Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ]

Глава 2. Свадьба

Над Чёрным озером и горами плыли облака, раскрашенные догорающим закатом, — вот толстый тануки, вот котёл с бурлящим в нём зельем, вот единорог, резво скачущий по полю. Сакура вдыхает свежий, напоенный ароматами весны воздух и не спешит закрывать окно, впуская в Общую гостиную Когтеврана лёгкий ветер.

— А-а, мои цветы! — воскликнула какая-то второкурсница и бросилась собирать разлетевшиеся по полу пионы и розы из папье-маше.

— Сакура, сейчас же закрой окно! — на правах старосты скомандовала Падма, поднимая голову от пергамента, и указала на приятельницу пером. — Воздушные помадки или тыквенное печенье?

— Что? — с удивлением переспросила Сакура, сев в кресло напротив Патил.

— Помадки или печенье? — терпеливо повторила она и, не встретив понимания, с лёгким раздражением помахала перед носом Харуно своим свитком. — Праздничное меню, забыла уже? Мы ещё не обсудили, что будет на столе во время десерта.

— Саске не любит сладкое, — меланхолично напомнила Полумна, составлявшая из бумажных цветов композицию.

— Тогда пускай жуёт крекеры, — отрезала Падма. — Остальным же от этого не страдать? — она вновь повернулась к Сакуре. — Ну так что, твои варианты, чем угощать гостей?

— Ну, — Сакура замялась, в голову как назло не приходило ничего. — Я не очень разбираюсь в организации праздников…

— Господи, Сакура, это же твоя свадьба! — воскликнула Лайза, в отчаянии всплеснув руками. — Как можно быть такой безразличной?!

— Да не наседайте на неё, девочки, — покачала головой Чжоу. — Вы что, не видите, Сакура и так волнуется.

— И есть отчего, по правде, — серьёзно заметил Тони, вместе с Терри как раз вошедший в гостиную. — Мы только что говорили со слизеринцами, — пояснил он, остановившись возле кресла Падмы. — Малфой минут двадцать рассказывал про то, что они собираются держать свечку.

Терри залился краской, но кивнул, подтверждая слова друга.

— А что это значит? — полюбопытствовала маленькая второкурсница.

Падма переглянулась с Мэри и округлила глаза.

— Это значит, Синди, что когда после церемонии Сакура и Саске пойдут спать…

— Друзья проводят их, неся свечи, — закончила за неё Чжоу, с укором посмотрев на старосту.

Синди улыбнулась.

— Должно быть, красиво!

— Ну конечно! — хихикнула Мэри и, присев на подлокотник кресла Сакуры, легко толкнула её кулаком в плечо. — Саске ведь правда красавчик. А вот ты? Тебе есть, что показать?

— Э-э?! — Сакура отшатнулась.

— Так всё-таки, помадка или печенье? — спросила Падма, серьёзно глядя на неё через стол.

— Как думаешь, какие они свечи используют? — спросил Терри у Тони.

— Ну не знаю, — протянул в ответ Голдстейн. — Я слышал, у Малфоя есть Рука славы…

— Никаких стояний со свечками! — крикнула Сакура, вскочив из кресла, но галдящие когтевранцы её точно не слышали. — Эй, я сказала!..

— Сакура! Сакура, вставай немедленно!

Свет ударил в глаза — это мать отдёрнула шторы. Открыв глаза и тут же прищурившись, Сакура завозилась в постели.

— Вставай, солнышко, — мама присела на край кровати и ласково погладила дочь по растрёпанным после сна волосам. — У тебя сегодня особенный день.

— Помнится, когда ты говорила такое в последний раз, я попала в оборот к Цунаде-сенсей и вечером приползла домой вся в синяках, — сонно пробубнила Сакура в подушку.

Мебуки засмеялась.

— Ещё более особенный, милая, — она поднялась и нещадно стянула с девушки простыню. — Вставай, завтрак уже готов, и твои подруги ждут внизу.

«Ждут, чтобы помочь мне с одеждой и причёской, — вспомнила Сакура, нехотя садясь и потягиваясь. — Ксо, ну почему всё должно быть именно так?..»

