Карэле Карэле и другие волшебные существа

II. Молитвенник контрабандиста

– Людус, Октус Людус, – крупный суетливый мужчина вертел в руках шляпу, исподволь оглядывая кабинет. Больше всего его нервировал улыбчивый скелет, подвешенный на цепях к потолку мансарды. Скелет висел горизонтально, скромно сложив руки на груди. Таким манером столичные алхимики и гадатели из тех, что побогаче, подвешивали в приёмных чучела ифрийских крокодилов. Любопытный посетитель, присмотревшись к скелету, без труда определил бы, что последний мастерски выполнен из лёгкого светлого бамбука. Но Октус Людус был нелюбопытен. К тому же он запыхался от подъёма по лестнице – кабинет, в который его сопроводила мрачная экономка, располагался в мансарде трёхэтажного дома, где два этажа были жилыми, а на первом размещалась кондитерская.

– Прошу, господин Людус, – Карэле Карэле любезно улыбнулся, указывая на кресло напротив своего стола, ножки которого утопали в роскошном тёмно-коричневом ковре. – Текстильная фабрика, не так ли? Слышал о вашем производстве много лестных отзывов. Желаете побеседовать о поставках?

– Нет-нет, я, видите ли, по частному делу, – признался гость, окидывая взглядом шкафы тёмного дерева, чья форма была подогнана под скошенный потолок мансарды. Застеклённые полки спускались ступенями, оставляя в середине просвет для окна. На фоне книжных корешков была почти незаметна тонкая решётка частого плетения, закрывающая полки с внутренней стороны стекла. Что и говорить, некоторые тома в здешних шкафах требовали серьёзных мер предосторожности.

– По частному делу? – карамельная бровь кондитера слегка приподнялась, но весь его вид изображал полное внимание.

– Видите ли, мне говорили, что у вас есть некоторый опыт общения с… ммм… короче говоря, с призраками. Кое-кто, заслуживающий доверия, рассказывал, как вы изгнали привидение прошлого владельца кондитерской.

– Возмутительно! – воскликнул Карэле. – Естественно, вы можете этого и не знать, но до меня кондитерской владел мой тесть. И, само собой, его призрак, если бы таковой существовал, имел бы полное право здесь находиться! Кто вам сказал такую чушь?

– Извините, сударь, извините! – фабрикант в волнении вскочил, уронив шляпу на ковёр. – Не хотел вас обидеть!

– Оставьте, – отмахнулся Карэле, снова принимая равнодушный вид. – Мне действительно как-то случалось изгнать призрака, но это было довольно давно… И почему вас интересуют подобные слухи?

– Понимаете, – Октус Людус снова сел в кресло, но сразу же подался вперёд, вытянув шею, – у меня дома тоже завёлся призрак!

– Сочувствую, – лениво произнёс кондитер. – Могу посоветовать прекрасных профессионалов из столицы.

– Но я хотел бы пригласить вас!

– Сударь, я делаю шоколад, а не гоняюсь за призраками. К тому же для таких развлечений я уже несколько староват.

– Дело не терпит отлагательств, я просто не успею пригласить кого-то другого!

– И отчего же? – хмыкнул Карэле, кладя подбородок на сплетённые пальцы.

– Если я не отправлю дочь в закрытую школу первого ноября, они разорвут со мной контракт, а место отдадут другой претендентке. Очень выгодные условия… но я не о том. Сейчас только моя дочь способна уговорить призрака вести себя смирно, и то слуги на грани увольнения. Идут разговоры… сплетни… Мне надо избавиться от привидения до её отъезда, чтобы оно не пошло вразнос. Сегодня же! Нет времени ездить в столицу, только вы можете меня спасти!

– То есть вы просите, чтобы я изгнал вашего призрака, причём сегодня?

– Да! – Людус прижал пухлые руки к груди. – Умоляю!

– А вы знаете, какой сегодня день?

– Тридцать первое… – пролепетал Людус.

Карэле наклонился к нему, уперев руки в стол. В его тёмно-карих глазах заплясало хищное пламя.

– Самайн, – негромко сказал он, и это слово зазвенело глухо, как погребальный колокол. – Самайн, день мёртвых… время вызывать призраков, но не изгонять.

Гость сжался под его взглядом. Он мог бы поклясться, что скелет, глядящий сверху, гаденько ухмыльнулся.

– Время, когда всё, что обитает по ту сторону границы, получает власть здесь… Людям же следует молиться… и бояться.

– Мы все умрем? – робко спросил Октус Людус.

– Не исключено, – бросил Карэле, отворачиваясь.

– Спасите! – взмолился фабрикант. – Я заплачу… я…

– Ну хорошо, – взмахнул тот рукой. – Небольшой аванс… и вы ещё хотели побеседовать о поставках, не так ли? Нам постоянно требуются ленты нескольких видов, можем сразу же заключить контракт…

*

Через полчаса Октус Людус стоял на улице, вытирая пот платком и придерживая за ошейник своего верхового кота. Тот недовольно помахивал серым хвостом, чувствуя настроение хозяина.

Из-за угла показался Карэле, ведущий в поводу некрупную полосатую кошечку. Щёгольское белое пальто заставило фабриканта поморщиться – сам он предпочитал практичную тускло-чёрную ткань. Кондитер весело взмахнул саквояжем.

– Раз придётся ночевать у вас, лучше взять всё необходимое. Надеюсь, я не слишком заставил себя ждать?

– Нет-нет, что вы, – вымученно улыбнулся Людус.

Карэле легко вскочил на спину своей кошке, устроив саквояж перед собой. Спутник последовал его примеру, и оба выехали со двора.

– Итак, – произнёс кондитер, лёгким поклоном приветствуя соседку, поливающую лиловые вьюны на балконе, – расскажите мне о призраке. Откуда он вообще взялся?

– Видите ли, призрак… его вызвали. Вернее, его вызвала моя дочь. Неделю назад.

– Сильный медиум? – поднял бровь Карэле.

– Конечно, нет! – Людус заёрзал, случайно толкнув кота в бок сапогом, и тот недовольно зашипел. – Девчонка нашла какое-то заклинание в старой книжке и сдуру прочитала. А оно подействовало.

– Текст сохранился? Хотелось бы взглянуть на него. И побеседовать с вашей дочерью, конечно.

– Всё у меня в кабинете, под замком. И книжка, и… остальное оборудование…

– Любопытно, – пробормотал Карэле, меланхолично почёсывая свою кошку за ухом, но спрашивать ни о чём не стал.

*

Перед домом фабриканта царила непонятная суета. Толпа делилась на две примерно равные части. Одни деловито сновали с инструментами туда-сюда, причём центром их бурной деятельности была небольшая кирпичная часовенка, выстроенная в углу двора, сразу за оградой. Вторая группа стояла на улице, у ворот. Завидев подъезжающего Людуса, она оживилась, но как-то нехорошо.

– Что тут у вас такое? – лениво поинтересовался кондитер.

– Да вот собираюсь открыть небольшую лавочку для розничной торговли. Место тут хорошее, оживлённое. Часовенку снесу, забор передвину ближе к дому, и выйдет прелесть что.

– Не позволим сносить историческую ценность! – заорал кто-то из толпы. Фабрикант поморщился.

– Местные краеведы… Протестуют.

– Что, и вправду ценность? – спросил Карэле у ближайшего краеведа.

– Почти четыреста лет! Уникальное здание!

– А я вам в сотый раз говорю, коллега, – влез в разговор его сосед, – не больше трёхсот! Видите ли, сударь, красное стекло в витражах никак не могло быть сделано раньше того времени!

– Ну и что? Витражи могли вставить позднее, а вы на рисунок кладки посмотрите! Это же характернейшая черта!..

