Клан Мамонта

Глава 23. В буднях великой стройки

Формовку и обжиг кирпича за счёт сжигания торфа Галочка наладила ещё в начале мая в Рудном. Там даже печку сложили из него для прокаливания руды - по любому нужно было строить, поэтому сразу и сделали. А в самом доме печку так и не построили - некогда было - отложили на осень. Теперь прикинули, что и для печей большого дома кирпич удобней обжигать там, а уже готовый возить на лодках - меньше возни с дровами. Да и с перевозкой на лодках прекрасно справляются девчонки - не нужно привлекать парней, столь необходимых на основной стройке.

Кровельный саман лепили плитками двадцать на двадцать сантиметров, толщиной десять, тоже ради того, чтобы с ним могли управляться девочки. Работу с крышей всячески форсировали, боясь непогоды. То есть завершили её задолго до того, как сложили стены. Два ската свели под тупым углом в сто двадцать градусов - плотные настилы из жердей, подпертые снизу многочисленными укосинами, стали покрывать саманом, начиная от одного конца по мере готовности и сразу защищать сверху корой. Так и двигались постепенно, накрывая каждый день около метра в длину - Веник боялся дождя, который мог испортить недоделанную работу.

Коры не хватало. Хотя драли её любую, какую только могли отделитьть от деревьев более-менее приличными кусками. По коньку вообще положили шкуры из числа не самых удачно выделавшихся. Где-то приладили пластины, сшитые из бересты, где-то просмоленные плетёнки из лыка, защитив их от солнца связками тростника. Был участок под колотыми досками, был под керамическими пластинками. Вид у постройки оказался - просто загляденье - заплатка на заплатке. Но защитили всё. А потом уже принялись выкладывать наружные стены, сооружать двери, печи и прочее оборудование.

Вовремя управились, потому что, как по заказу, начались дожди - июль выдался гнилым. Часть сохнущего самана так и погибла бы от сырости, если бы его не успели (почти весь) перетаскать под ту самую крышу. А уж оттуда принялись укладывать в толстые стены.

- Слышь, Вень! А ведь я дурака свалял, - самокритично признался Пых. - Сорок два столба мы поставили напрасно. Все крайние - на этой стене балки запросто удержатся и без подпорок - смотри, монолит. Толщина-то больше полуметра, и всего два с капелькой в высоту. Когда верх до уровня кровли доложили, окончания балок оказались подпёрты. Я проверял - нарочно один столб вынули с краю, и ничего даже не шелохнулось.

- И опыт, сын ошибок трудных... - продекламировала Светка.

- Сам-то столб обратно вкопали? - вопросил Шеф.

- Вкопали. Но он теперь капельку не достает до балки. Просто так стоит, потому что просел.

Все заулыбались. Сегодня, в последний день августа осточертевшая всем стройка, наконец-то, завершилась. Три с половиной месяца непрерывной пахоты закончились.

***

Отношения с "диким" племенем тоже сложились удачно. Мужики, конечно, кряхтели поначалу, но ведь на них смотрели девочки! Видимо, это и привело к тому, что от дела они не лыняли. Работали нескоро, но всё время. Поселили их в той самой недостроенной бане, превратившейся в беседку. Крыша над головой, подобие стен, костёр - по летнему времени для лесных охотников эти условия оказались просто райскими. Кормёжка тоже подходящая. Против мытья рук они не возражали, за столом держались с достоинством.

Первое время, правда, заглядывали в лодочный сарай, проверяя, как продвигаются дела с лодкой для них, но этот интерес со временем угас - Димка исправно собирал каркас, попутно выделывая и колёса, и тележку, и множество деревянной утвари - реально отрывать от основной работы его или кузнеца не получалось. Так что в строительстве на ломовых операциях эти ребята задействовались редко.

А угасание интереса к приобретению лодки стало усиливаться после того, как Ленка привезла одну из их соплеменниц - женщину бойкую и влиятельную. Эта бабёнка мигом попыталась оттереть Любашу от готовки, не справилась со щами, сожгла в жарочном шкафу отбивные и была проучена волочением за волосы - Хыг привык питаться добротно.

