Красные Башмачки

Глава девятнадцатая

— Тебе известен мэтр?

— Да и что тут странного? У него в жилах течет кровь древних владетелей. У него есть дар и Мабон он праздновал с нами. Тоффин всему нашему кругу пришелся по душе! Через две недели я надеюсь встретить тебя на Крахен Хюгель, Вороньей горе.

— Ты приглашаешь меня на шабаш?

— Да, моя красавица.

Тируэль надел на голову Лиз венок из полевых цветов.

Двойственные чувства овладели девушкой-страх и восторг. Лесной дух стал ее другом и зовет на шабаш! Летать голой на метле! А что дальше там будет?! Целовать Сатану в зад, пить кровь младенцев и спариваться с бесами?!

Всем известно, что лохматые ведуны и ведьмы в белых развевающихся сорочках или звериных шкурах или совсем голые собираются на проклятую гору, творят буйные, нечестивые игрища, пляшут вокруг кипящих котлов и чёртова требища, совещаются на пагубу людей и животных, ищут волшебные зелья. Среди сонма ведьм докладывают Сатане о содеянных ими злых деяниях и сговариваются о планах новых дел, причём в случае недовольства которой-нибудь из них Сатана тут же награждает ударами провинившуюся. По окончании деловой церемонии, при свете факелов, зажжённых от пламени, которое горит между рогами большого козла, приступают к пиршеству: едят лошадиное мясо, а напитки пьют из коровьих копыт и лошадиных черепов. Затем следует бешеная постыдная пляска ведьм с чертями, от которой на другой день остаются на месте следы ног коровьих и козьих. Инструментами для музыкантов служат вместо волынки лошадиная голова, а вместо смычка — кошачий хвост. Далее совершается сожжение козла, чёрного быка и чёрной коровы. Шабаш оканчивается свальным грехом при полном мраке, после чего ведьмы на своих метлах возвращаются домой.

Тируэль хихикнул.

— Люди сочиняют много небылиц про наши празднества. Все будет восхитительно и радостно! По доброй воле и во славу Великой Матери!

Я буду ждать.

Лесной дух изящно поклонился.

— Ты не проводишь меня до края леса, милый Тируэль?

— По этой тропе ты дойдешь до бобровой плотины на речке. За рекой лес мне не подвластен, там охотничьи угодья местных господ рыцарей. Но ты не бойся. Я послал весточку. Мой друг будет ждать тебя за плотиной. Он проводит до Неймегена к мэтру Тоффини.

— Как имя этого друга? Как я его узнаю?

— Он сам тебя узнает по этому венку. Не потеряй его, смотри!

— Я твоя должница, Тируэль, благодарю тебя за помощь…

Лесной дух печально улыбнулся. Коснулся кончиками пальцев плеча Лиз. Она посмотрела вниз, на себя и ахнула. Зеленое бархатное платье появилось на ней в одно мгновение! То самое, что подарил Марко?!

— Забудь. Ты мне ничего не должна. Ступай же!

Лиз сделала послушно два шага по тропе. Опомнилась. Обернулась. И никого уже не увидела на узкой поляне. Тируэль растаял как дым.

Лиз пошла по тропе, лакомясь по дороге крупной земляникой.

Съев горсточку, она с удивлением ощутила что насытилась.

«Воды бы…»

Тропинка увела в лощинку прямо к ручью, пробивавшемуся, звеня из под серых каменных плит.

Она напилась холодной, вкуснейшей водой и пошла дальше, заплетая волосы в косу. Закончив с этим нехитрым делом, Лиз посмотрела на кончик косы и ахнула. Волосы! Ее русые волосы поменяли цвет на темно-каштановый!

Это сделал Тируэль!? Когда и зачем?! Чтобы не узнали?

Потребность заглянуть в зеркало стала жгучей необходимостью. Только где его взять в лесу?!

Лиз обернулась на легкий шорох.

У тропинки стояла косуля, грациозное существо на точеных ножках с влажным носом и настороженными ушками.

Девушка замерла. Косуля смотрела кротко, осторожно нюхая воздух.

— Какая ты миленькая… — прошептала Лиз. Ей очень захотелось протянуть руку и погладить животное по спине, но побоялась испугать.

Косуля дернула хвостиком и поскакала вдоль тропы.

Лиз проводила ее взглядом и поспешила следом.

Она быстро шла по тропинке, босая. С каждым шагом прошлое отдалялось все больше и больше. Внезапная беременность, мучительное заточение в душной башне, роды… се удалялось прочь, выветривалось из памяти как сон, приснившийся под утро.

Даже ее сын, ее малыш, которого она так и не увидела, стал частью этого прошедшего сна. Касаясь своего плоского живота, Лиз улыбалась с недоверием.

Было ли все это? Может приснилось?

Пронизанный солнечными лучиками лес пах смолой, грибами, душистыми травами. Едва покачивались кроны под легким ветром, там высоко над головой. Чирикали птички.

Все то ужасное прошлое не могло быть явью! Верно — это только сон, плохой сон. Его надобно забыть и идти дальше, вдыхая полной грудью свежий лесной воздух.

Лес окончился внезапно, словно деревья встали в шеренгу и дальше не пошли.

Жирные бобры при виде человека быстро исчезли под водой. По их забавной, но крепкой плотине Лиз перешла на другой берег, даже не замочив ног.

Она остановилась. Впереди был совсем иной лес. Тусклый, мрачный и серый даже в летний полдень. В него не хотелось идти, совершенно не хотелось.

Лиз села на березовый обрубок со следами бобриных зубов и притихла.

Не совершила ли она глупость, не приняв приглашение Тируэля? Что ее ждет дальше? И где, наконец, обещанный друг?

Солнце еще высоко, но надо спешить. Как далеко она от Неймегена сейчас? Ночевать в лесу Лиз совсем не хотелось. Тропинки впереди она не видела. Идти по берегу вниз по течению как прошлым летом? Почему бы и нет?

— Эй, красавица, не меня ждешь?

Лиз мгновенно встала на ноги.

Из-за куста орешника вышел крепкий мужчина в коричневой одежде. На голове кожаный берет, на поясе кинжал и арбалет за спиной.

«Это — друг Тируэля?!»

Мужчина ухмыльнулся, показав порченные зубы и шагнул вперед.

— Немая, что ли? Михель, иди скорее! Тут красотка бесхозная мается!

Из-за дерева выдвинулся еще один молодец в коричневой одежде с рогатиной в руке.

Масляные глазки и ухмылки этих лесных молодцов Лиз совсем не понравились.

— Добрый день, господа. Помогите мне найти дорогу до Неймегена.

Против ее воли голос задрожал.

— Не бойся птичка, мы ласковые! — сказал первый и захохотал. Второй, по имени Михель, криво ухмыльнулся.

— Больно чистенькая, на селянку не похожа. Откуда? Как зовут?

Лиз попятилась.

«Нет, это не друзья Тируэля!»