Космический рейдер «Нибелунг»

Глава двадцать четвертая Послание в бутылке

Майор Исбреен получил свою порцию новобранцев. Учитывая, что в предстоящем рейде морской пехоте предстояло играть ключевую роль, подготовкой рекрутов интересовался даже принц, а баронета часто приглашали на заседания военного кабинета.

Большую часть новобранцев составили члены страйкклуба Милады. Подростки и взрослые там воевали друг с другом, вооруженные имитаторами винтовок с лазерной системой поражения цели и комбинезонами с блокирующими системами, обеспечивающими честную игру. Шлемы с дополненной реальностью превращали штабеля ящиков в улицы или ущелья, карманные дроны — в ударные коптеры или штурмовые боты, размещали на поверхности виртуальные мины, преграды и трупы.

Разумеется, за несколько недель сделать из игроков морпехов никто не надеялся, новичкам предстояло оставаться на вторых ролях, а основную работу майор вновь возложил на старую гвардию — взвод сержанта Венцеля. Кроме самого майора, только сержант знал, какая работа предстоит «Нибелунгу». Именно поэтому весь его взвод тайно отправился в Северные горы на тренировку, хотя, если подумать, горы на Барти не шли ни в какое сравнение с величественными хребтами Майрхофена. Приходилось, однако, довольствоваться тем что есть.

Работу с рекрутами формально проводил лейтенант Баллард, на деле же всем заправлял Колман, бывший капрал, произведенный после боя у объекта «Версаль» в сержанты. К подготовке новобранцев он отнесся серьёзно. В Миладе развернули центр, где рекруты проходили предварительное обучение. Первичную подготовку они получали через нейроконнектор, лёжа на медицинской кушетке. Специальная компрессионная программа с помощью динамических чипов за три дня загружала в сознание трехмесячный вводный курс. Виртуальная имитация, разумеется, не могла заменить реальное обучение, тем более выработать нужные рефлексы. Она походила на продвинутую игру, но хотя бы давала базу — уложение и законы, распорядок, организацию, принципы деятельности, основы тактики.

Затем рекрутам отключали нейроконнекторы, удаляли электроды или подобные системы (во избежание поражения проникающим электромагнитным импульсом) и отправляли на «Нибелунг», где учебный процесс начинали с нуля по старинке.

Вся эта суета Ивору нравилась. За подготовкой морпехов он наблюдал с помощью камеры слежения. Такие камеры охватывали все зоны на корабле, за исключением личных покоев, комнаты отдыха и гигиенических помещений и являлись хорошим способом получить независимую оценку ситуации на корабле. Ведь обходы капитан проводил только раз в неделю, к тому же во время инспекций, увидишь лишь то, что подчиненные готовы тебе показать. Многие офицеры считали контроль с помощью камер излишним и даже недостойным. Тайная слежка за нижними чинами противоречила их понятиям о дворянской чести. Ивор почти всегда чувствовал фальшь в подобных высказываниях. Он навидался благородных ублюдков, совершающий постыдные вещи. Интриганов, подсиживающих своих командиров, жополизов, желающих продвинутся выше. Встречал и любителей запустить руку в казну, как будто доходов с имения им было мало. О работающих же камерах членов команды предупреждали надписи и значит фактически наблюдение тайным не являлось.

Имелся, однако, один нюанс. Если камеру в комнате отдыха для нижних чинов не поставили, то микрофон там имелся. И вот о нем действительно мало кто знал. Правда аудиозапись не велась, предъявить на дисциплинарной комиссии или в суде было бы нечего. Затруднение вызвала бы и попытка определить личность говорящего. Таким образом парням давали возможность спускать пар, а если они проходились по офицерам и даже капитану неласковыми словами, что ж…

Но держать руку на пульсе Ивор считал делом полезным и время от времени активировал прослушку.