Карэле легонько шлёпнул свою кошку по боку, нагоняя Людуса. Перед тем уже открывали ворота. Фабрикант подъехал к дому и слез с кота, передавая повод слуге.

– С вашего позволения, прогуляюсь до кошатни, – Карэле скользнул на землю, придерживаясь за ошейник. – Моя Полоска поначалу нервничает в незнакомом месте.

– Жду вас в кабинете, – крикнул Людус ему в спину и, растерянно покачав головой, вошёл в дом.

*

Фабрикант наспех просмотрел несколько счетов, лежащих на столе. По контрасту со странным обиталищем кондитера собственный кабинет казался ему вдвойне уютным и родным, хотя роскошным его не назвал бы даже сам хозяин. Карэле скучающе рассматривал обстановку, откинувшись на спинку жестковатого кресла, и начинать разговор не спешил.

Дверь слегка приоткрылась, и в щёлку заглянула девушка лет пятнадцати.

– Вы звали меня, папа?

– Заходи, Нина, – фабрикант нетерпеливо махнул рукой. – Вот, господин Карэле, это моя дочь, которая всё и устроила.

– Очень приятно познакомиться! – кондитер легко поднялся, приветствуя Нину изящным поклоном. Она широко распахнула глаза, разглядывая гостя – немолодого, но всё еще красивого, его кружевные манжеты и волосы всех оттенков карамели, заплетённые в косицу. Тот, в свою очередь, из-под длинных ресниц смотрел на Нину. Выглядела она довольно странно: в платье, сшитом по моде полувековой давности, из ткани добротной и немаркой, но вылинявшей на подоле. Впрочем, старинный наряд ей шёл, как и волосы, собранные в низкий хвост. Несколько каштановых прядей выбились из причёски, и Нина нервно пригладила их, переводя взгляд с Карэле на отца.

– Думаю, мне стоит поговорить с вашей дочерью наедине, – задумчиво произнёс Карэле. – Вы же понимаете, все эти тонкие оккультные темы…

– Да-да, конечно, – Людус поспешно поднялся. – Я только достану… ммм… предметы…

Он отпер шкаф, стоящий в углу, и выложил на стол истрепанную книгу. «Небеса безумной страсти» – с трудом разобрал Карэле на потёртой обложке. Рядом с книгой возникло жестяное игрушечное ведёрко. В нём лежал какой-то хлам.

– Воду пришлось вылить, – извиняющимся тоном произнес фабрикант.

Карэле рассеянно кивнул, продолжая изучать букинистический шедевр дамской литературы, пока за хозяином не закрылась дверь. Тогда он отбросил книгу и указал девушке на соседний стул. Нина присела на краешек, сложив руки на коленях. Карэле откинулся на спинку, сплетя длинные пальцы.

– Что это за школа, куда вас собираются отправить завтра?

– Уже завтра? – Нина вздрогнула. – Не может быть!

– Отчего же?

– Папа обещал тёте, что не станет этого делать!

– Значит, тётя против?

Девушка вздохнула.

– Против, но что она может? У неё нет денег, чтобы оплатить моё образование, и повлиять на папу она не в силах.

– А чем плоха эта школа?

– Похоже, что всем… Там даже зимой не топят, а кормят ещё хуже, чем у нас дома. Тётя нашла другую школу, но она стоит слишком дорого…

– Странно, – заметил Карэле, – мне казалось, что у вашего отца достаточно высокий доход.

Нина горько рассмеялась.

– Для него – недостаточно. Мне даже платья приходится шить из бракованных тканей с фабрики, своими руками!

– И в качестве маленькой мести вы выбираете прелестные фасоны времён моей юности, которые, надо признать, очень вам к лицу.

– Спасибо, – девушка опустила глаза. – Я нашла образец в бабушкином сундуке.

– Ну, а в каком сундуке вы откопали этот… гм… образчик жанра?

Карэле подцепил со стола книгу.

– Она лежала на чердаке. Я… поссорилась с папой и сбежала туда, отказалась спускаться. А там так скучно. Но можно разбирать всякий хлам – папа не любит, когда что-то выкидывают. И… вот.

Кондитер пролистал книгу, морщась от запаха плесени.

– В конце, – подсказала Нина.

На внутренней стороне обложки действительно можно было различить строки стихотворения, хотя чернила сильно выцвели. Карэле отвел руку с книгой подальше от глаз и прочел:

Ты возьми большой котёл

И поставь его на стол.

Пусть болотная вода

Будет налита туда.

Положи в котёл полынь

И живую жабу кинь.

Два некрупных паука,

Три сушёных червяка,

Три мышиные хвоста –

Все скорей кидай туда.

Размешав, скажи теперь:

«Открываю эту дверь!»

Кровью девы закрепи –

Будет призрак на цепи!

Карэле отбросил книгу и схватился за голову.

– «Три мышиные хвоста»? Кошмар…

– Но оно же сработало, – резонно возразила Нина.

– М-да, действительно. Но зачем вам понадобился призрак?

– Я не думала, что он и вправду появится! Просто мне было скучно, а этот стишок показался смешным и нелепым. Конечно, это по-детски, но я подумала: почему бы не поиграть в ведьму?

– Но где вы взяли жабу и все прочее?

– Жаба деревянная, – девушка вытряхнула содержимое ведёрка на стол и извлекла оную из-под прочего хлама. – Видите, раскрашена так, что выглядит как живая? Я ею в детстве воспитательниц пугала.

– Очень хорошо, – Карэле поднял книгу и сверился с «рецептом». – Ведёрко, как я понимаю, сошло за котёл. А откуда на чердаке болотная вода?

– Крыша течёт, а папа велит подставлять пока таз. Так что в нём то ещё болото…

– Полынь?

– Сушёная, от моли.

– Далее… Жабу я уже видел. А пауки?

– Пауки натуральные, – Нина ткнула пальцем в нечто, что Карэле предпочёл не разглядывать. – Просто я их не боюсь…

– И червяков?

– Нет, червяки – вот эти красные ленточки. А это – хвосты, – девушка продемонстрировала три обрывка верёвки.

– И финальный аккорд – кровь девы.

Нина покраснела.

– Булавкой из пальца…

– Итак, вы всё смешали, и?..

– Возникла такая… не то чтобы дверь, а скорее арка. Чуть видимая, метра в два. И из неё появляются призраки.

– Хотите сказать, что их много?! – Карэле откинулся на спинку стула, снова выронив многострадальную книгу. Девушка робко кивнула.

– Просто остальные их не различают… вернее, не приглядываются. А я не стала уточнять.

– Очень мило, – кондитер задумчиво покусал костяшку указательного пальца. – Несколько призраков… да ещё и в Самайн… И сколько их тут?

– Сейчас, наверное, трое, – Нина робко взглянула на Карэле. – А обязательно их изгонять? Нельзя ли… ну, закрыть эту дверь, чтобы новые не появлялись, и всё?

– Боюсь, вашего отца такое решение не обрадует. Но, с другой стороны, жизнь состоит не из одних радостей, не так ли? В любом случае, пока я ничего не могу обещать. Мне надо взглянуть на эту арку… и на призраков. Это возможно?

– Конечно, только придётся лезть на чердак, – девушка поднялась со стула. – Я вас провожу…

*

Хоть солнце еще не село, на чердаке уже царили сумерки – маленькие мутные окошки почти не давали света. Старая мебель, ящики и сундуки создавали запутанный лабиринт. Карэле, слегка запыхавшийся от подъёма по крутой лестнице, огляделся.

– Вон там, видите? – Нина указала на небольшой свободный участок справа от входа. – Сейчас она совсем бледная, свет мешает.

