Колесница бога

Глава 2 ДАР БОГА

В последних оранжевых лучах закатного солнца пехота, одетая в яркие доспехи, казалось, пошла вперед, подняв свои копья. Солнечные брызги наполнили жизнью этих солдат. Киду, дворцовый колдун, спускался по мраморной лестнице, шлепая сандалями. Он направлялся на вечернюю встречу с какой-то ведьмой, которая обещала привезти ему кое-какие ингредиенты, необходимые для его ремесла. Спускаясь, он инстинктивно старался держаться поближе к балюстраде. Но он не приближался к оживленным солнечными лучами солдатам, хотя они были всего лишь мозаичными картинками из блестящих плиток, украшающие стену.

Из дворца короля Неб-Айн-Ке донеслись приглушенные расстоянием звуки приготовлений к вечернему приему. Было душно, но скоро вечерний ветерок принесет избавление от дневной жары. Длинное печальное лицо Киду было покрыто потом. Бледность его кожи контрастировала с чернотой волос и длинных бакенбард.

Его тяжелая расшитая золотом мантия обвивалась вокруг стройного тела. Он был еще совсем молодой человек. Киду позаботился, чтобы его лицо было закрыто капюшоном плаща. Киду оставил свою шапочку в затянутых паутиной комнатах. Совсем необязательно было, чтобы все знали, кто он такой, когда он пойдет по полным опасности улицам Эреша.

У подножья огромной мраморной лестницы неподвижно стоял настоящий часовой. Его бронзовые доспехи и шлем были точной копией тех, что изображены на мозаичных картинах. Только его глаза двигались, — следуя за Киду, пересекавшим пространство между лестницей и колоннами, обозначавшими ворота.

Послышались чьи-то уверенные шаги по мрамору.

Колдун судорожно дернулся и повернулся, услышав голос человека, которого он ненавидел всем сердцем. Сильнее, чем его, он ненавидел только еще одного человека во дворце.

Мненон Кет подходил, самодовольно ухмыляясь. Его тяжелое, покрытое сетью красно-голубых жилок лицо со всей очевидностью свидетельствовало об огромных количествах пищи, которую он поглощал, утаивая от жертвоприношений. Этот человек был опасен, этот человек имел реальную власть. Таков был Мненон Кет, высший жрец Великого Бога Задана, покровителя города Эреша.

— Мненон Кет.

— Я полагаю, что ты собираешься ускользнуть, мастер Киду? Может, ты чувствуешь неуверенность в своем искусстве? Не слишком ли быстро король, да будь благословенно имя его, разочаруется в твоей преданности?

Яростные ругательство чуть не сорвалось с губ Киду. Черт бы побрал этого типа! Он проник в самую суть, так как сегодня вечером Неб-Айн-Ке устраивает роскошное празднество в честь соседнего короля Дильпура и его прекрасной дочери Фретти. Все ждали, что молодой король и юная принцесса скрепят браком договор между двумя городами. И мастер Киду должен приготовить мощное средство, которое сделало бы короля привлекательным в глазах молодой принцессы. Именно поэтому он был назначен на должность дворцового колдуна после смерти его преемника, некоего Уншерби, который брошен на корм крокодилам, так как оказался недостаточно сведущ в своем искусстве.

Киду спокойно смотрел на высшего жреца, ничем не выдавая своих эмоций.

— Берегись, Мненон Кет, я могу наслать на тебя порчу…

Высший жрец задрожал от гнева, а затем рассмеялся. Его отвисшие щеки сделались пурпурными, рука стиснула голубую мантию, которая удерживалась на его брюхе с помощью множества золотых, украшенных драгоценными камнями пряжек.

— Ты еще молод, Киду! Но ты должен знать, что ваша магия не может возвыситься над могуществом богов.

— Ты не бог.

— Но я ближе всех к богу. Я высший жрец Задана. Великого бога, могущественного бога — мастера меча! Твое колдовство не сможет повредить мне, маленький колдун.

Самое неприятное, а Киду очень хорошо знал это, заключалось в том, что этот тип говорил правду. Боги хорошо охраняют своих слуг.

— Эреш счастливый город, потому что великий Задан принял его под свои крылья.

Киду говорил спокойно. Но Мненон Кет понял смысл его слов и стиснул рукой ремень. Он понял, что Киду оскорбил его, Мненона Кета, высшего жреца Задана.