Как бы ни мало она следила за приготовлениями к собственной свадьбе, благополучно скинув их на мать с отцом, вдруг решившую подключиться Цунаде-сенсей и гиперответственного Итачи как представителя Учих, всё же Сакура представляла, через что ей предстояло пройти. Знанием этим она была обязана долгому обстоятельному разговору с организаторами, вывалившими на неё всю на их взгляд необходимую информацию, а также церемонии, которую развели вокруг женитьбы Хинаты и Дейдары родственники Хьюги. От воспоминаний об этом Сакура, натягивая майку, ухмыльнулась. Дейдара, помнится, к вечеру после церемонии готов был на стенку лезть — впрочем, надо отдать должное его стараниям ради жены, он и без того долго продержался в образе солидного и уравновешенного шиноби, достойного сестры главы клана Хьюга. Зато Хината сносила всё молча, хотя чувствовалось, что и её целый ворох традиций и вытекающих из них обязательств отягощает. «И меня сегодня ждёт примерно то же, хотя и не столь жёсткое, — выправив волосы из-за воротника, Сакура тяжело вздохнула. — Радует хоть, что от большей части подготовки я смогла увильнуть…»

— Сакура! — дверь распахнулась, и в комнату решительно шагнула Ино, уперев руки в бока. — Мы тебя ждём, вообще-то!

— Да-да, — пробормотала она, поднимая взгляд на подругу. — Что, так не терпится?

— Безусловно! — Ино улыбнулась, искрясь счастьем. — Жду не дождусь, когда смогу поколдовать с твоими волосами… Знаешь, я сначала думала о цветах вишни, но сейчас их негде взять, да и выглядело бы это такой толстой параллелью…

Она продолжала беззаботно щебетать, пока девушки спускались на кухню. Сакура была признательна Ино за помощь и вместе с тем искренне рада за неё саму — за то, что после всех бед, после всего горя и страданий, что подруга хлебнула в преддверии и во время войны, она нашла в себе силы остаться собой: яркой, улыбчивой и жизнерадостной. «Во многом стоит сказать спасибо Саю за это, — заметила про себя Сакура. — Это он выдернул Ино из тьмы и безумия».

— Доброе утро, — мягко поздоровалась Хината, сидевшая за столом вместе с Гермионой, которая, когда подруги вошли, как раз расспрашивала Мебуки о приготовлении какого-то блюда. — Волнуешься?

Сакура неопределённо пожала плечами и опустилась на стул. Пока мать ставила перед ней тарелку и чашку, Гермиона повернулась к девушке.

— Сакура, спасибо ещё раз, — сказала она. — Мне очень приятно быть в числе подружек невесты.

— Что там, мы ведь и правда подруги, — улыбнулась Сакура, хотя и слегка лукавила. В последнее время они — преимущественно из-за Наруто — и правда стали проводить много времени вместе, Сакура даже привела Гермиону в их женскую компанию, однако сложно назвать их отношения более близкими, чем просто приятельские. Хината, перехватив её взгляд, одобрительно улыбнулась — она тоже как могла поддерживала Гермиону, для которой их мир, куда она стремилась вписаться ради парня, в которого по уши влюбилась, пока ещё оставался непривычным и сложным.

После окончания с отличием этим летом Хогвартса, с учётом её ума и рекомендаций, перед Гермионой были открыты многие двери. Её хотели видеть на должности преподавателя Хогвартса, сейчас как никогда нуждавшегося в учителях, и в нескольких отделах Министерства, даже в личном штате министра. Однако Гермиона отказалась от всего этого, от перспектив карьерного роста и становления в будущем министром магии — на такую возможность ей намекали многие, начиная с действующего главы британского волшебного сообщества. Она предпочла уйти в мир шиноби, где получила должность консультанта по вопросам магии при Шестом Хокаге. В деревне, конечно, мало кто знал, откуда она и чем занимается; многие полагали её чужестранкой из-за моря, из краёв, где шиноби до недавнего времени не бывали, и относились настороженно. Не принимали в штыки лишь потому, что Наруто, всеобщий любимец, активно за Гермиону заступался.