В воздухе действительно подрагивало нечто, похожее на весьма условную двумерную арку. Прямо перед ней примостился сломанный журнальный столик, замыкающий целую батарею разномастной мебели, и Карэле живо представил, как призраки, вывалившись из арки, спотыкаются о коварно торчащую ножку.

– Ланс, – позвала Нина, – вы здесь?

Карэле резко обернулся к ней.

– Ланс?

Со стула, где минутой раньше никого не было, поднялся высокий мужчина – полупрозрачный, как и положено призраку. Его простой белый костюм почти соответствовал моде, отличаясь от наряда Карэле только отсутствием кружев, а светлые волосы были собраны в короткий хвост.

– Добрый день, Нина. У нас гости?

– Ланс, – сказал кондитер, потрясённо глядя на призрака снизу вверх, – ты меня не узнаёшь? Это же я, Карэле.

Призрак наклонился, недоверчиво вглядываясь в его лицо. Нина в растерянности переводила взгляд с одного на другого.

– Карэле Карэле? Но… сколько же лет прошло?

– Больше пятидесяти, Ланс. Я уже старик. А ты почти не изменился, разве что начал следить за модой.

– Решил, что в моём положении кольчуга ни к чему, – призрак развёл руками и рассмеялся. – Слушай, как я рад тебя видеть!

– Взаимно, но почему ты всё еще здесь? Хочешь сказать, у меня ничего не получилось? Из-за имени, конечно же? Я долго не мог себе простить, что на надгробии пришлось написать твоё прозвище…

Ланс рассмеялся.

– Я довольно долго обитал в подвале под кондитерской, где работал Карэле, – пояснил он Нине. – Собственно говоря, настолько долго, что всё забыл: и почему моё тело закопали именно там, и даже как меня зовут. Только прозвище и осталось. Но это славное имя, и для меня большая честь его носить, так что я рад быть похороненным под ним. Не казни себя, друг.

– Кстати, кондитерская теперь принадлежит мне, – небрежно заметил Карэле.

– Будем считать, что это награда за доброе дело, – подмигнул Ланс. – Видишь ли, Нина, этот паренёк был единственным, кто рискнул спуститься в подвал и спросить, с какой радости я тут завываю. А потом ему ещё пришлось выкапывать мои кости, зарытые довольно глубоко, и нести их к священнику. Между прочим, в коробке из-под торта.

Карэле пожал плечами.

– Не мог же я рисковать репутацией кондитерской. Хоть мы и не готовим мясного, человеческие кости могли вызвать ненужные разговоры…

– Но согласись, розовый бант был лишним!

Оба расхохотались.

– И всё же, что я сделал не так?

– Всё было отлично! Ты освободил меня, я отправился куда положено, провёл там какое-то время. А потом, знаешь, как-то заскучал. И попросился обратно.

– Неужели там скучно? – с любопытством спросил Карэле.

Ланс укоризненно покачал головой.

– А то ты сам не знаешь, что нельзя рассказывать.

– Ну, извини. Значит, ты тут развлекаешься?

– В какой-то мере, – призрак замялся. – Нина, знаешь, нам надо многое обсудить. Ты не могла бы?..

Девушка понятливо кивнула и быстро сбежала по лестнице вниз. Карэле опустил крышку люка и устроился на ближайшем сундуке, подстелив платок. Ланс развернул стул и сел на него верхом, положив руки на спинку.

– Дверь надо срочно закрывать, я не справляюсь.

– Всё так плохо? – Карэле подался вперёд.

– Каждый день, в смысле, каждую ночь кто-нибудь сюда лезет. Я уже вышвырнул пару-тройку нахалов, но желающих хватает.

– Зная тебя, рискну предположить, что «пара-тройка» – это не меньше дюжины, – Карэле понимающе кивнул. – Рыцарь остаётся рыцарем, даже без кольчуги. А кому ты разрешил не уходить?

– Всего двоим – они не навредят, к тому же у обоих есть права на этот дом. Старый Дорик Мосс – из дворян Моссов, которым раньше принадлежал особняк. Как я понял, дом купил отец нынешнего хозяина, а старик Мосс умер полторы сотни лет назад и не в курсе перемен. Он вообще мало что понимает, хотя любит поболтать.

– А второй?

– Вторая. Прабабка Нины. Заявилась к родственникам. Та еще зануда – представляешь, пилит девчонку за наряды, которые обтягивают… ммм… детали, хотя та одевается, как её бабулька. Но не гнать же её за паршивый характер!

– Не понимаю: а где они раньше были? Почему не являлись?

– Знаешь, на той стороне есть где побродить, если ты не готов идти дальше. А вот дверей сюда мало.

– М-да, что и возвращает нас к теме её закрытия.

– И хорошо бы сегодня, – озабоченно кивнул Ланс. – В Самайн я один её не удержу. Представляешь, что тут начнётся после полуночи?

Карэле вскочил с сундука и принялся ходить взад-вперёд, покусывая костяшку пальца.

– Ты понимаешь, что я никогда такого не делал?

– Допустим, – призрак кивнул. – Но ещё я отчего-то понимаю, что ты делал много другого…

– Жизнь заставила, – пожал плечами Карэле. – Почему-то к скромному провинциальному кондитеру так и липнут мистические истории…

– Особенно если он явился из другого мира, – согласился Ланс. – Нам с тобой сейчас просто нужен ритуал, который отменит предыдущий.

– Могу сварить кофе, – предложил Карэле.

– Как-то… не очень магически звучит.

– Чепуха! В моей джезве определённо больше магии, чем в жестяном детском ведёрке. Должно получиться.

– А она у тебя с собой?

– Естественно. Я не рассчитывал найти тут приличный кофе.

Ланс задумался, затем тряхнул головой и ударил прозрачным кулаком по ладони.

– Пойдёт!

– Но лучше, если всё произойдёт в полночь. Новый ритуал по определению слабее старого, и мне понадобится самый пик силы, чтобы они вышли равнозначными.

Призрак с сомнением покачал головой.

– Если успеешь до последнего удара часов. Дольше я не продержусь.

– Положись на меня, – Карэле двумя пальцами подхватил с сундука пыльный платок. – Мне нужно подготовиться, но к половине двенадцатого я буду здесь.

*

К ужину Карэле спустился с опозданием. Людус и его дочь уже сидели за столом: первый просматривал какие-то бумаги, вторая с грустью изучала свою тарелку. На тарелке лежала отбивная с гарниром из бобов, всем своим видом выражавшая: «Не ешь меня!»

Кондитер сел на свое место, попутно отметив, что его собственная отбивная вызывает ничуть не больше энтузиазма.

Две лампы старомодной конструкции отбрасывали шаткие тени на стены и унылую служанку, застывшую в углу. Тянуло горячим льняным маслом, и Карэле, отвыкший от этого запаха, слегка поморщился. О каменном масле, дающем ровный белый свет и ничем не пахнущем, здесь, похоже, ещё не слышали.

– Ну, чем порадуете, сударь? – спросил Октус Людус, откладывая бумаги в сторону.

Карэле поднял бокал вина, разглядывая его на просвет.

– О, особых радостей я вам не обещаю, – откликнулся он. – Ваш призрак показался мне весьма опасным, к тому же я подозреваю, что поблизости бродят ещё несколько. Вполне может оказаться, что уже слишком поздно что-то предпринимать. Вам следовало сразу же обратиться к специалисту.

– Неужели вы откажетесь? – воскликнул Людус, роняя нож и вилку на стол. Карэле с опаской понюхал вино, затем сделал небольшой глоток. Поразмыслив, он отнёс содержимое бокала к категории «сносно, если угощают в гостях».

