Королева мстить желает

16

— Богиня очень желает видеть именно меня королевой данной страны. Поэтому вам придётся немного погостить во дворце под бдительным присмотром.

— Что? Вы…

— Да как…

— Не может…

Вот тебе и министры. Слова в предложения уже не складываются.

— Прошу добровольно сдать все артефакты и пройти в отведённые для вас помещения.

И хотя в данный момент мои действия в большей степени были экспромтом, мы с Ифором уже обсуждали действия по аресту высокопоставленных аристократов, поэтому и вопросов у него не возникло.

Почему я вдруг это начала сейчас? Всё просто. Эти личности слышали наши ответы Богине, а её слова нам нет. Какие выводы они сделают, я не знаю, поэтому отпускать их, давая шанс улизнуть, не собираюсь.

Сама Богиня хочет видеть меня королевой! Что ж, они получат королеву…

Только когда к ним подошли охранники, министры отмерли. Вот теперь растерянность исчезла, вернулись надменность и спесь.

— Да что вы себе позволяете⁈

— На каком основании?

— В такое трудное время вы…

— Да, время не из лучших. Но если ждать удобного случая, можно прождать всю жизнь, — ответила я. — Повторяю, сдайте все артефакты и оружие. Чуть позже я с каждым из вас побеседую отдельно, не здесь. И как раз расскажу об основаниях, — улыбнулась я.

— Вы не имеете права. Ваши Величества… — вскинул голову граф Цулако.

— Именно я и имею основания. Вы настолько распоясались, что позабыли собственные законы. Так я освежу вашу память. Согласно статье 8 Закона о правлении странами, именно Королева является верховной властью в каждой отдельной стране. Только после неё идут короли, советники, а уже потом министры. Так что я как раз имею все права и основания не только для вашего задержания или ареста, но и для вынесения приговора, вплоть до казни. Хотите оспорить моё право?

— Но…

— В данный момент у вас есть такой шанс. Прошу, — сделала я шаг в сторону, приглашая их к чаше, — здесь и сейчас выше меня только Богиня. Если вы ни в чём не виноваты, Богиня оправдает вас прямо здесь, нет — и покарает тут же. Есть желающие?

Двое не сдвинулись с места, а двое даже отступили на шаг назад, но напоролись на охрану. Возникла напряжённая тишина. Я давала министрам время на добровольную сдачу, а охрана вместе с Ифором ждали моего приказа. Каждый охранник был наготове. А мне просто стало любопытно, насколько далеко они зайдут. Вот такое мазохистское желание — посмотреть, попытаются ли они напасть на меня открыто.

— Помочь? — спросил Милон, оказывая близко ко мне. А я почти и забыла об их присутствии…

— Так что, лорды, решили? — усмехнулась я.

Трусы или продуманы, но ни один из них не оказал сопротивления. В меня метали испепеляющие взгляды, но сдавали перстни, обереги, цепи, браслеты. У одного оказалась серьга.

— Всё сдаём, — спокойно проговорил Ифор ледяным тоном.

— Да у меня ничего больше нет. И вы, кстати, не записываете, что чьё. Как потом возвращать будете?

— У меня идеальная память. Разберёмся. И вы сдали не всё.

— Я сдал все артефакты, — пыжился министр. Только я верила Ифору, у которого к этому времени, как и у всех руководителей подразделений графства Монтеро, был артефакт, определяющий собратьев. Панок сам дал мне такой артефакт на случай атаки. Он может предупредить. Вот мы и решили, что такая полезная вещь в будущей войне очень пригодится. Мы хотя бы сможем заранее узнавать самое опасное направление.

И вот в такой относительно мирной ситуации этот милый перстенёк пригодился.

— Давайте быстрее, у меня нет столько времени, — нахмурилась я.

— Но я всё отдал.

— Отойдите с Ифором в сторону от других. Возможно, это и не вы пытаетесь скрыть артефакт.

Ифор и охранники тут же поняли смысл и развели всех четверых. Так очень быстро Ифор обратил своё внимание на графа Цулако.

