящих случаев… — договорить не случилось.

На асфальте из положения лёжа резко сел Решетников (его с аптечкой как раз обхаживали свои):

— Вон тот главный! — Такидзиро, морщась, вытянул руку. — Зачем мощность на максимальную ставить…

— Я старший! — одновременно с ним голос подал тот, с кем товарищ беседовал, когда его вырубили. — Пожалуйста, подойдите ближе, нужно поговорить!

Тип явно не хотел, чтоб слышали другие.

Миёси-младшая приблизилась к мужчине за сорок, зафиксированного в положении стоя и удерживаемого под руки:

— Занятная между нами разница — у меня от своих людей секретов нет, в отличие от. Заставляет задуматься, не правда ли?

— Мои секреты — секреты от всех присутствующих, в первую очередь от вашего сброда! — Под её давящим взглядом министерский нехотя признал. — Да, от наших тоже. Чего вы хотите? — вопрос был задан без перехода.

— Чего мы хотим… вопрос на миллион, — борёкудан покачалась с пяток на носки. — Такидзиро-кун, без тебя могу не справиться. Ты в состоянии поучаствовать в разговоре?

— С трудом, — проворчал товарищ, кое-как поднимаясь. — И с превеликой неохотой. Спасибо за помощь, огромное.

— Всегда пожалуйста, — Моэко где-то демонстративно взяла светловолосого под руку.

В другой обстановке жест, возможно, мог сойти и за нейтральный (особенно на приёмах с иностранцами), но не здесь и не сейчас.

— Такидзиро-кун, помоги понять, чего мы хотим, — промурлыкала дочь оябуна, удивляя по максимуму собственных людей.

До сего момента эмоциональных откровений роковой женщины в исполнении Миёси-младшей братья не видели, хоть бы и несколько наигранных.

Впрочем, дисциплина Эдогава-кай армейской не уступала и на лицах борёкудан никаких эмоций чужаки не прочли.

— Меня вы успешно вытащили, спасибо ещё раз, — Решетников стремительно приходил в себя, судя по меняющимся на ходу интонациям. — Неожиданно. М-м-м, простого человека якудза защищает от, восклицательный знак, официальной вертикали. В голове бардак, прошу извинить. Чем именно помочь?

— Я сейчас за двигатель, а ты, пожалуйста, побудь тормозом. Если разгонюсь чрезмерно, дай знать, — откровенно ответила Моэко. — Так, что у нас здесь… Целый подполковник, — свои дисциплинированно подали пластик служебного удостоверения собеседника.

— Всё ещё Томимацу? Да ну, Такааки-кун! — делано удивился Решетников, через чужое плечо мазнув взглядом по документу. — Бегать столько лет с одним и тем же именем? Не перебарщиваешь?

Министерский поморщился — замечание явно попало против шерсти.

— А дата выдачи какая?.. — Такидзиро перевернул прямоугольник. — Ух ты, свеженькая. Что-то у вас там совсем фантазия остановилась, — его взгляд резко повеселел.

— Миёси-сан, время! — «официант» мог себе позволить врезаться в разговор. — Возможно, лучше переместиться в более подходящее место — здесь открытая улица, — проговорил он совсем тихо и прямо в ухо.

— Полиции не боюсь, — ответила дочь оябуна, не понижая голоса. — Имело место покушение на похищение человека, хотя окончательная квалификация — дело следствия. Я, Миёси Моэко, случайно оказалась свидетелем и пересекла зарождающееся преступление в зародыше. Полиции буду только рада, — она обернулась к сятэйгасира-хоса, до сих пор не снявшему специальные очки с поляризацией, позволяющие хоть и плохо, но видеть сквозь тонировку чужих машин. — Дэнда-кун, момент нападения на Неприкасаемого зафиксирован по всем правилам?

— Да. — Специалист по любому транспорту, имеющему колёса и двигатель, лаконично похлопал по карману пиджака. — Видеорегистраторы, из разных точек, камеры высокого разрешения с телескопической фокусировкой. Несанкционированного наблюдения не было — мы случайно ехали по той же улице, случайно попали в кадр. То есть, поймали.

