Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6

Глава 11

ИНТЕРЛЮДИЯ 1

Абэ Ао, недавно наконец занявший должность директора Департамента Логистики, не был ни бескорыстным альтруистом, ни восторженным мечтателем: первым — в силу склада характера и реального взгляда на вещи, а вот вторым… увы, жизнь вокруг не та.

Именно поэтому он с интересом наблюдал за разворачивающимся общением небожительниц и собственного сотрудника.

— Уэки-сан, Хаяси-сан, не сориентируете, о чём будет речь на тех переговорах и какова моя роль? — Решетников нисколько не тяготился сословной разницей и между собой и теми, кого с его лёгкой руки прозвали Агентством Моделей.

Прозвище, кстати, было справедливым — мальчишка, живший внутри немолодого функционера весело хохотнул.

Ао конечно же заметил, как после вопроса стажёра напряглась его непосредственная начальница, умница и красавица Андо. С точки зрения Абэ начальник сектора слишком много сил распыляла на маловажные эмоциональные моменты, но воспитывать взрослого человека — увольте.

Хочет Аяка трястись и напрягаться по каждому поводу — её святое право. Хотя далеко не дура.

А он с высоты прожитых лет чудесно видел — трёх топ-менеджеров можно не опасаться, даже младшую Хьюгу. От последней ожидать негатива следует вообще в последнюю очередь: продолжая профессионально удерживать на лице выражение закономерного ошеломления, Ао цепко отметил ладонь главы Регулярного Менеджмента, накрывшую, ну пусть будет, колено его сотрудника (хотя какое там колено. До колена — добрый десяток сантиметров, а то и больше — рука спортсменки расположилась всё же здорово повыше, гхм-кхм).

Аяка видимо, что-то почувствовала со стороны директора Департамента, поскольку многозначительно стрельнула глазами навстречу, подавая невербальный сигнал. Девочка ну очень хотела быть оцененной и всячески демонстрировала свой командный локоть в связке — что она в команде и готова поддержать любую позицию руководства в пределах разумного.

Абэ про себя подумал, что переигрывать, изображая тормоза слишком долго, не стоит. Он также коротко кивнул ей: «я тоже вижу».

Логичный и вполне корректный вопрос Такидзиро-куна в рядах Агентства Моделей вызвал тем временем достаточно неожиданную реакцию. Младшая Хьюга на тему роли стажёра логистики в предстоящих переговорах весело заулыбалась — обычно за ней такое, чтоб очень мягко сказать, замечали редко. Бывшая спортсменка боднула Решетникова лбом в плечо (⁈… тут Абэ уже не играл, а искренне впечатлился) и откинулась на спинку кресла, продолжая веселиться по непонятному поводу.

Интересно. Похоже, все мы, присутствующие здесь — уже одна команда, чисто явочным путём. Хотя подождём заключения вербальных соглашений.

Младшая Хаяси опустила взгляд, плотно сцепила зубы и затеяла полировать носки туфлей, словно страдала от зубной боли.

Абэ не понял причин такого поведения (не хватило знания их ситуативного контекста между собой), про себя присвистнул и не забыл проследить за третьей, Уэки — та как раз принялась отвечать:

— Тут такое дело, Такидзиро-кун. Хоноке-тян нужно, чтоб ты сходил на встречу с вашими кредиторами. Очень нужно, пожалуйста. — Дочь инженера Уэки непроизвольно мазнула взглядом по пальцам Хьюги, сжимающим, м-м-м, всё-таки лучше думать, что колено Решетникова.

Как вы думаете, так вы и говорите, а потом действуете, напомнил себе главный логист Йокогамы. Самодисциплина начинается с мыслей. Они между собой могут демонстрировать какие угодно фривольности, меня это не касается.

Ао не без труда удержал на физиономии выражение сдержанного отстранённого интереса: он отлично понял, о чём речь плюс подобные темы при чужих не поднимаются. О выкупе с помощью Такидзиро-куна кредитной задолженности Хаяси Юто директору Логистики было известно.