Солнце спускалось за дальними пустынями на западе. Наступали сумерки, и в холл вбежали босоногие рабы с факелами в руках, чтобы зажечь светильники. В эту ночь недостатка в свете не будет, так как король желал поразить своих гостей богатством и могуществом, а также, насколько знал Киду, он хотел показать, что его двор намного превосходит все королевские дворы страны Эа в изяществе, красоте, вкусе.

Шлепанье босых ног заглушила тяжелая поступь подкованных бронзой сандалей. Значит, наступило время смены караула. Каждый солдат был одет в бронзовые кирасы поверх желто-коричневой униформы. Каждый нес прочное копье с бронзовым наконечником в форме листа. То, что копья были сделаны из дерева, было таким же чудом, как и то, что в этом городе беззаботно использовался камень и мрамор. И дерево и камень были большой редкостью в стране Эа, лежащей между двух морей. Их обилие здесь, в Эреше, говорило о том, что Неб один из могущественнейших королей страны.

Факелы сегодня вечером горели особенно ярко.

Киду смотрел. Странно. Свет на улице как будто усиливается. И в самом деле свет факелов стал меркнуть, слабеть. На улице послышались крики, затем топот бегущих ног.

Если здесь замешано колдовство, то мастер Киду должен быть на месте. Он может понадобиться.

Проходивший офицер охраны, выглядевший очень импозантно в алой тунике, прикрикнул на часовых. Киду, отбросив церемонии, схватил офицера за рукав.

— Где король?

Офицер тупо посмотрел на него.

— Король? Могу я благословлять его имя?

Киду тряхнул его.

— В чем дело? Где король?

Офицер облизал губы. Алые перья на его шлеме горели отблесками нереального света.

— Солнце! Только что зашло на западе и уже снова всходит на востоке!

— Чудо! — закричал Мненон Кет. — Я должен быть в замке! Задан…

Люди бежали на широкую террасу, поддерживаемую колоннами. Призрачный свет поднимался с юга, как и сказал офицер охраны. Народ волновался. Все смотрели на юг, и громкие крики разбудили голубей, которые, хлопая крыльями, взмыли вверх и метались, как призрачные существа, в сумеречном свете.

Над горизонтом на юге разгорался свет. Он становился все сильнее и ярче, превосходя своим блеском звезды. Этот свет все усиливался и приближался с невероятной скоростью, как будто несли его чудесные крылья.

Вскоре дворец, площадь, терраса и весь город Эреш были залиты ярким светом, как в солнечный полдень.

— Король! Король! Долгих лет жизни ему!

Эти слова сначала произносились тихо, а затем громче и громче. Вскоре все огласилось приветственными криками. Киду увидел короля, вышедшего на террасу.

Он был одет в простую желтую тунику и еще не прикрепил свою бороду, так что его лицо было лицом обычного молодого и симпатичного парня, радующегося жизни. Вместе с ним шел человек, один вид которого заставил сдвинуться брови и скривиться в гримасе губы Киду.

Этот человек был дядя короля — Габаль-Айн. Он проявлял такое яростное отвращение к колдуну, что тот поспешно накинул капюшон на голову. И из тьмы капюшона светились его глаза, выражающие самые злобные намерения по отношению к Габель-Айну.

Как никак Киду был колдуном, черт возьми! И, несмотря на свою молодость, довольно известным. Именно поэтому король выбрал его, зная, что он не тельно колдун, но и человек. Он был простым смертным. В отличии от высшего жреца, который в своем общении с богами забывал, что он простой смертный.

Киду с помощью своего искусства знал, каким непомерным честолюбием обладает дядя короля Габаль-Айн.

Король и дядя всегда относились друг к другу с большой любезностью. Они не давали повода для дворцовых сплетен.

Часто после того, как Киду после своего назначения переселился во дворец с улицы Желтого Лотоса, он ожидал бури. Но взрыва так и не происходило. И хотя он был простым смертным, его колдовское искусство безошибочно говорило, что такой взрыв, как гигантский удар грома, однажды уничтожит дворец и всех, кто живет в нем.

Но гром, молнии и дождь были редкими явлениями на Реке. Старики говорили о дожде, который прошел в дни юности их отцов, как о чуде.

А путешественники в своих нескончаемых рассказах говорили о горных богах, которые поражают землю стрелами молний и заливают мир водой с неба. И теперь, стоя со всеми на террасе, Киду чувствовал, что все они становятся свидетелями нового чуда.

Это было пришествие бога.

Такой яркий свет с небес мог говорить только о появлении бога.

Мненон Кет и другие жрецы Задана говорили, что боги часто являются к ним во сне.

В великом городе Эреше были святилища и других богов. Самый большой замок был посвящен Задану, следующий по величине — богу Ке. Древнему, великому богу. Тому, кто создал Вселенную и установил смену времен года… Были и другие боги и их святилища.

