Книга власти

Глава 10: Великое переселение.

Откровенно говоря, я не знал, что делать дальше, и тупо жил какое-то время. Даже я бы сказал, что я тупо и бесцельно жил лет двадцать или тридцать, то есть срок достаточно долгий. Всё это время я думал что делать, и внимательно изучал поведение семей покинувших город. Мне было особенно важно наблюдать их изменения в течение поколений. Чтобы спрогнозировать, какие навыки сохраняются, а какие нет, и как надо обучать людей, чтобы мои знания не пропали впустую спустя пару поколений. Я должен был знать, насколько быстро они теряют приобретённые мной навыки, и что они сохраняют. А заодно я напоминал этим семьям о себе, чтобы они не начали воспринимать меня как врага и помнили обо мне. Но я уже ничему не учил их, просто приходил иногда в племя, сидел вечер у огня, болтал, и потом уходил прочь. Плохо было то, что семьи быстро теряли приобретённые мной навыки, даже самые полезные и ходовые, если только не было каких-то серьёзных постоянно действующих стимулов, чтобы их сохранить. Взять тоже земледелие, лишь небольшая часть племён сохранила этот навык и растила злаки на совсем крошечных участках земли, хотя я всех как бы этому учил. У них не было потребности в труде, и все предпочитали идти лёгким путём, охотиться и собирать еду в лесу, никто не хотел работать, и поэтому земледелие быстро атрофировалось. Хотя очевидно, что земледелие это эффективный способ прокормить большое число людей без опасных методов добычи пищи, как охота и походы в лес. Лишь некоторые племена, иногда, частично выращивали злаки на крошечных полянках. Единственный навык, что полностью сохранили люди на много лет, это огонь. Поскольку огонь это очень здорово и он нужен, все люди помнили о нём. Таким образом, я сделал простые и очень важные для себя выводы. Люди всегда сохраняют то, что им нужно в данный момент, и забывают то, что неудобно. Причём, люди далеко не всегда способны правильно оценить, что им на самом деле нужно. Ну, например, людям нужна хорошая защитная одежда, та помогает выжить в бою с хищниками среднего размера, типа лесных кошек. Однако, люди этого не понимают, и передают в поколение лишь умение выделки шкур как накидки. Потому что от шкуры накидки тепло и удобно, а главное их просто сделать, в то время как от сложного кожаного защитного костюма пользы мало до того момента пока тебя не попытаются съесть. Хотя в бою с крупной кошкой, костюм из толстой кожи очень эффективно защищает от когтей и даже зубов, в сравнении с голой кожей. Поэтому костюм на самом деле нужен, и даже больше, чем кажется, но люди этого не понимают, потому что кошки нападают на людей не каждый день, и чаще встречи с ними удаётся избежать. В итоге сохраняются те навыки, которые сами люди в силу своей глупости считают как наиболее полезные и нужные. И успешно теряются и быстро забываются те навыки, без которых можно обойтись. Что в итоге? В итоге люди сохранили навыки: огонь, простая одежда в виде накидок из шкур, простое костяное и каменное оружие. Благополучно забыты следующие навыки: сложная одежда, сложное оружие, глиноделие, туалетная яма, закапывание трупов на кладбище. На грани утери, но не до конца забыты навыки: ограда, земледелие. Да, ограда и земледелие иногда использовались, но не так как у меня. Те племена, которые огораживали свои полянки, тем не менее, делали это криво, косо и неправильно, и ограда не давала надёжной защиты. Земледелием часто пользовались те, кто не мог охотиться, и кому не хватало еды. Но что хуже всего в плане земледелия, очень часто, выращивал злаки один член племени, например женщина, а ел какой-нибудь голодный охотник, когда не удалось поймать добычу. Из-за чего, в общем-то, многие и бросали заниматься выращиванием еды. Одно дело, когда тебе не хватает еды, ты выращиваешь для себя и ешь сам. Совсем другое, когда ты выращиваешь что-то, а это потом съедает кто-то другой раз за разом. То есть причина свёртывания земледелия в племенах это банальный грабёж земледельцев. Так кстати, вообще очень часто происходило во все времена, причиной свёртывания полезной активности и труда многих, очень часто был банальный грабёж, из-за которого трудяга не получал ничего от своего труда. Смысл работать и что-то делать, если всё равно отнимут либо украдут? Это важнейший психологический фактор, от которого зависит развитие целого общества и даже цивилизаций, если правитель обеспечил трудягам защиту и право хотя бы на часть собственного труда, всё ОК. Если трудяг грабят под метёлку, как это происходило много где, во все времена, то никто больше не работает. А грабитель крайне редко задумывается о будущем, в чистую разоряя жертву. Не понимая, что если так будет происходить раз за разом, то в какой-то момент, просто некого будет грабить, и нечего будет есть. И тут не важно как именно грабят трудовую прослойку, хитро через банки, либо примитивно ударом дубины по башке, результат и первопричина идентичны. В связи с чем, развития и наибольшего успеха достигают те государства, где работающий на себя человек, производитель, получает прибыль от своего труда. В противном случае, не важно как его грабят, официально через государственные структуры, банки или чиновников и прочие поборы, либо палкой по башке. Грабёж в любом виде является грабежом, если грабитель, отнимающий что-либо у трудяги, ничего не даёт ему взамен, то трудяга неизбежно бросит свой труд, и возможно, даже сам станет грабителем, и государство войдёт в полосу кризиса и погибнет. Потому что для развития общества необходимо, чтобы кто-то что-то производил, и чем больше всего производится, тем лучше живёт общество. Все прочие структуры потребители, это не более чем система, чтобы обеспечить возможность труда производителя. Если снижается производство, общество беднеет, чем больше людей занимаются делёжкой чужого труда, тем меньше тех, кто производит, меньше самого труда, товара. А если нет или мало результата труда, то дели не дели, всё равно всем всего будет мало. Так было много где, и грабёж был в разной форме, иногда им занимался криминал, иногда само государство, а иногда полу официально по закону, такими разводами занимались "юридические" частные структуры. Но если человека грабят, и есть возможность грабить, не важно как, и каким способом, если он производя товар несёт убытки и ничего не получает взамен, в какой-то момент он перестанет производить товар, и производителя, и товара, не будет, и делить будет нечего. И не важна форма грабежа, открыто или по закону, хитростью, грабёж остаётся грабежом и результат у него один. И если все в массе перестанут производить товар, государство и система сначала обеднеет, а потом загнётся. Так происходит не только сегодня, так было уже тогда, на простом примере, когда какая-нибудь женщина, которой не хватало еды начинала выращивать себе небогатый урожай, а другие нагло и по хамски съедали плоды её труда, и она потратив много усилий на выращивание урожая не получала ничего. Хотя если бы её не грабили, она была бы сыта и счастлива и выращивала бы дальше, а так прекращала. В связи с чем, вывод прост, если ты хочешь, чтобы государство развивалось, надо обеспечить защиту производителю. Надо создать такую систему, где максимальное количество людей было бы занято максимально производительным трудом, и минимальное количество людей за минимальную плату обеспечивали бы их правильные и справедливые взаимоотношения между собой. Увы, грабить часто выгоднее, чем работать самому, что является анти фактором развития любого общества во все времена. И очень часто, такие грабители грабят не только примитивно палкой по голове, а юридически вполне законно строят самые разные, часто бюрократические, препятствия для развития общества и системы в угоду собственным интересам. Если за право заниматься полезной для государства деятельностью надо платить и много, оформлять кучу бумажек и разрешений, или если произведённый товар любого рода, могут бесплатно украсть, горе такому государству, и систему неизбежно ждёт падение. Потому что никто и никогда не будет заниматься полезными для общества делами, если его грабят или строят кучу препятствий на пути деятельности. Племени нужно, чтобы выращивали зерно, это эффективный способ поесть, когда не удалась охота, но никто этим не занимается, потому что тот, кто производит зерно, нужное всем, тот полный лох. Увы, и в те времена, и даже в 21ом веке, мозгов у правителя, чтобы осознать это как не было, так и нет, и думаю, что и не будет. Если бы вождь семьи взял бы под защиту тех кто выращивает зерно и их труд, у племени была бы еда, а так... Все просто бросали заниматься сельским хозяйством, и жили по принципу, урвал выпросил, поохотился, под ногами что попало подобрал тем и сыт. И уже тогда, мелкое воровство и нарушение прав собственности на труд, стало сильнейшим барьером на пути развития ранних человеческих племён. Когда я строил свой город, я заступался и делил, никому не давал обирать государственное поле, и все работали, и результат был, я не давал грабить и делил между всеми еду, стоило поселенцам уйти прочь, и защищать трудяг стало некому, и никто больше не трудился, хотя я и учил их этому. Навыки терялись.

