Космос-Риск, Лимитед

Глава 48

— Можно кое о чем тебя спросить? — осведомилась Рисс.

— Можно, — сказал Чес Гуднайт, сидевший сразу за двумя пультами управления шахтерским кораблем.

— Ты корпишь здесь над этими дурацкими отчетами и не хочешь даже высунуть нос, чтобы посмотреть, как идет работа на шахте, — упрекнула Мичел. — Но при чем тут я? Этот корабль способен все делать сам, почти все, а я могла бы вернуться в Шиол и заняться поисками проклятого крейсера.

— Мне нравится твоя компания хотя бы потому, что тебя видишь глазами, не то что какой-то автопилот, — сказал Гуднайт. — Плюс мне нужен кто-то рядом.

— Ну вот, разнылся, совсем как простой человек, — сказала Рисс. — Не думала, что вам, суперменам, бывает нужен кто-то рядом.

— В общем-то, кроме большого количества белков да запасных батареек, обычно ничего не требуется. Но если ты уйдешь, мне будет не с кем обсудить кое-какие идеи. Если, конечно, они у меня появятся, — сказал Гуднайт.

Их шахтерский корабль, цинично названный «Банкротом», опустился на небольшой астероид вдали от планет системы Фоли. Обычно шахтерские корабли бывают относительно новыми, потому что или быстро отправляются на свалку, когда добившийся успеха шахтер хочет приобрести новый корабль, или переходят от неудачливых шахтеров в собственность тех, у кого есть деньги.

Их корабль имел яйцевидную форму и стоял на длинных вытянутых ногах. В центральной части был большой воздушный шлюз, а оборудование и руду можно было поднимать и опускать на гидравлических платформах. Пульт управления и каюты для отдыха располагались во втором отсеке впереди.

Это был небольшой, около семидесяти пяти метров в длину, и довольно уродливый корабль.

После покупки он был вооружен парой спрятанных в корпусе ракет и 40-миллиметровой скорострельной пушкой в носу, под откидывающейся крышкой.

Рисс решила заняться тем же, что и Гуднайт, и вернулась в каюту, надеясь на свое подсознание, которое позволит взглянуть на известные вещи под другим углом и выведет на крейсер Маргатроид, а затем на базу, что позволит вывести ее, его или их на чистую воду. На это можно было надеяться.

Она подумала о медитации, но ей была невыносима перспектива сидеть на одном месте. И она решила одеться и пойти прогуляться.

На самом деле она собралась пройтись по астероиду с почти нулевым тяготением, на котором находился корабль. Гуднайт выбрал планетоид с удобным шахтерским участком.

— Думаю, здесь есть все условия, чтобы и правда нёмного поработать, как ты считаешь? — спросил он.

Мичел нашла в кабине руководство по горным работам, изучила его, потом вышла из корабля и привела в действие механизмы.

— Ты правда надеешься что-то здесь найти? — спросил Гуднайт. — Если найдешь — половина моя.

— Ничего подобного. Все общее.

— Тогда зачем утруждаться?

— А почему нет?

Рисс могла бы ответить честно: она всегда интересовалась вещами, о которых ничего не знала, и потому, помирая со скуки на флотской службе, изучала основы фотографии, коммерческого дизайна, бухгалтерию и историю, играла в пинг-понг и занималась другими, бесполезными с ее точки зрения, вещами.

Но за один корабельный день бурения, взрывания, копания и загрузки руды у нее создалось впечатление, что лучше быть безработной, чем гнуть спину на горных работах.

Она прошла в восстановительную каюту, привела себя в порядок, проклиная ультразвуковой душ и тоскуя о настоящей воде, вернулась в кабину и объявила свои намерения.

— Подожди немного, — сказал Гуднайт. — Думаю, у меня кое-что есть.

— Ты думал, будто у тебя что-то есть, еще три дня назад, когда разглагольствовал о тех людях, которые пытались убить Фредди и Жасмин. Не говоря уже о тех четырехстах несчастных, которые погибли в Шиоле при налете пиратов.

— Я ошибся. А сейчас не надо меня унижать. Садись рядом, подумаем вместе. — Он убавил свет в кабине, и на экране появилась крупномасштабная карта системы астероидов. — Посмотри-ка. Красными точками отмечены астероиды, по которым наносили удары пираты. Полный беспорядок, поэтому совершенно непонятно, откуда они появятся в следующий раз. Но вот здесь налетов не было. Обрати внимание, что в этом районе красных точек нет.

