Колесо тьмы

Глава 7

С кожаным чемоданчиком в руке Алоизий Пендергаст сошел с борта венецианского речного трамвайчика — вапоретто — у Ка д’Оро [15] и огляделся. Стоял теплый летний день, солнце играло в водах Гранд-Канала, сверкало на замысловатых мраморных фасадах многочисленных палаццо.

Сверившись с маленьким листком бумаги, он зашагал по набережной к северо-востоку, к церкви Иезуитов, и вскоре, оставив позади шум и суету, углубился в тенистую прохладу боковых улочек позади дворцов, выстроившихся вдоль Гранд-Канала. Из ближайшего ресторанчика лилась ритмичная музыка, по небольшому каналу маневрировала маленькая моторка, чуть подальше волны плескались о мосты из мрамора и травертина. Из окна дома на набережной высунулся мужчина и что-то крикнул через канал женщине, та засмеялась в ответ.

Еще несколько поворотов — и Пендергаст оказался у двери со стертой бронзовой кнопкой. На табличке скромно значилось: «Доктор Адриано Морин». Спецагент нажал один раз, подождал и через некоторое время, услышав скрип открываемого окна, поднял голову. На него смотрела незнакомая женщина.

— Что вы хотите? — спросила она по-итальянски.

— У меня назначена встреча с Dottore [16]. Мое имя Пендергаст.

Женщина в окне исчезла, и через секунду дверь отворилась.

— Входите.

Пендергаст вошел в маленький вестибюль с обитыми красным шелковым штофом стенами и полом из черных и белых мраморных квадратов. Комнату украшали разнообразные утонченные произведения азиатского искусства: древняя голова кхмера из Камбоджи; тибетский дорже из сплошного куска золота, инкрустированный бирюзой; несколько старых тханок; украшенный цветными рисунками манускрипт эпохи Великих Моголов в стеклянном футляре; голова Будды из слоновой кости.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала женщина, занимая место за маленькой конторкой.

Пендергаст сел, положил кейс на колени и стал ждать. Он знал, что доктор Морин — один из наиболее известных в Европе скупщиков антиквариата сомнительного происхождения. По сути, высокого уровня делец «черного рынка», один из многих, кто принимал краденые древности из азиатских стран, снабжал их липовыми документами, а затем легально продавал музеям и коллекционерам, которые предпочитали не задавать лишних вопросов.

В следующую минуту в дверях появился сам доктор Морин — аккуратный элегантный господин с изящно отполированными ногтями, маленькими ступнями, в прекрасной итальянской обуви и с тщательно ухоженной бородкой.

— Мистер Пендергаст? Очень приятно.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Прошу вас, пойдемте со мной.

Пендергаст последовал за антикваром в длинный salone [17], готические окна которого выходили на Гранд-Канал. Как и приемная, он был заполнен образцами азиатского искусства. Морин указал гостю на кресло, оба сели. Хозяин достал из кармана золотой портсигар, щелчком открыл и предложил Пендергасту.

— Нет, благодарю вас.

— Не возражаете, если я закурю?

— Конечно нет.

Морин вытащил сигарету и элегантно закинул ногу на ногу.

— Итак, мистер Пендергаст, чем могу быть полезен?

— У вас прелестная коллекция, доктор Морин.

Морин улыбнулся, обвел рукой комнату:

— Я продаю только в частные руки. Мы, как видите, не открыты для всеобщего обозрения. Как давно вы занимаетесь коллекционированием? Мне прежде не попадалось ваше имя, а я могу похвастаться, что знаю почти всех в этой области.

— Я не коллекционер.

Рука Морина застыла с зажигалкой, поднесенной к сигарете.

— Не коллекционер? Должно быть, я вас не так понял, когда вы говорили со мной по телефону.

— Вы поняли правильно. Я солгал.

Теперь рука с сигаретой замерла надолго, дым тонкой струйкой вился в воздухе.

— Прошу прощения?

