Королева мстить желает

7

В дом я влетела и ещё некоторое время не могла найти себе место. Мадам Олорка никак не могла понять причину, а вот Ифору очень быстро всё сообщили.

— Миледи, — схватил он меня за плечи, останавливая бессмысленный челночный бег по гостиной. Я успела всего лишь взглянуть в его глаза, как к горлу подкатил запоздалый ком. Меня вывернуло прямо там, на шикарный ковёр в гостиной мадам Олорки. Жаль, хороший ковёр.

— Миледи, как вы? Лучше? — заглядывал мне в глаза Ифор. А я не могла ничего ответить. В голове был такой сумбур, что не описать словами. Тогда мадам Олорка увела меня в гостевую комнату.

Меня напоили успокоительным и под руки уложили спать. Мадам, конечно, пыталась со мной поговорить, но я не могла даже связно мыслить, не то что слова в предложения связывать. Сон сморил меня незаметно, только спокойным его назвать было крайне трудно. Всю ночь раз за разом мне снились картинки этого быстрого боя и не только. Раз за разом мой болт вспарывал плоть наёмника, а я провожала до земли его взгляд. Раз за разом мой клинок ранил Милона и почему-то с каждым разом всё глубже. Дошло до того, что я перерезала ему горло. И уже его глаза смотрели на меня с ужасом и неверием. На этом я проснулась.

— Что случилось? — вбежала ко мне мадам Олорка.

— Я убила наёмника и ранила Милона, — выдавила я из себя. А голос-то где? Я же со вчерашнего вечера ничего не говорила.

— Выпейте, миледи, — подала она мне стакан с чем-то мутным. Полагаю, опять успокоительное. А я и не думала, что такая истеричка…

— Может быть, вам вызвать лекаря? Вы всю ночь кричали, особенно под утро, — говорила она, пока я пила этот странный напиток.

— И что я ему скажу? — усмехнулась я. — Я убила человека, понимаете? Я смотрела ему в глаза, видела, как он падает, как жизнь вытекает из него вместе с кровью.

Меня опять начало колотить. Я даже не замечала, что плачу. По кому я тогда плакала? По наёмнику или по себе? Мадам забрала из моих трясущихся рук стакан и притянула меня к себе. Она ничего не говорила, просто обнимала одной рукой и гладила по голове и плечам другой. Через какое-то время истерика стихла, и я опять заснула.

Следующее моё пробуждение было намного лучше. Хотя и очень напоминало первое пробуждение в этом мире. Возле моей кровати сидела верная Ююка, которая тут же подскочила на ноги.

— Миледи, вы так нас напугали. Как вы себя чувствуете? Что-то хотите? — И сама же всплеснула руками, отвечая на последний вопрос: — Ой, я глупая. Конечно, хотите. Вы сутки ничего не кушали. Я сейчас.

И убежала. Я даже улыбнулась ей вслед. А я направилась в уборную да застряла в ванной. Вдруг возникло нестерпимое желание вымыться. И я терла руки, как никогда прежде, будто на моих руках до сих пор кровь. И я бы, наверное, вновь скатилась в истерику, если бы не стук в дверь.

— Миледи, с вами всё хорошо? Вы там уже час сидите. Могу я войти? — раздался обеспокоенный голос мадам Олорки. А всё потому, что на призывы Ююки открыть я не отвечала.

— Сейчас выйду. Дайте минуточку, — крикнула я, действительно вылезая из ванны.

— Что вы пытались сделать? — спросила она грозно, а я даже не успела порог ванной переступить. И вот немая сцена. Она сверлит меня подозрительным взглядом, а я недоумеваю, о чём она. Только хмык Ифора, который стоял у дверей, но внутри покоев, привёл меня в чувство.

— Ифор, выйди, пожалуйста.

Мужчина тут же повиновался. Как вообще он оказался в моих покоях, пока я не одета? Банный халат не в счёт. Зато мадам Олорка расслабилась.

— Не хотите поговорить?

— Не надо. Что сделано, то сделано. И теперь это мой груз. Просто надо смириться, принять, что ли.

— Правильно мыслите, миледи. А ещё не пугайте нас так больше. Может быть, я покажусь вам жестокой, но лучше считайте произошедшее репетицией.

