Ключ к счастью попаданки

Глава 3

Феня разбудила меня ни свет ни заря. Нет, я и раньше вставала рано. Перед работой надо привести себя в порядок, помыть голову, уложить волосы, сделать необходимый макияж. Ещё неплохо бы позавтракать, а не глотать на ходу горячий кофе.

Но чтобы в такую рань? Да ещё же темно так, что на вытянутую руку ничего не видно! Если бы не фонарь, который Феня держала высоко над головой, я бы уже не раз упала.

— Давай, давай, поторапливайся, — приговаривала Феня, подталкивая меня к умывальнику.

Мир другой, а умывальник — как у родителей на даче. Только не пластмассовый, а деревянный. Или это не дерево? Точно нет, непонятный какой-то материал.

Я нажала на «носик», но из умывальника вытекло всего лишь несколько капель.

Феня подхватила ведро, чтобы добавить воды.

— Фенечка, рано же ещё, — взмолилась я. — Ничего во дворе не видно!

Вода из ведра вместо умывальника полилась мне на плечи. Я с визгом отскочила.

— Феня! Ты чего?

— А ты чего? Ты меня никогда, никогда Фенечкой не звала! Ты моего имени столько лет не произносила! Всегда без него обращалась! Чего случилось-то теперь?

Я испуганно молчала. Почему я не принимала Феню? То есть не я — Ульяна. Наверное, у девочки была причина, но я её не узнаю. Малышке было три года, когда она попала в семью деда, вероятно, что-то сразу вызвало отторжение и она держала дистанцию.

Стоит ли удивляться, что Феня её не любила? Волей-неволей той пришлось заменить девочке если не мать, но воспитательницу и няню. А Ульяна, в ответ на её заботы, похоже, только принимала тепло, но не отдала его назад. Или я ошибаюсь?

— Ты меня тоже неласково звала, — сказала я.

— Я? А кто тебе, дикарке, рубашонки шил из самой мягкой ткани? Кто тебе чулочки справлял и каши варил? Кто тебе косы твои распрекрасные по пять раз промывал? Воду кто и мыльный корень тебе с реки приносил?

— А кто меня сегодня лупил со всей силы?

Феня неожиданно смутилась и даже покраснела.

Поставила ведро, вытерла воду на полу, убрала за печку мокрую тряпку.

— Испугалась я, — призналась Феня. — Ты бы себя видела, когда с лестницы навернулась — сама бы испугалась. Губы с синевой, как вода речная, лицо — словно полотно отбеленное, да не просто отбеленное, а не на один раз. Глаза закрыты, от ресниц аж тень падает. Руки-ноги словно не твои, я посадить тебя пыталась, да всё никак. Сползаешь, будто кукла тряпичная. Я уж со страху подумала, что неживая ты.

— Потому и лупила от души.

— Испугалась, — повторила Феня.

Она вздохнула и передёрнула плечами. С этим движением словно вернулась в своё обычное настроение. Деловая, сильная, самоуверенная Феня, которая очень хорошо знает, чего она от меня хочет!

— Умывайся уже! Завтракай — и за работу.

На завтрак меня ждал кусок серого липкого хлеба, три отварных яйца, свежий огурец и кружка горячего компота. Как он здесь назывался я не знала, но на вкус — обычный ягодный компот, с мёдом вместо сахара. Я оценила.

Еда в новом мире была очень вкусной, даже такая простая. Но я всё равно хотела домой.

— Пошли во двор, курей резать надо. Помнишь?

На всякий случай кивнула.

— Фартук старый надень, да волосья убери хорошенько, — напомнила Феня.

Косу я убрала под платок, завязала на талии грубый, то ли кожаный, то ли из нескольких слоёв ткани, фартук, и вышла за Феней во двор.

Где она кого резать собралась? Темно, как южной тёплой ночью. Ни одного просвета не видно.

Но ножик для Фени, на всякий случай, я из кухни взяла. Самый большой.

Хорошо бы ещё не смотреть на этот процесс, я была уверена, что мне не просто не понравится — мне нехорошо будет. Нет, я ела мясо и, более того, очень даже его любила. Но одно дело есть, совсем другое — самой учавствовать в процессе его производства.

От дома до курятника было шагов тридцать, не больше. Пока мы с Феней шли, на небе стремительно взошли оба солнца.

В этом мире они всходили так, словно кто-то их закидывает на небо. Раз! И уже заря. Ещё несколько минут — и оба маленьких, но ярких светила уже висят довольно высоко над горизонтом.

— Быстро утро настало, — заметила я.

Феня посмотрела на меня с удивлением:

— Какое утро, убогая? Спешить надо! Если Пекас до обеда в город не приедет — плакали наши денежки. Курей не успеет продать, ленту тебе не купит! Так что давай, шевелись, девка.

Ага, уже шевелюсь. Как я без ленты-то? Просто не переживу! Надеюсь, дед едет не только за ней, другие дела есть.

В курятнике я, смущаясь, отдала нож Фене.

— Фенечка, прости, но я не могу курочек резать, — призналась я.

— Пекас! Пекас! Где ты, оглашенный? — неожиданно заголосила Феня.

На всякий случай я забилась в угол — кто её знает.

— Пекас!!!

Дед вломился в курятник, как будто тут не кур убивали, а нас с его женой.

— Чего? — выдохнул он.

— Улька! Улька! — не могла отдышаться Феня. Пыхтела и тыкала в меня пальцем. — Она курей сама резать собралась!

— Не собралась, — возразила я. — Сказала, что я не могу.

Пекас громко выдохнул, смахнул со лба пот и тряхнул головой.

— Бабы — дуры, — уверенно заявил он. — Обе в дом, воду кипятить. Улька, вёдра не трогай, Феня принесёт. Всё поняли?

Мы с Феней согласно закивали. Не знаю, что поняла она, но я — ничего.

А потом началось самое страшное. Мы с Феней сидели на крыльце, благо погода позволяла, а Пекас подносил нам куриц. Мамочки мои! Когда я увидела первую, чуть не сбежала, но Феня схватила меня за рукав.

— Щипай, — строго приказала она.

Я посмотрела на куриную тушку и, чтобы не злить Феню, дёрнула за перо.

Ага, как же, получилось! Перо осталось на месте, а я больно уколола палец.

— Улька, не дури, — рассердилась Феня. — Кипятком плюхай!

Куда? Себе на руки? Не думаю, что перья от этого будут вылезать быстрее. На всякий случай я «плюхнула» подальше от рук. Но нет, перья не вылезли.

— Да что же ты тупенькая такая? — расстроенно всхлипнула Феня. — Мне уж и учить тебя времени нет! Ой, девка, нахлебаешься ты слёз по самый подол! Когда только спать будешь, дурочка наша, мужем битая!

Она бросила недощипанную курицу, притянула меня за шею к себе и уткнулась лицом в моё плечо. Феня плакала! Рыдала, причитала, вытирала слёзы о мою старую, страшную, заношенную рубаху.

— Сиротинушка ты тупенькая! Да как тебя из дому родному выпускать? — причитала Феня.

Кажется, сейчас Феня по-настоящему меня пожалела. В первый раз.

Я осторожно оттолкнула от себя дохлую курицу. Одного не понимаю — зачем меня вообще куда-то выпускать? Оставьте здесь.

— Феня, а чего ты меня с ножом испугалась? — спросила я, пользуясь случаем.

— Дык где видано, чтобы баба куру резала? Грех великий, боги не простят.

Ага, теперь понятно. Надо было сразу сказать, что нельзя, всё равно я на этот ужас не претендовала. Надеюсь, это все запреты? Или ещё есть?