Клан Мамонта

Глава 33. Накопившиеся проблемы

С находкой пирита планирование летних задач упростилось - посылать экспедиции нужно на север за жиром для стеарина и на юг за солью и балыками. Хотя балыки, как и икра - чистое баловство, если прикинуть, насколько они оказались важными для пропитания. Так что - соль - главное. И нужно её много, потому что Пуночка добавляет в смеси для стекла тот самый порошок, что получается из неё после капания серной кислотой. А это очень важно.

Окна нужны, лабораторная посуда... важно, и всё тут. А серную кислоту из того же пирита уже получают значительно больше, чем из руды. Поэтому нафиг икру, нафиг балыки - все силы на стройку и доставку жира с севера. Стоп! Травы, что собрала Мэг! То есть - соль и травы. Всё. Значит, нужно посылать на юг не лёгкие байдарки, доставляющие от силы по шестьдесят килограммов груза, а одну из больших лодок? Но большую лодку намного тяжелее гнать вверх по реке - её труднее прижимать к берегу, где слабое течение. Да и скорость по стоячей воде у неё меньше- то есть она будет расходовать на той же дистанции намного больше энергии гребцов. В предельном случае, может просто не выгрести. То есть... вот же незадача! Нужно хорошенько просчитать. Хотя, можно послать и эскадру байдарок, и крупный челнок на полтонны груза, а потом сравнить. Но на это потребуется снова куча мужчин, которые до зарезу нужны на стройке.

- О чём опять кручинишься, Шеф? - Саня подошёл и присел рядом.

Рассказал ему о своих сомнениях.

- Так Ленка не зря торопит нас с паровой машиной. Движение вверх по течению на вёслах - большая трата сил. И тот же огород копать без плуга мы скоро захекаемся - Надюшка уже на четверть гектара замахнулась. А что будет дальше? Оленей запряжёшь в соху?

- А почему ты с котлом медлишь? Что там у тебя за проблема?

- Железо у нас слишком мягкое. Цементация помогает только самому верхнему слою. То есть котёл-то как-то склепать можно, но за его прочность я не поручусь - рвануть может непредсказуемо в любом месте. Если это произойдёт на лодке, где тесно - скольких ребят ошпарит или поранит? А у нас, если даже позабыть о милосердии, каждый человек на счету.

- А чугун? Ты же немного выплавлял? Из него не выйдет?

- Чугун? Тот, что получился после прожарки пережжённого пирита с углем? Вообще-то его можно расплавить и даже сделать отливку приличного размера. Но я боюсь его хрупкости - это же, случись что, осколочная граната. Как и керамический котёл. То есть, ещё хуже, чем железный, который прорвёт на небольшом участке, и только паром может обдать.

- Тогда, давай разбираться с железом. Оно, когда просто из выплавленных лепёшек проковано - однородное? - Начал выходить из себя Веник.

- Нет. Это чувствуется, когда с ним работаешь. Вот в чём-то небольшом, в ноже, даже в топоре, когда его очень хорошо прокуёшь - тогда более-менее.

- А прокатанное. То, что в полотнах наших пил? - продолжил уточнять Шеф.

- Тоже, более-менее. Но оно ведь тонковато для котла - там полтора миллиметра остаётся. Такой лист и цементируется хорошо - углерод в него проникает по большой поверхности.... Ты на что намекаешь? - Саня посмотрел на товарища остановившимся взглядом.

- А я тут причём? - пожал плечами Веник. - Ты ведь уже и сам всё смекнул.

- Ну да. Положу четыре хорошо разогретых листа друг на друга и прокатаю, чтобы сварились миллиметров до пяти. Только подручных нужно много, и чтобы все работали слаженно.

- Прорепетируем на чем-нибудь вроде бересты или... они прогибаться сильно будут от собственного веса?

- Перед валками столик есть - там расправятся, - как будто уже про себя размышлял Саня. - Хотя, если повернуть их к горну.... Да, тогда вообще без проблем получится. А ты чего на меня вылупился? - рявкнул он на Шефа. А ну иди, считай размеры. И учти - ширина листа у меня по максимуму будет тридцать четыре сантиметра. Да по сантиметру уйдёт на клепаный шов, но это только с одной стороны.