— Может быть, там не было шахтеров, — предположила Рисс.

— Учитывая это, я все проверил. И добавил зеленые точки, обозначив ими действовавшие в те дни шахты. К братцу Регу я не обращался, так как он сказал мне, что они все еще не могут восстановить данные о существовавших прежде участках после взрыва офиса с архивом. Да и мне почему-то кажется, что можно нарваться на неприятности, если начнем разыскивать основные файлы с данными, которые находятся где-то на Глейсе. Поэтому я работал с тем, что у меня есть.

— Потом я обратил внимание на один симпатичный шахтерский участок — здесь он обозначен голубым — с романтическим названием Астероид Сорок Семь Альфа. Там было все, что нужно для добычи, — две рудные установки и одна площадка для перегрузки на транспортные корабли, то есть в этом секторе какая-никакая руда добывалась. Вроде никакого смысла, да?

— Никакого, — сказала Рисс. — Если только там не было этой проклятой базы пиратов.

— Об этом я тоже подумал, — сказал Гуднайт. — Но ничего подобного там не было.

— Ну, так какая у тебя возникла идея?

— Именно там место для таких криминальных голов, как моя, — сказал Гуднайт. — Преступники для получения выгоды делают две вещи. Во-первых, становятся преступниками. Во-вторых, ищут способ сделать деньги, не очень нарушая закон.

— Прекрасно. Настоящий профессор. Как я сама не догадалась!

— Один из самых легких способов избежать столкновения с законом — это старая защита через рэкет, — продолжил Гуднайт, игнорируя реплику Мичел. — Заплати мне деньги, и я не буду похищать твоих детей, взрывать твои склады, отбирать твои драгоценности и тому подобное. В экстремальных случаях такая защита означает противодействие другим, более слабым преступным группировкам. Но чаще всего это лишь способ держать напуганных людей напуганными и набивать себе карманы.

— Ты думаешь, по этому сектору не наносилось ударов потому, что…

— Потому что там кто-то платил, — сказал Гуднайт. — А скорее, целая группа этих «кто-то».

— Может, есть смысл прояснить ситуацию на месте? — спросила Рисс.

— Может быть, — согласился Гуднайт. — Это займет не больше двух корабельных дней.

— А как насчет нашего участка?

— Если его уже один раз бросили, то и незачем нарушать традицию.

— Я слишком давно оставил службу, — посетовал Гуднайт. — И совсем забыл, как скучно заниматься чем-то на одном месте, особенно если это место — «Банкрот».

— Несчастный ребенок, — промолвила Мичел. — Он привык быть всемирно известным похитителем бриллиантов, который прокладывает себе путь среди звезд с улыбкой на устах, песней в сердце и полными штанами дерьма.

— Ха-ха. А как насчет того, чтобы найти какой-нибудь участок и там законно копаться, как ты настаиваешь. Не можем же мы ковыряться в пустой породе, как раньше?

— Нас никогда не станут проверять.

— А могут и проверить. Ладно, ближе к делу. Последний раз спрашиваю: как нам застолбить участок?

— Согласно руководству «Настольная книга шахтера», которое ты видишь на экране, — сказала Рисс, — руды, которые нас интересуют и которые нужны промышленности, могут быть обнаружены, я цитирую, «когда в них содержатся тяжелые металлы с твердостью пятьсот сорок три или выше. Визуально эти руды можно определить по серо-зеленому отливу и прожилкам от серого до черного цвета». Конец цитаты.

— Великолепно, — сказал Гуднайт. — Я смотрю на эту проклятую скалу, и она вся черная, черная, черная.

— Я только что взорвала старую крепкую-крепкую скалу, которая, похоже, видна на этом экране… Теперь, наверное, надо исследовать эти куски породы… Хм-м-м…

— Пустышка. Что, проверим другую скалу?

— Книга так и советует.

— Господи Иисусе, — вздохнул наконец Гуднайт. — Вся шахтерская работа заключается в том, чтобы наблюдать, как камни превращаются в песок.

— Как только мы найдем что-то стоящее, все будет хорошо, — сказала Рисс. — Так что надо продолжать.

— Не знаю, что за это получают шахтеры, — сказал Гуднайт. — Никакой зарплаты не хватит.

Случайно они нашли глыбу, которая казалась обнадеживающей. Но визуальных подтверждений, о которых говорилось в руководстве для шахтеров, не было.

Рисс просверлила несколько глыб и поняла, что напрасно теряет время. Они двинулись дальше.

