Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6

Глава 12 (вычитка утром)

Центральный выход тюрьмы досудебного содержания лиц, в отношении которых не вынесен приговор суда. Токио.

— Что дальше? — подполковник, первым выбравшись из лимузина высокой персоны, блаженно зажмурился, развернув лицо к центру города.

Машина представительского класса тронулась с места и с удивительной для её габаритов ловкостью исчезла за поворотом.

— Хорошие водители в гараже Семьи, — уважительно присвистнул Такааки, не раскрывая глаз.

— Ты спокоен? Не нервничаешь? — подполковник, доставший смартфон, набивал в мессенджере какую-то текстовую команду. — Может, тебя до штаб-квартиры на метро отправить?

— Да хоть на своих двоих! — искренне удивился Томимацу. — Ещё раз спасибо, что вытащил. Стыдно признаться, — он скупо улыбнулся. — На своей земле, попасть к полицейским, да в какой ситуации… Стыдно, — повторил он и, посерьёзнев, добавил. — Мог ведь реально следующую пару лет и на улицу не выйти.

Оба отлично поняли, что имеется в виду.

Начальник покачал головой:

— Не пару. От трёх до пяти при нынешней конъюнктуре и это если твой адвокат справился бы с чёртовой девкой Миёси в суде. В чём лично я сомневаюсь — хороших адвокатов по уголовному праву не знаю, это к слову. А профессионализм рулит, плюс их специфический опыт.

— Да. — Томимацу нехотя согласился. — Если бы она встала против меня в уголовном суде, это был бы серьёзный противник. На принцессу рассчитывать не приходится, якудза была бы на своём поле и в виде спорта, в котором мастер. А я…

— … новичок и серая посредственность, как показал опыт. — Шеф не упустил возможности отпустить шпильку.

— Я не ожидал, что нашего клиента будут прикрывать борёкудан. Причём какие.

Рядом офицерами затормозила машина с номерами государственной структуры.

— Грузись. Тебе что, особое приглашение нужно? — полковник полез на заднее сиденье по диагонали от водителя.

Только что вышедший из интересного места сотрудник, не чинясь, обошёл машину и хлопнул второй задней дверью:

— Ты что-то хочешь сказать.

Водитель был из своих, Такааки его отлично знал, поэтому насчёт разговора при посторонних не заморачивался.

— Хочу. Но пока думаю, что, — после некоторой паузы выдал руководитель. — Давай сейчас не по схеме. Сам что думаешь?

Ничего конкретного владелец белой формы не уточнил, но этого и не требовалось.

— Чиновники приходят и уходят, экспертные группы министерства остаются, — подполковник не продумал и секунды.

— По-человечески, пожалуйста. Ты не на трибуне и не во время отчёта в адрес парламентской комиссии.

— Да это по-человечески и есть. Ничего, если скажу совсем неформально?

— С каких это пор оно тебя стало заботить? Валяй, рожай, не тяни резину. Если не хочешь взбесить меня окончательно.

— Моё мнение: делаем, как делали, на помехи не обращаем внимания.

Полковник помолчал ещё какое-то время.

— Просто следуем дальше своим курсом, — продолжил Томимацу. — Семафоры остальных из виду не выпускаем, но на их сигналы не отвлекаемся — у нас своё дело. В том числе семафоры Семьи. — Последняя фраза была как бы не важнее предыдущих.

— Почему? — начальник всё же поднял разделитель, изолировавший разговор от передней части машины и от водителя.

— Мы с тобой нормальные люди?

— У тебя с головой порядок или при задержании ушибли?

— Отвечай, сейчас поймёшь.

— Да, я считаю, что мы с тобой нормальные.

— А я считаю, что не до конца — нам уже за сорок. Разведены оба, родителей больше нет ни у тебя, ни у меня, родня не считается, поскольку дальняя. Я, в отличие от тебя, пока даже детей не нажил.

— Я свою тоже нечасто вижу…

— У тебя она хотя бы есть! Для чего мы с тобой живём? — подполковник порывисто наклонился вперёд, чтобы видеть лицо собеседника. — Смысл в чём?

— Жизни? — обозначил иронию начальник.

— Да.

— Судя по количеству времени, которое мы оба провели на работе за последние два десятка лет, ответ очевиден.