В некоторых ситуациях людей Эдогава-кай не нужно было учить тому, что для них и так являлось азбукой.

Моэко тщательно отслеживала эмоции бывшего сослуживца Такидзиро и увиденное ей не нравилось: подполковник был рассадован, зол, но не боялся.

— Такааки-кун очень быстро реагирует, — пояснил поддерживаемый ею Решетников. — Ты сейчас обозначила, что методов жёсткого допроса применять не планируешь, вот он и расслабился. В более дальней перспективе им, с его точки зрения, ничего серьёзного не угрожает.

— Когда это я такое сказала? — оживилась дочь оябуна. — Вроде гарантий безопасности не озвучивала, перейти к допросу вручную могу прямо сейчас — видеозапись нападения на тебя всё спишет.

— Не «когда». «Чем», — друг покосился на спутницу. — Тем, что открыто обозначила намерение передать их в полицию.

— Старею, — «огорчилась» младшая Миёси. — Да, лопухнулась.

— Такааки-кун не боится полиции, — продолжил хафу. — Для него это очень нежелательное развитие событий, но максимум, на который он рассчитывает прямо сейчас — попрут со службы. Его и начальника плюс старшего этих, — кивок в сторону растянувшихся на асфальте.

— Похищение человека, центр многомиллионного города, — из голоса Моэко исчезли лёгкость и игривость, она нешуточно нахмурилась. — Деяние зафиксировано, кроме объективных свидетелей, техническими средствами наружного наблюдения. Это уголовное преступление из разряда тяжких.

Такидзиро напряг бицепс под её пальцами и красноречиво покашлял.

— Рада, что ты оживаешь, но не понимаю! В моей стране произошла процессуальная революция, о которой я как адвокат не в курсе⁈

— Его организации законодательством запрещено действовать внутри государственных границ Японии, — светловолосый вздохнул ещё раз. — Такааки-кун, вместе с тем, добросовестный и системный специалист: он подстраховался. Другой бы на его месте вляпался, а он, использовав связи начальника, договорился о передаче дела в случае провала нужному судье окружного суда.

— ПОГОДИ. — Моэко сжала мужскую руку, задумываясь. — Окружной суд ладно… Но ведь дело можно и иначе квалифицировать? Если это трактовать как преступление против государства, судом первой инстанции станет Высокий суд Токио. М-м-м?

— Негласная договорённость, — товарищ заставил подполковника побагроветь. — На уровне государственных органов. Поскольку никто не пострадал, мёртвых и раненых нет, Высокий суд передаст дело, в свою очередь, в дисциплинарный суд. А там спустят на тормозах — автоматическая переквалификация в хулиганку.

Миёси-младшая поймала себя на том, что не на шутку возмутилась — хотя казалось бы, всего лишь разговор. С обычным человеком, даже не с юристом, никого ни к чему не обязывает.

Впрочем, сомнений в услышанном не возникло.

— Система. Может, лично у тебя с вашей новой позиции клана что-то и получится изменить, но я сейчас говорю, как оно сработает по мнению подполковника Томимацу. — Решетников успокаивающе похлопал по тыльной стороне женской ладони.

Члены Семьи слушали разговор бесстрастно. В глазах армейских разгорался сдержанный интерес.

— Иногда неожиданно наступает пора резких и непопулярных решений, — спокойно сказала Моэко через пару секунд. — В нашу машину, поговорим пару минут, — она кивнула на бывшего сослуживца Такидзиро, затем направилась к ближайшей хонде.

Там же, через некоторое время. Салон седана.

Моэко умела убеждать разных людей, поэтому разговор с представителем МО наедине уже на третьей минуте дал результат:

— … почему тазером?

— Альтернатива — инъектор, — хмуро отвечал подполковник, опустив глаза. — В толпе на улице — не вариант. Нам человек нужен для работы, соседнему управлению — только информация из его головы. — Томимацу избегал называть имя Такидзиро вслух. — Мы его подержали бы у себя несколько дней, просрочена явка в Сингапур — загорается уголовное преследование. После этого по альтернативной процедуре мы его забрали бы к себе на контракт, а уж в армии он и на все вопросы смежников ответил бы.