Но больше всего меня мучила проблема неандертальцев, а не трудовые взаимоотношений внутри социума, хотя среди них всё и начиналось. И да именно форма трудовых отношений первопричина всему. И всё же, спустя лет двадцать или тридцать, я нашёл решение, я вспомнил, что к северо-востоку лежат земли, которые я исследовал достаточно плохо и поверхностно, потому что там холодно. И это единственная часть мира, где есть неизведанная до конца для меня суша, помимо ядовитой воды океана. И я подумал, неандертальцы не пользуются одеждой практически совсем, они даже не пользуются накидками, да и накидки из шкуры, наверное, для северных земель мало. Потому что мёрзнут руки и ноги, голова и другие неприкрытые части тела. А значит, неандертальцы не смогут жить там, где холодно никак и никогда. И их экспансия закончится в той части северо-востока, где начинается холодная зима и выпадает снег, и это однозначно. То есть на северо-востоке есть земли, и довольно большие и обширные, что однозначно не попадут под колонизацию неандертальцами ещё очень долго, пока не произойдёт ещё одного качественно сдвига в их социуме, который может и не произойдёт никогда. Если же я переселю туда людей и научу их пользоваться одеждой, достаточно большое количество семей. То люди смогут жить там, охотиться, несмотря на зиму. И люди не утратят навык создания простой одежды, потому что там холодно, а то, что востребовано, люди никогда не забывают. Итак, спустя лет тридцать, наверное, после начала поиска решения. Я его нашёл, хотя для этого пришлось основательно потупить, и пожить, побродить по миру. А самое главное изучить людей, их психологию, и общие законы развития племён. То есть, самое главное для меня, это знание об общих законах развития всех племён людей. Потому что мне надо было внедрять изменения в их быт, так чтобы они закрепились без моего участия в дальнейшем, что было куда сложнее, чем просто накормить и разово научить, как я поступал раньше. Для этого надо глубоко понимать причинно следственную связь взаимоотношений внутри племени, семьи, в долговременной перспективе, на сложных примерах и психологию. Сам быт людей вроде бы прост, но попробуй, поменяй его так, чтобы закрепилось навсегда.

Тем не менее, я подумал, что если переселить людей туда, где холодно, то те в силу своей инертности, вряд ли решатся в массе далеко уйти с насиженных мест. А шить себе одежду люди в принципе умеют, был бы стимул. Шитьё одежды потянет за собой и другие сферы труда, создание игл, инструмента. Если я научу их шить нормальную одежду, и они попадут туда, где регулярно бывает холодно, им придётся сохранить этот навык, и я думаю, они его сохранят. Таким образом, я могу переселить их туда, где холодно, в массе и навсегда, и неандертальцы за нами не пойдут. Правда, есть ещё одна сложность, которую также придётся решить, это дети, они не смогут сшить себе одежду сразу сами, придётся учиться внедрять за племенем ответственность о собственных детях, чтобы хотя бы небольшой процент выживал. Возможно, я постараюсь украсть опыт неандертальцев, понятия "мой сын" и "моя дочь", чего сейчас для детей старше трёх пяти лет почти нет.

Однако, сразу приступать к переселению не стоило. Я понимал, время ещё есть, и неандертальцы ещё не скоро вытеснят всех людей. Поэтому, надо сходить на север, изучить те края, и попытаться пожить там самому лет десять, пережить зиму. Сходить на север летом как можно дальше, посмотреть что там. То есть, надо совершить новое великое путешествие, что займёт несколько лет. И я, не долго думая, подготовил инвентарь и отправился в путь. Путешествовать я теперь умел, и даже любил. Надо сказать, что расстояние до начала холодных земель было весьма большим, и мне пришлось преодолеть больше чем пол мира пешком. Так что, путь туда занял у меня примерно пол года, даже, несмотря на то, что я хожу по меркам простых людей достаточно быстро. Потому что я силён и вынослив и могу идти, не останавливаясь, почти целый день.

И я добрался до северных земель, но мне не повезло, сейчас как раз была осень. В итоге, я нашёл себе пещерку почище, и решил перезимовать, не двигаясь дальше на север. Я развёл костёр, и стал регулярно охотиться. Здесь жили совсем не такие животные, как на моей родине. Мне было очень необычно изучать местный климат. Также я понял, что в здешних краях невозможно, наверное, вырастить злаки, либо придётся успевать растить их за лето, а на зиму собирать, потому что зимой кустики погибнут однозначно.

Ближе к середине зимы даже здесь, выпал сильный снег, и начались морозы, одна неделя была особенно холодной, мне было холодно даже в своей одежде. И только огонь спасал от замерзания. Огонь в холодном климате вообще истинное спасение, честное слово, я не преувеличиваю. Когда снаружи ночь и -20С, костёр в пещере это настоящее спасение. Думаю, без огня здесь простые люди даже в одежде просто не смогли бы выжить. И помня мой прошлый поход, когда я кутался в толстую тёплую шкуру всё время, теперь с огнём было гораздо легче.

Наступила весна, и я двинулся в путь на север. Я шёл быстро, и уже спустя месяц сильно углубился на север, наткнулся на горы, и мне пришлось их обойти по узкой полоске побережья. Здесь рядом с горами, ночью было холодно, и с утра даже была изморозь, а днём тепло. И я заметил, что хотя уже достаточно далеко углубился на север, и прошёл горы, лето на севере на самом деле достаточно тёплое. Летом тут полно зелёных деревьев, цветут цветы, и растёт трава, также как в тех землях, где живут люди. Зато гораздо меньше ядовитых гадов и кусачих насекомых. Но я продолжал идти на север, и вскоре упёрся в море, но климат и зона здесь были райскими. Здесь море было не таким как в других местах. Течение было сильным, как в реке, и самое странное, я залез на высокое дерево, и посмотрел вдаль, и увидел вдали землю. Сейчас я думаю, это был пролив Босфор, который в наши дни имеет ширину около 700 метров, но в те времена он был пошире, думаю, километров пять не меньше, или я был где-то в другом месте быть может, не знаю точно. Но главное, я мог бы потенциально двинуться на север дальше, если бы переплыл пролив с сильным течением, но я не рискнул тогда. Я пошёл вдоль моря, и шёл ещё месяц, постепенно море заставило свернуть меня на юг, и в итоге я снова упёрся в горы. У меня была возможность идти дальше по горам и снова свернуть на север, но я не рискнул, поскольку уже была середина лета, и мне надо было вернуться назад. Я понимал, зима тут суровая и зимовать не хотелось. В связи с чем, я взял курс на юго-запад.