— Во-о-от, — Томимацу удовлетворённо откинулся на спинку сиденья. — А на нашей работе мы с тобой маринуемся по принуждению? Нас кто-то заставляет? Или мы там, где мы есть, по другим соображениям?

— Развивайся.

— Мы с тобой занимаемся тем, чем занимаемся, в первую очередь из любви к искусству. Да, лично я уже созрел для отставки — уволиться, уехать куда-нибудь севернее в небольшой город, найти даму лет на десять моложе, семью создать. Может, детей наконец-то спроворить — всё же годы…

— Но? — подполковник ничем не давал понять, что поднятая сотрудником тема ему не нравится.

— Но — любовь к искусству, — Томимацу поднял указательный палец. — Движущая сила нашего управления. Сколько лично ты премьеров пережил в своём кресле?

— Именно на должности троих, но ещё двое были, когда ходил в замах.

— А созывов парламента?

— Это всё к чему?

— Акисино такая же, как все. — Неожиданно припечатал Томимацу. — Ты увидел в ней что-то особенное, но она самая обычная мажорка-карьеристка! Рвётся вверх, чтобы царствовать, лозунги при этом двигает популистские — ну оно и понятно. Чтобы избирательная масса схавала, блюдо следует подавать в нужной сервировке.

— Я сейчас сам жалею, что ввязался, — ровно прокомментировал начальник. — Когда был самый первый с ней разговор, как наваждение нашло. А сейчас общаюсь с тобой и тоже думаю: люди не меняются, мир не меняется. Мы для неё действительно лишь инструменты, а красивые лозунги — не более чем слова. Так что в этом месте я с твоим экспресс-анализом согласен, можешь не надуваться, — по-домашнему вздохнул полковник.

— Если по главному пункту разночтений нет, то и в дальнейших сойдёмся, — уверенно кивнул Такааки. — Делаем нынешнюю схему, как собирались. Получится с ней в тандеме к чему-то прийти — хорошо, отбиваться от награды не станем. Не получится с ней — хотя бы после себя оставим нормальные заделы следующим. Как-то так. Или если хочешь, могу написать рапорт прямо сейчас — дальше воюй без меня, если я обуза.

— Какие заделы и каким следующим? — уточнил начальник. — У тебя пока даже детей нет, сам же сказал, только делать их планируешь.

— Я не о семье сейчас. Я о тех, кто будет служить в нашем управлении через десять и пятнадцать лет.

Машина въехала на закрытую территорию, принадлежащую министерству обороны, следом закрылись автоматические ворота.

Томимацу первым полез из салона:

— Чиновники приходят и уходят, Япония остаётся. Не люблю патетических лозунгов, но только от нас с тобой зависит, что мы оставим Японии в наследство после себя в нашем управлении, — в этом месте подполковник вздохнул. — Хотя большинство о нём даже не подозревает.

— Есть мнение, что Принцесса Хризантемового Трона — не простой чиновник, — нейтрально заметил полковник, выбираясь наружу со своей стороны автомобиля. — А с учётом её амбициозной идеи и вовсе. «Приходят и уходят» именно к ней в данном случае может не относиться.

— Она точно такая же, как все, не лучше и не хуже. Ты в ней видишь что-то сакральное? Я пока разглядел лишь махровый эгоизм. Если она пройдёт со своей партией в Парламент, то ничем не будет отличаться от тех трёх созывов, которые ты благополучно пересидел в нынешний должности! Разве что реставрацию монархии будет двигать активнее, чтобы себя во власти зацементировать.

— Даже не знаю, что сказать.

— «Они всегда приходят и уходят, а экспертные группы министерства остаются», — Томимацу явно цитировал кого-то, знакомого обоим.

Потому что начальник управления, услышав фразу, во второй раз осёкся на полуслове и промолчал.

— Я могу не подбирать слов? И говорить, что думаю? — уточняю у финансистки.

Неформальные посиделки нас, троих логистов, после расширенного Совета трансформировались во что-то иное. Такое, чему и название не подберёшь — только что воздух не искрит.

— Можешь, — за Хоноку отвечает Ута.

Айтишница вообще интересно себя ведёт, можно было бы подумать — ей следует меньше пить, но нет. Я вижу, что она реально думает, как говорит — нестандартно и эгоцентрично, если формулировать деликатно.

Не поворачиваясь к Уэки, продолжаю смотреть на Хаяси.