— Вы отдаёте себе отчёт, как ваши действия звучат языком правовой оценки? — голос Миёси-младшей был обманчиво спокоен.

— Я сказал всё, о чём мы договаривались! Рассчитываю на исполнение и с вашей стороны! Что до закона — полностью поддерживаю: сдайте нас в полицию прямо сейчас.

Такидзиро был прав, когда советовал говорить без него, только при своём охраннике, машинально отметила Моэко. После чего вышла из машины и громко хлопнула дверью.

Там же, через некоторое время. Сотрудники МО по-прежнему зафиксированы людьми Эдогава-кай. Дочь оябуна чуть в стороне разговаривает по телефону.

— … вас ни к чему не обязывает. Звоню как кохай сэмпаю, просто посове… — Моэко, зажав гаджет плечом, укрывала уже вторую страницу отрывного блокнота убористой иероглифической скоросью, фиксируя ближайшие планы.

Почему-то письменно мысли простраивались лучше.

— Дело откровенно тухлое. — Глава адвокатской палаты перебил на середине фразы.

Это само по себе являлось более чем откровенным намёком, она оценила.

— Да, судя по твоим словам, могут иметь место явные подтасовки, — продолжил собеседник. — На первый взгляд — время махать клинком, восстанавливая справедливость. Ты же так подумала?

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли.

— По секрету: предупреждён не только суд. И мне звонили в частном порядке такие люди, заранее, что я откровенно боюсь связываться. — Старик-божий-одуванчик неожиданно открыл ей больше, чем Моэко рассчитывала.

Мог промолчать либо отправить «налево» — по телефону не видно глаз, она бы поверила.

— Спасибо и на этом, вы мне сэкономили время, — чистая правда, оба пункта. — Нисимура-сан, откровенность за откровенность. Если я подниму вопрос на Коллегии?

— Что именно ты сейчас хочешь сказать, Моэко-тян? Прямо, не иносказательно? Говори смело.

— Уверены?

— Мне бояться нечего, поскольку я буду соблюдать нейтралитет. Извини, если разочаровал…

— Договаривайте, пожалуйста. Благодарю хотя бы за откровенность, уже упоминала. Пусть та и неприятна.

— … А тебе бояться нечего потому, что открыто тронуть Эдогава-кай, которые в своём праве, сегодня, пожалуй, не решится даже Премьер.

— Тогда и я в лоб. Если то, что я сейчас сообщила вам, официально заявлю на нашей Коллегии? Срочное собрание малым кругом, которое попытаюсь инициировать прямо сейчас? Допустим, на завтра?

— Твоё право, пробуй, я слова не скажу поперёк. Как коллектив решит, так и будет.

— Хм, — старший коллега сумел удивить повторно.

— Ты же звонишь посоветоваться? Ну вот я и объясняю! Мы с государством постараемся не ссориться, если речь именно об этом случае. Но тебя в твоей решительности никто ограничить не сможет — делай, что считаешь нужным.

— Вы так уверены, когда сейчас выступаете от имени всех? — для непосвященных недосказанное было бы неясно, но адвокаты Миёси и Нисимура отлично понимали друг друга между строк.

— У большинства из нас нет твоей мотивации, я обо всех наших, — предельно честно припечатал старший. — Не буду врать, что я обзванивал и расспрашивал. Но ты же звонишь мне не просто так?

— Вы никогда не проигрываете, потому что не берётесь, за что не надо, — Моэко принялась размышлять вслух. — Откровенно тухлых дел в вашем портфеле нет потому, что их никогда там не было.

— Именно, — подтвердил собеседник. — На тему твоего возможного выступления: если Коллегия скажет, что я неправ, молча уйду с поста. Выбирайте, кого хотите — за кресло не держусь.

Боится сам и уверен в позиции других, перевела якудза. Простым адвокатом дальше работать сможет, хоть и если с поста Председателя свалит. Деньги практически те же, в его годы многого уже не надо по техническим причинам.

Вписываться же на моей стороне — идти против течения. А вот к этому он не готов.