– Увы, – меланхолично произнёс он наконец, – договор есть договор. Поскольку я связан нашим контрактом, придётся попытаться. Будьте готовы к худшему.

Нина, смотревшая на это представление широко распахнутыми глазами, закусила губу и опустила лицо к тарелке, усердно перепиливая отбивную пополам.

Карэле покачал бокал в длинных пальцах. Потрясённое лицо фабриканта то тонуло в тёмно-красных волнах, то выныривало из них, искажённое выпуклым хрусталём.

– Я надеюсь, что всё обойдётся, – выдавил, наконец, Людус. Карэле смиренно опустил веки.

В соседней комнате что-то протяжно скрипнуло. Служанка вздрогнула всем телом. Октус затравленно оглянулся.

Нина, пользуясь моментом, схватила половину отбивной и протянула под стол. Из-под скатерти высунулась белая крысиная морда, поймала еду острыми зубами и снова скрылась.

– Вот, слышите? – фабрикант обернулся к Карэле. – Там кресло-качалка… качается само по себе!

– Что ж, это ещё не самое страшное, – безмятежно отозвался тот. – Если сегодня мне не удастся изгнать призрака, вы поймёте, что я имею в виду.

Людус вытер пот со лба салфеткой, затем решительно встал и направился к двери в соседнюю комнату. Карэле резким движением вонзил вилку в свою отбивную и опустил её под стол, продолжая следить за хозяином всё с тем же скучающим выражением лица. Что-то клацнуло о металл, и вилка существенно полегчала. Карэле аккуратно положил её рядом с тарелкой.

Тем временем фабрикант, пройдя последние несколько шагов на цыпочках, подкрался к двери и резко её захлопнул. Скрип прекратился. Людус вернулся к столу и тяжело рухнул на свое место.

Нина подобрала с тарелки остатки бобов и встала.

– Спасибо. Папа, я могу идти к себе?

– Да-да, конечно… Как, и вы уже уходите?

– Благодарю, но я не ем на ночь слишком много, – вежливо ответил Карэле, поднимаясь из-за стола.

– Ромашка, идём! – позвала девушка. Крупная белая крыса с лиловым бантом на шее вынырнула из-под скатерти и послушно потрусила за ней. Кондитер тоже направился к двери, но на половине дороги обернулся.

– Кстати, сегодня ночью не рекомендую вам покидать свою комнату. Заприте дверь и оставьте зажжённой лампу – это вас частично обезопасит.

– Что значит «частично»? – тревожно переспросил Людус, но Карэле только пожал плечами, прикрывая за собой дверь. В соседней комнате снова зловеще заскрипело кресло-качалка…

*

В половине двенадцатого Карэле поднялся на чердак.

– Вижу, все уже в сборе, – заметил он, наклоняясь к люку, чтобы принять у Нины саквояж и лампу.

Неясное свечение справа от входа распалось на три бледные фигуры, которые поплыли к Карэле сквозь заросли чердачного хлама. За их спиной недобрым светом мерцала арка, заметно уплотнившаяся за последние несколько часов. В её проёме скользили тени, напоминающие хищных глубоководных рыб, и это движение завораживало. Карэле поспешно отвернулся, отметив, что предусмотрительный Ланс не стал далеко отходить от арки.

Два других призрака подлетели почти вплотную, и кондитер поспешно склонился в приветствии, чтобы скрыть свое изумление. Дорик Мосс полностью соответствовал описанию Ланса, но появление юной красавицы в старинном пышном платье стало для Карэле неожиданностью. Впрочем, других претенденток на роль прабабки Нины поблизости не было.

– Счастлив приветствовать вас в своём доме! – воскликнул Мосс, повторяя поклон Карэле – у того на миг возникло ощущение, что он видит себя в замутненном зеркале. – Позвольте представить вам очаровательную Нелиду, мою молодую родственницу… впрочем, не совсем родственницу… Память в последние год-два меня подводит, но это неважно, не правда ли?

– Разумеется, – согласился тот. – Безмерно рад встрече.

Юная Нелида скромно потупила глаза, присев в реверансе.

– Вы останетесь у нас на зимние каникулы, не так ли? – Дорик Мосс похлопал Карэле по руке. – Праздники в узком домашнем кругу – что может быть лучше?

– Эээ… не совсем, – дипломатично ответил кондитер. – Ланс?..

– Я же тебя предупреждал, – напомнил тот, не отводя настороженного взгляда от проёма арки. Движение в тёмной глубине ускорилось и стало ещё более тревожным.

– Прекрасно. Думаю, я должен предупредить вас. Если всё пройдёт благополучно, дверь окажется закрытой навсегда. Это означает, что вы не сможете уйти отсюда.

– С чердака?! – ужаснулась Нелида.

– Что вы, сударыня. Я имею в виду – из этого мира. Если, конечно, не отыщете другого выхода.

– Тогда я согласна, – решительно кивнула та. – Я не могу бросить мою… родственницу.

Нина еле слышно хмыкнула.

– Мы не можем бросить свой дом! – провозгласил Мосс. – И где моё кресло-качалка? Я устал!

– А ты, Ланс? Тебе-то незачем оставаться здесь на веки вечные.

– О, за меня не беспокойся, – отмахнулся бывший рыцарь. – Я уйду в любую минуту, стоит только пожелать. Заклятиями для призраков меня не удержишь.

Карэле окинул его внимательным взглядом, что-то складывая в уме. Затем потёр подбородок.

– Ланс! – позвал он, меланхолично разглядывая потолок, живописно декорированный паутиной.

– Чего?

– Хочешь сказать, что ты – ангел?

Ланс размахнулся и врезал кулаком по пучеглазой морде, метнувшейся из глубин арки наружу. Длинное скользкое туловище влетело обратно во мглу, хлестнув Ланса хвостом по шее.

– Не отвлекай, а? – потёр он ушибленное место. – Давай лучше готовь свою хваленую джезву, время-то идёт.

– Ещё одно. Согласитесь ли вы хотя бы на первое время переехать в часовню и не показываться в доме? Заметьте, я не прошу прекратить посещать его. Достаточно, если вас никто не увидит.

– Вот что ты задумал, – усмехнулся Ланс. – Я за! Ради такого дела вспомню старые времена и устрою пару ночных концертов. Нелида, вы ведь не откажетесь помочь?

Та понимающе кивнула. Дорик Мосс устало присел в ветхое кресло, не обращая внимания на тот факт, что оно уже занято стопкой книг, и совершенно скрылся за ними.

– Перенесите туда мою качалку…

– Тогда за дело!

Карэле смахнул на пол пыльные кастрюли и сапоги с ближайшего сундука. Протерев его крышку платком, он раскрыл саквояж. Внутри обнаружились не только джезва, но и походная масляная горелка, шкатулка с парой тщательно упакованных чашек тонкого фарфора, крошечная кофемолка, а также несколько таинственных баночек тёмного стекла. Напоследок кондитер достал бутыль с водой.

– Обойдёмся без таза, – подмигнул он Нине. Та фыркнула, а за спиной Карэле раздалось громкое «кап!», заставив его вздрогнуть от неожиданности.

– Он как раз за вами, – рассмеялась девушка. – Похоже, начался дождь.

– Смеяться в голос неприлично, – шикнула на неё Нелида.

– Простите, бабушка, – отозвалась Нина без тени раскаяния. Нелида закусила губку.

Тем временем Карэле установил горелку в центре импровизированного стола и зажёг огонь.

– Слишком юна для бабушки, а? – шепнул он Нине, указав глазами на Нелиду.

– Притворяется, – бессердечно ответила та. – На самом деле ей было восемьдесят два.