— Слушаю. — Финансистка наконец разлепляет губы.

На моём плече начинают перебирать ткань костюма женские пальцы — поддержка. Хину прозрачно демонстрирует, на чьей она сейчас стороне, но, как тот футбольный судья, в игру не вмешивается.

— Ты заметила, что думаешь в мою сторону как в адрес второго сорта? — спрашиваю в лоб.

Подобные моменты в этом обществе обычно не озвучивают.

— Ты — хафу, — Хаяси не отводит глаз. — Пока не акционер чего-то серьёзного, я сейчас о финансах за твоей спиной. Родни влиятельной с японской стороны тоже нет. Как по-твоему мне бы следует к тебе относиться? Скажу больше: тебе уже столько лет, что хотя бы в какой-то области ты мог бы чего-то добиться к нынешнему времени. Не забыл, что я финансовый директор?

— Глава секретариата финансов.

— Одно и тоже, — она неуловимо морщится. — Я отлично знаю, сколько ты заработал за все годы в Йокогаме. Дивидендов рантье у тебя нет, соответственно, твоё место в обществе выглядит более чем… красноречивым. По мне, сам факт моего нормального общения с тобой — уже что-то. Я сейчас серьёзно.

— Спасибо за откровенность. Назови теперь, пожалуйста, хоть одну причину, почему я должен жертвовать своими интересами ради тебя? Такую причину, чтобы она и для меня была убедительной, не только для тебя.

— Такая причина — моя просьба. Мы живём в обществе, в котором этого более чем достаточно.

— Не смогу тебе ничего объяснить, — откидываюсь на спинку кресла. — Знаешь, воспитывать взрослого человека — пустая трата времени.

— Точно? — с нейтральным видом подыгрывает Хьюга. — Начать тренироваться никогда не поздно же.

— Для этого человек должен сам прийти в бассейн или в спортзал. Тащить силком бесперспективно.

— Когда у тебя такое лицо, твои вопросы обычно с подвохом, — комментирует Уэки руководителя Регулярного Менеджмента.

— Ты действительно считаешь, что находишься в положении, когда можешь себе позволить говорить подобные вещи? — на удивление ровно уточняет у меня Хонока. — Ты — воспитывать меня? Я не ослышалась?

— Не ослышалась. Хаяси-сан, вот мой ответ по предыдущему пункту. Ты абсолютно правильно заметила, что я нищ как храмовая мышь, — отгибаю от кулака мизинец.- Пока что. Влиятельной родни у меня тоже нет, — безымянный. — Жить вон, даже не в конуре приходится — из квартиры высе…

— Насчёт родни я бы не была столь категоричной, — перебивает Хину, в глазах которой начинают плясать её регулярные чёртики. — «Близкий сосед лучше далёкого родственника» ¹, у тебя как минимум неплохие друзья.

— Ты сейчас о себе? — Ута характером иногда неотличимо похожа на Хьюгу.

— А если о Миёси Моэко? — широко улыбается Регулярный Менеджмент.

— Она уполномочила тебя на заявления от своего имени? — огрызается Хаяси.

— Я чуть-чуть понимаю в лучшей подруге, — улыбка Хину становится шире. — И никогда не говорю неправды, уж ты-то должна бы знать.

— Простите, вынужден вас повторно прервать. — Директор моего департамента Абэ, о котором звёздные небожительницы забыли, снова напоминает о себе.

Он поднимается, кланяется каждой:

— Хаяси-сан, Хьюга-сан, Уэки-сан. Я очень прошу вас подобным тоном подобные темы не обсуждать в моём кабинете! — Затем садится на место.

— Извините, — Хину единственная отзеркаливает жест вежливости. — Были неправы.

— Ну и кто после этого отбит на голову? — неожиданно прорезается моя непосредственная шефиня Аяка.

Обычно своего отношения к высокому руководству она не то что не демонстрирует, а всячески маскирует сам факт, что оно есть.

— Хаяси-сан, вы не должны были так сказать. — Не размениваясь на вежливость, не вставая со стула, Андо сверлит финансового директора тяжёлым взглядом с короткой дистанции, наплевав на субординацию и социальную разницу.

— Вы считаете, что можете быть моей цензурой? — Хонока тут же переносит фокус внимания на логистку.

Директор департамента Абэ с тяжёлым выражением лица затевает повторно подниматься на ноги.