— Я не планировала сама идти в бой. Конечно, если будет необходимость, я выйду, но…

— Не в этом дело, миледи. Любые военные действия — это чьи-то смерти. Неважно, кто победитель, погибшие будут с обеих сторон. И вы будете отдавать приказы. Люди верят вам, идут за вами, подчиняются. Какие приказы вы отдадите, столько жертв и будет. Только в ваших силах их минимизировать. Мой муж любил говорить, что идеальная война — та, которой не было.

— Только у нас уже не получится предотвратить войну, — вздыхала я, начиная понимать, к чему она. Вчера я увидела смерть собственными глазами и от своей руки. А ведь неважно, отправляю я в полёт болт или посылаю армию. Кровь на моих руках. Просто раньше для меня это было чем-то вроде истории на страницах книг. Вроде бы да, было, но в то же время я не чувствовала того же, что участники той истории. Я была отстранена душевно. Умом-то я прекрасно понимала, что жертвы будут, что я строю ловушки не просто так, на людей, на таких же солдат, которым просто отдали приказ, но эмоций это осознание коснулось лишь сейчас.

И вот никогда не считала себя пацифисткой, да и поздно уже, только лишних смертей не хотела совсем. Всегда считала неправильным любые войны. Ну почему за амбиции, зависть или затронутое эго правителя должны страдать простые люди? Никогда не понимала, и, видимо, не дано.

— Предотвратить — да. Но вы можете и уже делаете многое, чтобы минимизировать жертвы. Так не кляните себя за них. Тем более что вы спасли мужа, да простит меня Макин, — подняла она глаза к потолку.

— Почему? Макин — это ваш супруг?

— Да. Он всегда говорил, что защищать должен мужчина, а если женщина взяла в руки оружие — мужчина слабак и не достоин даже называться мужчиной, — сконфуженно улыбнулась мадам Олорка.

— Ну, это как сказать. — Я рассказала ей обо всём увиденном, о уже побеждённых, о том, что их было значительно больше, и нельзя считать, что Милон слабак. Только договорив, я поняла, что она очень ловко меня отвлекла. Теперь я смотрела на ситуацию иначе, за что я была ей безумно благодарна. Потрясающая женщина.

Поскольку за целый день я и выспалась и даже, можно сказать, отдохнула, мозговой штурм был именно ночным. Мы уселись в столовой за чаем.

— Я знаю, как уменьшить их армию, — заявила я, усаживаясь за стол. Мадам Олорка быстро привыкла сидеть со мной за одним столом, а вот Ифор всё никак не мог приспособиться, поэтому и сел последним.

— Уменьшить? — нахмурился Ифор. — Вы придумали новое оружие?

— Почти, — усмехнулась я. — Их нужно дезориентировать, а потом напугать. Ну, насчёт напугать нужно ещё с Паноком поговорить. Всё-таки там должна быть масштабная иллюзия. Но если он это сможет… — Я мечтательно закатила глаза, уже представляя эффект.

— Допустим. Это ещё надо обсуждать, — кивнул Ифор, — а дезориентировать как собрались?

— Музыка, — сказала я, улыбаясь, но не дождалась реакции и принялась объяснять: — Мы встретим их соответствующей музыкой. Усилим её так, чтобы слышно было отовсюду. Согласитесь, это странно, когда от нападающих не бегут, а встречают песнями.

— Очень странно, но что это даст? — закусила губу мадам Олорка.

— Это выиграет немного времени для нас, для жителей и подготовки. Пока в их рядах будет непонимание, выяснение приказов и прочего, мы сможем завершить все приготовления. Это буквально несколько минут, но в бою и они могут быть очень ценны, — кивал Ифор.

— Мы будем играть разную музыку, задавая настрой. Сначала можем спеть песню о семье, любви или дружбе, потом о мире, о жертвах. Это должно заставить задуматься солдат о том, что они оставили позади и к чему могут прийти. Возможно, кто-то не захочет участвовать в битве.

— Это дезертирство, — мотал головой Ифор, — к нам приведут не сельчан, болеющих за каждую корову. К нам придут обученные солдаты, которые и без песен знают и понимают, что могут погибнуть. Это не сработает. К тому же дезертиров убьют свои же.

