Кинхаунт

Возвращение на берег

Как бы то ни было, дня через четыре джунгли кончились. Обессиленный, исколотый и искусанный, я вышел на побережье. Вид у меня был тот еще — золотые браслеты, набедренная повязка и копье в руке, и весь в свежих шрамах.

Неудивительно, что встреченные мной утренние рыбаки при виде меня остановились как громом пораженные.

— Где бар Хозяйки? — хрипло осведомился я.

Один из них махнул мне рукой.

— Туда. Час где-то идти.

И я пошел в ту сторону.

Не дождавшись конца пути, силы покинули меня, и я брел по песку в полном изнеможении, не обращая внимания на удивленные возгласы вокруг. Спустя часа два, не помня себя, я ввалился в бар Хозяйки, упал на стул, снял надоевшие браслеты и Кулай, положил все это на стол, и уронил голову на руки.

Из оцепенения меня вывело ощущение чего-то прохладного рядом. Я открыл глаза и скосил их в ту сторону, не поднимая головы.

Конечно. Я схватил источник прохлады и осушил его наполовину.

— М, какие браслетики, это в уплату долга? — вкрадчиво проворковал голос Хозяйки над головой.

Звякнуло золото, и в моей душе волной цунами встал гнев.

— Ага, сейчас… — прохрипел я и хотел рявкнуть «На колени перед своим повелителем, тварь!», но передумал.

— Пожалуй, я согласна.

— На колени, тварь! — рявкнул я и посмотрел на нее снизу вверх так, как будто смотрел сверху вниз.

Надо же, эта боевая корова что-то почувствовала — вместо того, чтобы размазать меня в лепешку, как она могла, она дрогнула, поджала губы и ушла.

Однако кир все лился и лился мне в горло, так что один из браслетов пришлось отдать Хозяйке в залог возвращения долгов. Впрочем, я неплохо смотрелся и с оставшимся.

Ближе к вечеру в бар пришли Крез и Мэя. К тому моменту я был уже между небом и землей, поэтому с одинаково блаженной улыбкой слушал и их упреки, и их просьбы рассказать подробнее о моих приключениях.

Одно я знал точно — они не поверят мне, а если и поверят, то ничего хорошего из этого не получится. Поэтому я сварганил на скорую руку версию — был не в себе, ушел бродить в джунгли, где наткнулся на гробницы древних вождей. Там нашел эти браслеты и копье, и долгим путанным путем вернулся сюда.

Крез, однако, не поверил мне.

— И за все это время ты совсем не похудел. Царапины и укусы у тебя все свежие. Чем же ты питался в джунглях, мой юный друг?

Кажется, я успел поймать свои глаза до того, как они забегали.

— Медом диких муравьев, — пролепетал я заплетающимся от кира языком.

Крез понимающе покачал головой.

— Но муравьи не несут меда, — недоуменно пролепетала Мэя.

— Несут, еще как несут, — возразил Крез с видом отвращения и добавил в сторону, — когда выжрут столько кира.

Однако ближе к утру, когда Мэя все-таки отправилась спать, а я несколько протрезвел вследствие многократных купаний при луне, Крез принял последнюю решительную атаку на мой мозг и желудок.

Прогнав Сэю с кухни, он долго колдовал там, периодически заставляя ее принести то одну приправу, то другую.

Я догадался, что он хочет соблазнить меня чревоугодием, и предупредил о бесполезности подобных попыток, вследствие утомления моей пищеварительной системы, на что в ответ получил краткое, но выразительное фырканье.

Сначала с кухни несло запахом крови и сырого мяса. Затем потянулся дымок ароматных трав и специй. Затем я не выдержал и сам пошел туда, но был изгнан суровым Крезом.

А еще через некоторое время я увидел, как он несет поднос с расставленными на нем блюдами. Вид у него был сосредоточенный и мрачный, как будто на подносе было оружие массового поражения. Впрочем, так оно и было — это было оружие массового поражения вкусовых рецепторов, ибо я уже задыхался от слюны.

Поставив поднос на стол, Крез отстранил мою дрожащую руку и жестом фокусника достал из-под стола вспотевшую бутыль с холодным прозрачным киром.

— Ну, рассказывай, — сказал он, разливая его в бокалы.

И я не смог устоять — я рассказал. Все, как было.

На рассвете я проснулся на пляже в объятиях Сэи, и, осознав это, прогнал ее легким шлепком готовить завтрак. В голове у меня все вращалось и гудело, но, против ожиданий, ничего не просилось ни наружу, ни вспять по ленте времени. Проверив записи «черного ящика» и убедившись, что вечер ограничился пьяными излияниями и наставлениями Креза, я искупался в бодряще холодных морских волнах и по раскаленному на солнце песку направился на террасу, привлекаемый запахом горячих верченых почек.

Там уже сидели Крез с Мэей и строили планы на наше ближайшее будущее. Мэя прохладно поздоровалась со мной, я увидел, как ее глаза блеснули ревнивой злобой в сторону порхавшей вокруг Сэи, и почувствовал вину.