— РАЗРЕШИТЕ? — раздаётся знакомый голос, дверь кабинета без стука открывается.

В следующую секунду подскакивают абсолютно все, включая меня:

— Хаяси-сан!

На огонёк явился дедушка Хоноки, неизвестно какими судьбами, но собственной персоной. Один из двух учредителей.

— Я уже стар, хожу медленно, — патриарх с благодарным кивком опускается в ближайшее кресло, которое ему решительно придвинула Аяка. — Потому, пока поднимался по лестнице, абсолютно случайно услышал часть вашей беседы. Хонока-тян, пожалуйста, помолчи следующие две минуты — я могу тебе об этом попросить? — ставок на происхождение и амбиции старик не делает. — Я полностью согласен с последним замечанием руководительницы Такидзиро-куна.

— Интересный поворот событий, — констатирует явно пошедшая вразнос Андо (как правило у неё в корне иная модель поведения).

Впрочем, ремарка остаётся без внимания — все сосредоточены на Хаяси Юто, до безвестной начальницы сектора никому из небожителей нет дела.

Если патриарх сюда пришёл лично, тому должны быть более чем значительные причины, это понимают все.

Хину поняла — у визита учредителя в этот кабинет есть основания. Отношения, поддерживаемые благодаря Такидзиро, позволяли, оттого она поинтересовалась прямо:

— Хаяси-сама, что-то случилось?

— Увы, — дед финансистки кивнул. — Я как раз хотел найти вас четверых — боялся, вдруг кто-то не в здании. Думал, придётся собирать по одному, а вы все уже тут.

О руководстве логистики ни слова не сказано, отметила спортсменка. Значит, проблема не внутри небоскрёба, а снаружи.

— Пожалуйста, не вставайте, останьтесь с нами! — патриарх одним взмахом пресёк начавшееся движение непосредственной начальницы Решетникова.

Та собралась технично испариться со встречи, в которой сперва врезала наотмашь Хоноке (фигурально, если опираться на содержание, не на форму), а теперь, похоже, спохватилась и почувствовала дискомфорт:

— Я бы не хотела мешать вам, Хаяси-сама.

— Вы не мешаете, вы же прямой руководитель Такидзиро-куна. А его я не то что не прошу удалиться, а планировал специально разыскивать! Хорошо вот у вас застал.

Директор логистики Абэ даже не шелохнулся.

— Спасибо, — Хаяси-старший с благодарностью принял двумя руками чашку с дымящимся напитком от хозяина кабинета. — Акции Йокогамы именно сейчас летят в пропасть, за ними следует весь наш промышленный сектор, это если коротко и для начала.

Хонока молниеносно потянулась к планшету директора департамента:

— Разрешите?

Главный логист коротко кивнул.

— Минус семнадцать процентов за сессию, — замороженным голосом выдала финансистка через минуту. — Комиссия прямо сейчас останавливает торги, чтобы не допустить рикошета по другим отраслям — весь индекс нацелился вслед за нами. Почему ты сказал, что просишь остаться Решетникова? Он простой снабженец, никаким местом к этим движениям на бирже.

— Хаяси-сама, а причём здесь мы? — по виду Такидзиро было непохоже, чтобы он хоть сколь-нибудь эмоционально воспринял новость. — Я сейчас о корпорации в целом. У нас, так подумать, обычная реструктуризация — акционеры пытаются перераспределить власть. Сама-то компания в порядке. Производство даже лучше прошлого месяца — я как логист отлично вижу.

— Это не может быть связано с нами, — Хонока вывела информацию с экрана гаджета на большой монитор за спиной Абэ.

Все уставились на графики, будто что-то в них понимали.

— Если на армейские мерки, выглядит так. — А светловолосый глядел на патриарха. — К зданию подъехал детский автомобильчик длиной с ладошку, радиоуправляемая модель. Раздался взрыв и все гадают, чем же таким машинку начинили, поскольку здание — в лохмотья.

— В чём суть аналогии? — резко бросила Хаяси-младшая. — Я согласна, что причина не в нас, но тебя сейчас не поняла. Можешь объяснить?

— Взрыв, который разнёс здание, был в эквиваленте чуть не четырёхзначного числа килограмм. А та детская машинка берёт на борт полсотни граммов, не больше, — пожал плечами Решетников. — Два спичечных коробка. Как говорили в таких случаях в одном учебном центре, «это что-то сверхъестественное, оно не по нашей части».