— На самом деле я детектив. Веду частное расследование, разыскиваю пропавший предмет.

Казалось, самый воздух в комнате застыл.

— Поскольку вы признаете, что находитесь здесь не по указанному делу, — спокойно проговорил Морин, — и поскольку добились доступа обманным путем, боюсь, наш разговор окончен. — Он встал. — Всего хорошего, мистер Пендергаст. Лавиния вас проводит.

Хозяин повернулся, чтобы покинуть комнату, и Пендергаст произнес ему в спину:

— Кстати, вон та кхмерская статуэтка в углу — из Бантей Кхмара. Украдена всего два месяца назад.

Морин остановился на полпути к двери.

— Вы ошибаетесь. Она происходит из старой швейцарской коллекции. У меня имеются два документа, подтверждающие это. Так же как и на все предметы моей коллекции.

— А у меня есть фотография этого предмета на месте, в храмовой стене.

— Лавиния! — позвал Морин. — Пожалуйста, позвоните в полицию и скажите им, что у меня в доме нежелательное лицо, которое отказывается уходить.

— А вон то изображение Шри Чакрасамвары и Ваджраварахи из Непала было вывезено по фальшивому разрешению. Ничто подобное не могло бы покинуть Непал легально.

— Мы подождем полицию или вы уйдете добровольно?

Пендергаст бросил взгляд на часы.

— Буду счастлив подождать. — Он похлопал по кейсу. — У меня здесь достаточно документов, чтобы загрузить Интерпол на долгие годы.

— У вас ничего нет. Все мои шедевры легальны, тщательно проверенного происхождения.

— Как вон та жертвенная чаша из черепа, оправленная в золото и серебро? Она легальна… потому что это современная копия. Или вы пытаетесь выдать ее за оригинал?

Повисло молчание. Через высокие окна лился волшебный венецианский свет, наполняя изумительную комнату золотым сиянием.

— Когда придет полиция, я велю вас арестовать, — произнес наконец Морин.

— Да, и они, бесспорно, конфискуют содержимое моего кейса, которое найдут крайне интересным.

— Вы шантажист.

— Шантажист? Я ничего для себя не прошу. Я просто излагаю факты. К примеру, вон тот бог Вишну с женами, якобы эпохи династии Палов, тоже подделка. Будь он подлинным, принес бы вам небольшое состояние. Как жаль, что вы не можете его продать.

— Какого дьявола вы хотите?

— Абсолютно ничего.

— Приходите сюда, лжете, угрожаете мне в собственном доме — и при этом ничего не хотите? Будет вам, Пендергаст. Вы подозреваете, что один из этих экспонатов украден? Если так, почему бы нам не обсудить это как джентльменам?

— Я сомневаюсь, что украденный предмет, который я ищу, находится в вашей коллекции.

Антиквар отер лоб шелковым платком.

— Несомненно, вы явились ко мне, имея целью какую-то просьбу!

— Например?

— Понятия не имею! — взвился доктор. — Вы хотите денег? Подарок? Все чего-то хотят! Выкладывайте!

— Э… ну… — неуверенно произнес Пендергаст. — Коль скоро вы настаиваете, у меня есть маленький тибетский портрет, и мне хочется, чтобы вы на него взглянули.

Морин стремительно обернулся, роняя пепел с сигареты.

— Ради бога, и это все? Я взгляну на ваш проклятый портрет. К чему были все эти угрозы?

— Так приятно это слышать. Я опасался, вдруг вы не станете сотрудничать.

— Сказал же, я сотрудничаю!

— Прекрасно.

Пендергаст вытащил портрет, данный Тубтеном, и протянул Морину. Тот развернул пергамент, рывком раскрыл очки, надел их и стал изучать изображение. Через некоторое время он стянул очки и вернул свиток Пендергасту.

— Современный. Никакой ценности.

— Я здесь не для оценки. Вглядитесь в лицо на портрете. Этот человек к вам наведывался?

