Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ]

Глава 14. В глубине безумия. Часть 1

Солнце ярко светило, чем отчаянно радовало Сараду. Девочка с удовольствием гонялась по комнате за солнечными зайчиками, которые создавали зеркалами хитрые Хаймару — младший и средний весело виляли хвостами и шкодливо улыбались, носясь по залу, пока старший снисходительно наблюдал за ними из угла. Сама Хана только уложила Шисуи и Айну на дневной сон и вошла в комнату, чтобы проведать племяшку — и осталась более чем довольна своими нинкен.

— Хорошая работа, — улыбнулась им Хана и потрепала среднего по голове. Псы обрадовались и принялись развлекать Сараду с удвоенным энтузиазмом.

Пользуясь этим, Хана вышла на улицу, чтобы снять сохнущее бельё — старший Хаймару чинно поднялся и вышел за ней.

— Младшие хорошо себя ведут? — негромко спросила его Хана.

Старший согласно гавкнул. Следуя примеру Куромару, нинкен матери, он вёл себя в последнее время серьёзно и неторопливо — повзрослел куда больше братьев и до конца принял ответственность.

— Я рада, — положила ему руку на голову Хана. — Если мелкие разбалуют нашу наследницу, Мадара-сан нас всех на паштет пустит.

Хаймару понимающе закивал. Он тоже опасался старшего в стае.

Пропустив гладкую шерсть между пальцами, Хана взялась за бельё. Простыни и одежда пахли свежестью и лавандой — откуда же тогда взялся этот отвратительный запах крови?..

Хаймару зарычал, оскалился. Опустив корзину на землю, Хана единым движением выхватила маленький нож, припрятанный в обуви, и осмотрелась. Вроде бы, никакой опасности… И вдруг Хаймару сорвался с места и рванул в кусты.

— Хаймару! — испугавшись, окликнула его Хана, крепче вцепляясь в рукоять ножа.

Пёс вернулся на её зов. В пасти он нёс окровавленного ворона.

Хана убрала нож и приняла у нинкен птицу. Не Хаймару убил её, очевидно — всё тело переломано, в страшных ранах не от зубов пса. Хана нахмурилась.

— Дурной знак…

Их выбросило на траву в центре лагеря. Саске тут же рванулся из рук.

— Итачи!

— Тише, — пробормотала Сакура, отчаянно прижимая мужа к себе. — Успокой…

— Убери руки! — прошипел Саске, вырываясь. — Я должен вернуться! Итачи остался там!

— Ты не сможешь ему помочь.

Саске задрожал. Стряхнув с себя Сакуру, он поднялся и сделал шаг, но в его плечо вцепился Тонери.

— Саске, стой! — выдохнул он. — Твой брат…

— Сакура, быстро, сюда! — крик Анко привлёк, и Сакура метнулась к Кибе. Он трясся и стремительно терял кровь, по груди змеились пульсирующие лиловые щупальца проклятия.

— Ками-сама! — охнула Сакура и взялась за лечение. Темари подсела к ней, прикусила губу, задумавшись, а после достала волшебную палочку — вдвоём куноичи удалось купировать проклятие и постепенно изгнать его из тела Кибы.

Закончив, Сакура рухнула на траву. Её душили отчаянные слёзы.

Хлопок поблизости заставил вскочить всех способных стоять на ногах. Они повернулись навстречу шевелению в зарослях и выхватили оружие.

— Сакура! — громом раздался из кустов знакомый сильный голос.

— Бегу! — выдохнула она и бросилась к Мадаре. — Как вы… что… Ах! — воскликнула Сакура, увидев на руках родича Итачи. Схватила его окровавленную руку, не учуяла ничего, прощупала пульс на шее — и не удержала слёз, различив тонкое биение.

— Потрепало его, — буркнул Кисаме, глядевший на напарника совершенно отчаянно и одурело. — Ты можешь?..

— Я сделаю, — пообещала Сакура. — Опустите его на землю, вот так…

— Итачи! — Саске подлетел к ним, но Мадара перехватил его и удержал подле себя.

— Сворачивайте лагерь, — приказал он. — Нас будут искать.

— Мне нужно время! — выдохнула Сакура, как можно быстрее выискивая повреждения и отчаянно боясь что-нибудь пропустить.

— Оно у тебя есть, но немного, — сказал Мадара. — Доведи его до стабильного состояния.

— Воспользуйся моей чакрой, если своей не хватит, — сказал Кисаме, севший рядом. Самехада, которую мечник положил сбоку, тихо заурчала — и это было так похоже на стон.