Отвинтив крышку с самой большой склянки, Карэле вытряхнул на ладонь немного кофейных зёрен и пересыпал их в кофемолку. Затем открыл остальные баночки, выстроив их в ряд.

– Всё готово, – он сверился с часами, выудив их из кармана жилета. – Начнём через минуту. Нина, вам лучше отойти подальше от арки. Встаньте здесь, за мной. Кстати, булавка у вас при себе?

Девушка на секунду отвернулась, извлекая требуемое.

– Вот, – продемонстрировала она, – та же самая.

– Прекрасно. Держите её наготове.

От арки донёсся звук удара – Ланс коленом отбил очередную атаку с той стороны. Стук капель участился, в узкие оконца ударил порыв ветра.

Карэле захлопнул крышку часов.

– Пора!

Он взял джезву и поставил перед собой. Затем поднял кофемолку, с силой проворачивая её ручку длинными тонкими пальцами. В джезву заструился тёмный порошок.

– Некоторые считают, что в кофе нет магии, – заметил Карэле, – но люди так мало знают о волшебстве!

Отложив кофемолку, он вынул из шкатулки серебряную ложечку и подхватил на её кончик тёмную горошину из первой баночки.

– Чёрный перец…

Горошина отправилась в джезву. Карэле крутанул между пальцев следующую баночку.

– Гвоздика…

В третьей оказались светлые корешки, нарубленные небольшими кусочками.

– Имбирь – проверенное средство от незваных гостей вроде наших.

Карэле встряхнул джезву и поставил на огонь, прогревая содержимое. Затем подхватил бутыль и плеснул воды – её шипение на миг заглушило шум ветра и стук дождя по крыше.

– Люди, плохо знакомые с кофе, полагают, что он прогоняет сон, – произнёс Карэле, не отводя взгляда от медленного водоворота в джезве. – На самом деле он прогоняет сновидения, рвёт их тонкую ткань и своим горьким запахом заманивает душу пьющего обратно на землю. Я мог бы приготовить напиток, вызывающий радость, или напиток, незаменимый для любви – это несложно для того, кто знает о свойствах всех семидесяти восьми специй… а возможно, и держит в рукаве тайную семьдесят девятую карту. Но когда время волшебных видений закончилось, следует сварить кофе.

Со стороны арки снова донёсся звук удара, гармонично вписавшись в симфонию дождя, ветра и закипающего кофе. Вода звонко капала в таз, отсчитывая секунды.

– Кофе обращается к чувствам на языке земных соблазнов, он горек и притягателен, как сама жизнь. И там, где смерть отступает, а жизнь заявляет свои права, для него самое место.

Пенная шапка с лёгким шипением поползла вверх. Карэле позволил ей опасть и подняться снова, затем погасил горелку и влил в кофе ложку холодной воды.

– Две минуты до полуночи! – предупредил Ланс, пинком отправляя какого-то не в меру ретивого представителя иных миров в обратный путь. Кондитер невозмутимо кивнул. Не пролив ни капли, он перелил кофе в чашечку и протянул руку к Нине.

– Стоит подсластить, не так ли?

Девушка вложила в его ладонь булавку, и когда из тонкого фарфорового пальца вытекла крупная и густая капля крови, ей показалось, что это и вправду вишнёвый сироп.

– Чтобы открыть дверь, понадобилась кровь девы. Теперь же я возьму собственную кровь, а это, поверьте мне, противоположность во всех отношениях, – Карэле лукаво улыбнулся.

Капля упала в темноту, сгустившуюся в кофейной чашечке, и в аромате, заполнявшем чердак, появились сладкие нотки.

Карэле поднес чашку к губам и с наслаждением сделал глоток. Затем шагнул к арке.

– Ланс, в сторону!

Тот отступил назад, и одновременно из глубины арки донёсся нарастающий свист, заглушаемый воплем «Спасите!». Нечто призрачно-белое рванулось из тьмы наружу, вывалившись под ноги Карэле и по инерции пролетев сквозь него. Вслед потянулись чёрные щупальца.

– Закрываю эту дверь! – голос Карэле заглушил шум ветра, а выплеснутый из чашки кофе ударился о мерцающий провал арки с грохотом, словно столкнулись две каменные поверхности. Впрочем, это мог быть и гром, удачно подгадавший момент. Одновременно плеск и грохот донеслись из глубины чердака.

Арка потемнела. Зыбкая поверхность пошла трещинами, осколки наслаивались друг на друга, отсекая тянувшиеся с той стороны щупальца и крошась в труху. Светящийся контур просел, а затем осыпался серой пылью.

– Получилось! – воскликнула Нелида, прижимая руки к груди.

Карэле обернулся.

– Кто кричал? И что там грохотало?

Новый призрак поспешно поднялся на ноги. Это был мужчина лет сорока, хорошо сложенный, с быстрыми тёмными глазами. Его костюм выглядел неброским, но добротным, а обтягивающий голову чёрный платок наводил на мысль о том, что посмертный стаж призрака невелик – такие повязки вышли из моды только в прошлом году.

– Тодаш Ласлен, – отрекомендовался он, окидывая присутствующих цепким внимательным взглядом.

– А грохотал таз, – призналась Нина, растерянно приподнимая мокрый подол. – Я отступила назад и столкнула его с табуретки.

– Что внизу? – поинтересовался Карэле.

– Папина спальня, – прошептала та с ужасом. – А таз был почти полон…

– Все за мной, уходим! Ланс, проследи за гостем!

– Сам знаю, – проворчал тот, одной рукой подхватывая сонного Мосса.

Процессия сбежала (а также слетела) вниз. Из-за двери спальни Людуса неслись ругательства.

– Нина, зажми уши! – приказала на лету Нелида.

Спустившись на первый этаж, они свернули к столовой.

– Где это кресло-качалка?

Девушка распахнула дверь. Мосс плавно влетел в комнату и опустился на сиденье, блаженно прикрыв глаза.

– Громоздкое, – покачал головой кондитер. – Придётся нести вдвоем. Нина, вы справитесь?

– Конечно! – та храбро схватилась за ручку. Карэле поднял кресло со спящим призраком с другой стороны, повесив на подлокотник лампу, которую он успел прихватить с чердака.

– Теперь в часовню!

Пару раз врезавшись полозьями кресла в углы, они дотащили его до входной двери. Кондитер схватил своё пальто.

– Накиньте что-нибудь и открывайте дверь, – шепнул он девушке.

Снаружи их встретил сильный ветер. Капли дождя, мелкие, но холодные, летели во всех направлениях, пренебрегая законами гравитации.

Оскальзываясь на мокром булыжнике, Карэле и Нина потащили кресло к часовне. Призраки летели впереди. Лампа почти сразу же погасла, так что ориентироваться приходилось только на их мерцающие силуэты.

Путь через двор показался Карэле слишком долгим для такой погоды, но наконец на фоне тёмного неба возник еще более тёмный силуэт здания. Бросив кресло у порога, кондитер взбежал по ступенькам и дёрнул ручки двустворчатых дверей.

– Заперто!

– Не может быть, – покачал головой Ланс, незаметно прищёлкивая пальцами. Ветер и дождь за его спиной отплясывали буйный танец, празднуя Самайн, но не могли дотянуться до призраков. – Попробуй ещё раз.

Новый рывок – и створки отворились. Карэле проворно сбежал по ступенькам.

– Нина, заносим!

Ланс удостоился весьма подозрительного взгляда, который он предпочёл не заметить.

*

Внутри было ещё темнее. Опустив кресло на пол возле входа, Карэле попытался зажечь лампу, но спички безнадёжно отсырели, как и всё прочее.

– Тише! – вдруг прошептал Ланс. – Кто-то идёт!

Призраки поспешно отступили в тень, а Нина спряталась за креслом Мосса – Карэле почувствовал, как мокрые волосы задели его щёку.