Кстати я подумал о том, что в прошлый раз я преодолел это море и даже не заметил, и думаю, ходил километров на 600 севернее, чем в этот раз летом. Просто в прошлый раз я преодолевал его зимой, тогда было минус двадцать, а то и минус тридцать, и пролив был замёрзшим. Это сейчас лето, и тут вода, а зимой его можно просто перейти по льду и не заметишь даже. Но пора назад, половина лета позади, и мне совсем не хочется тут мёрзнуть, а главное я узнал. Здесь летом вполне можно жить, и самое главное, тут огромная территория, сотни и тысячи километров во все стороны, где вполне можно жить. И здесь нет ни одного племени неандертальцев или простых людей, просто ни одного. А значит, здесь люди смогут создать сотни племён и более и жить счастливо в безопасности от неандертальцев, и пока у тех не появится одежда, а она не появится ещё долго, в этом я уверен, никакой угрозы не будет.

И да я нашёл подходящую территорию для заселения, но есть ещё неисследованные мной участки суши, я понял это, потому что, потенциально был путь на восток, вглубь континента, которым я не ходил. И я вернулся за оставшуюся половину лета, туда, откуда начал свой путь на север, снова перезимовал. И потом следующей весной двинулся на восток, потом свернул южнее, и скоро упёрся в море, и какое-то время шёл сначала на север, потом снова на восток и на юг вдоль моря. Здесь было много климатических зон, которые мне очень понравились, я потратил всё лето, чтобы хотя бы поверхностно изучить их. Территории были огромные, и никем не заселены, и я понял, что здесь зимой гораздо теплее, чем на севере, а значит, сюда когда-нибудь могут придти неандертальцы. Я продолжал идти на юг и на восток. Климат здесь был очень влажным и мокрым, и начались джунгли. Путь сюда был очень дальним и занял у меня более полу года, в этот раз сама дистанция была намного больше. И началась зима, но её начала я даже не заметил, тут всё также было тепло, как и на моей родине, даже зимой. И здесь было много диковинных животных, которых я не видел никогда. Но больше всего меня раздражало огромное количество кровососущих насекомых и ядовитых гадов. Тем не менее, я понял, оказывается, тут находится ещё целый континент, что по размеру не меньше моего родного. И здесь сейчас не ступала нога человека никогда. Здесь было тепло и обитало множество животных, но не было людей, вообще никаких. Зато я встретил тут много обезьян, самых разных и необычных. Я понял, территория манит, и требует исследований, и она огромна, и во мне проснулся дух первооткрывателя, я шёл очень далеко на восток, потом на юго-восток, потом на северо-восток, потом были горы. И я всё шёл вдоль океана на север, поражаясь тому, сколь огромные территории открылись перед моими глазами. И я всё шёл и не мог остановиться, осознавая, сколь огромен мир, пока спустя три года пути не уткнулся на севере в новую ледниковую шапку. После чего я двинул вдоль ледника на запад, здесь зимой было очень холодно, но деревья и дичь имелись. И да, здесь зимой было просто очень холодно, очень, я с трудом выживал, было очень тяжело, но спасала тёплая специально сшитая одежда из меха и огонь, который я время от времени разводил. Хотя развести огонь в ледяном лесу задача не простая. Мне приходилось идти на хитрость и таскать с собой специальные сухие ветки для разведения, а сам огонь разводить на дне снежных ям, прокопанных до самой земли, потому что влажно. Снег таит, превращается в воду и тушит пламя. Иногда мне удавалось найти камни, тогда было проще.

Я шёл очень долго, целый год, прошёл лето и ещё одну осень, здесь были гигантские, бескрайние леса. Я примерно прикидывал, что, наверное, если буду идти на запад, то вернусь в те края, откуда начал свой путь. Поскольку ледник на севере един. Но я заблудился, и продолжал своё путешествие. Однако, я сказочно обогатил свои знания географии, и это было важно. Я понял, что тот континент, по которому я держал путь, не был никем заселён, и здесь ни разу, никогда не ступала нога человека. На юге я видел обезьян, а здесь ближе к северу тайга, и даже обезьян я не встречал, а дальше на юг я идти не мог, мешали огромные горы, которые находились как бы в середине этого супер континента. Горы были невероятно высокими, с ледяными шапками, и пройти по ним я бы не смог никак.

Вскоре я вышел в более тёплые регионы, прошёл по сухим степям и пустынным землям, и продолжил движение на юго-запад. Спустя ещё пару лет пути, я вышел к знакомым местам, закончив свой путь. И важнейшим географическим ориентиром, что вывел меня назад, стали горы и море. Конечно, за долгие шесть или даже десять лет своего путешествия, я не запомнил всю карту мира, но самое общее представление всё же составил. И ещё я понял, что нам есть место, где жить, есть место для заселения. И тут вполне можно жить, если пользоваться одеждой и огнём. И да, наверное, простые люди без огня и одежды не смогли бы повторить мой путь, но с огнём и одеждой они сумеют. А значит, решение найдено, мы убежим от неандертальцев, нам есть куда переселиться.

Прошло ещё пол года, и я вернулся в те края, откуда так давно ушёл. Дела тут шли печально, за эти годы ещё два племени неандертальцев прибыли в мои земли, и убили около четырёх семей людей. Пора было действовать, пора было бежать. И я начал строить четвёртый город, только в этот раз не так как раньше и в другом месте, чтобы перестраховаться от эпидемии, но в тех же краях. Я решил не ждать, пока племя достигнет максимальной численности, мной было принято решение собрать максимум семей в одной точке, подождать лет десять двенадцать, пока не устаканятся отношения с подчинением мне, и двинуться в путь.

Я понимал, переселять в северные земли племена по одному бесполезно, слишком долог путь. И нет уверенности, что одно племя без меня потом выживет, и сможет адаптироваться. А ходить туда сюда по многу раз с одним племенем по отдельности слишком долго и неэффективно. Потребуется слишком много времени, чтобы переселить слишком мало людей. Надо было переселять сразу целую кучу народу, и это должны быть преимущественно взрослые. К счастью, многие ещё помнили сказку о великом белом демоне и могучем городе, где всем было хорошо, пока на город не пало проклятие небес. И я начал собирать семьи в новый большой город. Увы, бывшие поселенцы не поверили, что проклятие это влияние природы, а не высших сил. И многие отказывались возвращаться в место смерти, возрождать новый город. До чего же тупые были люди тех времён, и никто не ставил мои слова в истину, не слушал меня, хотя я был в миллион раз умнее каждого из пещерных людей. Из-за чего, чтобы успокоить народ, мне пришлось пойти на ложь, я построил храм неба, куда люди приносили свои дары небу каждые десять дней, чтобы избежать болезни. А я сам стал главным и единственным жрецом храма неба. Таким образом, став не просто великим вождём, а представителем чего-то необычно сверхъестественного, мира высших сил. Храм неба представлял из себя крупный курятник из деревянных жердей, посреди которого стоял камень алтаря, куда надо ложить дары небу. Вот такое вот тупое язычество родилось тогда, в те тёмные времена. Причём еду, положенную на алтарь я ел сам, и все граждане города про это знали, но так я своими губами принимал дары небесам, потому что теперь я был не просто человек уродец, а полу бог, демон с небес. То есть я наделил себя мифом о том, что я нечто высшее, чем просто человек, хотя конечно, это было совсем не так, и я из такой же плоти и крови. А лекарям я сказал, чтобы они не пускали подозрительных охотников со странными симптомами сразу в город. И я тогда впервые выстроил первый изолятор карантин. Я понимал, что за короткий период времени, город, скорее всего, не заразится повторно, но всё же решил перестраховаться.