После этого эта самая Эля подкатила к Лариске и потребовала "под Кобецкую", за что была отмыта, переодета и допущена спать в летнем доме. "Потому что не кусают", - объяснила она мужикам. Её вонючие шкуры были отполосканы в щёлоке и заняли место на коньке крыши, где высохли, приняв раз и навсегда нужную форму. На всякий случай их просмолили. Вскоре "Под Кобецкую" потребовал Хыг.

Затем в лагерь были доставлены остальные четыре женщины "лесного племени", а Хыг дал Вячику в ухо и сказал, что по праву старшего он тут главный.

Веник скомандовал "взять" и, даже не ожидал такой организованности - Хыга спеленали Саня и Димка - самые крепкие из "старой гвардии". Остальных троих мужчин из "диких" скрутили другие парни. Женщины завизжали, видя, как падают столы и лавки. Попытавшуюся выручить своего вождя Элю "придержали" Виктория и Ленка - остальные как-то не стали ни на кого бросаться - подхватили детей и отбежали в сторону.

Вячик, не понимая, за что ему перепало, пылал праведным гневом. Схватив из кучи дров пару дрынов, он попросил отпустить Хыга, протянул ему одну из палок и велел защищаться. Поединок получился зрелищным - тренер по фехтованию показал класс. Несколько раз умудрился чувствительно ударить противника, потом выбил у него оружие, проскользнул под протянувшиеся для захвата руки и сочно хлестнул по заднице.

Смеялись над собственным вождём только свои, дикие - остальные сохраняли каменное выражение лиц и выжидательно посматривали на Шефа. А он медлил с приговором. Потом взял красного от злости и перенесённой обиды мужика под локоток и увел в сторонку, буркнув через плечо: - Личному составу продолжить приём пищи.

- Ты чего, Хыг, на самого маленького набросился? Подошел бы ко мне по-человечески - ты мне в ухо, я тебе в глаз. Поговорили бы, как Тын с Тыном.

- Шеф! Я не хочу уходить от вас, - вдруг совершенно невпопад ответил "дикарь". Но наши бабы просто сошли с ума - отказывают нам во внимании. Говорят, что это здесь запрещено. А когда моя Мун улыбнулась этому недомерку Вячику, как она мне раньше улыбалась... Когда ждала, что я её подомну. А сейчас все состригли волосы и не даются, потому что таких трогать нельзя.

Понятно, что Венику пришлось звать Ленку и делиться с ней этой новостью. Та вволю насмеялась, а потом пообещала урегулировать вопрос. И долго о чём-то шепталась с "дикими" женщинами. Пришла пунцовая от смущения, ничего не рассказала, но спала тревожно, часто взбрыкивая.

По приказу Шефа о произошедшем больше не вспоминали. А "Под Кобецкую" пошли все - прижились люди, вот и весь сказ. Девять взрослых и шестеро детей - под крышей нового дома и для них хватит места.

***

- Лен! Ну как ты сумела снять напряжённость в таком вопросе? - допытывался Веник.

- Нельзя тебе про это знать, - ответила девушка. - И никому из наших нельзя, а то сразу такое начнётся! Это, словно снежный ком - толкни, и покатится. Дети же ещё - все сразу так захотят.

- И я захочу?

- А куда ты денешься?

- А ты?

- А я уже хочу. И боюсь. И вообще, лучше одна отмучаюсь, чем устраивать тут чёрт-те что.

Вскоре старую мыльню освободили от камышовой обвязки и обложили саманом. Им же утеплили потолок, не тронув крышу из коры - до настоящей бани руки снова не дошли. Под неплотным полом, через который вниз стекала вода, устроили сплошное покрытие из плитняка, связанного гашёной известью, и культурную водоотводную канаву.

Того факта, что в этот домик недавние дикие отлучаются парочками, Веник не приметил - спал в это время, как и большинство ребят.

***

Про Кыпа долго не было ни слуху, ни духу. Он ушел один на челноке ещё в середине мая и долго не подавал о себе весточки. Сказал, что отправляется на юг, и ждать его велел нескоро.

Появился уже в июле, привёз Пуночкину маму Бо Тун Нию и очень много соли.