А ведь Андо на своём месте, даже более чем, отстранённо отметил он. Права она: сам факт такого разговора является автоматическим сигналом нам с ней. Трое высоких посетительниц (речь не об их росте) действительно не считают меня чужим.

Интересно, почему? Когда это успело произойти? Хотя напряжения ни с кем из них никогда не возникало, но и до текущего «тепла», будем откровенны, всегда было далеко.

Пожалуй, из-за моего хорошего отношения к Такидзиро-куну. Пусть не с самого начала, но с того момента, когда он бросил наконец катать балду и начал трудиться старательно.

Или он до разрыва со своей бывшей находился в её тени? Он рыцарь, вполне мог делать все эти годы не свою, а её работу (и карьеру!) сверхурочно. Как там её… Такахаси Тика. Смазливая, беспринципная, корыстная.

Пожалуй, так и было. Такидзиро-кун вполне мог жертвовать собой годами ради женщины, которую искренне считал второй половиной.

— Это те, о ком я думаю? — светловолосый тем временем назвал пару фамилий гайдзинов.

— Угу. Сходишь на встречу? Выполнишь мою просьбу?

— Уэки-сан, я сейчас чувствую, что попал в крайне неловкое положение. — Решетников слегка удивил и торопиться в объятия красотки, образно, не ринулся (даже пары красоток, если быть профессионально точным). — Вы сказали, что просьба личная и почти интимная. В моём понимании интимной просьбе полагается выглядеть иначе. — Светловолосый жизнерадостно захлопал глазами.

А ведь он тоже очень хорошо владеет лицом, как я раньше не замечал. Впрочем, до последнего времени мы и пересекались мало в силу разницы рангов.

На правах хозяина кабинета и самого старшего Ао не стал сдерживаться: расплылся в улыбке и пару раз хекнул в кулак. Дополнительно доставило выражение лица Андо, в её сторону он технично покосился: непосредственная начальница Такидзиро-куна сидела, словно проглотила столб, и переводила внимательный взгляд задумчивой кобры с подчинённого на Хаяси.

Именно с таким взглядом, надо думать, змеи выбирают, поскорее свалить или вцепиться зубами.

— Завязывай с официозом, «Уэки-сан» оставь для моего отца, сделай одолжение красивой девушке, — весело махнула рукой айтишница.

Она устроилась в кресле поглубже, подхватила двумя руками чашку и забросила ногу на ногу так, что с низкого сиденья перед носом стажёра мелькнули достаточно интересные ноги. И то, что выше.

Более традиционный в силу возраста, хозяин кабинета вежливо потупился и почти естественно покраснел. В исполнение Хьюги Хину подобный номер его бы не удивил (та реально не обращала внимания на окружающих по большей части).

Но вот то, что в эту же игру затеяла играть директор айти…

— Ты крайне интересный человек, Такидзиро-кун, — констатировал Абэ вполголоса, не заботясь реакцией окружающих.

Сбоку в очередной раз подобралась Андо — только что как струна не зазвенела. Непосредственная шеф Решетникова в своей неизменной манере лихорадочно принялась излишне глубоко оценивать то, чему только что стала свидетелем.

— Андо-сан, если вы продолжите так напрягаться по каждому поводу, ваш грядущий и без сомнения счастливый муж будет периодически за вас переживать там, где мог бы оставаться спокойным, — не сдержался директор департамент и скупо улыбнулся.

Спина Аяки из задеревеневшей плавно, но стремительно превратилась в стальную (ну и как здесь не смеяться. Разумеется, про себя и мысленно).

— Ты же понимаешь, что это моя просьба, а не её? — хриплым голосом прорезалась Хаяси, отрывая глаза от столешницы.

— Я бы попросил за меня мои мысли не озвучивать, — неожиданно чётко прозвучало в ответ от Решетникова.- Что я думаю, что понимаю, чего нет — исключительно моя прерогатива делать заявления. Не ваша от моего имени, Хаяси-сан.