— У вас такое случалось, Такидзиро-кун⁈ — патриарх потеребил мочку уха.

— Я сейчас образно, по аналогии. Наши расширенные совещания и достаточно корректная конкуренция за власть в компании никак не могут быть причиной вот этого всего, — стажёр ткнул пальцем в сторону экрана.

— Мне позвонили из Комиссии, — нехотя сообщил старик. — И сказали другие вещи — что мы тянем за собой других.

— По-хорошему, позвать бы Йошиду Йоко-сан, это по её линии — похоже на заочное обвинение без доказательств. Понять бы, с какой целью. Я бы заподозрил, кто-то здорово играет на понижение, централизовано и большими бюджетами. Начал по каким-то причинам с нас, но нацелился на весь сектор. — Решетников запнулся. — А на Йокогаму технично переводят стрелки, если вы всерьёз восприняли этот звонок, о котором только что рассказали, Хаяси-сама.

Хонока прикрыла веки и медленно повернулась к метису:

— Я не спрашиваю, откуда такой анализ, хотя навскидку предположила то же самое. Один вопрос: ты в этом как-то замешан? — финансистка раскрыла глаза, тягуче впиваясь в собеседника взглядом.

— Нет, — Такидзиро поднял брови домиком. — Ты мне только что сама говорила, что я крайне небольшая персона. Лестно, но не мой уровень. Или, если я всё-таки замешан, то мне об этом ничего не известно — например, против меня ополчился бог, — хафу развеселился. — Который из вредности решил оставить меня без работы…

— Ха-ха-ха, — патриарх дробно затрясся.

— … прихлопнув до кучи Йокогаму, — завершил логист. — Честное слово.

— Может, и правда позвать Йошиду? — толкнула в плечо подругу Уэки. — Хотя я не до конца понимаю, что она может сделать. Если нам сообщили всё, — она со значением посмотрела на старика.

— Не нужно никого звать, — старший Хаяси ещё раз тяжело вздохнул. — Абсолютно случайно, и это вторая часть, у меня есть кое-какие свои знакомства в Комиссии, о которых не знали первые. К ним из-за происходящего, — небрежный взмах в сторону большого экрана, — я тут же сам обратился.

Хонока из задумчивой стола напряжённой:

— Это тот, кто я думаю? Что ещё сказал?

— Такидзиро-кун прав, это медвежья ² игра большими деньгами. — Хаяси Юто стал серьёзным. — ОЧЕНЬ большими, настолько, что только одна персона приходит на ум.

— Та, про которую думаю я? — вскинулся Решетников.

— Видимо. Кроме неё никто бы не смог мобилизовать такие разные кошельки на одну тему. Но и это не всё, Такидзиро-кун. По большому секрету мне сказали, что обвинениям против тебя вот-вот дадут ход, — патриарх здорово отступал от канона, против линии внучки демонстрируя приязнь к её оппоненту.

— Я давно этого жду, Хаяси-сама. У меня очень хороший адвокат и линия защиты давно выстроена. Пусть пробуют.

— Я бы настоятельно советовал за пределы здания без этого твоего адвоката пока никуда не ходить, — старик с лёгкостью открыл достаточно серьёзные карты, намекая на более чем солидный инсайд.

В случае огласки сказанное могло быть ему инкриминировано как попытка помешать досудебному дознанию. Хину молча поклонилась, правда, из положения сидя — в этой тесноте именно с её места вставать было неудобно.

— Не могу раскрыть детали — Андо-сан и Абэ-сан, не примите на свой счёт, причина не в вас — но я очень прошу тебя не быть легкомысленным! — Дед Хоноки перегнулся через стол и сжал плечо светловолосого. — Иногда следует многократно взвешивать каждый следующий шаг. Ты сейчас меня понимаешь?

— Конечно, в полной мере, не волнуйтесь. Спасибо огромное за участие, тронут. — Решетников приложил правую ладонь к левой половине груди под сморщившееся лицо финансистки. — Я всегда осторожен, учитываю все детали по мере сил и в данном случае буду внимательнее вдвое — поскольку всерьёз воспринимаю ваше предупреждение. Ещё раз благодарю за него.

