Красные Башмачки

Глава тринадцатая

В комнате, снятой для нее мэтром Тоффини, в уютном домике, в конце улицы портных Лиз жила размеренной жизнью.

Днем она работала у белошвейки Дагмар, в соседнем доме. Училась шить белье, рубашки, обшивать тесьмой или кружевом.

Вечером пила чай у окошка, слушая как затихают звуки в этом тихом квартале.

Она старалась быть любезной и услужливой с хозяйкой — фрау Кларой. Вдова гильдейского мастера сдавала второй и третий этажи своего дома незамужним девушкам, работавшим в мастерских и строго приглядывала за своими жиличками. Как только темнело, дверь закрывалась на крепкие засовы и никто не мог не войти не выйти. Особы мужского пола в дом категорически не допускались.

Лиз почти не общалась с соседками, жила уединенно и замкнуто. По воскресеньям ходила в церковь, по субботам на рынок с фрау Кларой. Старушка нагружала корзинку снедью от души, потому что ее несла обратно Лиз.

Каждую пятницу мальчик из дома Тоффини приносил ей от мэтра двадцать гульденов. Лиз их за неделю не успевала потратить. Оставшиеся монетки она укладывала под перину в кожаный мешочек. Денежки в ее ладони больше не возникали, как она не старалась. Может быть и к лучшему?

Осень близилась к зиме. Лиз обзавелась меховыми сапожками и теплым шерстяным плащом с капюшоном.

Жить бездельницей она не могла. Рассчитывала по весне вступить в гильдию портных и нанять подмастерий. Стать мастерицей как Дагмар.

Вот только Лиз не ощущала себя здоровой — то ломило в пояснице, то болела голова. Когда же набухли груди и соски приобрели ужасную чувствительность, она встревожилась. С кем бы посоветоваться?

Белошвейка Дагмар — властная и придирчивая со своими подмастерьями, таяла, как снег под солнцем, когда в мастерскую заглядывали ее малышки-девочки восьми и десяти лет.

С Лиз Дагмар всегда была приветливой и дружелюбной на зависть прочим девушкам. Тоффини ей приплачивал?

К Дагмар Лиз и пришла рано поутру со своими странными ощущениями.

Белошвейка сдвинула брови.

— Ты беременна, дорогая! Кому ты доверилась? Какому уроду?

Лиз ахнула.

«Я же под заклятием бесплодия! Но это было в „веселом доме“! Кто отец — Марко или… герцог? Какой ужас! Что же делать?!»

— Элиза, ты все бледная! Тебе дурно? Иди в нужник!

Лиз покачала головой.

— Нет… ничего…

— Ты должна найти того весельчака, что тебя обрюхатил — пусть говнюк женится и покроет грех! Надо поспешить дорогая, пока животик не выпер!

— Да, да!

— Возвращайся в свою комнату, сегодня тебе стоит отдохнуть.

Лиз вернулась в свою светлую комнатку на втором этаже, легла на постель. Задрала рубашку, помяла свой гладкий, пока еще впалый, животик.

«Во мне ребенок… ей? Я не хочу! Я боюсь!»

Она проплакала полдня, но потом собралась с духом и, одевшись теплее пошла в серебряный квартал.

День был пасмурным. Ветер гнал с запада серые низкие тучи, неся откуда-то желтые листья.

Кутаясь в плащ, Лиз семенила по узким мощеным улочкам, поглядывая вверх. Дождь был бы очень не кстати!

Привратник, рыжий Ганс узнал Лиз и пропустил вовнутрь.

Лиз узнала от мальчишек, что мэтр у себя в мастерской и сразу же поднялась на второй этаж.

Постучала в дверь кулачком.

Тоффини распахнул дверь, нахмуренный и раздраженный. Рубашка перепачкана на груди красками.

Увидев Лиз, он подобрел лицом.

— Рад видеть тебя, девочка моя! Входи же!

В мастерской горел огонь в камине. Тепло и уютно. На подрамнике все та же картина с недописанным городом счастья.

Тоффини усадил Лиз ближе к огню.

Сел на стул, напротив.

— Что-то случилось?

— Вы были всегда добры ко мне, мастер…

Лиз закрыла лицо холодными ладошками и расплакалась.

Мэтр протянул ей свой платок и погладил по голове. Он этой скупой ласки Лиз разревелась еще сильнее.

— Что ты, девочка! Ты утопишь меня в слезах!

Лиз, давясь слезами, рассказала Тоффини про свою беременность.

Мэтр молчал.

— Умоляю, вас… напишите письмо Марко…

— А если это ребенок герцога?

Лиз подняла глаза. Глаза Тоффини серьезны до ужаса!

— Мне придется вытравить плод? — дрожащим голосом спросила девушка.

— Откуда ты знаешь о таком? Это великий грех, Элиза!

— Рожать без мужа — еще больший грех и позор!

Тоффини взял руки Лиз в свои — горячие, сильные…

— Герцога Дармштадского так и не нашли. У тебя в чреве, возможно, наследник и будущий господин Дармштадского герцогства.

Лиз охнула.

— Герцогиня Марлис — бездетна. О других бастардах покойного герцога ничего не известно. Братья герцога умерли во младенчестве. Есть конечно дальние родственники…

— Если они узнают — мне не жить!

— Что ты! Никто не узнает.

Мэтр налил из кувшина в кружку воды, принес Лиз.

Приоткрыл дверь. Порыв ветра качнул пламя в камине. Ветер пах дождем и мокрой землей.

— Погода испортилась. Оставайся на ночь в своей старой комнате. Ее никто не занял. Я подумаю, как тебе помочь.