Абэ не планировал вмешиваться, поэтому ожидал развития. Попутно он с интересом открыл для себя, что прозябавший годы в низах всех возможных иерархий хафу выдерживает не самый добрый взгляд финансистки легко и без напряжения, что было бы непросто даже для него самого.

От волос непосредственной начальницы метиса, казалось, сейчас полетят искры.

— Эй, тормозите, — Хьюга лениво махнула свободной рукой, изящно поставив перед этим чашку. — Хаяси-сан, прошу, сбавь обороты.

— Не поняла? — глава финансов довернула голову и в точности повторила Андо — напряглась и выпрямилась. — Я сказала что-то не так? С твоей точки зрения?

Тут хозяину кабинета реально стало страшно. Что Хьюга-младшая, что Хаяси-младшая — одного теста моти, думал Ао, если речь об отстаивании принципиальной позиции. Не хотелось бы, чтобы ситуативные союзницы мало того, что сцепились всерьёз, так ещё и в данном кабинете.

В последнем случае столь удачно складывающиеся лично для Абэ обстоятельства резко сменили бы знак и из плюса превратились бы в минус. Столкновение этой пары менеджеров стало бы максимально бескомпромиссным в силу особенностей характера каждой.

— Спасибо, — Решетников незаметно напряг мышцы бедра, подавая невидимый сигнал пальцам пловчихи.

Технично, отдал должное Абэ. Я бы не додумался, берём на вооружение. Хотя сперва нужно найти топ-менеджера, которая будет держать меня за ноги во время подобных разборок, хохотнул он мысленно.

В следующую секунду, видимо, из-за повисшего в воздухе напряжения, живший в его подсознании мальчишка радостно подложил свинью: в мозгу против воли соткалась картинка, на которой вместо красавицы Хьюги в совещании участвовал кто-то из топ-менеджеров мужского пола, а на месте Решетникова восседал главный разработчик Мацусита-корп, Танигути Дзион.

Абэ, всю жизнь являвшийся воинственным гомофобом, рисунком своего ушедшего не туда воображения впечатлился настолько, что не выдержал: из горла вырвался резкий выдох, который булькнул в чашку с ожидаемыми последствиями.

— Ничего страшного. — Заморожено изрекла Андо с ледяным лицом и такими же глазами.

Начальница сектора подтянулась за салфеткой и в первую очередь вытерла собственное лицо — видимо, это была её маленькая месть непосредственному боссу.

Затем она сменила бумажку и протёрла физиономию самого Ао, который и не думал печалиться несмотря на то, что старательно это изображал:

— Извините, мысль дурацкая в голову пришла! — на нём тут же скрестились взгляды Агентства Моделей, стало несколько неуютно. — Никак не связано с присутствующими! — поторопился уточнить он. — Почему-то Танигути Дзиона вспомнил, главного разработчика наших новых акционеров.

Уэки, Хаяси, Хьюга предсказуемо озадачились, но вслух не сказали ничего.

А ведь я здорово разрядил атмосферу, хотя и непроизвольно, констатировал главный логист ещё через пару секунд — финансистка сменила готовность к конфликту на конструктивный режим:

— Такидзиро-кун, раз здесь все свои, а я всё равно пришла просить тебя, давай поговорим нормально? И откровенно, — добавила младшая Хаяси, что-то прикинув на ходу.

— Давай пробовать, — серьёзно кивнул стажёр, такой не похожий на себя предыдущего.

Того, которого за пять или шесть лет в Департаменте и видно не было — потому что тютя и рохля.

Был.

Сюда Ута явилась с одним, хм, пусть будет, пакетом намерений. Но когда Хонока затеяла выяснять отношения с метисом, айтишница поймала себя на неожиданной мысли: а ведь ей процесс интересен не менее, чем результат. Сам процесс похода с Решетниковым под руку в «официальной» роли.

Уэки тут же на рефлексе выдала стандартный женский фокус с забрасыванием ноги на ногу в низком кресле, а параллельно задумалась (на своём месте добросовестно потупился и покраснел при виде её нижнего белья главный логист Абэ, хозяин кабинета и второй мужчина в помещении).