Вытерев плечом слёзы, Сакура кивнула. Она спасёт Итачи. Спасёт его — ради Саске, ради Ханы, ради малютки Шисуи, ещё не видевшего отца…

За её спиной царило оживление: шиноби сворачивали лагерь и заметали следы своего присутствия, Тонери и Токума следили за окрестностями, Карин и Орочимару готовили к транспортировке других раненных. Оторвавшись на мгновение, Сакура призвала Кацую и направила на помощь им. После её концентрация безраздельно вернулась к Итачи — брату, которого нужно во что бы то ни стало спасти. Ценой всех сил и чакры, ценой собственного истощения — спасти.

В какой-то момент на плечо опустилась огромная ладонь. Это Кисаме, почуяв, как сильно истощился резерв Сакуры, делился с ней своей чакрой. Сакура благодарно мотнула головой. Энергия Кисаме — странная для неё, непривычная и холодяще колкая, но Итачи принял её на удивление хорошо. Он теперь дышал глубже, пульс почти выровнялся. И всё-таки только через четверть часа Сакура смогла погасить ирьёниндзюцу и сказать:

— Он стабилен.

— Хорошая работа, — похвалил Мадара, всё это время наблюдавший за ней. — Теперь уходим.

Лагерь шиноби был тих и сокрыт. Все отдыхали; кроме одного постового.

Мадара сидел у огня, рассеянно глядя на танцующее пламя. Сенсорика на максимуме, окрестности прочёсывают призывы — врагу незамеченным не подобраться, так что можно пораскинуть мозгами.

Нынешний день однозначно подкинул пищу для размышлений.

Никогда за всю свою богатую на события и приключения жизнь Мадара не сталкивался с подобным существом. Оно показалось ему помесью Шинигами с этим убогим магическим Тёмным Лордом — вот только наделённым мозгами, мощью и злой волей. Это вовсе не был равнодушный призрак. Это не был малосильный диктатор. Это существо классифицировалось Мадарой как смертельно опасное.

В костре с характерным звуком треснуло бревно, взметнулись искры. Прислушавшись сенсорикой к лагерю, Мадара удовлетворённо хмыкнул — наконец-то все спят, а не притворяются.

Сон долго не шёл к шиноби в эту ночь. С самого времени переноса лагеря в новое место, труднодоступные предгорья в сотнях километров к северу, и вплоть до недавнего Сакура сидела возле Итачи, то и дело проверяя его состояние. Его повреждения были тяжелы, но куноичи справилась — меньшего Мадара и не ожидал от ученицы Хаширамы и его внучки. Кисаме тоже оставался там, рядом с напарником, даже улёгся спать подле него. Поведение мечника вызывало понимание, и Мадара даже закрыл глаза на Клинок Тумана, покоящийся на ногах Итачи, ловя изменения в состоянии. Итачи повезло иметь преданного товарища.

Саске и Тонери шептались полвечера. Дейдара настороженно на них поглядывал, но, конечно же, понимал: в присутствии Мадары они вряд ли решатся на побег из лагеря и самосуд. Так что следил за ними подрывник лишь украдкой, больше заботясь о раненом напарнике. Сасори пришёл в себя и держался стойко, но Мадара чувствовал пожирающую его боль. Отказавшись от внимания медиков, кукловод то и дело, морщась, подлечивал сам себя.

Анко и Шикамару много курили в тот вечер, скрывшись за палатками. К ним уходил Орочимару, перешёптывался, а после возвращался на свет и вместе с Карин занимался пострадавшим в сражении братом Ханы. Белый нинкен вился вокруг него и отчаянно смотрел на медиков, моля помочь хозяину.

Суйгецу и Токума, Темари и Ли прочесали окрестности на двадцать километров вокруг, несмотря на заявление Мадары, что поблизости никого нет. Здоровый скепсис — это, конечно, для шиноби хорошо, но в этот раз ребята определённо перестарались и теперь спали, как убитые.

Сам Мадара не усердствовал — он потратил немало чакры, чтобы отвести от Итачи основной удар, а затем, отвлекая существо, вытащить потомка из опасной зоны. Как забавно всё-таки иногда ткётся паутина совпадений: ведь именно в прошлый вечер Мадара почувствовал, что должен быть рядом с Итачи и Саске. Как раз и Цунаде покинула базу, расплатившись с долгом, и Мадара, оставив дочь Хане, получил возможность быть рядом с потомками. Ведь, скорее всего, если бы не он…

— Ну уж нет, — упрямо качнул он головой. Свой клан Мадара больше не подведёт и не потеряет.