Морин помедлил в нерешительности, снова взял изображение и рассмотрел уже более тщательно. На лице его отразилось удивление.

— Знаете, да… действительно, я узнаю этого человека. Кто вообще нарисовал этот портрет? Он выполнен совершенно в стиле тханки.

— Тот человек хотел что-то продать?

Морин помялся.

— Вы ведь не работаете на пару с этим… субъектом, верно?

— Нет, всего лишь разыскиваю. А также предмет, который он украл.

— Я отослал его прочь вместе с этим предметом.

— Когда он приходил?

Морин встал, сверился с большим ежедневником.

— Два дня назад, в два часа. При нем был какой-то ящик. Парень сказал, будто слышал, что я занимаюсь тибетскими древностями.

— Хотел продать?

— Нет. Это была страннейшая история. Ваш молодчик даже не пожелал открыть ящик и называл предмет Агозиеном. Этого термина я никогда не слышал, а ведь знаю о тибетском искусстве все. Я бы должен был вышвырнуть этого типа за дверь немедленно, но ящик был подлинным и очень-очень старым. Сам по себе он уже достаточная ценность, покрытый архаичными тибетскими письменами, которые можно отнести к десятому веку или даже раньше. Я бы хотел иметь этот ящик и очень любопытствовал, что там внутри. Но странный субъект не продавал, а желал войти со мной в какое-то партнерство. Ему было нужно субсидирование, как он сказал. Чтобы создать некую непонятную передвижную выставку предмета из ящика, который, по его утверждению, потрясет мир. Мне кажется, этот тип даже употребил слово «преобразит». Притом категорически отказался показать вещь, пока я не соглашусь на его условия. Естественно, я счел весь этот проект абсурдным.

— Как он отреагировал?

— Я пытался уговорить его открыть ящик. Вы бы видели! Он принялся мне угрожать, мистер Пендергаст! Какой-то сумасшедший.

Пендергаст задумчиво кивнул.

— Почему вы так думаете?

— Он смеялся как помешанный, говорил, что я упускаю главную возможность своей жизни. Сказал, что отвезет его в Лондон, где знает одного коллекционера.

— Главную возможность вашей жизни? Вы понимаете, что он имел в виду?

— Так, бормотал всякую чепуху насчет изменения мира. Pazzesco [18].

— Вы не знаете, к какому коллекционеру он собирался отправиться в Лондоне?

— Не назвал имени. Но я знаю большинство из них. — Доктор быстро написал что-то на листке бумаги и вручил его Пендергасту. — Вот несколько имен, с которых можно начать.

— Почему он пришел именно к вам? — спросил Пендергаст.

Морин развел руками:

— Почему вы пришли ко мне, мистер Пендергаст? Я первый дилер по азиатским древностям в Италии.

— Да, это правда. У вас лучшие произведения, потому что нет никого более неразборчивого в средствах.

— Вот вам и ответ, — не без гордости подвел черту Морин.

Несколько раз настойчиво пропел дверной звонок, потом раздались удары в дверь.

— Полиция! — донесся приглушенный голос.

— Лавиния! — крикнул Морин. — Пожалуйста, отошлите полицию с моими благодарностями. Нежелательный гость обезврежен. — Антиквар опять повернулся к Пендергасту: — Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, спасибо.

— Надеюсь, те документы из вашего кейса не попадут в чужие руки?

Пендергаст щелкнул замками и открыл чемоданчик. Оттуда вывалилась пачка старых газет.

Морин посмотрел на собеседника, лицо его начало наливаться краской, но неожиданно расплылось в улыбке.

— Вы так же неразборчивы в средствах, как и я.

— Клин клином.

— Ведь все это выдумка, не правда ли?

Пендергаст захлопнул кейс.

— Да… кроме комментария по поводу Вишну с женами. Но я уверен: вы найдете какого-нибудь богатого бизнесмена, который его купит и будет искренне им наслаждаться.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Делец встал и проводил Пендергаста к двери.