Решение остаться на Кинхаунте, прогнав Мэю, всплыло в моей памяти ледяным торосом, не терпящим никаких возражений. Да, Мэе, этой невинной идеалистке, было не место на этом острове порока и жарких страстей. Пусть возвращается на материк, и там ищет своего принца на белом коне.

Мэя обсуждала с Крезом вопрос, как найти гробницы, про которые я говорил, чтобы вытащить оттуда все остальное. Крез с непонятным мне энтузиазмом поддерживал эту тему. Почувствовав себя неуютно, я незаметно пересел на другой край террасы, сославшись, что мне тут ветер дует.

Оказавшиеся рядом со мной Ялов и Мукачо обсуждали газету, привезенную одним из недавних туристов.

— Какая еще монархия? — резонно возражал Ялов. — У нас тут никакой власти нет вообще, и не нужно.

— Ты неправ! — с жаром возражал Мукачо. — У нас тут бардак, а так не должно быть! Вот бы этот Дэлвис приехал сюда! Мы бы устроили ему прием!

Надо же, я думал, обо мне тут уже все знают — где же были эти двое, когда Хозяйка вслух издевалась над моим происхождением?

Вытерев пот со лба, я пересел в третье место. Но и там мне не дали покоя. Хозяйка и Уруман, владелец соседнего бара, обсуждали новость о том, что айзеры скупают рестораны на побрежье и собираются строить неподалеку свой большой окмплекс для туристов. Хозяйка думала, не продать ли свой ресторан и уехать жить в Амбросию. Когда она обратилась ко мне за советом, я не выдержал и ушел с террасы вообще, прихватив початую бутылку.

Я сидел в джунглях, отмахиваясь от цианидных комаров, и медленно потягивал ее, когда моего уха вдруг коснулось деликатное «кх-гм».

Я обернулся и увидел Аланпачуа. Он сидел рядом и смотрел на меня с видом грустного вопроса.

— О ты, чья голова пуста. Почему ты здесь, а не со своим народом?

Я отвернулся.

— Я думал, тебя убили жрецы. Уурвад догнал меня у самого края пропасти, я еле успел сбежать вниз.

Аланпачуа опустил глаза и покачал головой.

— Ты должен был возглавить восстание против жрецов, и мы бы поддержали тебя. Эти кровососы уже долгие столетия не выпускают мой народ из тьмы невежества, прикрываясь властью богов и опираясь на стражей. А ты сбежал.

Мне стало стыдно.

— Ты вернешься к моему народу? — спросил Аланпачуа.

Я вздохнул, не глядя на него.

— Зачем? Пролить кровь ради того, чтобы народ кинхов узнал, какое дерьмо творится на Большой земле? Ты думаешь, там лучше? Ты ошибаешься. Везде жрецы, которые правят миром при помощи обмана, а ленивая толпа позволяет им это, лишь бы ничего не делать.

Аланпачуа не ответил мне, поднялся и величественно ушел вглубь джунглей. А я пил дальше, пока не увидел дно бутылки, и только на золотом закате, уже вусмерть пьяный, побрел обратно к Хозяйке.

Земля плясала под моими глазами, и на душе у меня было удивительно мерзко.

Протянув руку, я не попал ей на бутылку и огляделся. Но ее, бутылки, таки нигде не было.

— Хватит пить! — сказал Крез таким тоном, что я сразу понял — бутылку мне найти не удастся.

— А что прикажешь делать? — осведомился я у него, вложив в вопрос все свое пренебрежение и возмущение, и незаметно оглянулся.

Нет, бутылки не было нигде. Видимо, он спрятал ее. Где же он мог это сделать? Тумбочка, или за кресло. Возможно, на кухне. Как бы отвлечь его внимание?

— Идти искать твой город кинхов, — буднично ответил Крез и швырнул ранец, чуть не сбив меня с ног. — Надевай.

— Но Крез, там жрецы, — начал искать я пути к отступлению. — Они…

Я осекся, увидев, с каким злорадством он поглаживает свой игломет.

— Там змеи… — продолжал я пытаться напугать его.

Перечисление прочих опасностей привело только к тому, что Крез поскучнел, разозлился и стал зевать, злобно барабаня пальцами по прикладу.

Я хотел сказать, наконец, что нуждаюсь в отдыхе, но тут увидел в проеме двери Мэю и закрыл рот, чтобы мое зловонное дыхание не сбило ее с ног.

Она была уже полностью экипирована — охотничий камуфляжный костюмчик, привлекательно облегавший ее ладную фигурку, рюкзачок, темные очочки от солнца, туристская шапочка с длинным козыречечком.

— Ты же помнишь дорогу, Марк? — спросила она, нетерпеливо сияя глазками.

Соблазн сказать «нет» уступил соблазну побыть в обществе этой замечательной девушки. Пришлось отправиться с ними. Благо, что добрый Крез исподтишка давал мне большую фляжку, когда Мэя была увлечена чем-нибудь, и мне было не так тяжко, как я опасался. К моему удивлению, Мэя была уже не той трусливой туристкой, какой я увидел ее первый раз в джунглях. Она ловко ныряла между лианами и пальмами, небрежно отбивая прыгавших на нее пауков, словно занималась этим с детства.