— Помню, как я сама волновалась перед собственной свадьбой, — пока девушки ели или допивали чай, мать ударилась в воспоминания. — У нас с отцом Сакуры, конечно, не было такого размаха, да нам с Кизаши он и не нужен был. Тихонько провели церемонию в храме, а после сразу поехали на источники — какие это были две недели, ах!.. Вы точно никуда не поедете после свадьбы, Сакура?

— Разве что на миссию, мам, — хмыкнула она, и подруги засмеялись.

— Вообще-то, Какаши-сан мог бы и дать вам с Саске недельку-другую отдыха, — ворчливо заметила Мебуки.

— Какаши-сенсей бы нас, может, и отпустил, — отозвалась Сакура, потянувшись к вазочке с печеньем. — Но…

— Как говорит Мадара-сама, клан Учиха сам себя не восстановит, — вставила Ино и с притворным сочувствием похлопала Сакуру по плечу.

Гермиона, слушая их, слегка нахмурилась — по всей видимости, чего-то не понимала.

— Но ведь, — заметила она, — насколько я понимаю, Саске — глава клана Учиха. Разве Мадара-сан вправе командовать, что ему делать? Я думала, авторитет главы клана непоколебим.

— Так и есть, Гермиона, — согласилась Хината под насмешливое фырканье жующей печенье Сакуры. — Однако сейчас в клане Учиха ситуация очень особенная…

— Если короче, Мадара перестанет командовать, только когда помрёт, — раздался со стороны коридора голос. — И то не факт.

— Анко-сан, — укоризненно покачала головой Хината.

— Что? Ещё скажи, что я не права, — Анко отмахнулась от неё и переступила порог кухни. — Утречко доброе всем.

— Вы что-то хотели, Анко-сан? — спросила Мебуки, без особого расположения глядя на куноичи.

— Угу, — отозвалась Митараши, игнорируя прохладу. — В Конохе, если сравнивать с нормальным количеством, то есть отсутствием, целая ватага волшебников, и Какаши отчего-то решил, что скинуть их на меня — хорошая идея. А я, между прочим, молодая мать!..

— Кстати, а где мелкие? — полюбопытствовала Ино, обожавшая играть с близнецами.

— Кисаме сбагрила, — беспечно бросила Анко. — В общем, Гермиона, я за тобой — нужна посильная помощь в развлечении твоих земляков.

— Ой, ну я… — проговорила Грейнджер, неуверенно переводя взгляд с одной куноичи на другую. — Я вроде как тут должна помочь…

— Вот именно! — вступилась за неё Сакура. — Гермиона вместе с девочками будет помогать мне одеться. Попросите Шикамару с Темари.

— Шикамару был угнан Итачи в поместье — помогает со столами, я так поняла. А Темари развлекает братцев и пытается не допустить их до моего мужа. Особенно этого, татуированного с лобзиком.

— А чем Сасори-сан занят? — спросила Ино.

— Отловом Дея и Фреда с Джорджем, — Анко хмыкнула. — Мальчики так рады встрече, что немедленно поспорили, чей фейерверк выйдет более впечатляющим. А вы знаете, после войны у нас в селении народ нервный… — Хината вскинулась и открыла рот, но джонин махнула рукой. — Не волнуйся, Сасори справится. Дей был ему напарником задолго до того, как стал твоим мужем, так что Сасори знает все ходы этого вредителя.

— Так или иначе, никого из девочек я вам не отдам, Анко-сан, — безапелляционно заявила Сакура, сама поражаясь тому, что стала дерзить Митараши, злопамятность и недоброе чувство юмора которой в деревне не были секретом ни для кого.

Анко поморщилась, потом протяжно вздохнула.

— Ксо, ну почему всегда мне разгребать самый геморрой?..

— Кто бы мог подумать, — вполголоса заметила Гермиона, когда джонин удалилась, — что одна свадьба поднимет на уши всю деревню.

— Так не простая свадьба ведь, — с важным видом заметила Ино.

К тому времени когда все приготовления завершились, Сакура была готова проклясть вселенную. Она никогда не тратила много времени на сборы, куда меньше других девушек заботясь о своём внешнем виде — чиста и опрятна, и ладно, — и долгий процесс облачения в брачный наряд, создание сложной причёски из наращённых магией волос и нанесение макияжа заняли целую вечность.