Неожиданно громко зазвонил смартфон. Взгляды присутствующих скрестились на Хаяси Юто — тот озадаченно извлёк гаджет из кармана, долго смотрел на экран, затем всё же ответил:

— Слушаю… да… понял.

Следующую пару секунд старик невидящими глазами смотрел на чашку перед собой:

— Из-за падения котировок нам хотят принудительно назначить временную управляющую комиссию, — дед Хоноки резко осунулся. — Не одного человека, это будет целый орган — мой человек однозначно дал понять, что бывают моменты, когда виновных назначают.

— Тяжёлая артиллерия, — кивнул Решетников. — ОНА, видимо, хочет показательно размазать строптивцев, не разбирая своих и чужих — чтоб другие в будущем боялись идти против. Если это то, что я думаю.

— Ты сходишь со мной на встречу? — отбросив приличия, финансистка требовательно посмотрела на стажёра.

— Хорошо. — Такидзиро неожиданно покладисто кивнул.

— Со своей новой «девушкой», — закрепляя успех, Хонока указала на Уэки.

В этом месте Хину развеселилась:

— Можно даже с тремя девушками: Юто-сама запретил перемещаться без адвоката, — напомнила она, — её сейчас позовём. Мне не откажет, примчится.

— А третья тогда кто? — мрачно поинтересовалась младшая Хаяси. — Ута-тян, твоя адвокат, а кто ещё?

— Я — за компанию, если ты не против. Дашь вертолёт, чтобы Моэко добралась быстрее?

Финансистка неуверенно покосилась на деда. Тот лаконично кивнул.

Хонока тут же полезла в смартфон:

— Где живёт ваш адвокат?

Пловчиха назвала адрес.

— Тогда лучше мы все сразу туда: подхватим юриста на борт и оттуда сразу на встречу, чтобы не опоздать, — Хаяси-младшая решительно поднялась со стула. — Если за ней посылать, потом обратно сюда за нами — долго, неохота опаздывать.

— Ты куда? — Мая, сидевший за кухонным столом, с удивлением обнаружил, что дочь оделась и собралась уходить.

— Хину только что звонила, просит поработать адвокатом.

— Что у неё случилось? — сознание оябуна царапнул невнятный червячок.

— Не у неё, — покачала головой Моэко, меняя перед зеркалом один пиджак на другой, более подходящий по цвету. — У них там что-то на уровне Корпорации, она не стала уточнять по телефону, скажет при встрече. А адвокат нужен Решетникову.

— Без сопровождения не пущу — сейчас не то время. — Мая не стал говорить большего, хотя и было что.

— Я не по земле, сейчас будет вертолёт. Тот, которым ты уже летал.

— А-а-а. Красиво жить не запретишь, — оябун уважительно кивнул. — Пошли вместе, провожу.

Посадочная площадка находилась в двух десятках метров. Всунув ноги в сандалии-гэта, Миёси-старший дошёл с дочерью до глухой калитки и пересёк неширокую улицу — возле знакомого транспорта их уже ждали младшая Хьюга, хафу рядом с ней и ещё одна девица на букву У (что-то в голове вертелось, но некстати вылетело. Какая-то персона из Компании Хину-тян).

Мая собирался ответить на приветствия молодёжи (те поздоровались первыми), когда с выезда на трассу в их сторону свернул одинокий мотоциклист.

Этому человеку делать здесь было решительно ничего. Мысли мгновенно испарились, вместо них заработали рефлексы. К своему удивлению, больше ничего глава Эдогава-кай не сделал: Решетников заметил байкера вместе с ним и развил бурную деятельность.

Первым делом светловолосый сгрёб в охапку девиц и толкнул их за вертолёт — хоть и хлипкое, но какое-то прикрытие.

Мотоциклист как в замедленной съёмке сунул руку за отворот куртки.

Мая схватил за плечи дочь и, повторяя за Неприкасаемым, буквально внёс её в компанию к Хину-тян — больше на авиационной парковке укрыться было негде. А так хоть верхняя часть организма теоретически прикрыта. Глядишь, или рикошет от корпуса вертолёта, или ещё что.

Борёкудан обернулся назад, увидел в руке байкера короткоствольный огнестрел, а больше ничего не успел: приносящий проблемы хафу подхватил камень-голыш с декоративной клумбы (и когда только успел. Впрочем, двигается этот Решетников быстро, чего не отнять, того не отнять).