- Там, далеко в горячей степи, есть река, - объяснил он. - В неё впадают те речки, что текут вдоль тропы, которой ходят мамонты. Я просто нашел, как до неё добраться. Это длиннее, но быстрее, потому что на лодке почти не устаёшь. Аон и остальные идут по тропе - скоро должны появиться.

- Слушай, Кып! А что, сами мамонты обратно с севера мимо нас проходили? Как-то я не припомню, было ли это? - спросила Ленка.

- Прошли они незадолго до снегопадов. Тыг-дыми-дымили, как тыгыдымский конь, - усмехнулся Толян. - Земля тряслась от их топота - сильно торопились.

Потом была встреча с бродяжьим племенем - оно появилось вскоре. Обменялись несколькими словами со старыми знакомцами, подарили пару железных ножей и десяток небольших туесков. Получили сушёных трав от простуды и от зубной боли, да и распрощались. Всех, кого помнили, увидели в числе живых - зима для вечных скитальцев завершилась без потерь. Ни Лёшки, ни Серого с ними не было.

- Ушли, - ответил Аон на вопрос о том, куда девались парни.

Вскоре уехал и Кып. На этот раз он взял любимую Ленкину байдарку и сказал, что собирается на север.

Появился уже в октябре, привёз Пуночкину маму Бо Тун Нию и одну из девочек.

- Там, далеко в мокрой степи, есть река, - объяснил он. В неё впадают те речки, что текут вдоль тропы, которой ходят мамонты. Я просто нашел, как до неё добраться. Это длиннее, но быстрее, потому что на лодке почти не устаёшь. Аон и остальные идут по тропе - скоро должны появиться.

Племя "настоящих древних" действительно вскоре прибыло пешим ходом. Его вождь Аон навестил поселение, потолковал с Веником и получил сразу семь лодок - больше половины из тех, что были в наличии. Ещё им дали горшки - на лодках, чай, не побьют.

Мудрый Кып честно выполнил указания Веника - потратил тёплое время на дальнюю разведку сразу в две важнейшие, по его мнению, стороны - на юг и на север, оба раза перехватывая по дороге своё бывшее племя. То есть прошел по местности, о которой имел достаточно хорошее представление, проверив заодно посетившие его голову географические догадки. И теперь убедил вождя пересадить соплеменников с автобуса одиннадцатого номера на непривычные бродягам берестяные челноки, бросив волокуши.

С точки зрения стратегии он снова сделал прорывный ход - нашёл более лёгкий путь к соли, до которой от воды оставалось всего два дня пешком - то есть не более сотни километров. Да и самой соли с юга привёз достаточно на все планируемые заготовки.

А сейчас снова собрался в путь - проводить соплеменников, показать дорогу. Пуночка отправлялась с ним - обещали вернуться ещё до замерзания рек. Кып утверждал, что на быстрой байдарке да через знакомые места, не плутая, как давеча, он управится без особых проблем. Вниз-то по течению туда вообще мигом долетят, а потом тоже выберутся, хотя поработать придётся.

- Когда я родилась, и ещё долго, Кып был вождём, - рассказала Пуночка. - Потом папа стал главным, а Кып подсказывал.

Сказав эти слова, девочка уселась в лодку на корму и спокойно отчалила - было видно, как неторопливо помахивая двухлопастным веслом, она уверенно гонит её сначала к другому берегу, к затишной воде. В то время как гребцы остальных челноков никак "не попадали", вихляя из стороны в сторону. Кып покрикивал на них, инструктируя, изредка прося Пуночку подвезти его поближе к самым несообразительным. Сам он при этом не грёб - зачем, если не надо преодолевать течение - тут и девочка справится.

- Вроде, тепло одели, - пробормотала Лариска. - Не застудится наша манюня.

- А мне опять кучу лодок делать, - огорчился Димка.

- Нельзя быть неблагодарной скотиной. Если бы не соль, что они нам отвалили прошлым летом, кто знает, как бы мы перезимовали! - отозвался Веник.

- А руда, которую отыскал Кып! - воскликнула Светка. - Да с ней мы вообще перепрыгнули через века, достигнув уровня раннего средневековья. А вот по сельскому хозяйству у нас отставание на многие тысячелетия.