В проёме возникли два силуэта.

– Часовня открыта! Видимо, рабочие не заперли дверь, а ветер её распахнул. Пока нам с вами везёт!

– Не сглазьте, сударь, – произнёс второй из незваных гостей.

– Что-то не похоже на воров, – шепнул Карэле своей соседке, но тут вспыхнул резкий яркий свет. Оба поспешно спрятали головы в тени кресла, ослеплённые вспышкой. Оно дернулось – похоже, фонарь ночных посетителей потревожил Дорика Мосса, и тот спросонья принял видимую и осязаемую форму. Раздался двойной вопль ужаса и грохот – Ланс догадался закрыть створки дверей.

– Мы в ловушке! Маллер, вставайте! Маллер!

Карэле наконец обрёл способность видеть что-либо, кроме цветных колец перед глазами, и немедленно ею воспользовался. Один из незнакомцев склонился над другим, немилосердно его тормоша – насколько можно было разглядеть в прыгающем луче фонаря, Маллер был в обмороке.

– Могу я поинтересоваться, что это за душераздирающая сцена? – недовольно спросил Карэле. – И, ради всего святого, прекратите размахивать фонарём!

Последний немедленно упал на пол – от неожиданности незваный гость выронил его из рук. Впрочем, кондитера подобный вариант вполне устраивал – он ловко подхватил фонарь и направил его свет на замершего незнакомца.

– Надеюсь, вы не собираетесь стрелять?

Тот отчаянно замотал головой.

– Мы не грабители, отпустите нас!

– А кто тогда? – полюбопытствовал Карэле, с интересом разглядывая странную пару. Впрочем, разглядывать оказалось почти нечего – и стоящий, и лежащий субъекты были одеты в тёмные брюки и тёмные плащи, скрывающие всё остальное. На голове у первого красовалась насквозь мокрая шляпа. Второй, похоже, потерял свою при падении.

– Мы историки, – признался гость.

– Погодите-ка… – Карэле пригляделся. – Не вы ли днём рассказывали о кирпичной кладке?

– Да-да, именно! Вы запомнили? Я предлагал основываться на этой особенности при определении даты постройки часовни, но некоторые ретрограды, – он покосился на лежащего, – настаивали на своем. Но я рано или поздно доказал бы истинность своей точки зрения, если бы не Людус! Вы знаете, что он назначил снос часовни на завтра?

– И вы решили проникнуть сюда и найти доказательства? – воскликнула Нина, появляясь из-за кресла. – А если бы вас схватили?

Платье Нины вымокло выше колен, ленту она где-то потеряла, и волосы были в полном беспорядке, однако девушка выглядела прелестно. Сбитый с толку её появлением историк смог только кивнуть.

– Часовню построил отец моего дедушки, – подал голос из кресла Дорик Мосс. – Мой, стало быть, прадедушка. В честь женитьбы на моей прабабушке.

Гость вжался в дверь, однако страсть к науке победила страх.

– А как, простите, звали вашего прадедушку? – робко поинтересовался он, выуживая из кармана мокрый блокнот и карандаш.

– Сейд Мосс его звали, генерал Сейд Мосс. А прабабку – Линналена, – словоохотливо ответил призрак. – Дед говорил, что его папаша любил подшучивать: дескать, матушка вышла за него только ради этой часовни. Очень уж набожная была…

– Я же говорил, старик любит поболтать, – шепнул Ланс, возникая за спиной Карэле. Историк не обратил внимания на его появление, поспешно строча в блокноте.

– А витражи, сударь? Кто установил витражи?

– Это уже мой папаша, – расплылся в довольной улыбке Мосс. – Увидел такие в столице и успокоиться не мог, пока не завёл их у себя. Как он ими гордился!..

– Я говорил! – вскричал историк, роняя блокнот и встряхивая бесчувственное тело коллеги за ворот. – Я говорил! Значит, дата постройки…

– Никак не могу её запомнить, – пожаловался призрак. – Так и вылетает из головы. Да вы посмотрите вон там, над дверью. Видите, на щитке между голубками?

Луч фонаря выхватил из тьмы барельеф: склонённые друг к другу птичьи головки, а между ними – овальный выступ с надписью «823». Под тёмными сводами разнёсся ликующий вопль.

– Именно! Именно! Четыреста лет! – историк торжествующе вскинул руки, но вдруг горестно застонал и схватился за голову. – И всё это завтра погибнет!

– Ни в коем случае! – твёрдо произнёс Карэле. – Вперёд, сударь.

Он указал на дверь, которая услужливо распахнулась в кромешную непогоду.

*

– Туда, к кошатне, – крикнул Карэле сквозь шум грозы, таща историка за рукав. – Я видел там банки с краской.

Луч фонаря, перебрав несколько мокрых стен, выхватил из темноты низкий навес. Под ним были сложены доски и инструменты. Кондитер вручил своему спутнику тяжёлую железную банку.

– Держите… О, а вот и кисти. Чудесно. Теперь назад!

Они пронеслись через двор и остановились у стены часовни. Карэле открыл банку, которую ничего не понимающий историк прижимал к животу, и отбросил крышку во тьму. Окунув кисть в краску, он провёл по стене толстую горизонтальную черту на уровне глаз и на секунду отступил, оценивая результат при свете фонаря, который держал в левой руке.

– Но это вандализм! – воскликнул его спутник.

– Отнюдь, – безмятежно произнёс Карэле, удлиняя черту. – Как ваше имя, сударь?

– Номли Тинтарен, – ответил тот, недовольно косясь на капли краски, запачкавшие его плащ.

– Так вот, господин Тинтарен, вандализм – это построить на месте архитектурного памятника мелочную лавку. А сохранить его, слегка запачкав краской – вполне благое дело.

Они свернули за угол.

– Но как это поможет спасти часовню?

– О, краска, разумеется, нужна только для эффекта. Дело не в ней. К счастью, у нас есть ещё и призраки.

Ветер ударил в лицо, и Карэле выплюнул изо рта мокрую прядку волос.

– Если бы у меня было время опубликовать свое исследование! – воскликнул Тинтарен с досадой. – Часовню немедленно внесли бы в список исторического достояния. С теми-то подробностями, что я сегодня узнал, это вообще бы не обсуждалось! Будь у меня хоть месяц…

– Неужели вы сошлётесь на рассказы призрака? – поразился Карэле, споро продвигаясь вдоль стены. Историк снисходительно рассмеялся, следуя за ним по пятам.

– Ну что вы! Главное – знать, что искать, а подтвердить это будет нетрудно. Как я понял, это кто-то из Моссов?

Карэле мазнул по двери, доведя черту до того места, откуда она началась, и кивнул.

– Именно. Дорик Мосс.

– Помню, помню, – пробормотал Тинтарен. – Это тот, что убил свою двоюродную сестру фарфоровой супницей.

– Неужели?! – поразился кондитер.

– Да, по ошибке. Как потом выяснилось, он собирался убить экономку…

– Однако, – пробормотал Карэле. – Мне следовало бы помнить, что от хорошей жизни призраками не становятся…

Он вывел над чертой какой-то сложный значок. Затем отступил на пару шагов и вычертил ещё один.

– Это же символы планет! – воскликнул историк. – Зачем они здесь?

– Для красоты, – пожал плечами Карэле. – Одна только черта не производит нужного эффекта.

Они еще раз обошли часовню по кругу – последние два рисунка разместились на дверных створках.

– Ну, вот и всё! – воскликнул Карэле, отшвыривая кисть и взбегая на крыльцо часовни. Тинтарен последовал за ним, оставив полупустую банку у стены.