В общем, построить четвёртый город оказалось совсем не сложно, я имел богатый опыт постройки такого рода городов на раннем этапе. Вокруг проживало полно людей, которые помнили, что это такое и как в нём жить. Новый город рос, цвёл, и быстро развивался по старой схеме, у меня снова появились гвардия, ремесленники, земледельцы и строители с охотниками и лекарями. Мы опять построили центральную крепость с припасами, город вокруг неё и огромные сельскохозяйственные угодья. Я уделял особое внимание ремесленникам, что шьют одежду, а также охотникам, потому что понимал, что скоро нам предстоит отправиться в путь, где охотники и умение создавать одежду, будут особенно важны. И в этот раз, сплотив людей, я не собирался растить город дальше. На двенадцатый год после основания, я собрал людей на площади и объявил свою волю:

-Слушайте меня внимательно, я скажу вам, зачем мной был построен наш четвёртый город.

Я осмотрел площадь, здесь собралось всё население города, около тысячи взрослых людей, многих из которых я собрал по окрестностям, а половина из них выросла при мне в городе, и все они берегли и уважали меня. Я понимал, сейчас, с моей силой, божественностью, в которой никто не сомневался, я могу отдать им любой приказ, и они выполнят это. И не только из-за моей гвардии, но и потому что они верили, что я древний белый бог, что я самый мудрый и умный из всех.

-Скажу сразу, наш четвёртый город не сможет простоять здесь долго, потому что воля неба такова, что если мы останемся здесь, то снова будем прокляты, и вы все умрёте страшной и мучительной смертью.

-Что же делать?

-Какой ужас!

-Мы не хотим умирать!

-Воля неба такова, что оно позволило нам построить город, чтобы собрать вас вместе, подготовить и научить, но только для того, чтобы покинуть эти земли навсегда.

-Что?

-Небо желает, чтобы мы ушли прочь, на север. Я уверен, многие погибнут, но мы сможем дойти до цели.

-Что?

-Скоро в эти земли придут неандертальцы, и вы не сможете им противостоять, и все погибнете. А великий город снова падёт от эпидемии и вы все умрёте. У нас есть один путь, мы двинемся в землю обетованную, там, на северо-востоке, очень далеко отсюда, куда идти целый год. Лежат земли, где так холодно зимой, что невозможно выжить без огня и одежды, а вода превращается в камень. Но вы привыкните, я был там и выжил, те годы, что меня не было здесь, я странствовал по тем далёким землям, чтобы понять, сможем ли мы там жить. И я говорю, мы сможем. А неандертальцы не смогут пойти туда за нами, потому что у них нет одежды. Вы поселитесь в тех землях, вы будете счастливы там. Создадите тысячи племён, и будете жить там вечно и спокойно. Это огромные земли, они гораздо больше и обширнее наших. Я повелеваю, мы отправимся туда через месяц, а этот месяц вы будете готовиться, учиться, собирать припасы.

-А что наш город? Что со всем этим, мы так долго строили и старались, расчищали пашню, строили заборы и землянки с тёплыми шалашами.

-Вы возьмёте все, что сможете унести на своих плечах. Я дам задание ремесленникам, они сделают каждому жителю по удобному рюкзаку, и мы сложим туда все вещи. А сильные воины понесут груз, привязав его к палкам, положив их на плечи, также как охотники носят дичь. Мы дойдём и построим на севере лучший город, лучше прежнего, но не все дойдут туда. Вы должны быть сильными, небо посылает вам испытания, чтобы вы стали лучше, сильнее и умнее. Мы выживем и станем лучше. Не все дойдут до нового дома, но те, кто дойдут, попадут в безопасный рай. Там много еды, там безопасно, нет болезней, мало ядовитых змей и опасных насекомых, и самое главное, там нас никогда не достанут неандертальцы.

-Как прикажите наш повелитель.

И через месяц мы все двинулись в путь, я вышел последний раз на опушку леса и посмотрел на город в последний раз. Да, очень жалко было его покидать, но мой народ всецело поддержал меня, думаю, они просто не все понимали, чем грозит им это путешествие, какими колоссальными лишениями. И они не понимали, что не все дойдут до конца пути, и быть может лишь половина придёт в те обещанные им края. И скажу более, я даже сам не понимал тогда, с какими трудностями столкнётся целый народ в миграции. Учитывая тот факт, что идти просто очень далеко, а в прошлом я всегда ходил один. И если я о себе мог легко позаботиться, то, как позаботиться о детях?

И первая же неделя пути была очень тяжёлой, мы шли очень медленно, тащили на своих плечах огромное количество грузов. А в пути особенно не поохотишься, и многие начали роптать, я думаю, мы прошли километров триста не больше. И в конце недели пути, я понял, что нам придётся сделать долгий привал на день, чтобы охотники принесли дичь, мясо, чтобы люди ели. И мы спали прямо в лесу, огромной толпой, и всю ночь часть охотников жгла костёр и караулила нас от диких зверей. И всё равно несколько человек были съедены хищниками. Наша колонна была крупной, шумной, и привлекала к себе зверье со всей округи. В прошлом, когда я ходил один, я шёл тихо и незаметно. Я заставил всех сплотиться и идти плотной кучей, чтобы никто не отставал, это снизило потери.

И после выходного, мы двинулись дальше. И шли, шли, шли... Спустя месяц пути, люди начали страшно роптать, они хотели остановиться, говорили, что считают, что уже пришли на место. Я объяснял им, что мы ещё в землях неандертальцев, потом состоялось несколько бунтов, но мои верные гвардейцы успешно их подавили, и мы продолжили свой путь. Мы шли, я тянул, нёс груз на своих плечах, по ночам часто и успешно охотился, приносил мясо своим людям, и делил с ними все нужды и лишения. Единственное, я много ел, чтобы не потерять силы. Они роптали, но продолжали идти. Много детей погибло, были случаи, когда люди по глупости подходили к реке за водой и их съедали крокодилы, но мы продолжали идти. Я заранее выбрал наш маршрут так, чтобы с востока обойти северную гигантскую реку у её основания, чтобы не пришлось переплывать через крупные реки, потому что я не был уверен, что смогу форсировать реку со столь большой кучей народа, учитывая опасность крокодилов. Или же слишком многие погибнут при такой переправе.