***

С резким увеличением численности клана произошло и некоторое расслоение в его составе. Началось это с того, что начались перестановки в составе первой и второй смен в столовой. В первую свободных мест за столами не оставалось, а во вторую было заметно свободней. Естественно, вождь стал принимать пищу во вторую, чтобы пропустить вперёд особенно голодных, которым все доставалось только что с огня, а не приостывшее. Да и порции для "последующих" обычно оказывались пусть и ненамного, но меньше. Случалось, что и вовсе не оставалось некоторых блюд - на такую ораву не всегда получалось готовить строго одно и то же. Продукты ведь подходили к концу - сохранилось всего понемногу.

Зато именно во время кормления "опоздавших" обычно и проходили производственные совещания - старая гвардия, они же главные специалисты, привычно скучковались вокруг своего лидера.

Бывший вождь неудачливых оленеводов быстро в этом разобрался и перешёл во вторую смену. Ему часто приходилось выполнять работу бригадира, а непонятные моменты всегда доходчиво втолковывал Кып. Произошло это постепенно и не все сразу заметили, что идёт разделение на тех, кому всё интересно, и остальных, согласных просто делать то, что приказано - обсуждение проблем и принятие решений их волновали меньше, чем добротная еда. Хотя, мало кто мог вообще ничего не приметить. То есть, само разделение на "классы" прошло на добровольной основе, потому, что мест во второй смене имелось достаточно, и перейти в неё было очень просто - даже никому ничего говорить не нужно - только прийти в столовую не по первому сигналу, а по второму.

Как-то раз, Веник приметил, что во время "тихих игр" погонщик единственного оленя что-то сосредоточенно шьёт. Часто и много раз. Подошел, присел рядом, полюбопытствовал.

- Грудь оленю натирают, - показал юноша хитро перекрещенные достаточно широкие ремни, в которых не сразу угадаешь детали упряжи. - По-разному пробую. То лучше, то хуже.

- Садись сегодня с нами во вторую смену, - предложил Веник. - Пожалуешься на затруднения - может, кто и присоветует чего.

Так каюр перешёл в число тех, кто принимает решения. Потому что Лариска сообразила вместо обычной кожи использовать толстую, которую берегут для подошв. А Саня не пожалел трудов изготовить и поставить целые четыре заклёпки в сложном месте, там, где плохо держали нитки. К этому моменту уже перешли на крапивное волокно, потому что раньше применявшиеся лианы попросту все выбрали по ближним окрестностям, а заросли крапивы отыскали, пусть и не близко, зато много.

***

Некоторые моменты в жизни клана менялись плавно, без особой суеты. Например, переход на крапивные волокна - ниток и верёвок, шнуров и бечёвок требовалось всё больше и больше. Поэтому за сырьём отправили сразу большую команду на нескольких больших лодках, и привезли этой травы не много, а очень много. Потом её мяли и вымачивали несколько дней в одном из бассейнов кожевни. Как раз в этот период у зверей шла осенняя линька, то есть охотиться было неинтересно, и новых шкур не поступало. Трепали это сырьё уже не об ёжика, а на специально сделанной доске, утыканной торчащими вверх зубьями - своеобразный "еж", но цельнодеревянный.

За прядение Лерочка усаживала всех девчат и женщин, кто оказывался свободен. И ещё она капала Шефу на мозги, что надо бы придумать хоть какую-нибудь приспособу - почему-то многие вспомнили слово "прялка", но никто не мог припомнить, чем она отличается от веретена. Вроде бы там скамеечка была, и лопаточка вверх торчала для кудели. А ещё колесо крутилось, приводимое в действие педалью. Маловато данных. Да и момента не было заняться.

Прялка появилась как будто сама - она вышла из недр мастерской спустя некоторое время после завершения первого токарного станка. Авторство идеи приписывали Ване, а вот к процессу исполнения кто только руку не приложил! Сколько при этом было проб и ошибок - да кто же его знает? Понятно, что много, но считать было некому. За зиму справились, и ладно. Работала эта машина в несколько раз быстрее, чем пряха с веретеном, и нить получалась ровнее, хотя навык мастерице тоже требовался. Шеф в эти дела просто не лез.