— Не могу поверить, — сказал Гуднайт. — Этот кусок действительно выглядит как камень-эталон. Суммарная плотность семьсот восемьдесят четыре. Что дальше?

Глыба была раз в шесть больше их корабля.

— Мы надеваем скафандры, выходим и берем образцы. Ты просверлишь несколько отверстий здесь, а я — с другой стороны.

— Звучит не очень привлекательно, как само слово «работа», — проворчал Гуднайт, но начал залезать в свой скафандр.

Рисс последовала его примеру, и, нагруженные всевозможными инструментами, они вышли из корабля и поплыли к глыбе, и прикрепили ее накрепко к кораблю, когда долетели.

Гуднайт работал отбойным молотком, а отколотые носил к кораблю. Даже он мог на глаз отличить вкрапления нужной руды от пустой породы.

Монотонность работы его угнетала, и он чувствовал, как вибрация молотка проникает через скафандр; у него тряслись руки и даже мозги. Это немного напоминало музыку, под которую он когда-то танцевал.

Он положил еще один кусок породы на корабельный захват. Тот втянулся в хранилище. Гуднайт пошел за другим куском породы, и в этот момент включилась рация.

— Вот черт! — услышал он тихий возглас Рисс.

— Что случилось?

— Думаю… лучше тебе самому подойти.

Гуднайт решил, что она пробила молотком дырку в скафандре, что часто случается с людьми, когда они вдруг оказываются в безвоздушном пространстве.

Он оттолкнулся от поверхности и с помощью небольшого двигателя скафандра полетел вокруг астероида. Очень хотелось включить двигатели на полную мощность, но он прекрасно понимал, что может улететь в открытый космос — из-за малой массы астероида ускорение для преодоления его гравитации не превышало одного метра в год.

Рисс праздно витала сразу за скалой.

— С тобой все в порядке?

— Все хорошо, — хихикнула она. — Думаю, даже просто замечательно.

Гуднайт начал раздражаться:

— Так в чем проблема?

— Смотри.

Он посмотрел.

— Камень, — сказал он.

— Да, — почти благоговейным голосом проговорила она. — Черный камень с маслянистым блеском.

— Богатая руда?

— Никакая не руда, олух, — сказала она. — Это алмаз.

— Алмаз? А почему он не блестит? Где искорки?

— Сейчас позовем ювелира, придурок. Ты думаешь, алмазы так и валяются ограненными?

— Черт их знает, — сказал Гуднайт. — Я никогда к этим камешкам интереса не испытывал, пока они не оказывались в чужом сейфе или в витрине шикарного бутика.

— Это алмаз, — сказала Рисс. — Скорее всего, кимберлитовая трубка… Она уходит… Не знаю, как глубоко… Обычно алмазная трубка образуется в недрах планеты под воздействием высокой температуры и давления, и в ней находятся целые грозди алмазов. А это… по крайней мере то, что мы видим… один из самых больших камней…

— Ну-ка, — сказал Гуднайт. Он подплыл и пощупал камень. — Вот это да!

— И еще не известно, как глубоко эта трубка уходит, — мечтательным голосом промолвила Рисс.

— Ты хочешь сказать, что мы богачи?

Я хочу сказать, что кое-кто богач. Кто-то один. И это человек женского пола.

— Ну, и насколько он богат?

— Не знаю. Давай выковыряем этот камень и вернемся на корабль. Похоже, мне надо выпить.

— До сих пор не могу в это поверить, — сказал Чес Гуднайт. Осколок кристалла лежал на штурманском столе «Банкрота». Очищенный ультразвуком, алмаз теперь поблескивал. Гуднайт был под таким сильным впечатлением от случившегося, что даже не взял его в руки.

— Ну, и что мы имеем? — спросил он.

Рисс постучала по клавиатуре, покачала головой, глядя на экран.

— Судя по тому, что мне удалось узнать, этот камешек, примерно в три тысячи карат, не самый большой в мире, но, безусловно, входит в первую десятку.

— Ого, — благоговейно протянул Гуднайт. — Так что теперь нам деньги «Транскотина» не нужны. Мы можем сказать моему братцу, чтобы он парился в своем кабинете сколько угодно, а сами вернемся на Тримальчио и будем купаться в роскоши.

— Могу ли я осведомиться, — ласковым голосом промолвила Рисс, — что ты подразумеваешь под словом «мы»? Это я, я одна его нашла.