И мы продолжали идти, и вот позади осталась тысяча километров пути, потом вторая тысяча. За это время, из тысячи человек, что отправились в путь, осталось только семьсот, они умирали часто глупо и банально. Отошёл в сторону, напала кошка, подошёл к воде, съел крокодил, укусила ядовитая змея. Но мы шли, и люди всё более роптали на меня, но я говорил им, что половина пути позади, а здесь останавливаться нельзя, потому что здесь плохие земли и верная смерть. И мы продолжали идти, и спустя ещё пол года тяжелейшего пути, впервые вышли к северному морю, и я понял, что неудачно подгадал со временем, что мы провели в пути. Мы шли дольше, чем я планировал, и сейчас уже была середина лета, а это значит, мы дойдём в землю обетованную на берегу моря только к середине осени, а зимовать на севере без подготовки страшно, и мне пришлось остановиться. Сам я один, конечно перезимовал бы без проблем, но вот людей погибло бы очень много.

-Друзья мои, - как-то объявил я, - здесь нам придётся остановиться и перезимовать. Здесь плохая земля, но идти дальше нам нельзя.

-Почему?

-Сейчас середина лета, а нам надо выдвинуться на север весной, если пойти дальше вдоль моря, там зимой станет гораздо холоднее, чем здесь, я не хочу, чтобы мы пришли на новое место к началу зимы. Слишком многие умрут, первая зима будет самой тяжёлой, мы построим город здесь и перезимуем, я буду охотиться и ловить в море рыбу.

-Как скажешь год. Мы рады остановиться и отдохнуть от долгого и тяжёлого пути.

И мы остановились там, и зимовали, и следующей весной я с большим трудом смог заставить людей сдвинуться с места, они не хотели идти дальше на северо-восток, вдоль моря, но мы пошли. И к середине лета мы прибыли на территорию современной Турции, остановившись у пролива Босфор. И здесь мы опять разбили временный лагерь и снова стали готовиться к зиме. Всё лето я учил их, как переживать мороз, мы строили надёжные и тёплые землянки. Я разработал новый особый тип домов, полу землянку, полу курятник в виде шатра, конуса из деревянных жердей обмазанных землёй и глиной, а сверху отверстие, в центре такого шатра мы зажигали огонь, и дым уходил вверх. Я подумал, что это как искусственная пещера с костром и тепло. Да, эти новые дома были гораздо сложнее и трудоёмче, чем наши старые поселения, но мы смогли построить три десятка таких домов, и в каждом могло спать по двадцать и более человек. Вокруг поселения, мы также как и в былые времена построили забор из толстых и высоких жердей с заострёнными наконечниками. Обезопасив себя от диких зверей. И наступила первая зима.

Надо сказать, что сильных проблем зимой не было, я основательно к ней подготовился, а что касается провианта, то под моим начальством бригада искусных охотников успешно охотилась. Мы ловили гигантских животных, что обитали на севере. Часто использовали ловушку, что представляла из себя яму с кольями на дне. Верх ямы аккуратно прикрывался ветками и снегом, и дальше мы загоняли дичь в район ямы, и она туда проваливалась и погибала, часто даже загонять не надо было. Если яма правильно вырыта, животные сами в неё проваливались. Поскольку животные были очень большими, мяса в них было много, и зимой мясо по долгу не пропадало на морозе, в общем, мы не голодали. И испорченное долгим и тяжёлым путешествием отношение племени ко мне улучшилось.

Здесь на севере были свои существенные плюсы, зимой не было никаких кровососущих насекомых, не было ядовитых насекомых и змей. А это важное отличие от юга, здесь, несмотря на мороз, было лучше. А мороз можно и пережить, в моих деревянных юртах насыпного типа.

В середине зимы, когда пролив надёжно замёрз и покрылся толстым слоем льда, мы начали переселение на север, мы сразу, прямо зимой, из заготовленных ранее материалов, стали строить лагерь на другом берегу пролива, и постепенно переселяться туда, и транспортировать людей и припасы. К концу зимы всё население перебралось с южной стороны пролива на северный. И мы встретили весну, уже не вспоминая о южных землях. Я подумал, что пролив будет эффективным естественным препятствием для неандертальцев, они не пойдут сюда зимой в мороз, а летом они не смогут его переплыть, потому что он широкий и сильное течение.

Итак, подошло к концу первое великое переселение, я закончил его, имея на руках около 600 взрослых мужчин и женщин, и немного детей. Летом мы двинулись дальше на северо-запад, и закончили наш путь где-то на территории современной Греции или юго-восточной части Югославии. Там я построил пятый великий город и начал программу, по расселению людей по всей территории южной Европы, а также на восток. Климат и места здесь были суровыми, но это положительно сказалось на людях.

Пятый великий город просуществовал около пятисот лет, а может быть и больше, и на пике своего развития имел население в тысячу человек. Увы, я не мог построить его больше, здесь был суровый климат, и не хватало еды, я не смог наладить здесь сельское хозяйство, подходящих для роста культур не нашлось, а то зерно, что мы выращивали за короткое и холодное лето, давало очень малый урожай. Большая часть пищи добывалась на охоте. Но впервые, к охоте стало добавляться рыболовство, здесь было много рек, в которых не было крокодилов, но летом нерестилась рыба в больших количествах, мы ловили её летом, а зимой охотились и ели мясо, что хранили на морозе. Но из-за нехватки еды, чтобы избежать проблем, я старался контролировать население, отправляя лишних прочь на поселение. Я понимал, если город превысит допустимую планку, начнётся голод, и там дальше вообще всё может развалиться. Так что на самом деле у нас был не город, а просто большая деревня первобытного типа. Но я впервые создал более менее сложные дома, которые уже были как бы домами, а не просто землянками и шалашами. При этом, мы продолжали жить в деревянных конусных юртах без крыши, с одним входом и узким отверстием для дыма сверху. И, конечно же, у меня была своя собственная царская юрта, где я жил со своей дружиной, эта юрта располагалась в деревянной крепости посреди селения, как и в прошлые времена.

Тем не менее, я понимал, что пятый город не может являться центром человечества вечно, и я начал постепенно каждые три месяца готовить группу из десяти мужчин и женщин, и они уходили прочь. Я обучал их, объяснял как надо вести себя, и они покидали город навсегда, формируя новые племена. Я готовил путешественников, и говорил им, чтобы они уходили далеко от нашей столицы, чтобы не селились близко. И они обещали, что будут идти много дней на восток или запад, прежде, чем осядут. Дальше на север, увы, идти было невозможно, там был гигантский и холодный ледник, близко к которому можно было подойти только летом. Но там, перед этой стеной льда, не было жизни, а зимой было слишком холодно, всё же я забрался на самый край, на самый север нашего мира. Но как я и говорил, жить здесь во многом было даже приятнее, чем раньше на юге. Жилось легко и спокойно, в сытости и без конфликтов, и мне очень нравилась такая жизнь. Я просто наслаждался жизнью в полном смысле этого слова.

Со временем, я обнаружил удивительную вещь, оказывается, из года в год климат теплел, и ледник постепенно отступал на север. Ледниковый период подходил к концу. Правда процесс был очень медленным, и за год ледник отступал примерно на пол километра или километр не больше, но если так прикинуть, пройдёт тысяча лет, и ранее непригодные земли станут нашими. Правда, местность откуда отступал ледник была мало пригодна для жизни, поскольку представляла из себя огромное болото, а если копать вглубь, то там на некотором удалении к югу от ледника была вечная мерзлота. Но я понимал, что видимо и вечная мерзлота рано или поздно растает тоже. Зато зимы становились всё теплее и теплее, а лето длиннее.