— Я вам так скажу, — говорил один из матросов видимо новичкам. — Главное, чтобы вас невесомость не застала на толчке. Их положено закрывать перед выключением двигателей и открывать те, что с вакуумной системой, но иногда тяга пропадает внезапно. Тут-то и начинается веселье…

Ивор улыбнулся и включил поток с камеры в ангаре. Там Колман проводил занятия с рекрутами. Вообще-то у морпехов имелись собственные площадки нечто вроде спортивного зала для тренировок на нижних палубах, где имелась привычная сила тяжести при вращении корабля, кроме того имелся зал для брифингов на палубе штаба планетарных операций. Но ангар был просторен и его занимали всякий раз, когда требвалось собрать весь личный состав, а новоиспеченный сержант решил, что заставить рекрутов слушать его наставления в непривычной среде будет отличным способом обеспечить прядок.

Любая возня или невнимательность вызвали в невесомости цепную реакцию, отчего строй рассыпался, и, как следствие виновник получал выволочку от сержанта, а все остальные наглядный урок.

— Человечество заменило роботизированными системами практически все воинские специальности, кроме пехотинца. Попытки поставить в строй железного чувака закончились провалом. Ему выжигали мозги электромагнитным импульсом, давили связь, сбивали ориентацию, перехватывали управление и запускали в мозги враждебные программы. Поэтому в морской пехоте вы прежде всего должны рассчитывать на себя и на своего товарища. Морпех никогда не воюет один. Мы воюем парами, передвигаемся парами и парами отправляемся в увольнительную. Один присел посрать, второй охраняет; один спит, второй на чеку, один стреляет, второй прикрывает тылы.

Кажется Колман исполнял новобранцам ту же песню, которую до этого пели ему самому. Впрочем Ивор быстро увлекся рассказом, потому что сам далеко не все знал о морской пехоте.

Продолжая говорить, сержант достал из контейнера оружие.

— Как и пятьсот лет назад основное оружие морпеха — винтовка М-1, названная так в честь множества предшественником с тем же индексом. Это безгильзовая высокоэнергетическая винтовка химического действия. Стреляет стандартными вольфрамовыми флешеттами. В снаряжение входят магазин на сто флешетт, картридж с действующим веществом, в просторечии жидким порохом, аккумулятор. Преимущество — малошумность, малозаметность, хорошая бронепробиваемость, кучность.

Однако, запомните, если дело дошло до стрельбы, значит вы где-то совершили ошибку. Потому что теперь мы почти не стреляем, а главное назначение винтовки заключается в её комплексе целеуказания.

Сержант погладил ладонью массивный гаджет, укрепленный на месте прицела.

— Комплекс объединяет оптический и цифровой мультиспектральный прицелы, систему целеуказания, баллистический вычислитель и средства связи. Именно с помощью этого комплекса, боеприпасами различной мощности и действия вы будете наносить противнику основной урон.

Он сделал паузу, дожидаясь усвоения очередной порции информации, а тем временем протянул руку к штабелю ящиков и тюков, прижатых к стене ангара лентами, и высвободил внушительный металлический контейнер. Только невесомость позволяла держать его перед собой.

— Откуда же возьмутся все эти чудесные боеприпасы, спросите вы? — продолжил сержант. — Арсенальный контейнер АК-100! Большое их число будет сброшено в район операции, где вы будете действовать. Гаджет на вашей винтовке предложит выбрать класс боеприпаса и настройки боевой части — три типа подрыва, несколько параметров самонаведения. Но окончательный выбор всегда остаётся за вами. Иногда лучше ударить по танку картечью, чтобы вывести из строя приборы, чем пытаться раз за разом его сжечь.

— А у нас танки будут, сэр? — спросил рекрут.

Вместо того, чтобы испепелить новобранца взглядом, сержант благосклонно кивнул. Вопрос оказался уместен.

— Мы танки не используем, — ответил он. — Бронемашины не используем тоже. Наши машины — штурмовые и десантные боты. В большинстве случаев мы не используем и тяжелое пехотное вооружение, хотя в арсенале есть всё что угодно. Пулеметы, минометы, портативные ракетные установки.

— Лук со стрелами?

Строй засмеялся. Сержант вновь не отреагировал на вольность.