По некоторому размышлению борёкудан пришла к выводу, что и прочие коллеги действительно поступят так же: их Ассоциация — самый покорный и послушный округ из сорока девяти на всю страну. Пожалуй. Судя по статистике.

— Благодарю за исчерпывающую откровенность, Нисимура-сан. С моей стороны без обид, — она добросовестно предупредила, что не будет мстить, и уже занесла большой палец над красной иконкой.

— Стой! Что задумала? — старик чуть помялся, но твёрдо заявил. — Решишь плыть против течения — скажи: на завтрашнем внеочередном собрании, если соберёшь, лично поставлю вопрос об избрании Председателем тебя!

Моэко слегка опешила — неожиданный поворот.

— Я тебе не враг и искренне симпатизирую, — продолжил Нисимура. — Но я и не твой отец, чтобы идти на баррикады, рискуя всем, за голые принципы. Или даже за твой ласковый взгляд молодой девушки, Моэко-тян! Да, я боюсь ввязываться, — он со значением помолчал. — Все наши побоятся, это моя субъективная оценка — ты же о ней спрашивала?

— Да.

— Но я никак не ограничиваю тебя на твоём пути- до. Если ты соберёшься — поддержу ровно до той черты, где рисков для меня не возникает.

— И вашим, и нашим? — младшая Миёси плюнула на вежливость и сформулировала простым языком.

— Да, Моэко-тян. Я очень сочувствую тебе как человек и гражданин, но интуицией чувствую больше. Может, ты и победишь, — ещё пара секунд красноречивого молчания. — Может, даже не проиграешь, почувствуй разницу…

— Почувствовала. — Проигрывать и побеждать можно одновременно.

Где-то на западе есть выражение, Пиррова победа, как раз на эту тему.

— … но это в любом случае не мой бой, ни за какую из сторон. Тебя на свой пост порекомендую, если решишь идти до конца, — напомнил старик. — В позиции остальных членов тоже уверен — всех знаю больше тебя, ты слишком молода. Однако можешь попытаться.

— Благодарю сверх всякой меры, вы мне действительно кое-что помогли понять.

— Наши действия? — когда она закончила разговаривать, к ней тут же подступили Дэнда-кун и один из «официантов».

— Этих — в полицию вместе с видео-материалами.

— Что сказать?

— Пока пусть открывают дело «по факту нападения», переквалификация «в отношении» — потом. Заявление потерпевшего — у адвоката, будет передано следствию.

— Вас могу им назвать?

— Конечно. Скажи, действуешь по прямому поручению, мой чистый бланк с печатью и подписью тебе поднесут из ресторана за минуту, — второй «официант» кивнул. — Заполнишь, что будет нужно по ситуации.

— А вы сейчас куда, Миёси-сан?

— Давать асимметричный ответ.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Спустя почти час. Кабинет Председателя Правления банка Мицубиши-Ю-Эф-Джей ¹

— … Благодарю за эту невероятную поддержку. — Моэко встала со стула для посетителей и склонилась в глубоком поклоне, задержавшись в этом положении на пару секунд.

— Благодарю, что презрели традиции и явились лично. — Хозяин кабинета поднялся и отзеркалил движение, хотя и не под тем углом.

Подчеркнул, кто младший, кто старший (впрочем, с точки зрения вежливости — безукоризненно).

— Вы собрались уходить, Миёси-сан? — поинтересовался мужчина, продолжая стоять.

— Откровенно говоря, и так удивлена до полного изумления. К вам шла в отчаянии, в истерике, на эмоциях. Выплеснула, что накипело. — Внешний вид посетительницы категорически не соответствовал тексту. — Удивлена встретить столь глубокое понимание.

— Бросьте, — мужчина на той стороне стола скупо улыбнулся и указал на стул. — Я бы предложил задержаться.

— Для чего? — Моэко вежливо наклонила голову к плечу, не торопясь возвращаться.

Такие разговоры всегда имеют множество слоев. Даже с её бэкграундом текущие видны не все — слишком высокого уровня кабинет.

— Я при вас отдам распоряжения, — пояснил Председатель, садясь в кресло.

Поколебавшись, она последовала примеру.

