Ключ к счастью попаданки

Глава 33

В храм мы с Феней поехали в полной готовности. Пекаса напрягать не стали — и без того дед занят с утра до позднего вечера. Феня сговорилась с попутной телегой, всего за два каравая хлеба. Хлеб Фени считался одним из лучших в селе. Надо отдать ей должное — такого вкусного я вообще никогда в жизни не ела. Хлеб получался всегда пышный, ноздреватый, долго оставался свежим. А уж запах! Как говорила одна моя подруга в прошлой жизни — ум отъешь.

— Назад, может, пешком придётся идти, — предупредила Феня. — Как получится.

Я кивнула. Пешком, так пешком. Идти далеко, часа три точно, зато с пустыми руками. Все дары мы оставим в храме.

Храм впечатлил с первого взгляда. Нет, я понимала, что это будет большое здание — вон у них сколько богов! Но чтобы такое высокое! Издалека храм походил на белоснежный каменный конус, стоящий на основании. Широкий внизу, кверху он сужался до острого угла и заканчивался длинным блестящим шпилем.

— Из чего он сделан? — я кивнула на шпиль.

Блестит так, что глаза режет. Я бы подумала, что это алюминий, но алюминия в этом мире точно нет.

— Серебро, что же ещё, — пожала плечами Феня.

Серебро? Столько серебра сразу?

— Не украдут?

Феня посмотрела на меня и слегка отстранилась:

— Ульна! Храм! Храм, понимаешь?

Ага, поняла — дураков нет накликать на себя не просто немилость, а большой гнев всех великих богов сразу.

Мы шустро разгрузили телегу, занесли дары в храм.

Жрец — высокий, худой, совершенно лысый, неопределённого возраста мужчина, без улыбки встретил нас у порога.

Феня низко поклонилась, я тоже.

— С чем пришли вы в храм великих богов? — тихо спросил жрец.

Он что, специально так говорит, чтобы мы прислушивались? Подготовленная Феней, я опустила голову и вежливо ответила.

— Поблагодарить великих богов за милость, принести им дары, спросить благословления на новое дело.

— Проходите, — кивнул жрец и первым зашёл в храм.

В помещении было тихо, прохладно и не слишком светло. Свет падал откуда-то сверху, но по пути распылялся и получались лёгкие сиреневые сумерки.

В моём мире я любила это время суток. Когда день медленно, по шажочку, отступает в тень, а ночь мягко, но настойчиво, забирает свои права.

С одной стороны храма стояли длинные скамейки — я уже знала, что здесь проходят беседы в особо важные или трудные времена. Например, когда гибнет от погоды урожай или на людей обрушивается неведомая болезнь.

С другой, в хаотичном порядке, стояли статуи великих богов.

Жрец куда-то исчез, и я подошла поближе.

— Феня, можно на них смотреть? — прошептала я.

— Смотри, боги не запрещают. Но не трогай — не любят они этого, посчитают за оскорбление.

На всякий случай я спрятала руки за спину.

— Стра́да, — Феня кивнула на статую женщины.

Из чего она сделала? Тёплый оттенок, как у дерева, но не дерево точно, структура другая. Камень? Какие технологии должны быть у скульптора, чтобы так обработать камень? И что это за камень, который светится изнутри? Несильно, неярко, но я явно вижу свечение и, кажется, чувствую тепло.

Женщина смотрела прямо на меня. Страда оказалась невысокой, заметно ниже, чем остальные боги, полной и, какой-то округлой, что ли. Голову богини украшал венец из белых бусин разной формы, напоминающих град. Волосы — распущенные водяные струи, тут и там серебрятся снежинки. Лиф платья украшен радугой, а широкий свободный низ словно захлестнул вокруг ног ветер. Наискосок, сверху-вниз, скользит грозовая молния, рядом тёмное угрожающее пятно, напоминающее сель и что-то мутное, похожее на пыльную бурю. Платье полностью закрывает ступни, но я вижу на его краю сухие пустые колосья и острые ледяные кристаллы. Засуха и стужа.

Впечатляет, ничего не скажешь.

— Феня, это кто?

Рядом и чуть позади сидел на перевёрнутой лодке крупный, упитанный и весёлый мужчина. В одной руке он держал большую ложку, словно вытянутую в длину, в другой — кружку с двумя ручками.

— Эрек — бог рек, морей, земной и подземной воды, — сказала Феня и улыбнулась. — Не бойся его, он весёлый и крайне редко кого-то наказывает. Рыбаки ему первому несут дары, просят послать удачу и большой улов.

— Ложка зачем?

— Воду баламутить. Когда Эреку скучно, он ей волны делает. Взмахнёт над рекой, морем там или озером каким — волны как понесутся вскачь, только успевай грести, чтобы не перевернуло.

— У нас есть море? — уточнила я.

— Есть, правда, не знаю где, я дальше господского города нигде не была. И там-то один раз, маленькой девкой батюшка с матушкой возили.

Феня опять повернулась к Эреку:

— Ещё может ложкой своей воды налить или отлить, тогда речка из берегов выйдет, или высохнет так, что камни торчат. В руке кружку видишь? Эрек — весёлый бог. Жалеет выпивох и лентяев, но ничем им не помогает, разве что до дому дойти.

— Как?

— Дык просто! Хоть ползком, на пузе, хоть на коленках, но, если Эрека попросит — до дома доберётся, не замёрзнет и в яму не провалится.

Интересная забота — накидаться до состояния отключки бог не мешает, но домой сопроводит. Судя по тому, как крепко Эрек держит в руке кружку, ему иногда и самому помощь не помешает.

И тут я вздрогнула. Потому, что Эрек шевельнул кружкой.

Шевельнул? Или мне показалось? Мамочки мои, ужас какой! Это же статуя!

— Улька, ты чего трясёшься? — удивилась Феня.

— Ты видела? Ты это видела? Он кружкой чуточку в сторону повёл! Он прочитал мои мысли, — заполошным шёпотом сообщила я.

— Ты плохого не думай — и пусть читает на доброе здоровье, — пожала плечами Феня. — Пошли, жрец вернулся, значит пора.

Но я не могла сделать ни шагу, всё смотрела на Эрека. Шевелился он, или показалось?

— Пошли, — Феня потянула меня за руку, как маленькую. — Не бойся, он добрый и не злопамятный. К тому же красивых девок сильно уважает, — засмеялась она.