Дорогу я узнавал без труда, сам себе удивляясь. К концу третьего дня перед нами уже высились горы, и я стал мучительно быстро трезветь при мысли о том, как представить Мэю и Аченнаа друг другу. Жрецы меня уже не заботили. Зная Креза, им оставалось только посочувствовать.

А вот и тропинка, ведущая через пролом в крепостной стене в Сад, через который мы выбежали с Улиачичи, спасаясь от убийц Уурвада.

Крез обогнал меня и нетерпеливо поднялся наверх. Я хотел предупредить его о страже, но потом передумал — парень бывалый, справится без меня.

Однако, достигнув края обрыва, Крез остановился с задумчивым видом.

Присвистнув, он постоял в проломе, затем опустился вниз. Я шагнул вслед за ним и замер.

Города кинхов не было — повсюду только огрызки руин торчали из лиан.

Я поморгал глазами, протер их и оглянулся. Нет, это был тот самый пролом. Я узнал его, вплоть до узоров по краям. Но все остальное изменилось до неузнаваемости.

Площадь превратилась в лес. Дворца почти не было видно из-за растущих на нем деревьев. С ветки на ветку перескакивали попугаи, поливая друг друга отборным птичьим матом. В воздухе носились мухи, которых хватали стрекозы, которых хватали осы. Змеи живыми лентами ползли по ветвям, хватая все, что движется. Время от времени между стволами мелькало гибкое тело звероящера — внимательно изучив обстановку, он брел дальше, ища, кого пожрать.

Вот кого здесь не было совсем, так это людей.

При всей буйности кинхаунтской флоры, все эти пальмы и кусты не могли вырасти за ту неделю, пока меня не было.

— Да, чувачок, — сказал мне вынырнувший из зарослей Крез. — Похоже, с чанкой тебе надо завязывать.

— При чем здесь чанка? Марк нашел город кинхов! — воскликнула Мэя, прыгая от радости.

— Нашел, нашел, — согласно закивал Крез и ткнул рукой куда-то в руины, похоже наугад. — Смотри! Это древний храм!

Взвизгнув от восторга, Мэя исчезла в руинах.

— Осторожно! — крикнул я вслед ей, даже не представляя, какие твари теперь обитают в этих дебрях.

— Да за нее не бойся, — небрежно заметил Крез. — Девочка теперь может постоять за себя. Я ее кое-чему подучил… пока ты развлекался неизвестно где.

Он посмотрел на меня с укором.

— Арчи! — воскликнул я. — Я правда был здесь! Ну хотя бы мои браслеты! Откуда я их взял?

Он пожал плечами.

— Ну и каким образом за пару дней тут все развалилось и заросло?

— Я не знаю, Крез, — я посмотрел на него с отчаянием. — Ты мне веришь?

— Верю, — вздохнул он. — Ладно, пошли, посмотрим.

Мы поднялись по полуразрушенной лестнице туда, где были мои покои. Арена под балконом, с которого я прыгнул прямо в бассейн, теперь заросший так, что виднелись только края. Все выглядело так, словно жизнь покинула эти места сотни лет назад. В провалы стен врывался ветер, толстые корни бесцеремонно раздвинули огромные плиты и лезли внутрь зданий, грозя стенам обрушением.

Я посмотрел на колонну между проемами окон и увидел характерную выбоину с круглой ямкой посередине — сюда я выстрелил из своего Кулая, не помню уж, в порыве гнева, или радости. Но, конечно, Крезу это ничего не доказало бы.

Искать здесь сокровища было явно бесполезным делом. Вход в подземелье был завален рухнувшими много лет назад сводами и стенами, на обломках которых успели вырасти толстые деревья.

Признав свое поражение, я беспомощно развел руками, и мы повернули назад.

Я шел, слушал и не слышал, как Мэя щебетала Крезу о своих открытиях в руинах — я думал, как так могло случиться. Я же помнил Аланпачуа, который приходил ко мне, когда я сидел в джунглях пьяный. Я помнил жаркие объятия Аченнаа, Зальгирис, Зуулаа и прочих, имена которых не задержались в моей памяти, в отличие от их глаз. Я помнил гордого Улиачичи и коварного Уурвада. Все это не могло просто так померещиться мне.

Мне вспомнилась книга «Тайны Кинхаунта» — да, сейчас она бы мне не помешала. Кажется, там что-то было похожее. Параллельные миры, таинственный город…

Таинственный город в параллельной реальности?

Вот что имел в виду Уурвад, когда говорил о богах, не пускающих жителей Кинхаунта на Большую землю! Вот почему мы ничего не знаем о них, кроме смутных догадок из книг…

Но Крез с презрением отверг мое объяснение.

— Даже не начинай! — усмехнулся он и покачал головой. — Просто признай, что пропил все свои мозги, до последней капли. Чего только не придумают чуваки, чтобы приложиться к бутылочке…

Я вздохнул и протянул руку:

— Ну дай мне тогда ее просто так.