— И всё равно. Знать — это одно, быть готовым физически тоже, вот пойти в настоящий бой — совсем другое. Я вчера на своей шкуре это прочувствовала.

— Это другое. Вы женщина. Вы не…

— Чего не? Чего? Моё тело действовало на инстинктах. Арбалет я выхватили раньше, чем поняла, что, собственно, делаю. А вот потом… потом включились эмоции, а не рефлексы. Рефлексы прекрасно помогли мне отбиваться от наёмника клинком, хотя я им и не очень владею. Всё-таки не солдат. Но сегодня ночью я переживала не то, — всхлипнула я, не заметив, как начала плакать вновь. — Не надо меня успокаивать, — отдёрнула я руку. — Со мной всё в порядке. — Шмыгнула носом, сделала пару вдохов и продолжила: — Я это к тому, что, будучи там, уже на поле боя, это самое знание может превратиться в осознание. И есть возможность если не достучаться до них, то хотя бы посеять зерно сомнения.

— Ну допустим, — выдохнул Ифор, явно пропуская этот момент. — И что дальше?

— А дальше нужно припугнуть. Что-то угрожающее или безумное будет как раз. Если Панок сделает иллюзию — тем более. Те, у кого не проснётся совесть, могут испугаться. Если подгадать с ловушками и выпустить туман или ещё какой газ, так…

— Вы их отравить решили? Сами же сказали, что природу портить ни в коем случае нельзя, — нахмурился Ифор.

— Да нет же. Никакого вреда природе. Густой туман. Чтобы они не то что нас, самих себя не видели. И пока туман будет рассеиваться, мы будем петь угрозы. Это психологическая атака.

— Это может сработать только при полной согласованности. Ну как… — стала подбирать слова мадам Олорка.

— Как по нотам. Именно. Все наши должны знать, что и когда запускать. И легче всего это сделать именно по нотам. Не нужны отдельные приказы и прочее. — Я аж заёрзала на месте от нетерпения. Мне уже представлялось, как стрелы выпускаются исключительно под ритм. И получается зловещий мюзикл.

— Не обязательно играть прямо музыку для этого, — вздыхал моему энтузиазму Ифор, — достаточно отбивать ритм на боевых барабанах, как мы делаем всегда.

— Боевые барабаны несут ритм, но не посыл. Здесь же можно весь бой режиссировать. Правильно подобрать тексты к музыке. И ловушки можно выпускать под ритм. Ты просто не представляешь, какую панику можно посеять таким путём. И только если всё подготовленное нами закончится, солдаты пойдут в обычный бой. Ну?

— Это будет тяжело. Очень. Всё скоординировать так, что как вы говорите, по нотам, — поджимал губы Ифор. Но он не отказывал категорично, а это уже прорыв. Дальше только воплощать останется. Хотя времени уже не так уж и много.

— О! И у меня же инфа от шпиона, — подорвалась я бежать в комнату за курткой.

— Миледи, я взял на себя смелость ещё вчера забрать пакет, — поднял руку Ифор, останавливая меня. А ведь я уже успела встать.

— И что там? Чего молчишь?

— А ничего особо хорошего. Есть основное большое войско, которое, скорее всего, пойдёт через плато в горах. Там воины пешие и конные. Точную численность не узнали. Около пяти тысяч.

На этой цифре я присвистнула. И это войско Фрост считает незначительным? Да у меня всего населения в графстве вместе с детьми и стариками чуть больше трёх тысяч. А если вычесть их, и того меньше.

— Да, немало, — кивнул Ифор, видя мою реакцию. — Кроме того, батальон специально обученных воинов пойдёт через горы, как вы и предполагали.

— Целый батальон? — выдохнула я.

— Да. Целый. Но мы уже готовимся к гостям с гор. А вот что будем делать с основным войском? Там открытое пространство. А после плато наши поля пойдут, а там и замок.

— Нужно и для них подготовить встречу. Узнали точную дату? Ну хотя бы неделю? Месяц сидеть в засаде глупо.

— Только месяц. И времени у нас осталось не больше двух месяцев, а может, и меньше.

— Это ужасно. — Мой энтузиазм куда-то пропал, уступив место панике. Сколько угодно можно рассуждать и готовиться, и совсем другое, когда начат обратный отсчёт.