Ещё наметилась пара тихих работников. Надюшка, державшая огород, и Петя, работающий лесником. На огород работников посылала Любаша, когда нужно было вскопать грядки, подвезти с тропы навоз мамонтов и поставить новые плетни - раз от разу плантации ширились. Часть корешков в рыхлом грунте, да при уничтожении конкурентов-сорняков вырастала крупнее и, казалась лучше на вкус. Некоторые сорта не прижились, от других не удавалось получить семян, но растительная пища помаленьку поступала на кухню, а уж там давно разобрались - с чем, что нужно делать. Огороднице возвели плетёную будку, чтобы укрыться от непогоды и сложить инвентарь - до основного поселка отсюда было около полукилометра, поэтому особых хором возводить не стали - всё равно живет Надя в большом доме, и там же питается.

Поскольку и Надюшка и её плантация оказались под рукой у Любаши, вмешиваться в этот процесс никакого смысла не было. А вот Петя оказался в роли блуждающего лидера - однажды почти в шутку названный лесничим, он и занимался лесом и окрестностями - заранее планировал, что вслед за чем вырубать и распоряжался как заготовками дров, так и выбором стройматериалов. Весной собирал берёзовый сок, летом - живицу из сосен. Указывал момент начала заготовки бересты, выводил сборщиков к ягодам или грибам. И никто ему был не указ. Он даже мог запретить охоту в определённых местах или наоборот, попросить отстрелить какого-то зверя.

Почему это всех устраивало? Так удобно - есть человек, который знает обо всём, что творится в округе. Завтракать и ужинать Петя всегда садился со второй сменой, но говорил мало - обычно отвечал на вопросы. И вот сегодня этот тихий и старательный ещё по школьной жизни мальчик отложил вилку, откашлялся и произнёс:

- Если вырыть канаву в обход старой бобровой плотины, можно осушить болотину, похожую на ту, что в Рудном. То есть, в Рудном она сейчас луговина. И эта станет поляной, где есть торф.

- А руда? - вскинулся Саня.

- Про руду не знаю, но на прокалённом торфе Виктория плавит железо. Значит и в печку он годится. Потому что с дровами у нас дела всё хуже и хуже. То есть возить их приходится всё дальше и дальше. И к реке на себе таскать - это и километры, и кубометры. А торф лопатой копается, легко прессуется, тут же на месте сохнет и везётся к лодке на тачке.

- И в какие труды нам встанет эта канава? - поинтересовался Шеф.

- Кубометров пятьдесят грунта.

- Может, проще плотину сломать? - предложил Димка.

- Если бульдозером, то проще. А руками захекаешься - она и грунтом заплыла, и деревьями заросла - я с такой попытки и начал. Всё сплелось, слежалось. Топору или пиле мешает земля, лопате - древесные стволы или сросшиеся корни. Пока до них не добрался, думал, что это естественное образование - настолько оно гармонично смотрелось. Ещё можно взорвать. То есть, если бы у нас была взрывчатка. Но копать канаву проще.

Осмотр места будущих работ провести не удалось - лёд подтаял и стал истончаться. Веник запретил на него выходить. А, если в обход через мостик по берегу, то только туда полдня идти. Это если напрямки, на лодке, то рукой подать. Поэтому отложили знакомство с объектом на более позднее время.

***

- Вень! Железо по тому рецепту, когда цементируешь тонкие листы, а потом соединяешь их в пакет, получилось очень хорошее. Только его после прокатки пришлось ещё и молотом как следует проковать - а то расслаивалось. А вот паровая машина у нас не получится.

- Это почему? Что конкретно не получится? Давай Саня, излагай!

- Не получится трубку паропровода воткнуть в керамический цилиндр. Из-за разницы расширения при нагреве стык хрупнет. Мы это со Светкой проходили при измерении температуры её аналитических чайников. Они с Галкой пытались вмазать в стенку железный стержень, чтобы по его удлинению судить о температуре. Так вот - он всегда выскакивал, потому что керамика растрескивалась.

- Хм! А как же они измеряют температуру, при которой ведут прокаливание?

- Почти на глазок. Ну, разницу в полсотни градусов улавливают, и то неизвестно с какой ошибкой. Да не в этом дело, а в том, что паровая машина у нас не получается.

- Тогда всё просто - её нужно сделать целиком железной, - "решил" проблему Веник.

- И как обработать внутреннюю поверхность цилиндра? В нашем токарном станке детали зажимаются с торцов, так что никак не залезешь резцом внутрь трубы. Да и нет у нас толковых резцов по металлу - только камушком и работаем. Или деревяшки обтачиваем.

