Кодекс дуэлянта. Книга 2

Глава 3

— А как же круг, который вы чертили снаружи? — спросил я.

Ведьма истерично засмеялась.

— Круг этот только от дикого зверья. А погонщики — это совсем другие твари. Они — изъятые.

— Какие? — не понял я.

— Изъятые, — шепотом повторила старуха. — Погонщики, по поверьям, сопровождают мертвый скот в иное царство. Как Лодочник, понимаешь? Он души людей по реке справляет, а погонщики — души животных.

Разбираться в мифологии местного мира не было никакого желания, но я терпеливо слушал — возможно, информация эта сможет мне как-то помочь. Чувствую, без драки дело не обойдется.

— Поэтому все они живут в ином мире, в духовном. Но есть изъятые — те, кто вернулся. Вот эти погонщики как раз из них. Неупокоенные. Они уничтожают все живое.

Я разбудил своих спутников, коротко объяснил ситуацию.

— У них есть слабые места? — тут же спросила у ведьмы Лисенок.

Старуха задумалась.

— Огня боятся, но такой магией я не владею.

— А артефакты есть? — спросил я. — С помощью которых можно поддержать магическое заклинание.

— Конечно!

Ведьма спохватилась, принялась искать в сундуке необходимое.

— Был где-то… точно помню… Ага! Вот он!

Старуха достала с самого дна черный камешек, знакомой формы.

— Это мне твой отец и подарил. Такой пойдет?

— Пойдет, — кивнул я, разглядывая черный аконит.

Артефакт был не простым, с желтыми прожилками, что говорило о том, что мощность у него и в самом деле огромная. Отец не поскупился на подарок.

Оставалось дело за малым — создать сам конструкт.

Я напряг память, пытаясь вспомнить хоть что-то из огненных формул. Получилось так себе.

На помощь пришла Лисенок. Как оказалось она сносно разбиралась в этом виде магии и вдвоем мы сделали небольшой конструкт, способный метать огненные пучки. Запитав его артефактом, который дала ведьма, у нас получилось неплохое оружие. Его я отдал Лисенку.

— А вы?

— У меня есть другое оружие, — ответил я, хлопнув по рукоятям пистолетов.

Крики погонщиков тем временем приближались. Глупо было дожидаться их тут и надеяться, что они пройдут мимо. Поэтому мы выскочили на улицу.

Тьма. Ночь была мглистая и сырая. Ведьма не соврала, ночи тут и в самом деле холодные, пробирает до костей. Но не это сейчас нас волновало больше всего.

От небольшого северного холма к равнине тянулась цепочка факелов. Я насчитал двенадцать огоньков. Противник передвигался на каких-то животных, вроде лошадей. Я пригляделся. Погонщики, как их обозвала ведьма, больше всего походили на обезьян — длинные руки, сутулы спины, скуластые морды. Оседлав животных, издали похожих на рогатых лошадей, они мчали во весь опор в нашем направлении. У каждой твари в руках было что-то вроде копья, на кончике которого торчал огромный серп.

Погонщики истошно визжали, кричали, сотрясая своим ором округу.

Зрелище и в самом деле выглядело пугающе для неподготовленного наблюдателя. Но мне уже довелось побывать в подземелье башни и столкнуться со стражами, поэтому я вид монстров меня не сбил с толку.

Я внимательно следил за идущим. И цель наблюдения была только одна — найти вожака. Повадки этих дикарей понятны. Они — стая. И как у любой стаи у них есть свои законы. А знающий эти законы может ими всеми управлять.

Поэтому сейчас так важно найти вожака.

А вот, кажется, и он сам. Шага на три впереди мчался крупный погонщик с седой копной на вытянутой голове. Морда вся в шрамах, из нижней челюсти торчит клык, заворачиваясь почти до ушей, второй обломан, ноздри украшают кольца. Голову украшали небольшие толстые рога. Матерый.

По пальцам прошло приятное покалывание. В руках ощущался фантомный толчок отдачи. Мне не терпелось расстрелять эту свору. Но спешить нельзя.

Стрелять в рогатую лошадь не буду — она ни причем, да и вожака это не убьёт. Только выкинет из седла. А такой гад шею при падении точно не свернет, потому в обхвате она толще самой головы. Нужно бить наверняка.