Также за эти годы, что я провёл на севере, я совершил несколько интересных для себя открытий, первое, к которому я отнёсся очень осторожно, заключалось в том, что мои потомки, если я спаривался с ними несколько поколений подряд. Приобретали чистую кровь близкую к моей, начинали жить всё дольше и дольше, и я этого опасался, боясь потерять свою власть. Тем не менее, родилось несколько моих детей, которые были страшно похожи на меня, и они прожили по 65 лет каждый. Я решил, пока что, больше свою кровь не доводить до такого уровня чистоты. Однако, я понял, если я продолжу тенденцию, то родится поколение людей с принципиально большей продолжительностью жизни, чем рядовые люди. Возникала и другая проблема, люди сильно похожие на меня, и обладавшие моей силой и реакцией, а также здоровьем и большей продолжительностью жизни, к концу жизни переставали воспринимать меня как авторитет. Точнее они слушались меня как вожака, но были себе на уме и уже не считали меня божеством, поскольку отличия между нами были меньше, чем раньше. Они полагали, что они сами немножко боги, и потому ровня мне, это не понравилось, и не устраивало меня. Они периодически спорили со мной, делали всё по своему и иногда не слушали меня, не понимая, что им всего по тридцать пять лет, а мне уже, наверное, за тысячу перевалило или около того.

Были и положительные важные открытия, так я впервые обнаружил соль, а потом научился выпаривать её из морской воды в больших количествах. Соль оказалась очень важным и вкусным открытием. Продукты с небольшой примесью соли хранились значительно дольше и не портились, особенно в сушёном виде. Также, мне очень нравился вкус немного посоленного жареного мяса и других блюд. Открытие соли кажется мелочью, но лично для меня оно оказалось важным. Всё-таки, я любил вкусно поесть.

Другие открытия, которыми мы теперь пользовались, мне кажутся закономерными, и потому не требуют тщательного описания. В основном это были мелкие бытовые открытия и понимание что и как делать.

И главное, всё это время успешно шло расселение людей во все стороны от моей новой столицы, и настал день, и я понял бессмысленность и бесполезность моей жизни здесь. Поскольку задача была выполнена, и спора проросла, мы за сотни лет породили тысячи новых семей, что разбрелись по свету, преимущественно в южной Европе и некоторые ушли далеко на восток в новые земли. Я даже утратил контакт с ними и не знаю точно, как далеко они ушли, выжили или нет. А ещё я осознал необходимость узнать, что происходит в мире, и как там поживают неандертальцы, и я сложил с себя полномочия, передал власть одному из своих детей и отправился в путь. Я понимал, скорее всего, племя со временем всё же развалится без меня, если не в первом поколении, то в следующем обязательно, но сейчас это не так важно, потому что задача выполнена, и возможно, племя так и останется большим поселением людей, просто деревней и то допустимо, даже если население немного снизится.

И да, кстати, все эти годы, я часто брал себе в жёны разных женщин, и они рожали мне детей, и теперь, внешность всех людей несколько изменилась, теперь, все люди в целом стали намного сильнее похожи на меня. И многие из тех, кого я отправил прочь на поселение, были гораздо сильнее похожи на меня, чем когда бы то ни было раньше. То есть мои гены надёжно влились в кровь этого нового поколения людей, чего раньше никогда не было. Люди стали светлее, резко уменьшилось количество волос на теле, кожа стала более белой, шевелюра на голове более полной. Изменились черты лица, стали более похожими на меня, немного увеличился рост. А самое главное, радикально увеличилась продолжительность жизни, теперь минимальная продолжительность жизни составляла 35 лет, а некоторые мои потомки даже имея не слишком чистую кровь, иногда доживали до 55 лет. Что было колоссальным рывком, по сравнению с 25 годами жизни простых людей. Потому что удлинение жизни позволило лучше накапливать знания и передавать их следующим поколениями, ответственность и дисциплина людей в возрасте сорока лет радикально отличается от двадцатилетних.

И всё же я не остался, хотя хотелось, и отправился в путь на юг. Я должен был узнать как там неандертальцы, и как простые люди. Я знал, если что я вернусь потом, и всё восстановлю, а что касается того, выживут ли мои люди на севере. Я знал, эти теперь выживут, точно выживут, они научились жить на севере, им нравилось жить на севере, и они останутся здесь и никуда не уйдут.

* * *

Первое время в своё новое путешествие, я обходил земли заселённые людьми, и убедился в том, что здесь на этом пятачке земли, где мы обитали сейчас, живёт достаточно людей. Я составил для себя мини карту и выяснил, что здесь на территории южной Европы обитает порядка сотни племён людей, что уже не так мало. Меня особенно порадовало то, что многие племена имели численность свыше ста, а некоторые, очень редко свыше двухсот человек. То есть произошёл качественный рывок, когда семьи имевшие возраст триста и более лет, спустя много поколений, сохранили часть моих научно культурных завоеваний и радикально увеличили свою численность, изменили свой образ жизни, в сравнении с тем, что было раньше. Таким образом, убедившись, что здесь всё хорошо, я через пролив Босфор и территорию современной Турции отправился на юг в Африку.

Правда, с преодолением пролива Босфор возникли проблемы, и я зря потратил целый год. Выяснилось, что теперь он больше не замерзал на зиму и перейти его по льду уже невозможно. Пришлось делать лодку катамаран и плыть через пролив, борясь с сильным течением, но то оказалось не так сложно, как я опасался в начале. Здесь в этих местах потеплело, и ещё худшее разочарование меня ждало, когда я добрался до территории малой Азии, современной Турции, выяснилось, что первые семьи колонисты неандертальцев были уже здесь. То есть, прошло всего пятьсот или шестьсот лет со времён миграций людей на север под моей командой, а неандертальцы уже продвинулись на северо-восток на тысячу и более километров. Фактически, они заселили всю территорию к югу от пролива Босфор, что теперь узкой и ненадёжной полоской воды отделял мой народ от неандертальцев.

Исходив малую Азию вдоль и поперёк, я выяснил, что здесь неандертальцев было необычайно много. На небольшом пятачке достаточно плодородных теперь земель проживала армия в сотни семей и племён неандертальцев. Я думаю, это из-за джунглей, точнее из-за того, что их тут не было. Климат, кроме зимы, для жизни людей тут был более благоприятный, чем на юге. По факту, двинувшись на север, неандертальцы бежали от паразитов, ядовитых змей и многих других проблем, с которыми сталкивались ранее в Африке, и это меня слегка напугало. Так они могли не побояться холода, и двинуться на север дальше.

И я остался здесь на зиму, дождался зимы и стал наблюдать за неандертальцами зимой. Меня интересовал вопрос, как те переносят холод, а это вопрос принципиальный. Одежды у них не было, это меня порадовало, но меня ужаснуло другое, эти уроды ходили по снегу босиком, и им хватало накидок из шкур, они не замерзали!! Даже почти голыми! Простой человек мог ходить по северной земле только в ботинках, штанах и куртке плаще, а неандертальцы терпели десяти градусный мороз почти без одежды, иногда одевая лишь накидку из шкуры, да и то не все и не всегда. Неужели они настолько лучше и сильнее нас? Надо было что-то срочно делать, только что? Если холод отступает на север, везде теплеет, что можно сделать? Надо срочно разведать обстановку.