Пальцы сами собой скользнули в мешочек на поясе и извлекли Воскрешающий камень. Всмотревшись в его чёрную глубину, играющую отсветами костра, Мадара трижды повернул Камень на ладони.

— Нии-сан, — прошептал Изуна и опустился рядом с ним. — Итачи будет в порядке.

— Я верю в таланты Сакуры, — блекло отозвался Мадара на этот вопрос-утверждение брата. — Но я хотел поговорить не о том.

— И о чём же? — холодно осведомился Тобирама, возвышаясь над ним полупрозрачной массой, источая негодование. — Я ведь предупреждал тебя против выдёргивания меня из Джодо, Мадара.

— Нии-сан даже меня не слушает — с чего тебя станет? — пожал плечами Изуна с минимальной язвительностью.

Тобирама цыкнул и сложил руки на груди.

— Почему ты не призвал Хашираму, как в тот раз? — негромко спросил он.

— Потому что мне нужен толковый совет от холодных стратегов, — ответил Мадара, поднимая взгляд на него. Сенджу всё ещё хмурился, но теперь с тенью интереса.

— Расскажи нам всё, — попросил Изуна.

Мадара кивнул и поведал брату и Тобираме все подробности сегодняшнего боя: что видел сам и что услышал от команды. Отдельно задержался на описании генерала и его сил — на этом месте Изуна и Тобирама посмотрели на него так одинаково, запереглядывались, что Мадара убедился в верности своего решения позвать их для разговора.

— Если подводить итог, — сказал Мадара в конце, — наш главный враг представляет собой нечто: знающее о Кагуе, Хагоромо и Хамуре и их потомках; переставшее быть человеком; обладающее неограниченным запасом энергии, так как я за всю битву не засёк его истощения; владеющее техниками, сходными с Тёмной магией — эта дрянь способна, как и Риннеган, впитывать и трансформировать энергию противника.

— Если вернуться к пункту о запасе энергии, — проговорил Тобирама, задумчиво сведя брови на переносице. — Он может быть не огромен, как ты говоришь, а всего лишь стремительно восполняем.

— Как твой брат? — вскинул голову Изуна.

— Или как Эдо Тенсей, — кивнул Тобирама.

— Генерал тоже питается за счёт чакры природы? Не похоже, как по мне, исходя из описанных Мадарой техник.

— Я бы сказал, однозначно не за счёт природной.

— Тогда чего? Энергия смерти, как при Шики Фуджин?

— Ты что, — проговорил Тобирама, от удивления распахнув глаза, — и до этих свитков добрался?..

— Мой нос где только не побывал в своё время! — весело откликнулся Изуна.

— Даже не хочу знать, где и как глубоко…

Что-то кольнуло в сердце при наблюдении за их рабочей перекидкой незлобными колкостями. Мадара поспешил задавить стыд и сожаления.

— Если подумать, — прервал он их перепалку, — энергия смерти мне кажется наиболее подходящим вариантом. С учётом того, что враги обладают сплавом магии и дзюцу, как дети в прошлой войне, в теорию укладывается и Тёмная магия. Я не большой знаток, но исходя из того, что читал, могу предположить: именно ею техники генерала и являются.

— Что пока не объясняет природу врага, — сказал Тобирама. — Допустим, он некое подобие Зеро. Тогда почему называет Кагую по имени, а не богиней?

— Кроме того, это существо явно на порядок выше по силе, чем Зеро, — добавил Изуна. — Если не близко к Кагуе, то на пути к ней.

Мадара кивнул. Имелась мысль, которая всерьёз его беспокоила.

— Несмотря на всю непохожесть, я не могу перестать сравнивать его с Волан-де-Мортом, — Мадара посмотрел на Тобираму в поисках поддержки. Тот задумался ненадолго, сопоставляя, а затем медленно наклонил голову.

— Твоя правда, схожести есть.

— Что именно? — уточнил Изуна.

— Источник энергии, некоторые техники, внешний вид, — стал загибать пальцы Тобирама. — На самом деле, Волан-де-Морт выглядит недоработанной версией того, чем является данное существо.

— Хм… — задумчиво протянул Мадара. Кажется, Итачи занимался чтением на эту тему, да и маги проводили изыскания, прежде чем Лорда добить…

Из палатки Сасори и Анко донеслось шевеление.