Поправка на ветер — направление и скорость очень важны. Дальность и изгиб траектории — тоже. Сделать вдох. Закрыть глаза. Почувствовать биение сердца. Ощутить замедление времени, чтобы поймать пустоту между двумя ударами. Плавно нажать на спусковой крючок.

Сухо щелкнут выстрел, словно удар кнута. Пуля за мгновение преодолела разделяющее пространство и попала точно в цель. Правый глаз монстра взорвался склизкими нитями, а голова разлетелась на три больших куска, словно гнилая тыква. Вожак погонщиков вскинул руки и свалился с лошади, прямо под копыта несущимся сзади. Те даже не остановились. Мощные ноги животных перемололи тело вожака двинули дальше.

Такая реакция меня сильно смутила. Обычно смерть предводителя останавливает все племя. Вожака — самый сильный. И если его убили, то значит противник априори сильней. А тут…

Дикари!

Впрочем, не велика дилемма. Вопрос можно решить иначе.

Следом за своим вожаком отправились на тот свете еще двое обезьян. Их я снял выстрелами сразу из двух пистолетов — щегольство и кураж давали о себе знать.

Еще выстрел. И еще. Два патрона — две цели.

В игру в тир подключилась и Лисенок. Зачерпнув огненных заклятий из конструктов, она швырнула шар в самого наглого противника, который поспешил навстречу своей смерти. Шар угодил точно в голову. С треском разбившись, он облил погонщика огнем и за считанные мгновения превратил в черную скрючившуюся головешку.

Мы входили в кураж. Но даже скорая смерть не останавливала противника. Они продолжали напирать. У них совсем мозгов нет?

Но зачатки разума у этих существ все же имелись — это стало понятно, когда изрядно поубавившаяся стая разбила на небольшие группы и начал нас окружать.

— Спина к спине! — приказал я Лисенку.

Сейчас нужно не дать им зайти с тыла.

Мы развернулись и продолжили пальбу. Теперь попасть в обезумевших существ было сложней. Лисенок пару раз промахнулась, мне же приходилось метиться чуть дольше, и я терял драгоценные секунды. Ситуация становилась рискованной и в какой-то момент я понял, что твари эти приноровились к нашей стрельбе, теперь словно предугадывая траектории снарядов.

Не понятно, чем бы все закончилось, если бы не внезапное появление еще одного участника боя.

С диким криком из чума выскочила ведьма-старуха.

— Сволочи! — злобно зарычав, ведьма начала метать в погонщиков небольшие колбы.

Колбы взрывались как настоящие гранаты, разметая противника во все стороны. Нам оставалось только добивать гадов. Самоотверженная атака ведьмы дала результат — вскоре погонщиков стало гораздо меньше, удалось оттеснить две группы, заходящие справа. А когда ведьма точно попала сразу в троих погонщиков, мы завершили начатое дело.

Над пустыней вновь повисла ночная тишина.

— Справились? — не веря собственным глазам, произнесла ведьма, оглядывая округу. — Справились! Ребятушки, помогли бабке старой! Погонщиков одолели! Кому расскажи — не поверят!

Ведьма еще сама не могла до конца осознать случившееся. Она принялась ходить по полю, опасливо разглядывая тела. Потом вдруг выхватила у одного из погонщиков кривой нож и принялась обрубать всем их обезьяньи хвосты.

На вопросительный взгляд Лисенка пояснила:

— Сильное отпугивающее зелье из них сварить можно. Чуть попозже еще и скальпы всем сниму — от облысения выварку делать буду, на толкучке потом задорого продам. Из желчи, говорят, еще для мужской силы можно порошок сделать, но тут как получится — раньше не пробовала такого делать.

Я понял, что участи погонщиков теперь не позавидуешь — в переработку пойдет все.

Но ведьма вдруг остановилась, замерла.

— Чего это я? К черту хвосты! К черту скальп! Что же я мелочусь?

Мы все непонимающе глянули на старуху. Казалось, она окончательно рехнулась от своего счастья.

— Рога! — торжественно объявила она и принялась обламывать мертвецам их небольшие рожки с голов.

— А они от чего? — кисло спросил я. — От несварения желудка?

— Что ты? — махнула рукой ведьма. — Рога — самое дороге! Ты знаешь сколько один такой рожек стоит?