— Я не являюсь фанатом вашей Семьи, но у нас неплохие отношения кое с кем из других Братьев, — доверительно сообщил ровесник отца, натыкивая что-то на экране рабочего планшета. — Не менее восхищён я и позиций вашего родителя, как и большинство других японцев — которые смотрят новостные каналы.

— Благодарю.

— Не за что. «Один гражданин, добившийся от государства справедливости и соблюдения своих прав, делает для будущего страны в десять раз больше, чем сотня добросовестных налогоплательщиков, оплачивающих налоги молча».

— Я…

— Пожалуйста, помолчите минутку. — Хозяин кабинета поднял руку.

В следующую минуту Миёси Моэко стала свидетелем того, о чём сама в горячке попросила — откровенно выложив всю подоплёку — но чего не рассчитывала получить (как только чуть-чуть остыла и вернула способность мыслить здраво).

— … да, внутреннее распоряжение безопасности и операционному управлению… да, моя личная подпись… — хозяин кабинета отчего-то разговаривал через планшет, не через телефон.

Какие-то здешние особенности? Моэко с интересом слушала.

— … прищемить всех из министерства обороны, до кого сможем дотянуться: пересмотреть проценты по кредитам, кто кредитуется у нас…

— …

— … да, конечно, в большую сторону… Нет, без флибустьерства — исключительно там, где задействованы не обязывающие нас меры поддержки…

— …

— … передать в департамент взысканий следующее, дословно: жёстко взыскать задолженность, если у кого-то хоть секундная просрочка в одну йену… нет, приступить прямо сейчас… да, вплоть до безакцептных снятий со счёта и блокировки счетов… Пусть юридический отдел подключится.

— …

— …

— …

Через половину минуты борёкудан с трудом сохранила невозмутимость на лице: Председатель правления буднично и походя распорядился неофициально бойкотировать добрую половину государственных программ нынешнего кабмина — на уровне ведущего банка второго уровня.

Моэко успела успокоиться, мозги заработали точно и сейчас она не понимала, чем вызван подобный энтузиазм противоположной стороны стола.

Вторая её половина, которая психолог, компетентно утверждала — чистой воды триггер. Какие-то противоречия (и немалые) уже существовали до её прихода: своим спонтанным визитом фигуристая исполняющая обязанности главы Эдогава-кай абсолютно случайно задела уже готовившуюся сорваться лавину.

Скопившуюся без её участия.

И в бессмысленных женских манифестациях может быть своя польза, бесстрастно констатировала Миёси-младшая, изумляясь про себя всё больше. Спроси кто час назад, нафига — связно бы точно не ответила.

А в итоге… сейчас буду ещё сильнее кланяться.

— Вы слышали. — Хозяин кабинета закончил разговор, отложил планшет и поднялся. — Мы можем немногое, но ударить по карману там, где в состоянии — вы видели.

— Благодарю безмерно.

— Хорошего дня, передавайте привет Тамаки-тян.

Да я ей кабриолет куплю, если попросит, мысленно ответила Моэко, вежливо попрощавшись и аккуратно прикрывая дверь снаружи под здорово озадаченными взглядами всей приёмной.

Хотя бы потому, что сработка такого вот спонтанного инструмента — очень хороший урок мне самой на будущее (кто бы мог подумать, что их с Хину однокурсница и племянница того, от кого якудза только что вышла — такая фанатка родного отца).

Под впечатлением разговора с главой ассоциации адвокатов Моэко в сердцах набрала соученицу, попросила пролоббировать — и вот оно как получилось.

Впору идти в храмы, ставить свечки всем богам.

Тамаки-тян не просто вписалась, а с точки зрения самой Миёси-младшей сделала невозможное, особенно с учётом затраченного времени. Даже пусть банк и сам за что-то точил зубы на тех же людей из МО.

Взамен однокурсница, смущаясь, попросила представить её лично Миёси Мая после того, как тот выйдет из тюрьмы — в университете девушки общались не то чтобы на короткой ноге, дома друг у друга не бывали.

Кажется, папа популярен там, где никто не думал — Моэко развеселилась, представив родителя с девицей, годящейся в дочери.

¹ По разным оценкам, ведущий банк Японии по капитализации и потребительскому кредитованию.