- Тогда сверлом высверлить.

- Говорю же - мягкое у нас железо. Не получается из него сделать достаточно твёрдую режущую кромку. Что на резце, что на сверле - без разницы.

- А если котёл слепить из глины... хотя, это мы уже обсуждали - опасно. Вот незадача! Известно, как устроено, макет работает, а сделать невозможно.

- По технологиям металлообработки мы пока в средневековье, - кивнул Саня. Да и керамические насосы работают исключительно благодаря кожаной прокладке вокруг поршня и этому солидолу, который из мыла. Их внутренние поверхности тоже не настолько гладкие, насколько хотелось бы.

- Исхитриться бы котёл и цилиндр как-то объединить, чтобы обойтись совсем без трубок!

- Да, - Саня протяжно вздохнул. - Например, нагревать цилиндр, чтобы вода в нём расширилась, испарилась, и пар вытолкнул поршень. Потом остудить - тогда давление ослабеет, и поршень вернётся обратно. Только вот сквозь керамику тепло проходит медленно. То есть и нагрев, и остывание будут идти медленно. Каждый час - четыре цикла.

- А давай, мы этот цилиндр мысленно поставим на железный котёл. То есть он будет просто сверху стоять, чем-нибудь прижатый, чтобы его не сорвало давлением. Притрём для плотности и придавим. Если так, то не хрупнет?

- Не хрупнет. Но давить придётся сильно.

- Тогда котёл получается железный, а цилиндр керамический. Уже лучше, потому что железо и греется, и остывает быстрее, - довольно потёр руки Веник.

- Ну-у. Где-то десять оборотов в час, - прикинул в уме кузнец. - Уже лучше. - Давай, придумывай дальше - у тебя здорово получается. Одно движение мысли, и результат улучшился вдвое.

- Теперь поработаем над котлом, - ухмыльнулся Веник. Вот нравилось ему беседовать с рассудительным обстоятельным Саней - тот мог повеселиться над собеседником, но отлично понимал замысел и реагировал дельно. - Давай мы одну его стенку нагреем, а другую будем охлаждать, например, водой. А внутрь затолкаем заслонку, которая сначала закроет то, что внутри цилиндра, от тепла - тогда пройдёт охлаждение, а потом переставим заслонку к противоположной стене, чтобы начался нагрев, а охлаждение было затруднено.

- Хм! - почесал голову кузнец. - Этак можно и не по одному разу в минуту проводить цикл. Только чтобы воду не испарять, чтобы она так паром и оставалась. И как ты эту заслонку станешь двигать?

- Еще не придумал. Но ею нужно как-то управлять от поршня. Поршень вверх - остужаем. Поршень вниз - нагреваем.

- Ну, если сообразишь - я не прочь попробовать - никогда ни о чём подобном не слыхал. Но выглядит заманчиво.

***

Так уж повелось в клане - о затруднении с паровой машиной Веник рассказал за ужином. Интересно было многим, начались обсуждения, посыпались предложения. А потом Ваня застенчиво попросил два листочка железа потоньше. Чтобы были круглые и в диметре с длину ладони. Веник сделал их сам - в помощниках у кузнеца кто только не перебывал, но оставить при нём кого-нибудь постоянного никак не получалось - кадровый голод отрывал людей от работы у горна и бросал то туда, то сюда. Вот и сейчас в конце апреля по остаткам снега стаскивали к воде сваленные еще в феврале сосновые стволы - с началом навигации их нужно было свезти в посёлок для новой стройки, как и хворост, нарубленный из сучьев.

Качать рукоятку поддува пришлось Шефу. Он же работал за молотобойца и вообще делал, что велят - не первый раз тут, многое умеет. Может и отковать что-нибудь нехитрое

- Вот тут по краю нужно пробить отверстия, попросил Ваня, показывая на размеченные по циркулю двенадцать точек, - он их уже накернил. Веник молча пробил лист бородком, а потом зачистил края камушком и подравнял четырёхгранной развёрткой. И снова зачистил.

То же самое проделал и со вторым листом. Оба их Ваня уже вырубил зубилом и обработал кромки - он тут тоже не в первый раз.

- Теперь вот тут по оси, но только на одном из листов, - потребовал Ваня, качая ручку насоса - Саня просил поддать жару на прогреваемую железяку.