Она показала костяной отросток, не больше указательного пальца длинной. На вид обычный рог, ребристый, грязно-сероватый.

— Сколько?

— Уйму денег! За вот этот можно стадо коз купить.

— Так дорого стоит? — удивился я.

Сложно было представить, что за какую-то костяшку можно обменять такое количество животных.

— Что же в нем такого ценного?

— Его используют для изготовления различных лекарств, весьма мощных, от смертельных болезней. Но не только для этого. Особенно богатые люди и для увеселения используют порошок. Дурманит он страшно.

— Теперь понятно, — кивнул я.

Остаток ночи уснуть уже не получилось. Мы ждали утра, слушая, как ведьма снаружи воюет с Гончими, отгоняя их от тел, попутно потроша и сортируя органы по разным горшкам и ведрам. Когда рассвет едва забрезжил, мы засобирались в путь.

Ведьма горячо поблагодарила нас, дала в дорогу запас воды и еды.

— И еще это возьмите, — сказала она, протягивая черный аконит.

— Это же вам подарили.

— Верно, твой отец подарил. Возьми обратно себе. В знак благодарности. От всего сердца.

— Спасибо!

— Это мне вам спасибо говорить нужно — так помогли, — старуха утерла навернувшуюся на глазу слезу. — Да это не все еще подарки. Я тебе амулет сделала.

Старуха достала из кармана веревочку, на которой виднелся клык.

— Это же…

— Верно, клык вожака той стаи, — кивнула ведьма. — Ты его убил — теперь его сила будет с тобой, так у нас говорят. Возьми, носи на шее. Он от сглаза, я заговорила его.

Я с сомнением отнесся к способностям амулета отводить неудачи, но все же уважил старуху, надел на шею. К тому же смотрелся неплохо.

Распрощавшись, мы двинули в путь. Ведьма нарисовала нам карту на лоскуте кожи погонщика, по которой мы и ориентировались.

Мы миновали плоское похожее на могильный камень плато, вышли к холму. До городка Ривер-Сити, если верить карте, оставалось пройти не больше пары километров.

Пологий холм на самой вершине становился крутым и чтобы его преодолеть, пришлось изрядно попотеть. Но усилия были не напрасны. Поднявшись на холм, мы увидели внизу долину. Ее разделяла река, с одной стороны которой стоял захудалый городишко, точно такой же, как и описывала ведьма — пара улиц, церковь, да городская ратуши.

Спустившись, мы добрались дороги и вошли в город.

Улочки были пустынными, по ним гулял ветер, словно он был единственным тут жителем. Может быть, ведьма все напутала? Нет, она хоть и старая, но умом обладает гибким и все прекрасно понимаем. Нужно найти старика Варуна — единственную ниточку, которая сможет связать нас с выходом из этого мира. Надеюсь, это получится сделать достаточно быстро. Недолгое пребывание уже начинало действовать на нервы.

— Где все? — тихо спросила Лисенок.

Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос.

Мы прошли один дом, второй, третий. Остановились у деревянного строения, похожего на амбар. Кривая табличка, висевшая над входом, сообщала, что это питейный салун господина Крока. Внутри слышались голоса.

Вариант был только один и мы зашли внутрь.

Салун представлял собой большое помещение, заставленное столами стульями. Мебель была не первой и даже не второй свежести, из разных наборов, не раз чиненная. В дальнем углу стояло пианино, на котором гвоздем на самом видном месте было выцарапанное бранное слово, означающее мужской детородный орган.

Немногие посетители все разом повернулись к нам. Разговоры затихли. Почувствовал на себе внимательные взгляды, которые, впрочем, быстро переместились на Лисенка.

Мы подошли к бармену, старику с подпаленными усами.

— Здесь нет постоялого двора, — произнес старик, любопытно оглядывая нас.

— Нам он не нужен, — ответил я, изучая присутствующих.

В основном это были старики. Молодежь — три парня, — сидели в дальнем углу, повернувшись к нам спинами. У одного из них, крупного плечистого бугая, я приметил кобуру с пистолетом.

— Еды тут тоже нет, — продолжил бармен.

— Не голодны, — ответил я.

Бармен растерялся. Произнес:

— У нас только самогон есть.

— Сгодиться, — кивнул я.

Старик пожал плечами, достал два стакана, которые явно давно не мыли, дунул в них, изгоняя пыль, плеснул мутной едко пахнущей жидкости.