— Ками-сама! — едва сдерживая слёзы, выдохнула вошедшая в комнату Мебуки, прижав руки к груди. — Девочка моя, ты такая красавица.

— Спасибо, мам, — скованно проговорила Сакура. Ей было неудобно в непривычной одежде и неловко от избытка внимания и вздохов подруг, а тут ещё и слёзы на глазах мамы…

— Сакура, не сметь плакать! — вдруг прикрикнула Ино. — Я не для того столько возилась с твоим макияжем!

Удивлённая, Сакура заморгала и только сейчас поняла, что в уголках глаз собралась влага. Ино на это цыкнула и схватила со столика кусочек ваты, но Мебуки, подойдя ближе, забрала у неё комочек и сама осторожно, почти невесомо прикоснулась к глазам сидевшей на стуле дочери. Это, кажется, должно было поправить положение… но Сакура едва не пустила слезу по-настоящему. Она никогда не была особенно близка с матерью, спасаясь от её вечных замечаний и придирок на тренировках и миссиях, однако в этот момент огромная любовь, благодарность всколыхнулись в ней.

— Спасибо… — проговорила она севшим голосом. — Спасибо, что терпела все мои выходки, мам. Прости, я была таким отстойным ребёнком…

Прежде чем она успела договорить, Мебуки наклонилась и сжала её в объятиях.

— Всё в порядке, моя хорошая, — прошептала мама ей на ухо. — Я люблю тебя.

— И я тебя тоже, мам, — обняв её в ответ, выдохнула Сакура, закрывая глаза.

Ино, Хината и Гермиона деликатно отошли в сторону и молча наблюдали за сценой со светлыми улыбками на губах. Наконец, мать отстранилась и, повернувшись к ним, заметила:

— Девочки, вам бы тоже привести себя в порядок, времени осталось не так уж и много.

— Сейчас займёмся, — закивала Ино и принялась деловито раскладывать на постели Сакуры кимоно её подруг, куда более простые, чем облачение невесты, но тоже очень изящные. — Гермиона, ты знаешь какое-нибудь заклинание для выпрямления волос? Тебя нужно уложить, а с твоей копной мы до вечера провозимся…

Улыбнувшись Сакуре, мама шепнула: «Я тоже пойду одеваться», — и вышла, притворив за собой дверь. Украдкой вздохнув с облегчением, Сакура ещё раз посмотрела на себя в зеркало, едва узнавая. «Интересно, как Саске ко мне такой отнесётся? — отрешённо подумала она. — Он меня всякой видел, но в кимоно и всей этой боевой раскраске…»

— Что-то наша невеста приуныла, — хмыкнула Ино и щёлкнула пальцами едва ли не перед самым её носом. — Ну ничего, я знаю, чем мы тебя подбодрим!

Она заговорщицки улыбнулась, подмигнула подругам, а затем стала, прищёлкивая в такт пальцами и плавно двигая бёдрами, насвистывать мотив, смутно знакомый Сакуре, от которого веяло летом, морем и горячим песком. А затем Ино звонко запела:

— Хината! — воскликнула Сакура, стремительно краснея; только Хьюга из присутствующих была тогда там, в небольшом пляжном домишке неподалёку от Ливерпуля, когда по заданию Ордена Феникса шиноби были на разведке, а на деле же несколько дней нежились на море, пока не началась заварушка с Пожирателями Смерти. И только она, помимо Наруто и Дейдары, знала, как понравилась тогда Сакуре эта песня, не раз за день повторённая по нашедшемуся в домике радио…

Хината её замешательству и смущению только улыбнулась и подхватила сама нежным голосом:

Девчонки вновь переглянулись и втроём запели, пританцовывая:

— Сакура, ну давай! — воскликнула Ино, взяв её руки в свои, пока девочки насвистывали мелодию, изображая проигрыш. — Мы знаем, что ты её знаешь!

Вытянутая подругой в центр небольшого круга, скорее смахивающего на треугольник, Сакура невольно засмеялась и запела:

И подруги присоединились:

Последнюю фразу практически прокричав, они залились смехом. Хината стирала навернувшиеся на глаза слёзы, Ино оперлась на плечо держащейся за живот Гермионы, да и Сакура тщетно пыталась взять себя в руки, хотя ей, затянутой в шелка, смеяться было едва возможно.