— Некоторые специальные части используют композитные луки для бесшумной стрельбы, — сказал он. — Но мы не специальная часть. Зарубите на своих сопливых носах, мы не элитная часть. Не вздумайте считать себя таковой, это верная дорога в крематорий. Потому что морпехи не оставляют могил на чужбине.

Сержант обвел новобранцев тяжелым взглядом.

— Вернемся к винтовке, — сказал он спокойнее. — Запомните. Выжигание электроники основной фактор любого современного боя. Никому не хочется, чтобы их атаковал рой дронов или армия наноботов. Поэтому, если не считать мелких операций антипартизанского типа, или краткосрочных рейдов, то есть при крупном боевом столкновении, электроника будет выводиться из строя в первую очередь. Как нами, так и противником.

В космическом пространстве это не так просто сделать, нужно подвести бомбу довольно близко к кораблю, чтобы не растерять мощность. Но на поверхности вас просто зальет электромагнитными импульсами с разных ракурсов от крупных и мелких генераторов.

В этом случае мы используем винтовку по прямому назначению. Оптический прицел отключается от электроники, жидкий порох воспламеняется от пьезоэлемента, а механизм досылания флешетты и впрыска, работают на энергии отдачи. Как в старые добрые времена.

Что мы используем помимо винтовки? Мы используем только легкую броню с легким экзоскелетом, которая не увеличивает габариты, не закрывает обзор, не снижает подвижность и скрытность. Хотя в некоторых мирах космическая пехота использует тяжелую броню с мощным экзоскелетом или даже забирается внутрь так называемых мехов или шагающих танков, мы отказались от подобной идеи. Человека в тяжелой броне проще заменить дистанционно управляемой машиной. Хотя броня дает защиту от более мощных снарядов, всегда можно подобрать что-то мощнее. Кроме того, она нуждается в компьютере, который легко выводится из строя, как и система электроприводов. Настоящий морпехи способны обойтись без компьютера и без электричества.

Конструкция нашего экзосклета основана на эффекте памяти с химическим стимулятором и сохраняет работоспособность даже после оглушения электроники. Запаса активного веществ хватит на сорок восемь часов. Перезарядка сложна, так как требует тонких инструментов трехмерной печати. Поэтому до поражения импульсом экзоскелет действует с помощью встроенного электрического контура.

— Как же использовать арсенальные контейнеры, если не будет электроники?

— Хороший вопрос, рекрут. Ответ прост. Каждый боеприпас в АК-100 имеет механическую систему запуска и контактные взрыватели ударного действия. В этом случае вы не сможете активировать головку самонаведения и будете использовать боеприпас как старый добрый гранатомет, а его суббоеприпасы как простые гранаты…

Неожиданный вызов из секции связи оторвал Ивора от увлекательной лекции. Увлекательной, потому что половину из сказанного сержантом Колманом он даже не знал. Не его это стихия — планетарные операции.

— Капитан, к нам направляется фельдъегерь, — сообщила Паула.

— Что случилось? — удивился он.

— Ну, похоже, мне позабыли сообщить об этом, сэр.

— Когда прибудет шаттл?

— Через десять минут.

— Спасибо, мисс Шелдон.

До сих пор он получал с курьером только программы для корабельных систем управления. Текущую информацию Ивору скидывали по закрытой шифрованной связи, но чаще просто дожидались, когда он прибудет на очередное совещание на Мидуэй или во дворец. Что же могло случиться такое, чего нельзя доверить закрытому каналу и что не могло подождать его визита на поверхность?

Курьер носил форму гвардейца, хотя фельдъегерская служба сохраняла независимость от прочих силовых структур. Сюда набирали молчунов. Так что и этот курьер не сказал ни слова, кроме должного приветствия старшего по званию, и просьбы подтвердить получение чипа с записями.

Ивор сделал отметку о получении на планшете курьера, забрал чип и заперся в капитанской каюте. Сопроводительная записка, отпечатанная на пластиковой карточке, сообщала, что данные материалы будут рассмотрены на внеочередном собрании военного кабинета. Далее содержалось требование по соблюдению режима полной секретности, в частности просмотр материала допускался только на персональном планшете, не подключенным к какой-либо сети.