— Вы не всё отдали.

— Вы видите на мне артефакты? — снисходительно спросил он. Только толку не было.

— Граф, хватит. Отдайте. И я обещаю, что в самое ранее время мы проясним ситуацию, — подал голос на этот раз Фрост.

— А я уже не уверен, что вы что-то можете обещать. Ваша жена возомнила себя королевой и угрожает нам оружием и Богиней.

— Я уверяю вас, что Богиня одобряет действия моей жены. Сдайте всё.

— Ищите, — шутовски он раскинул руки в стороны. Только мне спектакль надоел.

— Значит, вы отправитесь голым. Ифор.

Граф успел только выдохнуть, как Ифор одним точным движением разрезал его одежду по левой брючине к самому воротнику. Видели, как голая девушка пытается прикрыться руками? Вот граф выглядел ещё комичнее. Он пытался не только не потерять одежду, но и возмущаться. Вот тут-то и блеснуло что-то на его груди. И это заметила не только я.

— Это не то…

— Это артефакт. Вот теперь прошу на выход, — подтолкнул его Ифор, предварительно забрав искомое. А вот дальше граф Цулако попытался учинить драку. Хотя она закончилась, не начавшись, ибо голая задница не способствовала. И наконец-то их вывели.

В храме остались я и короли.

— Итак. Теперь с вами, — вздохнула я, разворачиваясь к ним. — Что вам объяснила Богиня?

— Что мы идиоты, — усмехнулся Бабен.

— М-м-м, — поджала я губы, — интересная интерпретация, но в целом верно. Что она рассказала обо мне?

— Что избрала тебя королевой. И только от твоего решения зависят наши жизни, — напряжённым голосом ответил Фрост.

— Больше ничего?

— Ничего, — мотнул головой Милон.

— Значит, вкратце. Я не ваша жена. Точнее, душа Элен Монтеро покинула тело вместе с ребёнком. На её место Богиня подселила меня. Если вы не заметили, а до этого момента, как я понимаю, этот факт прошёл мимо вас, я совершенно другой человек. Более того, я не из вашего мира. В своём мире я погибла. У меня другие принципы и мораль. Я не терплю лжи, предательства, прямолинейна. Но самое главное для вас, что моё терпение закончилось. Больше выносить ваше хамское отношение ко мне я не собираюсь. Поэтому предупреждаю: только дайте повод, и я вам напомню, что положено по закону за измену жене. И в законе нет исключений для королевских особ.

— Мы тебя поняли. Но… — начал Милон.

— Это не всё. Я воспитана иначе, чем ваши женщины. И скажу сразу и честно: я не представляю, как жить с вами дальше, после всего того… — махнула рукой, не в силах описать предыдущие события. — Но сейчас это решать не буду. Просто нет времени. У нас с вами есть две глобальные проблемы, кроме семейных отношений. Две армии и внутренний заговор.

— Внутри можно и…

— Нельзя. И это тоже важно. — Я вздохнула, собираясь с мыслями. — В общем, что я хотела сказать. Раз Богиня не отпустила меня, я буду настоящей королевой. Отныне я буду принимать решения, касающиеся всей страны. И начну именно с заговорщиков, ибо они основа многих и многих ваших и наших бед. Кстати…

Я схватилась за серьгу-артефакт и дважды позвала графа Лурье.

— Граф, вы мне срочно нужны во дворце со всеми бумагами и доказательствами. Берите роту воинов и езжайте в столицу.

— Но, миледи, я же… — пришёл мне растерянный ответ.

— Езжайте в карете. Никто вас не увидит. Нам предстоят массовые аресты. Торопитесь.

— Лурье жив? — выдохнул Милон.

— Да.

— И вы доверяете ему? — приподнял бровь Фрост, впервые обращаясь ко мне на «вы».

— Да. Он принёс мне клятву верности на крови. И если вы хотите хоть как-то принимать участие в дальнейших событиях, тоже должны её принести. Сейчас я вам ничего бы не доверила, даже просто проверить документы.