Так подумать, Такидзиро ведь ничёшный. В том смысле, что он прикольный и интересный. Этническое происхождение у него подкачало, тут ничего не сделаешь — но к тем же финансам парень рвётся вверх, как подорожник сквозь асфальт. И прорвётся рано или поздно! Женщины такие моменты чувствуют, особенно если работают на её должности.

И он специально спрашивал, выйдет ли она за него замуж — в массажной, когда она предложила кое-что попроще, будучи выпивши. То самое предложила, отказа от мужика ждать по меньшей мере странно — однако кое-кто отказался.

Разумеется нет, не выйдет она за него замуж, поскольку мезальянс, причём двойной (и возраст, и деньги) — она бы и сейчас повторила, но м-м-м… какая-то заноза в мозгу не давала покоя.

Чёрт, надо действительно сделать перерыв с алкогольными возлияниями. Вроде и проблемы пока нет с зависимостью (скрестить пальцы), но она прямо физически чувствует кисель в мозгах.

Пить надо реже и меньше.

Бинго. Усилия принесли плоды и через секунду пазл сложился, а шестерёнки, щёлкнув, встали на свои места. Ута подобралась и прислушалась к себе.

Гости-то из-за океана. Бизнес, который они с Решетниковым наметили на четверых, по определению будет международным — она это понимала в том числе с высоты профильного образования. Клиентов на пилоте, это оговорено, предполагается брать вообще китайских. Дальше, по мере развития, логичной целью номер один является родина заокеанских компаньонов подруги, ссудивших её деньгами на злосчастный кредит деда.

И вот он вопрос на тысячу тысяч: если у тебя реально многомиллионный бизнес, первый, пулл ключевых клиентов — там, откуда эти гости, значит, что?

Значит, и офис их будущей компании тоже будет там. И по кое-каким правилам Регулярного Менеджмента (привет, Хьюга) заруливать тем офисом хотя бы на первых порах логично поручать не наёмным аборигенам, а стоит поехать кому-то из зачинателей бизнеса.

Идём дальше в анализе. Может ли обойтись руководство растущим крупным бизнесом айти без неё, специалиста айти? Сюда же: это в Японии муж Решетников — крайне неудобный актив по двум причинам. Она потому и не стала морочить ему голову в особом салоне Хьюги и честно ответила на откровенный вопрос (хотя секс после этого накрылся, не начавшись).

Но это здесь, в Токио, указательный палец вверх. А вот за океаном… глаза Уты сверкнули против её воли.

Нет ничего постояннее, чем временные вещи — вон, родители что Хоноки, что Хину как выехали на время из столицы, так и окопались на постоянку в других городах. Вот уж годы как.

Ута тряхнула головой и вклинилась в полемику хафу и финансистки:

— Такидзиро-кун, помнишь твой вопрос насчёт замужества в массажной?

Хаяси, перебитая на полуслове, с негодованием развернулась к лучшей подруге:

— Совсем уже⁈

— Извини, я неправа, но я быстро, — Ута бросила ладонь на колено подруги и примеряюще сжала пальцы, предлагая помолчать. Возмущение и ярость младшей Хаяси она пропустила мимо. — Такидзиро-кун, мне кажется, я ночью слегка ошиблась, когда отвечала тебе.

Логисты Абэ и Андо, прямые начальники метиса, синхронно выпучили глаза и отвесили челюсти, особенно последняя, которая тоже аппетитнаяи и незамужняя тёлка (интересно, у них с Решетниковым что-то было? Надо будет как-нибудь технично выяснить).

— На какую тему ты ошиблась? — хафу не на шутку озадачился вслед за непосредственным руководством.

— Когда я сказала ночью, что не выйду за тебя, это была правда, но не вся. Ответ касался ситуации, если бы мы жили в Японии. — Ута не дурачилась, не играла, не напускала на себя имидж легкомысленной девчонки-тинейджера, а была сейчас собой настоящей. — Но я это только что поняла и подумала: если бы мы жили в другой стране, мой ответ бы здорово отличался от предыдущего. Поправка засчитана? Ночью я сказала «нет», но живи мы за океаном, очень вероятно, что ответила бы «да».