— Но мы же партнеры?

— И это где-нибудь записано? — спросила она. — О да. Ты же только что сказал: «Будем купаться в роскоши». Помню, как я сидела голодная в ресторане на Тримальчио. Кто-то там оставил голографический рекламный проспект, и я его подобрала. Это были виды продающегося острова, полного дворцов и слуг. Как раз то, что мне надо, чтобы встретить старость.

— Дорогуша, — сказал Гуднайт, — давай лучше поговорим о доверии и дружбе.

— А кто собирался кинуть нас на Пуше? И что было бы, если бы мы не подсунули этому человеку фальшивое удостоверение?

— Ну, это было совсем другое дело! — сказал Гуднайт. — К тому же предполагается, что вы ничего об этом не знаете.

— Дружок, — Рисс похлопала Гуднайта по плечу, — когда же ты наконец поймешь, что мы знаем о тебе абсолютно все?

Гуднайт покраснел.

Рисс взяла кристалл и покачала головой.

— Знаешь, всю мою чертову жизнь все говорили о моей дурацкой честности. «Космос-Риск» эту достойную традицию продолжает. Думаю, лучше сейчас этот разговор прекратить, отвезти алмаз в Шиол и припрятать до поры. Может быть, надо это проделать вместе с Кинг. Я что-то не очень доверяю Фредди.

— Или с Гроком, — сказал Гуднайт. — Похоже, его деньги не волнуют.

— Может, и с Гроком, — согласилась Рисс. — Лучше сделать так, чем совсем потерять камень.

— Ну, отвезем мы его на «Бупи-бупи-дупи», и что дальше?.

— Полагаю, надо будет вернуться сюда и еще покопаться на этом участке, и, очевидно, прижать к ногтю Маргатроида. Или он прижмет нас к ногтю.

Нет, я имел в виду этот алмаз.

— Возможно… когда настанет подходящее время… мы обратимся к одному из твоих знакомых ювелиров. Этот спец его огранит и, наверное; где-нибудь спрячет до поры.

— Хм…

— Здесь можно добыть больше алмазов, чем выставляется на аукционах «Тиффани», — сказала Рисс. — Черт, ведь ты же вор — спец по драгоценностям. И ты должен знать, что владельцы бриллиантов сидят на своих камешках и ждут, когда цены на них подскочат.

— Да, — согласился Гуднайт. — Прошу прощения. У меня немножко рассудок помутился от такой удачи.

— А пока ты совсем не свихнулся, надо дать этой штуковине имя. Кажется, таким знатным камешкам всегда давали имена. Этот пусть называется Киннисон.

— Почему — Киннисон?

— Вычитала когда-то. Это из того же романса, что и Маргатроид. И все это должно принести нам удачу.

Гуднайт ничего не ответил, только удивленно на нее посмотрел и сел к пульту управления.

— А я мечтаю, — протянул Грок, — найти рубин величиной с голубиное яйцо.

— Что? — раздраженно спросил Гуднайт.

— Ничего особенного, — ответил громадный инопланетянин. — Теперь «Космос-Риск» способен вернуть мне мои финансовые вложения… и мы можем, если захотим, разбежаться каждый своей дорогой.

— Э, а ты не забыл кое-что? — спросила Кинг. — По сути, это камень Мичел.

— Да ладно вам, — устало промолвила Рисс. — Чес и так меня замучил, пока мы добирались сюда с астероида.

— Вот это я ценю больше всего, — сказал Фридрих. — Когда кругозор человека не ограничен мечтами о собственном обогащении.

— Между прочим, какого размера это обогащение?

— Не знаю, — сказал Гуднайт — Это самый большой алмаз, какой я когда-либо видел, исключая голографические картинки, конечно. Музей даст за него миллионы. Коллекционер — еще больше. Особенно если найти богатого коллекционера.

— Не так-то все просто, — сказала Кинг. — Тем более часть этого алмаза принадлежит системе Фоли, за то, что она предоставила нам участок.

— Я не думаю, что следует афишировать наше приобретение, — сказал Бальдур. — Ведь теперь ясно, что Маргатроид является частью теневого правительства планетной системы, или, по крайней мере, Map Трак член этого правительства. И это хорошо объясняет, почему наши пираты не испытывают недостатка в людях и кораблях. Объяснение очень простое, мне надо было давно догадаться. Смотрите: Маргатроид изгонит «Транскотин» и шахтеров. После этого система Фоли, конечно, разорвет свое соглашение с «Транскотином». Маргатроид сразу выйдет на первый план и получит разрешение на горные работы, учредив для прикрытия какую-нибудь вполне легальную корпорацию. Это разрешение будет дано человеком, который поддерживает и Маргатроида, и находящуюся в тени партию. Это поможет финансировать следующие выборы, которые должны рано или поздно пройти в системе Фоли, которая является парламентским государственным образованием.