— Настолько? — нахмурился Милон. Фрост же отвёл взгляд.

— Настолько. Бабен, вас я настоятельно прошу передать мне все ваши доступы. В кабинет, сейф и так далее.

— От моего кабинета? Зачем? Я в заговоре не участвовал.

— Это понятно. Вам бы мозгов не хватило. А вот в документах у вас, скорее всего, множество доказательств хищений. Мне нужны эти документы. Да и принимать участие в управлении страной вы больше не будете.

— Я же не отказывался принести клятву. Почему вы…

— Потому что вам не до страны. Ни раньше, ни тем более сейчас.

— Вы про болезнь? Богиня про неё что-то сказала? — вот теперь он заволновался, а следом и закашлялся.

— Она ничего не говорила из того, что я сама не знаю. Это заболевание — ваше наказание за многочисленные измены, которые Богиня приняла как нарушение брачной клятвы. Вы же забыли, что клятву «уважать, оберегать, заботиться и быть верным» приносите не жене, а Богине.

— Я буду верен тебе. Клянусь, — сделал он пару шагов в мою сторону. Я синхронно отошла от него, вытянув руку вперед.

— Мне это уже не нужно. Это во-первых. А во-вторых, заболевание смертельно. Фактически вы гниёте заживо.

— Я обречён? На смерть. За… — Он стал белее снега. И не думаю, что он не думал о подобном исходе. Просто одно дело — предполагать самое худшее, и совсем другое — точно это знать.

— Да.

— Но болезнь распространяется. Болен ведь не только он, — посмотрел вновь на меня Фрост.

— Это заболевание передаётся половым путём. — По отсутствию реакции я поняла, что они не поняли моих слов. — Через секс. И у него есть инкубационный период. Время, когда человек уже болен и заразен, но внешних признаков ещё нет. Насколько мне известно, этот период может достигать полугода. Но, судя по Бабену, в этом мире заболевание протекает значительно быстрее. Поэтому да, заболевание распространяется. И эпидемия закончится сама, как только умрёт последний заболевший, — пожала я плечами.

— И что нам делать? — сказали Милон и Бабен одновременно.

— Вам, Бабен, вымаливать прощения Богини. Больше уже ничего. Хотя вряд ли это вас спасёт. Вам, Милон и Фрост, воздержаться от контакта с женщинами. Ну вы поняли, какого контакта. Придётся вам пережидать эпидемию. А там, — вновь пожала я плечами, — не знаю. Будет ещё время подумать.

— Ясно, — поджал губы Милон.

— Ничего страшного. Переживёте. Справляйтесь своими силами.

Все трое так на меня посмотрели, будто у меня всамделишные рога выросли.

— Сейчас нужно срочно взять под стражу всех заговорщиков. Кстати, можно это сделать под предлогом локализации заболевания. Уверяю вас, все, абсолютно все заболевшие имеют отношение к заговору.

— Я не имею.

— Это вы так думаете. Вас использовали как слепых котят. Вы, сами того не подозревая, делали всё, что нужно было заговорщикам. Или вы думаете, что они не учли вашу полную некомпетенцию в экономике и промышленности? — посмотрела я скептически на Бабена, а потом перевела взгляд на Милона. — Или не учли, что ложным доносам «верных» людей вы поверите больше, чем жене? Или задетое самолюбие и тщательно лелеемый комплекс неполноценности? — теперь досталось Фросту. — Так же как и давние чувства к бывшей невесте? Каждый из вас прекрасно сыграл отведённую ему роль. И Элен в том числе. Я пока не совсем про неё выяснила, но это дело времени, которого у нас нет.

— Это всё можно сделать и после войны. Сама же сказала, что болезнь длится до…

— Нет. Не можем. Главный заговорщик уже арестован и находится у меня в замке. Его правая рука только что блистал перед нами телесами. Их исчезновение не пройдёт незамеченным. А я не хочу, чтобы остальные, пусть и более мелкие участники легли на дно. Жить в вечном страхе и ожидании удара в спину мне уже надоело. Не представляете, как мне хочется уже просто нырнуть в ванну или плюхнуться на кровать, не проверяя бельё, мебель, воду, еду и даже косметику на яды. Так что всё, с меня хватит.