Ивор вставил чип в гнездо и активировал запись.

На экране появился маркиз Горский.

— Господа, восемь часов назад в систему Нафанаила вошла почтовая торпеда, посланная одним из кораблей объединенного флота. Об этом событии в настоящее время знает не больше дюжины человек, включая тех, кто получил чип с материалами. Пусть так дальше и остаётся. Его высочество предлагает изучить полученные материалы до внеочередного заедания военного кабинета, которое состоится завтра в двадцать часов. О месте будет сообщено дополнительно.

Торпедами для передачи посланий пользовались редко, как, впрочем, и снарядами. Ивор не припомнил второго такого случая, если не считать редкие учебные пуски. Дело в том, что торпеда проигрывала в скорости курьерскому кораблю, не говоря уже о регулярных отправлениях с помощью почтовых станций. Ситуации, когда медленное сообщение оправдывало себя, не исключались совсем, но относились к маловероятным.

На каждом военном борту в секции связи имелась аппаратура для записи матрицы и капсула нужного типа. Проблема заключалась в том, что точности выстрела из корабельного орудия не хватало для выхода вблизи приемной станции, слабый сигнал почтовой капсулы могли попросту не заметить. С другой стороны, торпеда несла мощный передатчик, обладала достаточной энергией и емким модулем памяти. Но она могла применяться лишь при достаточно узких параметрах направления и скорости корабля.

Получить такую весточку это как выловить бутылку с запсикой в бескрайних водах земных океанов.

Тем не менее, похоже, им повезло.

На протяжении следующих нескольких часов, Ивор вывалился из реальности, потому что перед ним открылась панорама настоящей катастрофы, произошедшей много недель назад в системе коричневого карлика 936.

Он вздрогнул, когда на экране появилось знакомое лицо.

— Это капитан Лосано, эсминец королевского флота Райдо «Сигрид», — представился бывший начальник. — Объединенный флот попал в сложное положение и мой корабль единственный, чей вектор позволяет отправить почтовую торпеду на Барти. Мы с небольшой группой союзников обеспечивали заслон на случай бегства противника и подошли к цели со стороны Грима, а не со стороны Волчицы, как остальные. По ряду причин наша группа вышла из гипера несколько позже других и мы стали свидетелями ужасающего разгрома объединенного флота. Все данные, какие только удалось собрать, я отправляю в штаб для дальнейшего анализа.

К сожалению, даже если торпеду не перехватят сразу после запуска, она доберется до Барти только через два месяца. Мы будем молиться Фрейру, чтобы за это время королевство не атаковали. Что до корабля, то «Сигрид» получил повреждения реактора и больше не способен давать ускорение. Мне придется отстрелить все периферийные устройства, чтобы уйти от врага. Эсминец совершит скачок в Малую Пустошь, где мы постараемся отремонтировать корабль.

Капитан Лосано. Конец сообщения.

У Ивора защемило сердце. Он прослужил на эсминце более десяти лет, больше чем на всех остальных кораблях вместе взятых. И хотя его вытурили со службы довольно бесцеремонно, продолжал считать крабль своим. Он уже давно мысленно попрощался с «Сигрид» и экипажем, но вот казалось, что именно от них пришла весть. Правда собщение вовсе не гарантировало, что эсминец уцелел. Только давало надежду. Из огромного пустого пространства, называемого Малой Пустошью выбраться искалеченному кораблю будет не так-то просто.

В прилагаемых файлах содержались рапорты, копии тактической схемы, съемки видеокамерами слежения, которые успели сбросить с других кораблей флота, а также разнообразные записи ОКП. Многие файлы оказались повреждены. Похоже, торпеду пытались достать электромагнитным импульсом, но не вполне удачно. Во всяком случае ей удалось разогнаться и уйти в гипер, хотя из того, что уцелело на носителях, сложно было составить полную картину происшедшего.

