Космос-Риск, Лимитед

Глава 41

На собрании Общества помощи шахтерам было шумнее, чем обычно, но беспорядка меньше. В помещение набилось около пяти сотен человек — почти в два раза больше, чем на прежних собраниях.

В повестке дня было только два вопроса.

Один шахтер предложил обсудить возможность, как он сказал, «удаления всех членов Общества из системы Фоли, пока компания «Транскотин Майнинг» не будет способна гарантировать нашу безопасность, как то сказано в контрактах».

— Удаления — куда? — спросила Л. С. Доу.

— Куда угодно, к чертовой матери, — сказал шахтер. — Что касается меня, то я вернусь на Рафаэль Два. Дрянное местечко, руда нигде близко к поверхности не лежит, но там не ждешь, что в любую минуту тебе в задницу прилетит ракета.

— Тебе-то хорошо, — сказал другой шахтер. — Тебе всегда везло с богатыми участками. А некоторые из нас… вроде меня… Мы ни на нормальный гальюн не заработали, ни на крепкий воздушный шлюз. Будь я проклят, если мне нравится идея все бросить и бежать.

— Тоже герой нашелся, — сказал первый шахтер. — Если хочешь, чтобы тебя убили, можешь вытащить из штанов свою штуку и выставить как мишень. А у меня есть все причины, чтобы делать отсюда ноги. И сейчас я хочу поставить на голосование свое предложение.

Они проголосовали, и предложение едва не провалилось — 270 «за» и 245 «против».

— Приятно видеть, что у нас столько храбрецов, — сказал первый шахтер. — Но я все равно ухожу.

— Ты не один такой, — сказал другой шахтер. — Даже под опекой «Транскотина» я, черт возьми, не вижу резона здесь болтаться.

После того как шум и гам стихли, еще двадцать шахтеров объявили, что хотят покинуть систему Фоли.

Доу попыталась их остановить:

— Ну, и чего вы добьетесь? Бросите участки, чтобы эти сволочи решили, что они победили?

— Сказано красиво, — выступил еще один шахтер. — Можно еще добавить, что мы дрожим за свои трусливые задницы. Но я хочу, чтобы у меня и дальше была задница, за которую можно дрожать.

— Люблю посидеть вот так в спокойной обстановке и тишине, — сказала Рисс, наливая Редону Спаде и себе по чашке травяного чаю. Они и другие члены «Космос-Риска» удобно расположились в кают-компании «Бупи-бупи-дупи».

— А мне нравится так проводить время, когда я вдали от Земли, в космосе, и есть помещение, откуда можно увидеть приближение противника, — сказал Спада.

— Понимаю, понимаю, — сказал Гуднайт. — Я всегда считал, что спокойно может быть только там, где едва расстегнешь штаны, как оно упрется в стену.

— Прикуси язык, Чес, — прикрикнул на него Бальдур, — и следи за фотороботом.

— Да-да, конечно.

Остальные внимательно смотрели, как Кинг прокручивала на голографовизоре изображения человеческих лиц.

Гуднайт продолжал бормотать:

— Может быть… нет… нет… ничего похожего.

— Мистер Спада, — сказала Кинг, не отрывая взгляда от череды изображений, — вам так нравится здесь, на корабле. А не бывает одиноко?

Спада добродушно улыбнулся:

— Пилоты — люди одинокие, не так ли?

Грок хмыкнул:

— Вы, люди, проводите столько времени, жалея самих себя. А я вот сколько световых лет пропутешествовал без друга-приятеля!

— Тебя никто не заставлял сюда прилетать, — сказал Бальдур.

— Никого из нас никто не заставлял, — сказала Рисс. — Тем не менее мы здесь.

— Отсюда неминуемо следует вопрос — почему, — сказал Грок.

— Ты говоришь так, будто в жизни есть выбор, — заметил Гуднайт с оттенком горечи.

— Конечно, — удивилась Рисс. — А ты думаешь иначе?

— Не помню, чтобы в последнее время у меня была возможность выбирать, — сказал Гуднайт. — Вспомните, как вы принудили меня отправиться на Сет.

— А ты что, — сказала Мичел, — думаешь, у тебя была другая возможность выбраться из камеры смертников?

— Я согласна с Гроком, — сказала Кинг. — Как вы полагаете, что бы подумал на этот счет робот?

— Прошу прощения? — удивился Спада.

— Нашу Жасмин, — объяснила Рисс, — из-за того, что она слишком красива и привлекательна, часто принимают за человекоподобного робота.

— Правда? — спросил Спада. — Вы меня не дурачите?

Кинг вежливо ему улыбнулась. Спада поежился.

— Ладно, — сказал он. — Вот это — настоящее одиночество.

— Но так не должно быть, — сказал Гуднайт.

— Да нет никакого одиночества, — сказала Кинг. — Всегда можно показать коленки кому-то, кто считает, что и роботы могут быть сексуальными, да еще и пытается добиться своего с помощью законов роботехники.

Гуднайт вздрогнул, и Грок это заметил.

— Думаю, — сказал он, — все можно изменить к лучшему.

Рисс хотела было с ним согласиться, но в это время раздался сигнал с пульта связи.

Бальдур нажал кнопку:

— «Космос-Риск», Бальдур.

На экране высветилось лицо Рега Гуднайта, с недовольно сжатыми губами.

— Вы слышали о собрании шахтеров, которое закончилось час назад?

— Я ничего не слышал, — сказал Бальдур.

Рег Гуднайт рассказал ему подробности, включая то, что многие шахтеры решили разорвать договоры с компанией.

— Досадно, — спокойно промолвил Бальдур.