— Спасибо за содержательную беседу, — сказал Мадара и отпустил Изуну и Тобираму обратно в Джодо. Позже они вернутся к обсуждению, а пока… — Не спится?

— Ни в одном глазу, — Анко подошла к нему и устроилась на месте, которое минуту назад занимал Изуна. — Хочу курить.

— Ты у меня позволения спрашиваешь или сигарету хочешь стрельнуть? — усмехнулся Мадара, доставая из кармана едва початую пачку.

Анко ловко извлекла одну, вытянула ветку из костра и прикурила от неё.

— Если что, вы меня заставили.

— Ну разумеется.

Мадара закурил тоже, и какое-то время они сидели в молчании. Тёплый ночной ветер шевелил волосы, одежду, траву. Выдыхая дым, Мадара смотрел на огонь, Анко — на звёзды.

— Я чуть не поседела сегодня, — тихо поделилась куноичи. — Дважды. Один раз — из-за Сасори, второй — из-за Итачи.

— Повод был, признаю.

Они вновь замолчали. Негромко трещал костёр, ветер усиливался, где-то вдали заухала сова.

— Я стал отцом.

— Вы — что?! — поперхнулась дымом Анко. Посмотрев в глаза Мадаре, расплылась в улыбке. — Поздравляю! Это отличная новость. Кто?

— Девочка.

— Что-то вам, Учихам, везёт на девчонок, — всё так же с улыбкой поддела Анко и сжала его руку. — Обещайте, что не будете малышку тиранить, хорошо, Мадара-сан?

— Вот ещё, — неопределённо хмыкнул Учиха, но руку не вырвал.

— И кто же счастливая мать?

— Анко, ты знаешь старую загадку про шпиона, забредшего в секретное логово Учих?

— Это та, у которой миллион отгадок? — склонила голову набок Анко и подмигнула. — Но я поняла, Мадара-сан. Тайна так тайна.

— Вот и молодец, — кивнул он и приличия ради спросил: — Как Сасори?

Анко мигом посерьёзнела.

— Почти в норме.

— Понятно.

Вновь тишина. Мадаре не хотелось больше говорить; хотелось женского тепла в своих руках, а ещё — увидеть дочь. Как он её воспитывать будет, в самом деле? Получится ли большую часть времени оставлять на Хану — не Сакуру, той бы с собственным пополнением разобраться, Сакуре и первая-то беременность далась нелегко. В надёжности Ханы Мадара был уверен. Ну и что, что Инузука? Сердце у неё очень даже учиховское…

Да, Хана присмотрит за Айной, обеспечит её выживание. Но что потом? Надо тренировать, развивать все возможные навыки. Его, Мадары, дочь должна быть лучшей из лучших… Или это входит в определение Анко «тиранить»? Впрочем, не она ли сама занялась едва не с младенчества подготовкой сыновей ко взрослой жизни?..

Судя по всему, Анко думала о чём-то похожем.

— Мы все вернёмся к нашим детям, — тихо сказала она, глядя в костёр и крепче сжимая руку Мадары.

И всё-таки что-то в генерале вражеского войска не давало Мадаре покоя.

— Мне кажется, я что-то упускаю, — поделился он с Саске, когда Учихи вдвоём ушли в сторону от лагеря — номинально на разведку, фактически поговорить.

— Вы о чём? — насторожился Саске.

— Да об этом генерале, Основателе, — Мадара остановился на самом краю скалы, откуда открывался вид на всю долину. Где-то в вышине кричал сокол, и Мадара решил, что обязательно научит дочку охоте. — Он не тянет на нового Зеро — вернее будет сказать, Зеро не дотягивал до его уровня. Он использует техники, подобные Тёмной магии, подпитывается, скорее всего, энергией смерти, выглядит, как хорошо поизносившийся Волан-де-Морт…

— На что вы намекаете, Мадара-сан?

— Ни на что, — прикрыл глаза он. — Я лишь пытаюсь разобраться.

Саске понимающе хмыкнул, но больше ничего не сказал. Как же сейчас не хватает его брата — вот с Итачи у Мадары вышло бы вместе думать. Саске хороший шиноби, но мыслитель из него так себе. Надо бы по окончании этой их миссии поднатаскать главу клана.

— Одно мне ясно точно, — сказал Саске после продолжительно молчания. — Это существо слишком сильно для того, чтобы появиться само по себе. С учётом его речей, не удивлюсь, если из этой истории торчат кроличьи уши.

— Хм… — протянул Мадара и посмотрел на Саске. Судя по ответному взгляду, на этот раз он думал о схожем.