И я снова отправился в Африку, туда, откуда пришёл сам. Я потратил два года, чтобы исходить территорию взад и поперёк, и выяснил, что расселение неандертальцев там незначительно, однако, даже незначительные успехи расселения неандертальцев привели к катастрофе племена людей. Их осталось очень мало, и только в южной Африке на малом пятачке земли проживало ещё некоторое количество племён простых людей. Преимущественно там, где я строил свои великие города прошлого, там, где люди были наиболее сильными и обученными. Видимо моя кровь и влияние всё же сыграли большую роль, даже спустя много поколений. Однако, я заметил, что африканский климат сталь более жарким, и это не потому что я привык к холоду. Сами джунгли стали более влажными похожими на территорию Индии, где я бывал во время великого своего путешествия, а значит, эти районы стали немного менее пригодными для жизни людей, чем раньше. Насекомых и змей стало больше, и они стали более ядовитыми. Джунгли стали более похожи на джунгли, а не на леса, и это снизило их пригодность для жизни людей. Думаю, этот фактор изменения климата сыграл важнейшую роль, он на определённом этапе остановил расселение неандертальцев, а потом и погнал их на север. В общем, я понял, что в Африке делать больше нечего, потому что скоро последние племена людей, проживающие там, погибнут, и отправился назад на север. Тем более, теперь на севере обитали мои прямые потомки, последний крупный ареал обитания людей. Их надлежало спасти, я подумал, что если не пускать неандертальцев через пролив Босфор, то тогда быть может, мы остановим их расселение надолго, а пока они обойдут черное море по восточному пути, да и обойдут ли?

В принципе, теперь неандертальцы воспринимались мной как медленно ползущая по всему миру страшная эпидемия. И что и говорить, тот период истории, конца предпоследнего ледникового периода, начала межледниковья, то была эпоха расцвета неандертальцев. Их численность населения тогда стремительно росла, и они покоряли всё новые и новые территории.

Когда я вернулся к проливу Босфор и уже собирался его форсировать назад, я вдруг случайно увидел картину, которая повергла меня в шок. Группа неандертальцев переплывала пролив на самодельном плоте, с трудом, гребя руками и палками, они плыли на север через пролив, прямо летом. Они видели там на севере иную землю, и плыли ей навстречу, к неизведанному. Видимо эту семью неандертальцев прогнали с насиженных мест другие племена неандертальцев, высокая плотность заселения и нехватка участков кормления гнала их дальше на север к новым свободным землям. Это был крах, я понял, что раз поплыли эти, то скоро поплывут и другие, а, скорее всего, эти и не первые. Видимо, неандертальцам очень понравился холод, поскольку у холодного климата были свои серьёзные преимущества, как отсутствие болезней, ядовитых гадов и всякой гадости в воде. Как ни странно в северных водоёмах не было крокодилов и то большой плюс. Зато в северных реках полно рыбы, и её можно безопасно ловить и вкусно есть, особенно в нерест, когда можно ловить рыбу в огромных количествах.

Мне нельзя было терять время тоже, я нашёл подходящие деревья, сконструировал себе некоторое подобие катамарана, и тоже поплыл на север. Я надеялся, что мой северный город до сих пор цел, и я смогу использовать его как центр сопротивления неандертальцам.

Однако, переплыв пролив Босфор, я несколько раз натыкался на семьи неандертальцев, что плелись на север. Ледник стремительно отступал, зимой теплело. К концу осени я добрался до своей деревни, и здесь меня встретили и помнили, несмотря на то, что я отсутствовал несколько лет, деревня уцелела.

Я не знал что делать, я просто пришёл в центральных зал своего дворца на то место, где провёл сотни лет, и сел перед костром и просто сидел в прострации, а люди стояли рядом и шептались.

-Что случилось мой повелитель?

-Вы дома наш повелитель, поешьте, выпейте и отдохните.

-Помните о неандертальцах? - Начал я, собравшись с мыслями.

-Да, и мы даже один раз встретили их семью, мы пытались их убить, но те бежали.

-Я не знаю, что происходит, но они идут на север. Точнее я знаю, что происходит, мир теплеет, и ледник на севере таит, зимы стали гораздо теплее, на юге стало очень жарко, и это гонит неандертальцев на север, их теперь много и очень много. Десятки, сотни их семей, к югу от пролива, их целые армии, полчища, множество семей стоят там. И они переправляются через пролив, идут на север, в огромных количествах. Они идут на север, на запад и на восток.

-Что же делать год?

-Я не знаю, я не думал даже, что начнётся такая гигантская миграция. В мире теплеет, везде, стремительно теплеет, они идут прочь из Африки на север. Жить на юге стало тяжело, много ядовитых гадов, болезни, а здесь на севере теперь так хорошо.

-Может нам тоже пойти ещё дальше на север? Великий ледник отступает, и помногу километров в год. Вы отсутствовали долго, за это время, ледник растаял и ушёл минимум на пол сотни километров, зимы около ледника стали гораздо теплее. Мы могли бы переселиться километров на триста к северу.

-Я знаю, я только не знаю, что происходит с этим миром. Почему стало так тепло? Ледники тают, куда идти? А триста километров, это слишком мало, а близко к леднику не подойти.

-Год, мы пойдём на север за ледником, ведите нас, а неандертальцы пойдут за нами.

-У нас сейчас много искусных воинов с хорошим оружием. Я думаю, попробовать убить их здесь на проливе, но только, толку никакого, они уже перешли пролив и многие семьи растворились в северных землях. Они ходят по снегу голыми ногами, представляете? Они переносят холод намного лучше нас, для них мороз не страшен даже почти без одежды, и лишь иногда в сильный мороз они набрасывают на плечи грубо срезанные с животных шкуры. У них нет никакого понятия труда и мастерства, кроме оружия и наскальных рисунков, но они идут сюда!

-Ничего страшного год, успокойся, животные тоже ходят по снегу голыми ногами, но мы их убиваем. Мы уже не те, что раньше, мы победим, верь в свой народ. А сейчас мы принесём тебе еды, поешь и ложись спать, завтра мы решим что делать.

-Хорошо...

И они принесли мне еды, и я лёг спать. И успокоился, в конце концов, я в стенах своего дворцового курятника, в крепости, в городе который простоял много сотен лет и всегда был надёжной твердыней людей. И я здесь в тепле и безопасности, меня накормят и проследят, чтобы всё было хорошо, я больше не в опасном пути, и здесь не придётся ночевать сидя на дереве.

* * *

-Итак, что мы будем делать?

-Перекрывать побережье пролива уже поздно, оно велико, а количество семей врага, что уже прорвалось на север не один десяток, а может быть, их ещё больше, потому что мы не следили, возможно, они переправляются через пролив уже много десятилетий.

-К тому же у нас не так много воинов, длина побережья пролива десятки километров, а у нас всего 250 воинов. И часть воинов надо оставить в городе. Мы не сможем удержать пролив.

-Надо предупредить все семьи, что живут рядом с нами. И по возможности надо убивать семьи неандертальцев.

-Да как их предупредишь, семей вон как много, и живут, где попало, это не получится.

-Убивать семьи неандертальцев, конечно, есть смысл, но всё же их очень много, и это капля в море.

-Единственное, что остаётся, это удерживать свои позиции здесь, вокруг города.