— А не плохая у тебя подружка! — раздался хриплый голос за спиной.

Громоздкие шаги подсказали, что незнакомец направляется к нам.

Его отражение я увидел в стакане. Мгновенно рассчитав траекторию, я выхватил пистолет и выстрелил. Пуля ударила в массивную чугунную сковородку, висящую над барменом, дзынькнула, отрикошетила в идущего. Ударила точно в пряжку ремня, разбив ее и заставляя штаны опасть вниз.

На мгновение повисла тишина. А потом по салуну раскатился истошный лошадиный смех. Незнакомец, уже без штанов, стыдливо и поспешно ретировался.

— Мы ищем одного человека, — сказал я бармену.

Тот выпучил глаза, принялся крутит подпаленные усы.

— Я никого не знаю, етивкоромысло! Никого не знаю! Мое дело маленькое, етивкоромысло — самогон наливаю и стаканы тру. С шерифом Гризли говорите, етивкоромысло. Он тут главный.

Скрипнул стул. Я не удивился, как со своего места поднимается тот самый бугай, с кобурой и пистолетами.

Шериф неспеша подошел к нам. Это был двухметровый здоровяк, с квадратной головой, но отнюдь не глупым лицом. Хитрый живой взгляд и морщины на лбу говорили о том, что он получил эту должность не за свои физические способности, хотя и они сыграли определенную роль.

— Нам нужен старик Варун, — сказал я, опередив расспросы шерифа.

Вопрос неожиданно вызвал у присутствующих живую реакцию. Все принялись посмеиваться, хлопать себя по колену, о чем-то в полголоса шептаться.

Шериф Гризли глянул на меня совсем по-другому. На его лице медленно расползалась зловещая улыбка.

— Варуна? Ну встречу можно вам организовать, это да!

Толпа рассмеялась.

Я напрягся. Интуиция подсказала, что дело тут не чистое.

— Вы знаете где он живет?

— Знал где жил. Но скоро старик переедет, — продолжая издевательски улыбаться, произнес шериф.

И вновь раздался смех.

— Решил вот сменить место жительства! — продолжал откровенно издеваться над нами шериф.

И вдруг его взгляд скользнул по висящему на шее амулету, который подарила мне ведьма. Взгляд Гризли на одно мгновение изменился с веселого, насмехающегося, на острый, даже злой. Кончики губ дрогнули, опустившись вниз.

— Про Варуна говорить можно долго, — тон голоса тоже изменился. — Но не интересно. А вот кто вы такие, путники? Вот это узнать было бы любопытно.

— Мы простые путники, — туманно ответил я, понимая, что выкладывать этому хитрому человеку ничего не стоит.

— Так ли уж простые?

— Мы что-то нарушили, раз вы так расспрашиваете?

— Откуда же я знаю? Может быть, и нарушили. У каждого из нас есть скелет в шкафу. Кто знает какие скелеты у вас?

Последнюю фразу он прошептал зловеще, не мигая смотря мне прямо в глаза.

Не знаю, чем бы закончился этот разговор, если бы не звон колокола. Он неожиданно прокатился по главной улице городка, дребезжащий, противный.

Мы оглянулись. Через грязное стекло окна, которое не мыли с самой его установки, было видно, как открылась дверь церкви, стояще в противоположной стороне улицы.

Раздался еще один траурный удар колокола.

Из церкви начала выходить процессия из шести человек. Все они были одеты просто, как и посетители салуна, пыльные штаны, рубашки, шляпы. Но одна отличительная черта все же имелась — у всех на плече виднелась черная повязка. Люди что-то несли, отсюда было сложно рассмотреть, что именно. Что-то громоздкое, большое. Какой-то ящик.

Третий удар колокола словно бы дал отмашку процессии. Они поплыли по улице. И сразу же из всех окон и дверей стали выглядывали зеваки.

Четвертый удар. Процессия двигалась вперед, подходя к салуну и видимо направляясь дальше.

Пятый удар. Кто-то из зевак даже вышел на улицу.

Раздался шестой удар колокола, и я вдруг разглядел, что процессия несла на плечах гроб, в котором лежал мертвый старик.

— А вот и сам Варун, собственной персоной! — громогласно закричал Гризли, и толпа взорвалась пьяным смехом.