— Девчонки!.. Ой, не могу! — проговорила она и задержала дыхание, чтобы прийти в себя. — Правда, подбодрили!

— Ты подожди, я ещё посреди твоей свадьбы встану и её исполню! — сквозь смех пообещала Ино, всё ещё опираясь на Гермиону.

— Ага, удачи! — усмехнулась Сакура. — Если сорвёшь церемонию, Мадара-сан тебя на ленточки пустит вместе с твоим красивым кимоно.

— Мне его, кстати, Сай сам расписал, — мгновенно воспользовалась возможностью похвастаться Ино.

— Ой, и правда, давайте одеваться! — спохватилась Гермиона, посмотрев на часы. — До церемонии осталось всего ничего!

— Нормально, успеем, — заявила Ино и принялась деловито стягивать кофту.

Как Сакура знала, после долгих споров между Учихами и официальной Конохой — а если точнее, между Мадарой и Цунаде, — было решено, что церемонию бракосочетания главы клана проведут на площади перед резиденцией Хокаге. Учихи, понятное дело, предпочли бы всё сделать на своей территории, но бывшая Хокаге была непреклонна, заявляя, что, с одной стороны, народ должен видеть такое событие, как первая веха возрождения великого клана, а кроме того — и это лично для неё было явно важнее — она, Цунаде, хочет, чтобы её ученица получила подобающие почести. Что в этом было такого почётного, Сакура не знала, но с сенсеем не спорила, ибо чревато. Да и просто приятно, что Цунаде, обладательница крутого и неуживчивого нрава, настолько привязалась к ней, что готова даже ругаться с Мадарой, спорить с которым всерьёз решались единицы.

До места её доставили в паланкине, словно какую-то важную даму. Когда же носилки опустили на землю, выйти из них Сакуре помог, протянув руку, отец. По случаю прихорошившийся, гордо выпрямивший спину, он успешно держал марку. Впрочем, это вовсе не помешало ему ободрительно подмигнуть дочери и лишь затем повести её по проходу, образованному толпой, к жениху.

Саске… был вполне обычным Саске, таким же, как и всегда, надменно-красивым; традиционное для жениха облачение ему однозначно шло. Свой Риннеган он прикрыл чёлкой, зато обычным глазом взирал на движущуюся к нему об руку с отцом невесту так сосредоточенно и пристально, что Сакура едва не споткнулась. На миг ей показалось, что Саске уже недоволен чем-то — но, приглядевшись, поняла, что это не так.

Учиха Саске смотрел на неё, будто для него в этот момент не существовал более никто на свете.

У Сакуры от этого наблюдения перехватило дыхание. Судорожно сглотнув, она приказала себе быть спокойной и смелой. «Относись к этому как к миссии, будет проще».

Подведя Сакуру к жениху, Кизаши вложил ладонь дочери в руку Саске, а сам отошёл туда, где стояла — уже промакивая платком глаза — вместе с родственниками мать. Прежде чем повернуться к священнику, Сакура коротко бросила взгляд за спину Саске. У Мадары выражение лица было торжественное и гордое, Итачи держался как всегда собранно и спокойно, и всё же, заметив внимание Сакуры, легко кивнул ей. Удивительно, но это придало ей спокойствия. Сакура вместе с Саске, держась за руки, повернулась к монаху, и тот принялся читать сутры.

Ладонь Саске была сухая и горячая, и держал руку Сакуры он крепко, уже по-собственнически. «Наверняка он будет, первое время уж точно, ревновать тебя ко всему, — пришли на ум слова Мебуки, сказанные вчера, когда мать и дочь перед сном долго сидели на кровати девушки и говорили, наблюдая в окно за тем, как загораются в ночном небе звёзды. — Саске так рано потерял родителей, большую часть жизни провёл без любви. И твоей он не захочет делиться ни с кем». Сакура тогда неловко рассмеялась, но кивнула — она знала Саске достаточно, чтобы не сомневаться в том, что именно так всё и будет, вместе с тем поражаясь, как быстро мама раскусила парня, которого видела считанные разы. «Это опыт, моя дорогая, — с улыбкой пояснила она, видя растерянность дочери. — А кроме того, когда дело касается детей, материнская интуиция становится мощнее всех этих ваших хвалёных сенсорных дзюцу».