— А меня ни разу не пытались отравить. Всё на улицах поджидают, — хмыкнул Милон.

— На улице я постоянно под охраной, которая уже несколько раз ловила за меня арбалетные болты, отравленные дротики и кинжалы. И я даже уверена, что не обо всех нападениях знаю. Не в этом суть. Я не собираюсь это откладывать. Как минимум их всех нужно арестовать, заключить под стражу, предварительно изъяв артефакты. А уже само расследование можно и отложить до послевоенных действий.

— Если всё так, то они попытаются бежать, — вздохнул Фрост.

— Значит, нужно одно общее место. Надёжное и легко охраняемое. В свой замок не возьму. У меня люди честные. Дети опять же. Нечего им на гадости смотреть.

— Под дворцом есть огромные древние убежища. Можно определить их туда, — включился наконец-то полноценно в разговор Фрост. — Вход, как и выход, там всего один. Помещения под землёй. Только за ними давно никто не ухаживал. Я даже не представляю, что там сейчас.

— Вот и разберёмся. — Я даже потёрла руки, усмехнувшись.

— Я проверю, — двинулся на выход Милон.

— Нет, — резко остановила я его. — Во-первых, клятвы. Во-вторых, идти одному в заброшенные, а возможно, и частично разрушенные помещения опасно.

— Хорошо, — кивнул Милон.

— Полагаю, текст клятвы уже есть? — дернул Фрост уголком губ.

— А почему всего этого ты нам раньше не сказала? — возмутился Бабен. — Может быть, я бы и не заболел.

— Мы не можем меня прошлое. Смирись, — произнесла я сквозь зубы. Нет, это ж надо же быть таким! Опять о себе.

— Ты могла предотвратить всё это, — продолжил Бабен.

— Прекрати. Тебя наказала Богиня, а не… — попытался усмирить его Милон.

— Ты сам виноват. Мы сколько тебя просили успокоиться? — добавил Фрост.

— А как тебя, кстати, зовут? — поинтересовался Милон. И он был первым в этом мире, кому это стало интересным. Остальные (мадам Олорка, Ифор и Ююка) просто приняли, что я иномирянка, и на этом всё. А ведь действительно, никто из них не поинтересовался, как я жила там. Странно?

— Это уже неважно. Меня и здесь-то никто по имени не зовёт. Всё миледи. Если не против, и вы так зовите.

— А если мы захотим звать тебя по имени? Хочешь того или нет, но ты нам жена.

Самый молодой и самый дерзкий? Типа ничего не было, ничего не знаю?

— По имени меня будет называть только мой мужчина. Клятва, господа! — пришлось напомнить.

И вот тут удивил именно Бабен. Он быстро вытащил откуда-то относительно небольшой кинжал и полоснул по ладони, падая на колени. Причём на оба колена, склонив голову. И хотя именно от него я не требовала клятву, принёс её первым именно он. Затем уже Милон и Фрост.

Милон при произнесении клятвы смотрел мне в глаза. Неужели надеется на прощение? Фрост смотрел чётко перед собой. Не думаю, что он что-то видел в тот момент. А вот Бабен смотрел в потолок или обращался к Богине…

Зато я не могла отвести глаз от Фроста. И можете считать меня дурой и всё прочее, но меня невероятно тянуло к этому мужчине. Он даже на одном колене передо мной стоял так, будто находился вровень. Смотря на этот волевой подбородок, я хотела провести по нему пальцами, почувствовать эту лёгкую щетину. И вот откуда такое желание? Никогда не замечала за собой влечения к лёгкой мужской небритости. А тут…

Тот же Милон, более молодой и не травмированный, своей мимишной внешностью не вызывал таких эмоций. Про Бабена вообще ничего не говорю…