Свет все приближался, и люди упали на колени. Киду последовал их примеру. Все лица на площади смотрели вверх, все ждали явления бога.

Мненон Кет вернулся назад и, важно ступая, опустился на колени сзади короля. Всем было ясно, что огненное явление направляется во дворец, а не в замок бога. Киду подавил свою радость, которая вспыхнула в нем при виде неудобного положения, в котором оказался жрец.

— Колесница! — послышались восклицания, некоторые показывали пальцами в небо.

Огненная колесница!

— Огненная колесница, в какой являются боги или короли! — объявил преисполненный важностью Мненон Кет.

Сияние опускалось все ниже. Огненные очертания квадриги осветили небеса огнем. Свет был таким ярким, что люди были вынуждены закрыть глаза руками или отвернуться.

Зажмурив глаза до щелочек и вытирая слезы, катящиеся по щекам, Киду смотрел, как колесница бога парила над террасой.

Прозвучал голос бога.

— Добрые люди Эреша, города бога Задана! Люди города Задана! Слушайте!

Мненон Кет приготовился отвечать. Король оставался недвижим. Жрец поднялся, но глаза его были закрыты.

— Мы слушаем и повинуемся, о могущественный бог, — сказал Мненон Кет. Несмотря на неприязнь к высшему жрецу, Киду почувствовал невольное восхищение тем, как твердо и уверенно он говорил с богом. — Мы люди, которые отдались в руки Задана и ищем защиты под его распростертыми крыльями, — Мненон Кет заговорил громче. — Но ты, о могущественный бог, ты не Задан.

— Я не Задан.

Каждый жрец был обязан знать атрибуты богов. Наряду с чтением, письмом и счетом это было одно из основных условий посвящения жреца. В стране Эа поклонялись множеству богов — их приходилось по пять на каждый день календаря. И знать все растения, животных, сказочных зверей, загадочные символы, составляющие атрибуты богов, было задачей очень сложной. Киду предполагал, что каждый жрец заучивает атрибуты того бога, которые приходились на день его бога и на ближайшие дни. И кто мог знать правду?

И снова раздался звучный голос Мненан Кета:

— Мы, люди города Задана Эреша, приветствуем тебя, о могущественный Одан Эн-Ке! Мы узнали тебя по атрибутам.

И даже сейчас высший жрец был хладнокровен и не спросил, что бог хочет от них. А может, это не хладнокровие, а просто здравый смысл?

Свет заметно ослабевал. Теперь Киду уже мог смотреть на колесницу, и огненные круги не были у него перед глазами. Дядя короля Габаль шевельнулся и сел прямо. Король Дильпур и его дочь тоже выпрямились, глядя с нескрывающим изумлением на крылатую колесницу. Теперь уже было видно, что в ней сидят двое.

— Я пришел в город Задана по его благословению! — раздался громкий густой голос бога. — Я, Эн-Ке, принес вам добрые вести.

Киду сделал гримасу. Это означало для кого-то неприятности. Боги были теперь не так общительны, как встарь. Но всегда они приносили детям бога Ке много хорошего. Они научили людей обрабатывать бронзу, делать колеса, показали им кое-какие механические приспособления, обучили людей выращивать пшеницу, разводить коров, приручать диких животных, о да, боги многому научили людей. Что же сегодня принес Одан Эн-Ке?

Колесница снова вспыхнула пламенем, так что все вынуждены были поспешно отвернуться. И когда снова прогремел голос бога. Киду увидел, что колесница опустилась в конце террасы. Король и его окружение, стоящие у восточной колоннады, двинулись вперед, приближаясь к ним, шла молодая женщина. Киду видел ее отчетливо.

Он ахнул.

Никогда он не видел девушку столь прекрасную.

Она была одета в длинную белую мантию из материала, который могут сотворить только боги. И она была беременна. Она шла, осторожно ступая алыми туфельками, украшенными драгоценными камнями. Ее светло-каштановые волосы спокойно спадали на плечи. А лицо! Колдуны были людьми, и они вполне понимали сексуальные устремления простых смертных.

Киду с трудом погасил острое желание, вспыхнувшее в нем. Какое совершенство форм, такая чистота в лице принадлежит только богине.

Но нет…

— Эта Моми, возлюбленная Одана Эн-Ке. Ты будешь заботиться о ней, король, как будто она твоя жена. Все, что ей необходимо, ты сделаешь. Ребенка нужно будет назвать Одан. Повторять я не буду ничего. Но я буду знать. Помни, что я сказал, король Неб-Айн-Ке. Помни о моих словах. Бойся моего гнева. Моми — мать Одана, и все же она смертная женщина.