-Я думаю, нам надо больше таких городов как этот, хотя бы несколько, - взял слово я. - Тогда даже если враг будет окружать нас, мы устоим. Надо больше воинов и больше поселенцев, надо побеждать количеством.

-Заселим весь полуостров своими городами, займём лучшие земли, и никуда не будем отступать!

-Так и сделаем!

-Ура!

Мы долго галдели и радовались решению, я только невольно подумал, что их радость преждевременна, не так то это просто основать несколько городов сразу по тысяче человек. В прошлом, ни одна ушедшая семья не смогла построить город больше чем на триста душ. Хотя с другой стороны, число говорило само за себя, двести, а не пятьдесят. Теперь племена людей стали больше и сильнее. Ситуация меняется и не так безнадёжна, да мы отступили из Африки, да там почти все простые люди перебиты, но это ещё не конец! Теперь я не один, нас много, мы стали умнее и дольше жить, наши племена стали сильнее, многочисленнее и агрессивнее. Мы умеем договариваться, говорим на одном языке! И даже сам наш язык стал в десять раз богаче и сложнее, чем раньше. Важные изменения произошли по сравнению с тем, что было раньше. Когда я пришёл в этот мир, люди были глупее и слабее неандертальцев во всём, у нас почти не было огня, а семьи были малочисленны, как семьи животных почти. Теперь мы лучше и умнее, чем раньше, люди стали людьми. Раньше примитивные семьи людей не могли конкурировать с неандертальцами, те были сильнее и умнее, теперь мы умнее, а они глупее.

-Мы должны основать много новых городов и увеличить их численность!

* * *

И я занялся этим, и в последующие десять лет основал ещё три города на удалении в пятьдесят километров от нашей столицы. Конечно, это были не города, а просто крупные деревни с дружиной, но их количество было достаточным, чтобы отразить любую атаку неандертальцев, и заткнуть им глотку. А также эти города подчинялись моей столице и могли дать нам воинов в случае необходимости.

Однако, данные разведки стали доносить, что неандертальцы распространяются по нашим землям и стремительно, мы ловили их семьи, и уничтожали, но те уходили на север, на запад и восток, избегая приближаться к территории современной Греции, где окопался наш мощный полис роста. Я понял, что неандертальцы уже сейчас расселяются по всей Европе. Худшим было то, что ледник отступал на север всё быстрее и быстрее, зимы стали намного теплее, а сильный холод основной враг неандертальца, у них не было полноценной одежды, и они замерзали, если среднесуточная температура длительное время была ниже десяти градусов. Но проблема в том, что ночью неандертальцы грелись у костров, огонь спасал их, и давал им возможность идти дальше. А тела их постепенно из поколения в поколение приспосабливались к холоду, ноги и руки не мёрзли на морозе по нескольку часов, и они могли терпеть и охотиться зимой, накрываясь лишь накидкой из шкур, да и то не всегда. При этом, перезимовав в основном около огня, летом они получали полную свободу действий.

И вскоре, мои разведчики стали доносить, что многие неандертальцы забрались куда севернее, чем наши собственные люди. При этом, я уверен, что наступление этого неандертальского вируса происходило рандомно, без какого-то разумного управления извне. Они просто создали гигантский очаг демографического роста в малой Азии к югу от пролива Босфор, там было тепло, влажно и мало паразитов, много дичи и съедобных растений. Этот регион планеты рожал колоссальное количество новых людей не нашего вида, и они все почти шли на север. Почему-то север нравился неандертальцам больше чем тёплый юго-запад. Видимо это из-за хищников, змей и насекомых. Да приятнее жить там где теплее и нет зимы, но вместе с тем, важна и флора с фауной.

Однажды зимой, мы собрали огромную армию в пятьсот правильно экипированных и подготовленных бойцов и решили пойти и уничтожить очаг демографического роста неандертальцев в малой Азии. Я подумал, что если уничтожить этот очаг роста, то это будет страшный удар по популяции уродов. Это был первый в истории человечества военный поход, когда настоящая армия в пятьсот воинов двинулась за сотни километров, чтобы уничтожить врага.

Мы высадились и успешно уничтожили несколько крупных племён неандертальцев, а потом мы наткнулись на племя численностью 400 человек, в котором было 200 воинов! И был жестокий бой, и мы убили их всех, потеряв сто бойцов. И мы продолжили свой поход, и ещё месяц ходили по территории современной Турции и убивали их, я думаю, мы перебили никак не меньше десяти тысяч человек, но наша армия была обескровлена, много раненых, мало здоровых солдат. И мне пришлось со 120 выжившими вернуться назад. Мы погрузились в катамараны, и вернулись в свои столичные города. Я знал, мы перебили много племён врага, но это не более 5% от числа неандертальцев, что сейчас проживали там. Мы не смогли ликвидировать очаг заражения. Поход был бесполезен, я угробил целое поколение воинов, но не выполнил поставленную цель, а теперь лет десять минимум я не смогу отлавливать и убивать семьи неандертальцев, что форсируют пролив.

И мы жили так, ещё несколько столетий, сражаясь со всё возрастающим потоком неандертальцев из малой Азии. Иногда отступая, и отбрасывая их раз за разом. А меж тем, мимо нас на север каждый год уходили десятки семей врага, и они распространились по быстро теплеющим северным землям. Но сами неандертальцы, не представляли угрозы для союза городов, у них не было армий, и они никогда не приближались к нашим землям. А крупные племена людей успешно сдерживали конкуренцию с ними. И многим стала порядком надоедать эта война с теми, кто не представлял угрозы своему родному дому.

А потом произошло то, чего я больше всего боялся, один из городов решил выйти из-под моего подчинения, и мы устроили нашествие, и сложилось так, что город пришлось уничтожить. При этом в братоубийственной войне погибло много воинов людей с обеих сторон. А потом, спустя всего десять лет, другие три города ополчились против меня и моей столицы, остальные города воздержались, и в этот раз уже проиграли мы. Был страшный бой, и мы уничтожили много воинов людей, глупо и бессмысленно. Но восставшие не убили меня, они изгнали. Все понимали, как я много сделал для своего народа, они просто потребовали:

-"Уходи и больше никогда не возвращайся! А если вернёшься, вот тогда убьём!".

И они дали мне тёплую одежду, еду и инструменты, и я ушёл прочь из союза городов, который теперь уменьшился и состоял из трёх городов на расстоянии тридцати километров друг от друга, с населением по 700, 600 и 500 человек. И нескольких крупных племён с населением менее 400 человек. Конечно, это всё не города, а просто крупные деревни. Я нередко называю их городами, чтобы показать их качественное отличие от тех племён, которыми обычно жили люди в те тёмные времена. Потому что, когда весь мир населён семьями людей не более чем по двести человек, то столь высокотехнологичное поселение численностью 400 или даже 700 человек, как центр культуры и науки, это всё же самый настоящий город.

Я не знал что делать, и пошёл, куда глаза глядят, мир рушился, мой народ, как мне тогда казалось, доживает последние деньки, а по всей Европе бродят неандертальцы. И я стал просто бродить по теплеющей Европе и быстро выяснил, что оказывается, здесь на севере, люди успешно противостоят племенам неандертальцев. То есть вымирания не было. Люди успешно заселили Европу, и да это была эпоха расцвета неандертальцев, что из центральной Азии тогда разбрелись по всей Европе, и, наверное, даже двинулись на восток. Но мой народ жил здесь, сражался и держался.