В следующую секунду Решетников метнул увесистый кусок гальки, не дожидаясь действий той стороны. Он попал, куда надо, сбивая выстрел: булыжник встретился то ли с кистью стрелка, то ли с самим пистолетом буквально за долю секунды до непоправимого момента.

Мотоциклист пронёсся мимо, светловолосый ещё раз махнул рукой. Мая понял, что хафу вооружился не одним камнем, а парой.

Второй голыш с размаху впечатался между лопаток байкера, обронившего ствол после первого булыжника и, оставшись без оружия, помчавшегося дальше.

Мотоциклиста бросило ударом в спину на руль, байк повело юзом, но сидевший за рулём тип был то ли суперпрофессионалом, то ли действовал под наркотиками: он каким-то чудом удержал управление, таким же волшебным образом вписался во второй поворот в сторону трассы и был таков.

Оябун никогда так быстро не доставал смартфон, как сейчас (хорошо, не оставил на кухонном столе).

— Бесполезно, Миёси-сан, — раздался за спиной скрипучий голос Неприкасаемого. — Вы же полицию набрать хотите?

— Первый звонок — да, — подтвердил борёкудан, с удовлетворением отмечая, что дочь не нервничает, а напротив.

Успокаивает и первую коллегу Хину-тян, и вторую, она же хозяйка вертолёта — девица зачем-то вылезла наружу вместо того, чтобы сидеть внутри.

— Не успеете, — скептически покачал головой метис. — Пойдёмте лучше глянем, что он за ствол обронил, а уже потом решим, кого звать и кому названивать.

— Почему не успеем? — Мая не стал убирать телефон, но и в трёхзначный тревожный номер тыкать тоже повременил.

— Голая математика. На сам вызов — секунд пять, ещё столько же на соединение. Четверть минуты — объяснить оператору, тот свяжется с полицией. ³

— Я могу и в ближайший кобан позвонить, — возразил якудза.

— Тот же тайминг, — отмахнулся подзащитный дочери. — И погоню за этим типом никто посылать не станет, пока сюда не приедут патрульные. Это минимум ещё минута, согласны?

Мая признал правоту услышанного.

— Идём дальше. Патруль, даже очень лояльный к вам, что большой вопрос, поднимать на уши своих будет ещё минимум тридцать секунд.

— Если не больше, — снова согласился оябун.

— А тот тип через сорок пять секунд после контакта с нами по плану бросает байк, отъехав по маршруту эвакуации примерно на километр, — перепечатал Решетников, вытягивая вперёд руку. — Вы заметили, мотоцикл был без номеров?

— Не обратил внимания в стрессе. Пожалуй, пора вернуть наших на улицу — присматривать за порядком. — Мая снова взялся за гаджет.

Не факт, что дежурящие сятэй успели бы что-то сделать наглому мотоциклисту, но лучше так, чем вообще ничего не предприниматель.

— А я заметил, — вздохнул светловолосый. — Даю голову на отсечение: эвакуация проработана и просчитана так, что силами токийской полиции этот тип в принципе не ловился — иерархия принятия решений и скорость прохождения команд. Тормозить все подряд машины в Большом Токио — не баран чихнул, целый проект. А мы про него ничего не знаем, кроме роста и веса — голова-то под шлемом была. Как говорится, неловленный мизер. В лицо тоже не опознаем, разве что синяк между лопаток как косвенная улика.

Миёси-старший не стал спрашивать, откуда такой опыт. Вместо этого он прошёл вслед за светловолосым и стал рядом, глядя сверху на оброненный девайс.

— А ствол-то китайский, — констатировал Решетников, перекатываясь с пяток на носки и не планируя нагибаться либо поднимать оружие. — Ничего прямо не доказывает, но тем не менее.

— Это очень немало говорит мне, — тихо, чтобы не услышали другие, возразил оябун. — Как минимум, работали не наши.

Те из якудза, кто теоретически мог бы оказаться замешанным, в этой ситуации использовали бы родной, японский пистолет — глава Эдогава-кай знал не понаслышке и наверняка.

Получается, круг подозреваемых ненамного, но сужался.

¹ тамошняя поговорка.

² имеется в виду, на бирже на понижение.

³ телефонный номер экстренной службы общий. В зависимости от ситуации оператор напрягает либо пожарных, либо скорую, либо полицию, или кого ещё надо по списку из профильных служб.