Партия начнет расходовать средства так, будто у нее бездонные карманы, что будет почти соответствовать действительности. Получается очень ловко: у партии будет другая партия, тесно связанная с Маргатроидом, который будет делать предложения по формированию правительства, которое, как мне кажется, будет так же сильно коррумпировано, как… как…

— Как правительство Тримальчио? — подсказала Кинг.

— Хорошее сравнение, — согласился Бальдур.

— Тут возникает другой вопрос, — сказал Гуднайт. — До сего дня мы вели честную игру, но теперь — не попытаться ли нам установить контакт с Маргатроидом и надуть «Транскотин»?

— Твоего собственного брата? — спросила Рисс, словно не веря.

— У моего брата редкая способность выходить сухим из воды, — сказал Гуднайт. — Во-первых, это всего лишь вариант, и во-вторых, мы можем намекнуть брату о предстоящем развитии событий.

— Интересное предложение, — сказал Бальдур. — Если мы свяжемся с Маргатроидом и пообещаем на время отойти от дел, пока ситуация не разрядится, заключит ли Маргатроид с нами честную сделку?

— Ты забыл еще о «Церберусе», — спокойно произнесла Кинг.

— Да-да, конечно, — немного сник Бальдур. — Может быть, они уже заключили с Маргатроидом сделку вроде той, о которой я только что сказал, и теперь надеются погреть руки после выборов. А если мы станем действовать так, как сейчас было предложено, то наверняка скоро получим еще одну бомбу.

— Не люблю я такие разговоры, — сказала Рисс, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — А что, если нам вообще отсюда убраться с моим, о черт, он может стать и нашим… камешком и поискать другую работу?

Грок хотел что-то сказать, но, посмотрев внимательно на Рисс, промолвил:

— Тебе самой не нравится эта идея.

— Не нравится, — сказала Рисс и дала выплеснуться злости: — Я не люблю бросать дело на полдороги. Особенно если в этом деле остаются незахороненными, хотя бы в моем сознании, тела, как Л. С. Доу в нашем случае.

— Это все твоя проклятая романтичность! — сказал Гуднайт.

— Да что бы ни было, — проворчала Рисс.

— Мне это в любом случае не нравится, — сказала Кинг. — Но так как я здесь работаю по найму, то присоединюсь к большинству.

— Мы остаемся, — сказала Рисс.

Грок озвучил свои размышления:

— А не будет ли труднее найти другую стоящую работу, если мы не закончим эту так, чтобы в нашу честь трубили трубы и звонили колокола?

— Может, и будет, — признал Бальдур. — Я голосую за то, чтобы остаться.

— Я голосую также.

— Черт, вы же меня просто осчастливили, — сказал Гуднайт. — Я тоже примерно за это.

— Тогда единогласно, — подытожила Рисс.

— Теперь, думаю, так, — сказал Бальдур. — Ты и Чес вернетесь на астероид, чтобы узнать, куда уходит трубка.

— Если ни у кого нет других идей… — Гуднайт сделал многозначительную паузу. — Может, надо их как-то спровоцировать, подсунуть кому-нибудь «жучок» для прослушивания и накрыть подонков.

— Согласна, — сказала Рисс. — Сейчас в первую очередь надо добраться до крейсера. И я бы очень хотела найти еще и базу.

— Жаль, что нельзя послать пулю в Map Трак. Иначе у нас не останется никакого выхода на Маргатроида.

— Нас ждут суровые деньки.

— А мне и здесь, на Мфире, есть что разузнать, — сказала Кинг.

— Между прочим, куда мы поместим камень? — спросила Рисс. — Ни одному банку в этих местах я не доверяю. И мне не очень хочется оставлять его здесь, на «Бупи-бупи-дупи», когда вокруг шастают вооруженные ракетами проходимцы.

— Мысль здравая, — сказала Кинг — Мы снимем номер в гостинице «Отдых шахтера», положим алмаз в старый космический костюм, и никто никогда до него не доберется.

— Отлично, — сказал Бальдур. — А теперь отправляемся обратно на войну.