«А ведь через год я, может быть, уже сама стану матерью». Осознание этого пронзило её молнией, и Сакура невольно дёрнулась — Саске лишь крепче сжал её пальцы, не до боли, но более чем ощутимо, словно говоря: «Никуда ты от меня не вырвешься». Впрочем, Сакура и не собиралась бежать; это скорее было в его стиле.

— Учиха Саске, согласен ли ты взять в жёны Харуно Сакуру?

— Да, согласен.

— Харуно Сакура, согласна ли ты взять в мужья Учиху Саске?

— Да, согласна.

— Объявляю вас мужем и женой, — торжественно провозгласил священник. — Можете поцеловать невесту, — добавил он под звук гонга, в который ударили его помощники.

Саске повернулся, и Сакура повторила его движение, встречаясь взглядом со своим теперь уже мужем. Он без заминки запечатлел на её губах короткий сухой поцелуй.

Толпа зааплодировала, кто-то задорно засвистел, а за спиной Сакура услышала, как радостно плачет, явно уткнувшись отцу в плечо, мать.

С площади все приглашённые отправились прямиком в поместье клана Учиха — тут Мадара не уступил Цунаде, которая, дай ей волю, и празднование устроила бы принародное, а ещё лучше — прямо в просторном зале советов в резиденции главы деревни.

Сразу после окончания войны на территории, принадлежавшей Учихам, началась стройка — Мадара настаивал, что каждый из троих ныне живущих Учих должен внести свою лепту в восстановление клана, а потому завести семью и, как следствие, иметь собственный дом. Этой идей он буквально грезил; и вот когда последние противники были повержены, а договоры — заключены, он на удивление просто отложил в сторону катану, заменив её на карандаш, и принялся чертить планы будущего имения. Итоговый проект, согласованный с Саске и Итачи, сейчас висел в том доме, что Учихам выделили вместе с землёй; на него требовались деньги и время, впрочем, Сакура не сомневалась, что однажды увидит в реальности точно то, что Мадара начертил на бумаге — в претворении своих замыслов в жизнь он пугающе целеустремлён. Пока же на месте вырубленной рощицы вырос традиционный особняк, по размерам превышавший дом, изначально выделенный клану, раза в два, если не больше. Это обитель главы клана Учиха — и новый дом Сакуры. «Кошмар! — со вдруг нахлынувшим ужасом подумала она, когда Саске вёл её через территорию к дому. — Это же сколько нужно времени, чтобы в нём убрать?!..»

Однако Саске — как и его амбициозного предка, чтоб ему пусто было, — похоже, такие вещи ничуть не волновали. Он с пафосом ввёл супругу в свой дом, порог которого ей ещё, несмотря на частые визиты к Учихам, не доводилось переступать, и гости потянулись за ними в просторный додзё, который с учётом присоединённых к нему соседних комнат, между которыми убрали перегородки, занимал больше половины нижнего этажа особняка. В его дальнем конце под нарисованными на стене гербами клана Учиха был приготовлен отдельный стол на небольшом возвышении, который хорошо виден со всех мест зала. Сакура заняла своё место за ним рядом с Саске. С другой стороны от неё сели мать и отец, тётушка с мужем и детьми и бабуля со стороны отца, престарелая зеленщица из Страны Чая. По другую руку от Саске устроился Мадара, а дальше Итачи, который на свой страх и риск посадил возле себя Хану. «Очень надеюсь, он поговорил перед этим с Цуме-сан, — с определённым беспокойством подумала Сакура и нашла взглядом среди рассаживающихся гостей главу клана Инузука; та глядела на Итачи волком, но без слепой ярости. — Уф, кажись, поговорил…»

— Что случилось? — негромко спросил Саске, как оказалось, внимательно наблюдавший за ней.

— Ничего, — быстро шепнула она в ответ, но под его взглядом вынуждена была добавить: — Радуюсь за Итачи.