Потом было ещё одно отверстие, довольно большое, смещённое к краю, примерно на две трети расстояния до него от центра.

- Ты бы хоть намекнул, Ваня, что затеял, - не отвлекаясь на выслушивание ответа, Саня выхватил из горна раскаленную заготовку и, положив её на наковальню, показал ручником, куда нужно бить. Веник и ударил. И пошла работа. А Ваня так и ушёл.

Свою поделку он представил примерно через неделю. Всё в ней, кроме двух железных кружков было деревянное. Сами эти пластины располагались друг над другом, а между ними находилась толстая шайба. Сантиметров пять, не меньше. Вверх точно по центру торчал шток с шарниром наверху, через который к нему крепился шатун, вторым концом приделанный к деревянному маховику. К этому же маховику с другой стороны подходил ещё один шатун от второго штока, выставляющегося из цилиндра, поставленного сверху на всё ту же шайбу, но не по оси её, а с краю.

Маховик же проходил сквозь стойку, установленную между центральным штоком и боковым цилиндром - он состоял из двух дисков на одной оси.

Вот эти штоки и приподнимались поочерёдно шатунами, приводя маховик во вращение. Сооружение было приподнято над столом на треножнике, а снизу горел фитилёк жирового светильника. Если его убрать - работа этой непонятной машины замедлялась, а потом и совсем прекращалась.

- А куда заливать воду? - недоумённо пробормотал Саня, очередной раз помещая светильник под днище установки и наблюдая возобновившуюся работу непонятного механизма.

- Она почему-то работает без пара, - пожал плечами Ваня. - Никогда не мог понять почему.

- И давно не мог? - попытался уточнить Веник.

- Очень давно. С детства. Такую игрушку подарили папе, только у неё стенки были прозрачными - все внутри видно. А металлические пластины сделаны из чего-то лёгкого, наверно, из алюминия. Она работала даже если поставить её на руку - от тепла ладони. А, если чуть подогреть - начинала быстро крутиться. Если сверху насыпать колотого льда - так вообще ураган. Но это просто макет. Вот, я нарисовал, как устроено - показал он изображение разреза.

- То есть в этой "шайбе" вверх и вниз ходит поршень! - определил Веник.

- Это только кажется, что поршень, - улыбнулся Ваня. - А на самом деле это та самая заслонка, которая перекрывает путь то теплу, то холоду.

- Тогда почему не слышно её стука о дно или крышку? Она же должна прилегать плотно! - возмутился Саня.

- А в той игрушке не прилегала и не стучала, хотя приближалась вплотную, - Ваня очередной раз достал из-под непаровой машины светильник. - Не надо перегревать - я на смолу склеил. Хотя и с тёртым углем, но она всё равно может размягчиться. Это же макет.

- А что про неё рассказывали, или хотя бы как называли?

- Называли Стирлингом. Я запомнил, потому что не Стерлинг и не фунт.

- Теперь разъясни, как она работает?

- А так и работает, как ты объяснил. То есть заслонка по очереди перекрывает дорогу то теплу, то холоду. Воздух внутри то расширяется, то сжимается. Поршень то поднимается, то опускается. Но раньше, когда мне говорили про заслонку, что она поршень, я не понимал, как это работает.

- Стирлинг! - припомнила Светка. - Что-то я про них слышала. Мне кажется, что они чем-то нехороши. А чем-то хороши. Но как работает, никогда не знала.

- Так ведь оно вертится, - улыбнулся Саня. - Придётся делать болты - нормальный аппарат на смолу не склеишь. Как я понял, широкий цилиндр тщательно обрабатывать изнутри не нужно?

- Не нужно, - согласился Ваня. - И не путай меня - это не цилиндр, а котёл. А если цилиндр, то я не понимаю, как это работает.

- А из чего у тебя заслонка? - заволновался Веник.

- Деревянная, из доски. Я ведь не предназначал макет для настоящей работы. Его не так уж сильно нужно нагревать, чтобы показать принцип.

- Та-ак. Значит, Саня, сделайте с Иваном это самое, но из железа. В этом же размере.

- Цилиндр всё равно не могу, - возразил кузнец. - Нечем мне его изнутри выточить. Поршень-то нужно подгонять тщательно, потому что никакая прокладка не вытерпит горячего воздуха сколь-нибудь долго.

- Получается, нужно совершенствовать и токарный станок. А у нас великая стройка на носу.