За время их отсутствия Нине удалось зажечь лампу, и теперь она обмахивала шляпой пришедшего в себя Маллера. Призраки маячили в отдалении, но старый Мосс по-прежнему дремал в кресле-качалке.

– Ей всё-таки четыреста лет! – радостно закричал Тинтарен, но его коллега лишь страдальчески закатил глаза.

– Думаю, вам лучше отправиться домой, сударь, – посоветовал Карэле. – И ещё – рекомендую завтра, во второй половине дня, обратиться к господину Людусу. Попросите его предоставить вам архивы Моссов и непременно упомяните, что пишете историю часовни.

– Но я уже просил! – возразил историк. – И он мне отказал.

– Завтра не откажет, – пообещал Карэле.

Выпроводив незваных гостей, он обернулся к Нине и призракам.

– У нас есть ещё один нерешённый вопрос, но заниматься им здесь едва ли стоит. Ланс, не могли бы вы с господином Ласленом незаметно пробраться в мою комнату, скажем, через полчаса?

Тот только рассмеялся.

– Поверь, с незаметностью проблем не будет.

– Прекрасно, – Карэле взглянул на дрожащую девушку. – А вам, пожалуй, лучше сразу же прилечь.

– И я не узнаю, чем всё закончилось? – воскликнула та. – Пожалуйста, я прекрасно себя чувствую и совсем не хочу спать!

– Ну, хорошо. Значит, через полчаса у меня.

Ланс кивнул, и два силуэта скрылись в тёмных потоках дождя за порогом.

*

К тому моменту, когда Нина робко постучала в дверь, в комнате Карэле уже ярко пылал камин, в который отправился весь наличный запас угля. Сам хозяин успел переодеться и привести волосы в порядок – ничто не напоминало о полночной прогулке под дождём. На каминной полке пристроилась горелка с джезвой: видимо, кондитер уже забрал саквояж, оставленный на чердаке. На сей раз от джезвы распространялся запах трав и пряностей. Что бы в ней ни кипело, к кофе это не имело никакого отношения.

Поверх очередного «бабушкиного» платья Нина накинула тёплую шаль – похоже, её знобило. На руках девушка держала сонную крысу. Нина устроилась на низкой скамеечке у огня, а Ромашка свернулась клубком у неё на коленях.

– Вы всё-таки простыли, – Карэле перелил травяной отвар через крошечное серебряное ситечко в чашку и подал её Нине. – Пейте как можно более горячим, вам нужно согреться.

– Спасибо, – девушка отвела чашку подальше от любопытной крысиной морды.

Карэле поставил на огонь вторую порцию напитка – для себя.

– Сильная простуда – прекрасный повод избежать поездки в эту вашу школу, – небрежно заметил он. – Вам стоит провести завтрашний день в постели.

– Всё равно папа отправит меня туда раньше или позже, – вздохнула Нина. – Даже призраки не спасут.

– А вот и они, легки на помине!

Сквозь оконное стекло в комнату вплыл Ланс, а за ним – Тодаш Ласлен и опирающаяся на его руку Нелида.

– Я не стал будить Мосса, – сказал Ланс, усаживаясь на широком подоконнике.

– Правильно сделал. Устраивайтесь, прошу вас – я только закончу готовить отвар.

Гости присели на софу напротив окна.

– Значит, Нина – ваша кузина? – уловил Карэле краем уха вопрос Ласлена. – Признаться, когда я увидел вас в этом восхитительном старомодном наряде, я решил, что передо мной красавица из прошлого века.

– Ах, эти платья так романтичны – за это я их и люблю…

– Да, я уже заметил, что девушек вашей семьи привлекает старина. Но уверен, что в современных платьях вы выглядите не менее романтично…

– Дамы и господа, благодарю вас за терпение, – Карэле повернулся к присутствующим, держа в руке дымящуюся чашку. – Думаю, нас всех удивило внезапное появление господина Ласлена.

Он отвесил лёгкий поклон в сторону призрака.

– Видите ли, сударь, дверь на ту сторону была открыта по ошибке, и теперь эта ошибка исправлена. К сожалению, сейчас вы лишены возможности уйти отсюда, и, похоже, вам придётся провести какое-то время в этом доме, чего, смею предположить, ни вы, ни мы не планировали.

– Но я и не хочу уходить обратно! – воскликнул призрак. От взгляда Карэле не укрылось, что его при этом едва заметно передёрнуло.

– Что ж, – сказал кондитер, усаживаясь на стул спиной к камину, – мы были бы рады услышать вашу историю.

– Поверьте, в ней нет ничего примечательного. Я служил в торговом доме, занимающемся поставками тканей из колоний, и самым большим моим приключением были поездки в Бхарат и обратно.

– Бхарат, – воскликнула Нелида, – как интересно!

– На самом деле ничего интересного, – улыбнулся ей Ласлен. – Договоры, закупки и сопровождение груза – сплошная рутина.

– Простите за нескромный вопрос, но как же вы стали призраком? – поинтересовался Карэле.

– Сам не понимаю, – развёл руками тот.

– Никаких трагедий, никаких убийств двоюродных сестёр с помощью супницы?

Ласлен рассмеялся.

– Убили как раз меня, но я понятия не имею, за что. Скорее всего, по ошибке. Пуля в голову – я даже почувствовать ничего не успел.

Нелида и Нина ахнули в один голос. Карэле покачал головой.

– Чудовищно. А что это за щупальца тянулись за вами? Помнится, к нашей небольшой компании вы присоединились с криком «Спасите!».

Призрак замялся.

– Может быть, расскажете, что за дело у вас осталось в этом мире? – вступил в разговор Ланс. – Если бы вас ничего здесь не держало, вы бы не стали привидением, а просто отправились дальше.

Тодаш Ласлен бросил на него взгляд исподлобья.

– Это не ваше дело, сударь.

– Боюсь, что как раз моё. Я в некотором роде отвечаю за тех, кто обитает в этом доме, и вы теперь находитесь в моём ведении. И не рассказывайте мне, что гончие гнали вас по ошибке – чистые души их никогда не встречают.

Ласлен вскочил на ноги, и Ланс неспешно встал ему навстречу.

– Да кто вы такой?!

– Я покажу, – Ланс осторожно развернул Ласлена за плечо, заняв его место – теперь никто, кроме призрака, не мог видеть его лица. Он наклонил голову – а в следующее мгновение потрясённый Ласлен отступил назад. Ланс знаком пригласил его сесть.

Карэле поспешно отвёл взгляд от тёмного оконного стекла, служившего прекрасным зеркалом.

– Итак, некоторая ясность внесена, – кондитер кивком поблагодарил Ланса. – Стоит, наверное, упомянуть, что в случае настоятельной необходимости наша маленькая, но слаженная команда без труда вернёт вас туда, откуда вы взялись. Думаю, на то, чтобы открыть дверь, провести вас сквозь неё и закрыть снова, уйдёт не более пяти минут. Поэтому мы весьма рассчитываем на вашу откровенность.

Нелида взглянула на Карэле расширенными от ужаса глазами и судорожно сцепила руки. Ласлен коротко выдохнул сквозь сжатые зубы.

– Ваша взяла, – сказал он. – Но убийств не было. Кое-кто крупно прогадал, связавшись со мной, что правда, то правда. Случались тёмные делишки – в основном контрабанда. А погорел я на рубинах.

– Надо полагать, из колоний? – уточнил Карэле, откидываясь на спинку стула.

– Точно. Семь крупных камней бхаратской огранки. Договорился не с теми людьми, а когда нашёл покупателя получше и пошёл на попятный, они церемониться не стали. Выследили меня, пока я ездил по делам компании – развозил образцы тканей клиентам. Рубины, естественно, я держал при себе, в молитвеннике с тайником. Только и успел, что сунуть его в какие-то бракованные отрезы, валявшиеся на полу – думал, будут обыскивать. Они и обыскали, только сначала пристрелили.