— Тебя по голове сегодня били сильно? — не по-хорошему спокойно поинтересовалась финансистка, опять опуская взгляд в пол и избегая встречаться глазами с кем угодно из присутствующих.

Хьюга вынырнула из каких-то пространных размышлений и с интересом начала коситься то на метиса, то на айтишницу, то на впавшую в транс Хаяси.

— Гхм-кхм, Уэки-сан, простите меня. — А вот директор логистики поднялся, чтоб поклониться по правилам. — С максимальным уважением к вам и вашей позиции (повторное движение корпусом вниз-вверх) я бы всё же просил вас для этой беседы выбрать другое место. Не мой кабинет. Без объяснения причин, на правах хозяина этажа. Ещё раз прошу меня извинить.

— Благодарю вас, Абэ-сан! — стремительно ожила Хаяси. — Как мужчину — в том числе! А то кое-кто!..

«…мозги сперва отоспал, потом остатки пропил, а теперь в роли клоуна выступает» — этого Хонока вслух не сказала, но очень откровенно подумала. Настолько, что прям на лице было написано.

— Я услышал вас, Уэки-сан, но повторю то же, что отвечал раньше. — Ровно кивнул Решетников. — Для Атоса это слишком много, а для графа де ла Фер — слишком ма…

— Не надо ничего комментировать, — твёрдо перебила Ута. — Когда я выпиваю, то часто делаю коммуникационные ошибки, сорри за умные слова. Так подумать, вопрос ты задавал на удивление важный, даром что в неформальной обстановке. А я ошиблась с ответом на него, сейчас посчитала важным переуточниться.

Взгляд Андо, начальницы сектора Такидзиро, из отсутствующего стал бешенным и близким к безумному. Впрочем, на лице логистки никакой читаемой мимики заметно не было, выдавали лишь расширившиеся зрачки.

— Ты пила сегодня? — метис по каким-то причинам оставил демонстративно формальный тон и обращение на вы, которые он практиковал при людях.

— Угу, но совсем немного и я уже трезвая.

— Если эта тема для тебя настолько важна, я предложу тебе повторить свою последнюю фразу буквально через сутки-двое. Извините, Хаяси-сан, — метис успевал следить за всеми, участвующими в беседе.

Он крайне вовремя повернулся к побагровевшей вот наплыва эмоций финансистке:

— Мы не должны были вас перебивать, пожалуйста, продолжайте!

— Вы не должны были этого всего обсуждать при всех! — резко выплюнула та. — Впрочем, кому я говорю. Одна на бровях, второй и вовсе…

— Что «второй»? — обманчиво спокойно поинтересовалась Хьюга, вскидывая подбородок. — Что «вовсе»?

От Уэки не укрылось, что ладонь пловчихи на ноге Решетникова не то что никуда не делась, а ещё и выше переползла.

— Прошу вас обеих прерваться в том месте, где вы остановились. — На правах хозяина Абэ ввинтился между двумя не привыкшими уступать женщинами. — Хьюга-сан, Хаяси-сан, вы ставите всех присутствующих в крайне неловкое положение самим фактом вашей конфронтации. Я старше каждой из вас более чем в два раза, пожалуйста, услышьте меня! И прекратите!

Мужик, уважительно подумала Ута про себя. Директор логистики говорил жёстко, чётко, правильные вещи, причём делал это как нельзя вовремя.

— Вы правы. — Первой отозвалась пловчиха. — Простите, Абэ-сан.

Её рука соскользнула с кое-чьей ноги, чтобы тут же переместиться на плечо.

Ута подумала-подумала — и ей неожиданно стало себя на ровном месте жалко. Хьюга ни в чём не виновата, но иногда место под солнцем должно хватать и другим.

Уэки чуть передвинула кресло, переместилась вперёд и её правое колено оказалось между ног Решетникова. В следующую секунду она прижалась внешней стороной бедра к его внутренней.