Тактическая схема показывала, как корабли объединенного флота выходят из строя один за другим. Однако ни одной метки, обозначающей противника Ивор не увидел. Если не считать пары гражданских грузовиков возле злополучного астероида.

Конечно, эсминец находился в группе перехвата, к тому же опоздал на рандеву, а поэтому полной картины мог просто не успеть получить от флагмана. Но все же хотя бы несколько вражеских кораблей его ОКП отметил бы. Невелик труд засечь откуда ведется огонь, зафиксировать эмиссию маршевых двигателей. Даже если полная идентификация и локализация затруднены, можно отметить предполагаемую зону нахождения противника.

На тактической схеме не имелось ничего подобного.

Один из файлов содержал запись камеры наблюдения с мостика крейсера «Виктория» королевского флота Гебо (Новая Австралия). Запись фиксировала переговоры из которых, однако, нельзя было понять, где находится противник. Затем неожиданно на мостик ворвались морские пехотинцы в легкой броне.

— Гу ма фада бео Джур! — выкрикнул один из них, а остальные подхватили клич.

Началась стрельба, рукопашная. Над отдать им должное, флотские оказали сопротивление, хотя имели на руках только личное оружие против брони и оружия морпехов. Определить принадлежность последних не получилось — такие системы использовали многие миры. А потом или вышли из строя камеры, или прервалась трансляция.

Над файлом висел значок комментария от маркиза Горского. Ивор активировал его.

— Мы выделили клич и почистили запись, а потом загрузили в вычислитель королевского информатория, — сообщил Горский. — Это оказался гэльский язык. Мы выяснили, что он в ходу на Плато Джур на планете Надаль. Прозвучавшая на записи фраза переводится как «Да здравствует Джур!» Вообще, как утверждает справочник Бейкера обычно джурцы прославляют только свой клан, вернее герб. «Гу ма фада бео на Леомхайнн!», например, означает — «Да здравствуют Львы!» А страну джурцы прославляют лишь в небольших пограничных стычках. Ну как стычках. Это не вооруженные конфликты. Их молодежь наезжает в соседние городки Вольной Степи или Новой Астурии и устраивает драки с местными. А потом бьется с пограничной стражей или полицией…

Ивор Гарру прокручивал записи, пытаясь по действиям объединенного флота на тактической схеме понять modus operandi противника. Впрочем данных уцелело слишком мало для каких-либо выводов.

Совершенно точно Королевский флот Райдо потерял эсминец «Милада», фрегат «Дофин» и два из четырёх корветов. Погибла группа частных яхт, которые оказались слишком близко к сражению, включая и яхту графа Демир. Возможно их гибель оказалась случайной — четыре яхты пришвартовались к кораблю снабжения «Кобальт», их могли принять за эсминцы и не упустить такую соблазнительную цель. Ивор мысленно помянул офицера из отдела кадров флота, который как раз и отправился на «Кобальте».

Королевскую яхту тоже атаковали. Она получила серьезные повреждения, хотя подтверждений о гибели членов королевской фамилии на эминец не поступило. Принцесса Грай находилась на борту флагмана королевского флота Хагалаз (Майрхофен). На момент запуска торпеды его статус оставался неясным.

Ивор отложил планшет в сторону, прилег на койку и задумался. Джур. Что-то такое про Джур он недавно слышал. Что-то связанное с флотом, иначе это просто не задержалось бы в его голове. Нет! Не с флотом! А как раз с морской пехотой! Сержант Венцель жаловался, что все выходцы из Джур перевелись на корабли перед походом. Ивор тогда ещё удивился, что рекрутинговое агентство вербовало людей с Надаля, хотя королевства предпочитали наемников из более отдаленных миров. И Венцель объяснил ему, что у наемников в обычае скрывать происхождение. И получалось, что происхождение скрывали очень многие, если не все выходцы с Джур, которых в морской пехоте оказалось тьма тьмущая.

Вот чёрт!

— Связь, — вызвал Ивор. — Мисс Шелдон, будьте добры, организуйте мне закрытый канал с маркизом Горским. Срочно. Секретно.