Красные Башмачки

Глава девятая

Утром Лиз помнила свой сон четко со всеми подробностями. А уж предложение о помощи из уст нимфы она не смогла бы забыть ни за что!

Девушка долго разглядывала картину. Девушка с ее телом и почти ее лицом, вот только чем-то неуловимым отличная…

«Странный сон! Как будто наяву!»

Следующие пять дней Лиз никто не беспокоил. Дверь в комнату теперь не запирали, и она разгуливала совершенно свободно по всему охотничьему замку. Правда, за ворота ее не выпускали. Два «цепных пса» стояли на страже — Ханс и Макс — пожилые, седоволосые егеря герцога. Ханс кривой на правый глаз с жуткими шрамами на половину лица, Макс — хромал на левую ногу. Исполнять обязанностей егерей или ловчих эти дядьки уже не могли в силу инвалидности и сторожили ворота.

Поболтать с симпатичной девочкой они были непрочь, да и только.

Впрочем, про что бы не зашла речь, два егеря постоянно переводили разговор на охоту. Лиз слушала вполуха, пытаясь придумать ключик к сердцам инвалидов.

Кроме старых егерей в замке постоянно жили Гертруда и Лорейн. Гертруда была самой старшей. У нее имелись ключи от всех помещений, включая винный погреб и комнату с припасами. Лорейн на подхвате. На кухне постоянно сидела желчная, худющая тетка Марта. Она с первого взгляда невзлюбила Лиз, и девушка постаралась забыть дорогу на кухню.

Двое сыновей Гертруды десяти и двенадцати лет исполняли обязанности по мелочи. Подай-принеси.

Население замка было маленьким только когда господин не приезжал охотится.

Старики-егеря расписали, что когда герцог приезжает сюда со всем двором и гостями-все не могут уместиться в замке и для гостей на лугу ставят шатры. Вот тогда на лугу до поздней ночи веселье у костров. Господа веселятся в замке, а слуги на лугу.

Вдоль стены замка изнутри располагались многочисленные стойла для лошадей и помещения для охотничьих псов.

«Пока герцог охотится только на меня!» — горько пошутила Лиз, расхаживая по верху стены. Обширный луг прилегал к замку со стороны ворот. От леса замок отделяла широкая речная протока, также питавшая замковой ров. Стена высока. Даже если удастся спуститься вниз, попадешь в глубокий ров с ледяной водой.

Сыновья Гертруды бегали на реку удить рыбу каждый день.

Мальчишки сторонились Лиз и ей никак не удавалось с ними подружится.

Гертруда с помощью Лорейн подогнали для Лиз по росту пару платьев и нижние белье из обширных запасов башни.

Наверх башни Лиз тоже забралась. У башни имелась коническая крыша, и наверху водились голуби. Ходить по верхней площадке было опасно-сизари обильно гадили сверху и очень прицельно.

Зато уж вид с башни открывался на многие мили!

Сверху лес казался зеленым морем, бескрайним и спокойным.

«В какой стороне Неймеген?»

Лиз не могла понять, а спрашивать опасалась.

«Подумают, что собираюсь бежать и запрут в комнате как в первый день!»

Лиз маялась от скуки и каждое утро просыпаясь под картиной, вспоминала свой удивительный сон.

На шестой день приехал герцог.

Теперь-то Лиз кое-что о нем знала.

Его имя было Рудольф-Михель-Ульрих. Женился владетель Дармштадта, десяти городков и сотни деревень только в сорок лет. У него во дворце в Дармштадте проживала жена. После пяти лет супружества молодая герцогиня так и не смогла подарить мужу наследника. Герцог и до женитьбы не был монахом, а теперь и вовсе пустился во все тяжкие.

— Ты здесь шестая за этот год, милочка! — без обиняков заявила Гертруда, звеня ключами на обширном животе.

— А что же те девушки?

— Они получили хорошие деньги и почти все сразу вышли замуж, с таким — то приданным! Как только твоя задница надоест господину-ты и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься у родного порога с кошельком набитым серебром!

Лиз вздрогнула.

Не было у нее родного порога…

Герцог явился как всегда неожиданно. Лиз как раз вышла во двор, чтобы прогуляться по стене.

Егеря-инвалиды, заслышав серебристый призыв трубы, распахнули ворота заранее.

Во двор влетели на рысях конные. Герцог, два пажа и шестеро крепких рейтаров в железных шлемах и в броне.

Герцог быстро спешился. Взметнулся черный плащ.

«Черный ворон!»

Подойдя к Лиз, черный герцог потрепал ее за щеку.

— Иди к себе, девочка, я вскоре буду.

Лиз опоздало, поклонилась и убежала со всех ног в башню под пристальными взглядами герцогской свиты.

Она едва успела раздеться, как черный господин набросился на нее, как моряк на портовую шлюху после многодневного плаванья. На этот раз обошлось без щипков в нежные места.

Повернув удивленно голову, Лиз, сотрясаемая ударами жилистого тела, увидела, что герцог, продолжая делать свое дело, смотрит на картину, глаз не сводит…

«Он же не меня трахает, а эту нимфу!»

Она зажмурилась.

«Терпеть. все вытерпеть… я ему скоро надоем… О, боже, пусть только поскорее, он мной пресытится!»

Получив свое, герцог ушел как всегда быстро.

Сев на постели, Лиз обнаружила на подушке жемчужное ожерелье.

«Я — шлюха герцога. Он мне платит. Возьми и расслабься, дурочка!»

В памяти всплыло лицо Марко, его нежные, ласковые руки… подаренное изумрудное платье…

Лиз тихо заплакала.

Герцог, вопреки обыкновению, остался ночевать и поздно вечером ввалился под хмельком.

Получив свое, не ушел, а уснул тут же рядом. Похрапывал довольный, заполняя комнату запахом мужского пота и перегара. Лиз всю ночь не могла сомкнуть глаз и задремала только на рассвете.

Проснулась она одна. Герцог умчался по своим делам.

«Господи, сделай так, чтобы он забыл сюда дорогу!»