Когда Хину и Такидзиро задумчиво посмотрели на неё, айтишница улыбнулась и молча захлопала глазами.

Ну а что, в этой жизни иногда даже за школьный завтрак надо бороться.

— Ты уже вообще… — Хонока промолчать не смогла, но и договаривать, слава богам, не стала.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Центральный выход тюрьмы досудебного содержания лиц, в отношении которых не вынесен приговор суда. Токио.

— Ваши вещи. — Полицейский с той стороны стекла просунул под разделителем бумажник, ремень и целый набор прочих вещей, при желании рассматриваемых в иных юрисдикциях как очень непростое специальное снаряжение.

— Остальные где? — мужчина лет сорока первым делом взялся за пластик служебного удостоверения Министерства Обороны.

— зачем-то перечитав, крепыш бесшумно пошевелил губами, прикрыл веки и на секунду коснулся ламинированным прямоугольником лба под удивлёнными взглядами дежурной части (или как там оно у смежников называется).

— Претензий нет? — младший инспектор, явно заменивший на время на тумбочке коллегу званием пониже, спокойно смотрел на задержанного, которого выпускал с чистой совестью — бумаги насчёт подполковника пришли правильные.

Причём это были именно бумаги, не электронные заметки в Едином Реестре. Чья под ними стояла подпись, лучше не думать, поскольку к автографу прилагался титул и специальная индивидуальная печать как раз для таких случаев.

Бумаги, строго говоря, являлись просьбой, к исполнению необязательной, но следом за этим конвертом в досудебное содержание прибыл посыльный из Генеральной Прокуратуры — уже с легитимным распоряжением.

— Где мои люди? — армеец в штатском проигнорировал вопрос человека в форме другого ведомства.

— Спросите у начальства, вопрос за рамками моей компетенции, — безукоризненно вежливо ответил омивари-сан. Поколебавшись, он впрочем добавил. — Мы их отпустили практически сразу — они выполняли ваш личный приказ.

Подполковник был далёк от юриспруденции внутри родной страны, поэтому после удостоверения взялся за смартфон.

— Отсюда не поговорите, — упредил младший инспектор всё с тем же выражением лица. — Отсюда обычная связь не возьмёт.

— Уже поколупались? — беззлобно поддел Томимацу. — В чужой технике?

— Вы ничем не отличаетесь от прочих граждан. Были задержаны для предъявления вам официального обвинения, Юстиция его отозвала. Именно поэтому вы выходите, — по интонациям служителя закона можно было заподозрить, что он сожалеет об освобождении вояки. — А отозвала Юстиция претензии в ваш адрес потому, что за вас самым неподобающим образом вступились с неприлично высокого уровня.

— В ваши служебные обязанности входит просвещать заключённых на такие деликатные темы? — делано удивился армейский.

— Вы не заключённый и никогда им не были, не льстите себе. Бывший задержанный. Претензий нет?

Опять проигнорировав вопрос, подполковник задумался, вернул телефон во внутренний карман пиджака и хлопнул ладонью по разделительному барьеру. Простояв так пару секунд, покачавшись с пяток на носки, он, не говоря ни слова, развернулся и вышел на улицу.

— Приветствую. Всё в порядке? — снаружи человека с документами на фамилию Томимацу встретил коротко стриженный военный со знаками различия полковника на белой форме.

— Да. Спасибо. — За коротким ответом мелькнуло больше, чем могли бы понять случайные свидетели.

Последних рядом хватало — всё-таки центр города, даром что специфическое учреждение.

— Не мне благодарность, — начальник качнул подбородком влево-вправо, рассверливая переносицу подчинённого красноречивым взглядом.

У беззастенчиво припарковавшегося под запрещающим знаком лимузина опустилось тонированное в ноль стекло:

— Пожалуйста, идите сюда. Оба.

Томимацу обернулся на женский голос, молниеносно что-то про себя оценил, но мимикой никаких эмоций не выдал.

В лимузине, через пару минут. Стёкла задней части салона имеют одностороннюю прозрачность и снаружи происходящего внутри не разобрать.