Рег Гуднайт весь закипел:

— Это все, что вы можете сказать, — «досадно»? Чертовски умное замечание, Бальдур. Хочу заметить, и передайте это всем своим бездельникам, что я делаю все возможное и невозможное, чтобы руководство нашей компании не выгнало вас всех к чертовой матери, а вы говорите «досадно».

— Я мог бы напомнить вам условия нашего контракта, — сказал Бальдур.

— В пищеварительный тракт ваш контракт! Если мы решим признать этот контракт незаконным, вы можете сколько угодно обращаться в Верховный суд Альянса, который будет пять земных лет рассматривать дело. И я что-то не помню, чтобы «Транскотин» хоть раз такое дело проиграл, а сейчас у нас есть хорошие аргументы, например ваша некомпетентность, чтобы наши соглашения были признаны недействительными.

— Попробуйте, — сказал Бальдур. — Если вы готовы к тем последствиям, к которым это неминуемо и быстро приведет.

— Должен ли я рассматривать это как угрозу?

— Я никогда никому не угрожаю, — сказал Бальдур.

— Ладно, — сказал Гуднайт. — Давайте успокоимся и обсудим сложившееся положение.

Бальдур хотел сказать, что он и так спокоен, но увидел, как Рисс сделала ему знак.

— Отлично, — сказал он. — У вас есть какие-то идеи? Я сомневаюсь, что «Космос-Риск» может приковать шахтеров цепями к тачкам и вагонеткам.

— Конечно нет, — сказал Рег Гуднайт, — но я хочу в самое ближайшее время увидеть положительные изменения в ситуации.

— К счастью, — сказал Бальдур, — у нас вот-вот будут хорошие новости, но я не могу ничего конкретного сказать в настоящий момент…

— Хм… Есть у вас какие-нибудь следы этого крейсера?

— Мы разрабатываем несколько многообещающих версий.

— Не вешайте мне лапшу на уши! — заорал Гуднайт, но потом, судя по изображению на экране, взял себя в руки. — Надеюсь услышать от вас правду. — Мой брат все еще в таинственной командировке, в которую вы его отправили?

— Нет, — сказал Бальдур. — Слушайте правду: он сидит рядом со мной, готовясь кое-что сообщить.

Бальдур сначала направил камеру на потолок и сделал знак Кинг, чтобы она выключила программу-фоторобот. Она так и сделала, а он повернул камеру на Чеса Гуднайта.

— Добрый вечер, брат, — сказал тот, — Что-то твой голос звучит не очень счастливо.

— И в этом нет ничего странного, — сказал Рег. — А если вы не начнете немедленно работать как следует, то в скором времени окажетесь на пособии по безработице.

— Вот-вот будут результаты, — спокойно сказал Чес. — Поверь мне.

— Тебе-то я верю. А что касается твоих дружков… одно время я верил в их компетентность. Но сейчас… — Рег Гуднайт многозначительно замолчал.

— Мы очень близки к тому, чтобы сделать интересные открытия, — сказал Чес. — Включая местоположения другой базы крейсера.

— Очень на это надеюсь. Можешь мне сказать, где ты был в течение последнего земного месяца?

Чес Гуднайт отрицательно покачал головой:

— Только не по открытой линии связи.

— Ладно… — промолвил Рег. — Я постараюсь, чтобы руководство компании терпело вас как можно дольше. Но не был бы ты моим братом…

— Я мог бы быть твоей тетушкой, — сказал Чес.

— Что? Что ты там несешь? Такой же придурок, как твои дружки.

— Слушай, Рег. Налей себе стакан горячего молока или чего покрепче, расслабься. Все будет хорошо.

— Было лучше, — угрожающе промолвил Рег Гуднайт и отключился.

— Я умиляюсь, глядя на вас, — сказал Спада. — Похоже, «Космос-Риск» хорошо развивает креативные способности.

— Ты хочешь сказать, мы умеем хорошо вешать лапшу на уши, — сказала Жасмин Кинг.

— Я просто выразил мысль в вежливой форме.

— Ладно вам, — сказал Чес Гуднайт. — Если нам сильно не повезет, то нас ждут большие неприятности.

Л. С. Доу покинула собрание Общества помощи шахтерам и направилась в гостиницу «Капля росы», твердо настроенная хорошенько напиться. Ублюдки несчастные, слизняки — а она еще согласилась за них отвечать! Распустили нюни, как только запахло жареным, и норовят улизнуть.

Но потом она спохватилась. На поясе астероидов она не бывала уже давно и всю свою работу делала здесь, в Шиоле. Хорошо ей негодовать, когда она корпит над бумажками, а там шахтеры ждут, что в любую минуту выскочит какая-то гадина и разорвет их на куски.

Ладно, подумала она. Им можно посочувствовать. А ей лучше что-то предпринять, чтобы покидало их планетную систему как можно меньше шахтеров, а прибывало сюда — как можно больше.

А сидя за бутылкой, ничего умного не придумаешь. Она повторяла себе это снова и снова, потому что была одна причина, по которой она когда-то назвала себя Л. С. Доу, а до этого носила имя…

Черт, она уже почти его забыла.

Она повернула назад, в свой кабинетик, расположенный на верхнем этаже гостиницы для шахтеров.

Она начала вспоминать какой-то пустяк — загадку, что ли? — которая сидела где-то в глубине сознания. Над этим надо было подумать некоторое время назад.

Но она ничего не могла вспомнить.

Ладно. Может, добрая порция травки освежит ее память.

Доу усмехнулась.

Вспомнить забытую мелочь ей было не суждено.

Она не заметила человека, который шагнул из тени в ее сторону. В руке у него был нож.