- Ну, с корешками, которые показала Пуночка, мы уже с мая едим свежую растительную пищу, - отозвалась Любаша. Теперь кое-что заквасим - до Нового Года продержится. И на огороде в этом году всё это нормально выросло, даже семян собрали.

- Овёс плохо родит, - признала Наташка. - И этот, плоский, похожий на горох - чуть живой. Сколько посеяли, столько и сняли.

***

Еще летом, в самый разгар достройки дома, произошел случай, после которого Веника стали не на шутку бояться, хотя сам он ни в чём не виноват. Началось с того, что примчалась заполошная Ленка, что на неё совсем не похоже:

- Вень, сделай что-нибудь! Лунка кончается.

Лунка - это Лун, одна из недавно поступивших в клан женщин. Понятно, что Шеф сорвался и побежал следом за подругой. В сторонке от посёлка, на уютной полянке, лежала на спине эта самая Лун и корчилась от боли. Лицо залито потом и перекошено. А вокруг сидят все остальные "дикие" женщины и покачиваются в такт невнятному заунывному стону, который в унисон издают. Любаша, Галочка и Лариска тут-же - растерянные и нерешительные.

Выступающий живот слегка подёргивается - рожает. Ну да, давно приметил, что эта женщина на сносях, хотя один мальчишка у неё уже есть. Года три или четыре.

Отчего же все в такой панике?

- Лен! Я прикола не понял.

- У Мун матушка так же померла - она видела. Тут тоже схватки уже давно, а ребёнок не показывается.

- Ну, так не стойте статуями! Пулей сюда воду холодную и горячую. Галкин нож прокипятить, еще мне горшок со щелоком или мыло, если есть.

- Что? Кесарить будешь?

- Не знаю я, что буду, но - бегом.

Встав на колени, Веник осторожно ощупал живот. Тугой, неровный. Попытался понять, что там и как, но ничего не сообразил - есть какие-то сопротивляющиеся места, но что они собой представляют - поди, разбери!

- Лен! А откуда оно вылезает.

- Оттуда, - показала рукой.

- Фига се! Ну-ка, вымойте там, и мне на руки полейте. Теперь потихоньку раздвиньте ей ноги, - Веник наклонился и посмотрел. Жуть. Ничего не видно. - К свету поверните. И что, ребёнок должен пройти через эту маленькую дырочку? А как?

- Как, как! Головой вперёд, вот как!

В том, что в сторону прохода направлена именно голова, уверенности не было. А как узнать? Есть только один способ - потихоньку, преодолевая сопротивление, погрузил туда сначала пальцы, а потом и значительную часть кисти. Вот не голова это вовсе, а попа. Крошечная, но точно попа. Сосредоточился и стал толкать её от себя вниз, подавая ребёнка вперёд головой. Точно, вот и пятки. Осторожненько потянул и медленно, по миллиметру, чтобы ничего ненароком не порвать, вытянул их наружу. Помогая ему, Лунка напряглась, и весь остальной малыш стал медленно выползать - оставалось только поддерживать его за ножки и ни во что не вмешиваться. Вылезла девчонка - это сразу стало видно, потому что шла кверху пузом.

Веник посмотрел на мясного цвета жгут, соединяющий животик новорожденной с тем самым местом, из которого она появилась. Отдал кроху в заботливо протянутые руки одной из женщин и потерял сознание.

***

- Если ты, жопа с ручкой, ещё раз возьмёшь в руки хоть что-нибудь тяжелее ложки, я тебя убью, - заявила Ленка, вылив ему на голову горшок холодной воды. - Ты совсем охренел, скотина! Куда ты засунул свою заскорузлую мозолистую лапищу? Не мог сказать Галочке, что нужно делать? Она бы не хуже тебя справилась.

- Лен! - отфыркался Веник. - Я и сам не знал. Просто решал частную задачу с недостаточными условиями.

- Задачу он решал - козёл недобитый! И кто тебя просил решать её, эту задачу? Да я просто не знаю, что с тобой сделаю!

- Поцелуй, я разрешаю, - ехидным голосом ответила Любаша.

Рядом противно кричал ребёнок, а вокруг роженицы суетились старшие женщины.