— … таким образом дальнейшая шумиха в ваш адрес повредила бы моим планам. — Привлекательная фемина возрастом до тридцати, игнорируя подполковника, смотрит с короткой дистанции на его начальника. — Я вмешалась лишь чтоб круги по воде не задели рикошетом и меня. В результате вашей некомпетентности.

— Ишикава-сан, про…

— МОЛЧИТЕ! — Пассажирка лимузина выбрасывает вперёд ладонь. — Я начала разговор не затем, чтоб слушать ваши объяснения.

— А тогда для чего, Ишикава-сан? И меня для чего было вытаскивать, задействуя тяжёлую артиллерию? — подполковник кивает на заведение, из которого только что вышел, по виду не испытывая неловкости.

— Потому что мне не нужна репутация персоны, которая оставляет своих людей без поддержки и помощи, — ровно отвечает девушка. — На вас мне плевать, Томимацу, но мне не плевать на тех сотрудников команды, кто пошёл вместе с вами. И, выполняя ваши приказы, чуть не залетел в тюрьму вслед за непосредственным руководителем.

— У нас не говорят «руководитель», — офицер в штатском опускает взгляд.

— Избавьте меня от ваших неуклюжих попыток втягивания в диалог! Никаких эмоциональных связей со мной сверх тех, которые нужны мне, у вас не будет!

— Что дальше? — полковник вклинивается с явным намерением разрядить висящее напряжение.

— Вот. За этим я вас и позвала. Читайте, — пассажирка лимузина берёт с сиденья планшет и протягивает его собеседнику.

— Мицубиси… Тендер по правилам… Вы решили сделать ставки на новые команды? — офицер в белой форме задумчиво перечитывает информацию с экрана.

Томимацу лениво пробегает по тексту глазами через плечо начальника.

— Я решила усилить свои ряды. Справедливости ради, планы производственных площадок вас не касаются — у вас была другая работа и тендер Министерства идёт от Управления Планирования, не от вас.

— Вы обозначали, что в оптимистичном сценарии их нам подчинят.

— Я и сейчас не отказываюсь, на вашими усилиями мы пока ни к чему ни на сколько не приблизились. Давайте откровенно: ваш вьетнамский вариант основной только для вас, для меня он запасной.

Подполковник оживляется и выныривает из каких-то размышлений, с интересом слушая говорящую. Его начальник напротив хмурится и нервничает.

— Для меня главное — единица финансов за единицу времени, ваши головоломные политические дивиденды и прочие высокорисковые телодвижения мне интересны постольку-поскольку. Если с вашими смежниками по Министерству Обороны я больше заработаю через Мицубиси, значит, я буду зарабатывать через Мицубиси.

— Жёстко, — без тени сожаления констатирует Томимацу.

— Я с вами максимально откровенна именно для того, чтоб вы не плодили бесплодных ожиданий: у принцессы Акисино на первом месте интересы принцессы Акисино, а не каких-то третьих лиц. Которые вызвались ей помогать на общественных началах с каким-то собственным прицелом на личный профит.

— Жёстко.

— Откровенно, — возражает пассажирка лимузина. — Если наши интересы в сделке совпадают, мы будем сотрудничать. Если же как сейчас — мне будет проще идти к своим целям без вас. Повторюсь, ваша эфемерная агентурная линия — мой запасной вариант, это для вас он основной, потому что единственный. И этот Решетников — плод целой суммы совпадений, никакой не джокер. Он пустышка, ноль, просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Точно? — полковник тягуче смотрит на собеседницу.

— Да. Я с ним говорила, имела возможность составить личное впечатление. Чтобы не осталось недосказанности: я не буду судить о ком-либо и чем-либо вашими оценками, у меня всегда свой взгляд на вещи. Не забывайте, кто из нас на кого работает.

— Тем не менее спасибо, что вытащили, — подполковник тянется к двери, собираясь выйти.

— Не за что. Я это делала не для вас, уже объяснила. Хорошего дня, на связи.