Покосившись на брата, очень умиротворённого рядом с пытающейся не улыбаться слишком уж явно Ханой, Саске кивнул.

Когда все заняли свои места, слово взял Кизаши. Он долго желал молодым счастья и очень старался удержать себя от того, чтобы начать шутить невпопад от волнения, как делал всегда; в конце он едва не сорвался, и Мебуки, быстро среагировав, подсунула подарок, который родители и вручили. Сакура и Саске вежливо им поклонились, после чего слово взял Мадара; он ограничился довольно краткой, но от этого не менее напыщенной речью, смысл которой сводился к тому, что клан Учиха велик и в скором времени окончательно восстанет из пепла.

А затем поздравления полились нескончаемой чередой. Едва давая молодым время прикоснуться к еде, гости подходили один за другим, желали всяческих благ; кто-то дарил красиво упакованные подарки, кто-то деньги, и всё это аккуратно складывалось сбоку от подиума. Наруто, подойдя, заявил, что страшно рад за друзей и помянул, наплевав на торжественность, пару историй из генинских времён, когда Сакура безответно пыталась добиться расположения Саске, за что невеста едва не прибила его на месте — к счастью, Гермиона вовремя утихомирила парня и утянула обратно на место. Цунаде в первую очередь пожелала им обоим здоровья и крепких деток, а вот Какаши ограничился спокойным «Я верю, что у вас всё будет хорошо», сопровождённым обычной его улыбкой сквозь маску. Яхико и Конан, специально приехавшие из Аме, отметили, как важна преданность любимому, и глядя на них, в справедливости этого постулата никто усомниться не посмел. Орочимару, прибывший с ними, сообщил, что всегда считал Сакуру единственной, помимо Итачи и Наруто, кто способен извлечь Саске из-под его «заботливого крыла» — Сакура на это заявление долго не знала, что ответить, и с натянутой благодарностью поклонилась, а вот Саске успел три раза испепелить Саннина взглядом, пока тот, собой явно довольный, возвращался на место. Карин, бывшая напарница Саске, пробурчала что-то о счастье, Сасори не без иронии пожелал им терпимости по отношению друг к другу, а Анко добавила пару слов о важности экспериментов, которые «могут сделать даже самый дерьмовый день лучше». Волшебники, приглашённые на свадьбу, вели себя более сдержанно. Малфои, все трое, подчёркнуто манерно сообщили, что желают процветания столь древнему и могучему роду, как Учиха, Гарри пожелал молодожёнам поменьше битв, как домашних, так и на настоящем боевом поле, Молли опять подняла вопрос о детях — когда присутствующие осознали, сколько детей у неё самой, в зале на некоторое время притихли.

Поздравления всё шли и шли, и им не было конца. Торжественный ужин длился много часов, и под его конец Сакура чувствовала себя ужасно уставшей, а потому очень обрадовалась, когда все озвучили пожелания и вручили подарки, и официальная часть подошла к концу. Однако только она позволила себе прикрыть глаза и облегчённо вздохнуть, как Саске поднялся и требовательно потянул её за руку, тоже заставляя встать. Мадара, подняв на них взгляд, хмыкнул и заметил что-то про нетерпеливость — Сакура почти не слышала его, стараясь морально подготовить себя к тому, что её ждало дальше.

Дверь комнаты на втором этаже закрылась, тут же отрезав все шумы мира; имелись все основания подозревать, что не обошлось без заглушающих чар. Это обстоятельство даже как-то успокоило Сакуру — ровно до того момента, когда Саске, повернувшись к ней, не сказал:

— Сотри краску. Хочу видеть твоё лицо.

Сакура вздрогнула и кивнула, опуская голову. Решительность и уверенность испарились без следа.

Отойдя туда, где на столике возле выходившего во внутренний двор окна был оставлен тазик с водой, Сакура принялась смывать косметику и разбирать причёску, но также использовала короткое затишье, чтобы взять себя в руки. Она, медик, знала процесс досконально, дополнительно была проинструктирована матерью и разволновавшейся учительницей, в довершение ещё получила порцию напутствий-насмешек от Анко, которая не смогла пройти мимо соблазна припугнуть Сакуру, и без того нервничавшую…

Шорох одежды отвлёк её от мыслей, заставил закусить губу. «Спокойно! — скомандовала себе Сакура, беря в руки сухое полотенце. — Всё это — обычный физиологический процесс…»

Но стоило горячим рукам опуститься на плечи, продолжать думать так сделалось тяжело. Саске развернул её к себе лицом, и Сакура часто задышала, поражённая огнём, пылавшим в его глазах.