Огненная колесница поднялась в воздух, свет извергался вниз. Слова обрушивались сверху на головы людей с какой-то необыкновенной силой.

— Я очень люблю Моми и ребенка. Она должна жить как королева, король. Твой трон и твоя жизнь зависит от твоего отношения к ней… Помни о своем благополучии, король.

Квадрига взмыла вверх, свет становился ярче по мере того, как колесница поднималась, вскоре все небо стало оранжево-золотого цвета.

Затем свет стал удаляться, скрылся за дальними холмами. Тьма опустилась на город, закрыв его черным занавесом.

Во мраке робко вспыхнули огоньки. Это факелы, будто пробудились, начали свою ночную жизнь. Однако перед глазами людей все еще плыли цветные круги. Их глаза еще не могли приспособиться нормальному освещению.

Король повелительным тоном заговорил с Мненон Кетом.

— Пошли за высшим жрецом Одана Эн-Ке.

На возвышение к королю наполовину взошла, наполовину была втащена тощая дрожащая фигура, жидкие волосы старца блестели в неверном свете факелов. Он встал перед королем, опираясь на оливковый посох. На его изборожденном морщинами лице можно было прочесть и покорность, и вызов.

— Твой бог нанес нам визит, Набозинадас.

— Да, король, да славится имя твое. Я рад, что дожил до такого дня.

Мненон Кет нахмурился и хотел заговорить, но украшенная кольцами рука короля остановила его.

— Ты слышал, что он просил нас…

Набозинадас стукнул посохом в мраморный пол.

— Приказывай, о, король!

Король Наб-Айн-Ке кивнул. Он был молод, и он еще был полон идеалов, которые вложил в него отец.

— Набозинадас, он не просил, он приказал нам! Он пришел в Эреш, город Задана, потому что мы чтим Одана Эн-Ке и в нашем городе есть его храм.

Король повернулся к Моми, все еще окруженной сиянием. Она смотрела вверх, на звезды.

Дочь короля Дильпура Фретти вышла вперед. Она взяла руку Моми. Холодное прикосновение девушки удивило ее. Она ожидала ощутить божественное тепло. Фретти повернулась к королю.

— Мы должны принять ее, Наб-Ке. Она…

— Она должна скоро родить?

Фретти улыбнулась. Она была очаровательна.

— Нет, Наб-Ке. Живот ее только немного округлился. Неделю назад вообще нельзя было знать о ее беременности. Но она нуждается в отдыхе…

Король, который позволял близким обращаться к нему без церемоний, кивнул, и тут же рабыни увели Моми. Фретти, бросив лукавый взгляд на своего отца, пошла с ними.

Ее отец, король Норгаш Дильпур, тронул свою бороду. Эта была настоящая борода, украшенная золотом, серебром и жемчугом.

Тихо, так что никто вокруг не мог его слышать, Дильпур сказал:

— Ты должен принять девушку, король. У нас нет святилища Одана — он древний король и теперь уже почти забыт, и я очень сожалею об этом, — Норгаш Дильпур устремил взор на юного короля. — Но я хочу, чтобы ты тотчас женился на моей дочери. Всякое может случиться в дальнейшем.

Король Наб-Айн-Ке засмеялся. Смех прозвучал очень странно, но тем не менее он не был фальшивым смехом.

— Время есть, король. Сегодня праздник, потом поговорим.

— Союз между нами очень важен. Одному не сдержать нашествий с севера. А у тебя на юге все время угрожает Эндал. Не хочешь ли ты, чтобы судьба Тубала постигла Эреш?

— Время еще есть, король. Пойдем переоденемся для праздника. Черт возьми, неужели мы когда-нибудь забудем колесницу бога? Сказочную колесницу. На которой он явился к нам, — и он резко повернулся и возвысил голос, чтобы его слышал старый Нарпул Страфф. — Необходимо послать в Замок Одана и пусть сообщат на всех улицах, что Задан и Одан, вечно чтимые нами боги, благословили город Эреш.

Камергер двора низко поклонился, звеня ключами, а король и все его окружение отправились во дворец, чтобы приготовиться к празднику.

Среди гудящей толпы Киду натянул капюшон и поспешил на встречу с ведьмой.

Теперь более, чем когда-либо король пожелает появиться перед леди во всем великолепии.

Но для Киду, да и перед многими другими теперь встал вопрос — перед какой леди?