От верхней накидки он освободил её в мгновение ока, умело развязал оби — вспыхнувший на миг Шаринган мог быть причиной проворности, — стал избавляться от остальных частей брачного наряда своей теперь уже жены. Всё происходило так резко, порывисто, что Сакура просто не знала, что сделать — стояла, не мешая, податливо выскальзывая из шелков, неотрывно глядя на лицо Саске, напрочь утратившее следы деловитого спокойствия, на котором ярко горели глаза, полные чувств. Саске больше не скрывал их за маской вежливой холодности, которую скопировал с брата; позволил пламени клана Учиха взметнуться в полную мощь.

Учихи и в самом деле были огнём — опасным, ненасытным, но таким притягательным для мотылька, что и сгореть не жалко.

Когда их тела осталось разделять лишь тонкое нижнее кимоно Сакуры, Саске отвлёкся от одежды и, притянув девушку ближе, коснулся поцелуем её губ. Сакура ответила ему, неумело, зато с огромным чувством, которое копилось все эти годы, но было спрятано, береглось для него. Саске словно понял это, усмехнулся — и тут же, отбросив в сторону её кимоно, уложил Сакуру на кровать и навис сверху, водя рукой по выгибающемуся с готовностью ему навстречу телу. Он торопился, не хотел ждать, и Сакура не противилась ему, чувствуя разливающийся по телу тягучий жар, сама снедаемая нетерпением — его в ней разжёг огонь Учихи, — а потому накрыла руку Саске своей и опустила ниже, сладко вздрогнула со стоном от долгожданного прикосновения.

Саске вдруг остановился, не то сомневающийся, не то удивлённый, но отринул то, что было лишним сейчас. Мгновенья спустя между ними не осталось преград.

Сакуре в тот момент захотелось плакать — от счастья, острого и всеобъемлющего, бьющегося внутри в ритме бешено стучащего сердца. Больше не хотелось сдерживаться, да и не нужно было, и они оба знали это — порывисто спешили, захваченные вихрем новых для обоих ощущений и чувств.

Их не хватило надолго — Сакура шумно выдохнула и выгнулась напряжённо, цепляясь руками за простыни, и секундой позже Саске рухнул на неё без сил. Он рвано дышал, устроив голову на её груди, впервые позволяя себе полностью открыться перед ней, остаться беззащитным — это тронуло гулко стучащее сердце Сакуры, и она, сама едва справляясь с дыханием, со счастливой улыбкой потянулась к мужу, провела рукой по его вспотевшему лбу. Саске тут же подобрался, перехватил её руку, но вместо того, чтобы оттолкнуть, неожиданно прижался к ней щекой.

— Кажется, с долгом перед кланом мы на сегодня закончили, — произнёс он негромко, хрипловато.

Сердце кольнуло. «Опять он про свой клан!..»

— Что означает, — продолжил Саске, приподнявшись, посмотрев ей в глаза, — оставшаяся ночь — для нас двоих.

— Неужели больше не станешь брать свой клан к нам в постель? — ляпнула Сакура бездумно, слегка переделав одну из колких фраз, которыми во время «напутствия» сыпала Анко.

На удивление, Саске пропустил это опасное замечание мимо ушей, слишком довольный, умиротворённый. Перекатившись на бок, он опустил голову на согнутую в локте руку, глядя на повернувшуюся к нему жену.

— В первый раз в этом была необходимость, — ответил он. — В дальнейшем, я полагаю, мы сумеем совместить приятное для нас с полезным для клана.

— Клан то, клан сё… — проворчала Сакура, придвигаясь ближе к нему, прижимаясь боком.

Саске усмехнулся.

— Теперь ты — его часть, — заметил он, без прежней спешки проводя рукой по животу, талии, груди Сакуры, вызывая этим новый прилив обжигающего предвкушения. — Так что привыкай.