– Стойте! – вскочила Нина, роняя крысу с колен. Та недовольно фыркнула, но девушка не обратила на это никакого внимания. – Такая чёрная книжка величиной с ладонь, в переплёте с металлическими уголками?

Тодаш Ласлен растерянно кивнул.

– Сейчас! – Нина выбежала из комнаты.

– Похоже, ваши рубины нашлись, – заметил Карэле, отставляя пустую чашку в сторону.

Крыса неохотно поднялась, чтобы отправиться за хозяйкой, но не успела она дойти до двери, как Нина уже вернулась, прижимая что-то к груди.

– Вот! – девушка продемонстрировала книгу собравшимся. – Молитвенник был в тканях, которые папа отдаёт мне на платья. Он попал ко мне около года назад.

– Всего год? – поразился Ласлен. – Мне показалось, что прошла вечность…

Карэле с интересом пролистал молитвенник. Ланс покинул своё место на подоконнике, заглядывая ему через плечо.

– Тайник в корешке? – предположил Карэле.

Призрак кивнул.

– Надо разрезать книгу между страницами в самом конце, у форзаца.

– Понимаю, чтобы потом можно было склеить обратно. Отличный способ!

Кондитер положил молитвенник на маленький столик у софы. Достав из рукава тонкий кинжал, он раскрыл книгу на последних страницах. Лезвие отделило их друг от друга быстрым, но аккуратным движением.

Обложка упала, открывая корешок, прикрытый тонкой деревянной пластинкой. Карэле подцепил её острым ногтем, сдвигая в пазах – крышка тайника пошла вниз. Под ней виднелся какой-то лоскут. Отодвинув крышку до конца, Карэле осторожно извлёк содержимое – скатанный в рулончик обрывок белого бхаратского шелка.

– Хотите развернуть? – спросил он у Нины.

Та кивнула. Бережно придерживая край, девушка расправила лоскут, и на нём загорелись крупные рубиновые капли.

– Какая красота, – ахнула Нелида.

Ласлен глядел на рубины тоскливым жадным взглядом, не пытаясь, впрочем, к ним прикоснуться.

– Сколько они могут стоить? – спросил Ланс.

– Мне предлагали три тысячи – это первый покупатель. Второй давал три с половиной.

– Неплохое состояние, – кивнул Карэле. – Хватило бы на покупку дома… или на несколько лет веселой жизни, на выбор.

Призрак только махнул рукой, отворачиваясь.

– Что ж, теперь эти рубины вам действительно ни к чему. Возможно, у вас есть наследники?

– Никого, насколько я знаю, – безразлично ответил Ласлен.

– В таком случае я предлагаю вам отказаться от камней в пользу их нынешней владелицы.

– Отдать мне?! – ахнула Нина.

– Они в некотором роде ваш трофей, – Карэле указал на молитвенник. – Что скажете, сударь?

Призрак потёр лоб, глядя почему-то на Нелиду.

– Забирайте, – наконец решился он. – Пусть они принесут вам счастье.

– Но… камни такой стоимости… Что я буду делать с ними? – пролепетала потрясённая девушка.

– Часть придётся продать – эти деньги вы пустите на своё образование, а впоследствии на приданое, – ответил Карэле, опуская подбородок на сплетённые пальцы и задумчиво разглядывая рубины сквозь карамельные ресницы. – Но, надеюсь, несколько штук удастся сохранить. Они будут вам очень к лицу – позже, когда вы станете старше.

– Ты думаешь, что-то уцелеет, если Людус до них доберётся? – скептически хмыкнул Ланс.

– О, ему сообщать о находке вовсе не обязательно, – Карэле лукаво улыбнулся. – К счастью, у Нины есть и другие родственники. После нашей сегодняшней прогулки немудрено слечь на несколько дней – а за это время вы, моя дорогая, поговорите с тётей и передадите ей камни. А затем у тёти внезапно появятся деньги, которые она, по своей доброте, пожертвует на ваше обучение в выбранной ею школе.

– Прекрасный план! – воскликнула Нелида. Ланс, подумав, кивнул.

– Как я понял, цена каждого камня – пятьсот ренов. Если ваша тётя обратится ко мне, я готов купить пару. Этого хватит на два-три года учёбы и текущие расходы.

– Зачем тебе рубины? – удивился Ланс. – Капиталовложения?

– Не совсем, – Карэле бросил на него быстрый взгляд. – Не догадываешься? Сорок лет со дня женитьбы на моей Алли, рубиновая свадьба. В будущем году, в апреле.

– Солидный срок! – покачал головой призрак. – Заранее не поздравляю, но обещаю навестить. Приватным образом, разумеется.

– Жду, – кивнул Карэле. – А теперь, дамы и господа, предлагаю закрыть заседание и отправиться на отдых. Ночь Самайна ещё не закончилась, и до рассвета есть время…

Затворив дверь за сбивчиво благодарящей девушкой, прижимающей к груди крысу и семь бхаратских рубинов, и проводив призраков к окну, кондитер задержался, чтобы отправить молитвенник в саквояж, где уже лежали «Небеса безумной страсти». Эти книги послужат неплохим пополнением его библиотеки, хотя вряд ли станут наиболее диковинными экземплярами…

*

День обещал быть пасмурным. Безрадостный вид из окна столовой наводил на мысли о бренности бытия и скорой зиме. Часовня, перечёркнутая свежей белой линией, мрачно темнела на фоне серого неба. Тени под глазами Карэле были того же синевато-серого оттенка, но выглядел он более жизнерадостным, чем помятый и хмурый Людус.

– Доброе утро, сударь! – обратился он к фабриканту, входя в столовую. – Не продадите ли вы мне часовню?

Опешивший от неожиданности Людус позабыл ответить на приветствие Карэле и издал несколько нечленораздельных звуков, прежде чем смог вернуться к человеческой речи.

– Продать часовню? Сначала объясните мне, что вы с ней сделали! И что произошло на чердаке? Мою спальню затопило! И, между прочим, погибло несколько документов, которые были нужны мне срочно – договоры, контракт со школой Нины…

– Кстати, как себя чувствует ваша дочь? – безмятежно поинтересовался Карэле, усаживаясь за стол.

– Благодарю вас, она болеет, – буркнул фабрикант. – А я всю ночь не спал. В постели вода, в доме грохот… В часовне что-то до утра выло…

– Выли ваши призраки, – пожал плечами кондитер. – Радуйтесь, что они это делали в часовне, а не в вашей спальне. Я ведь предупреждал вас, что изгнать их в ночь Самайна будет крайне тяжело? К тому же разговор шёл об одном-единственном привидении, а у вас их четыре. Я сделал всё возможное.

– Четыре? – Людус схватился за голову. – И все они в часовне?

– О да, и заметьте – вырваться оттуда не могут, – Карэле пригубил чай и придвинул поближе корзинку с булочками. – К счастью, мне удалось закрыть дверь, через которую они сюда попали, так что новых гостей можно не ждать. В доме призраки больше не появятся.

– Эээ… спасибо, – выдавил его собеседник. – Но я планировал снести эту часовню! Для чего вам понадобилось запирать призраков именно в ней?

– А где ещё? Не в кошатне же… Однако теперь часовня приобрела некоторую ценность, и я хотел бы выкупить её.

– Да для чего она вам?

– Подобное место непременно будет привлекать посетителей, – мечтательно протянул Карэле. – Конечно, потребуются некоторые вложения. Нанять кого-нибудь, кто напишет историю часовни – у вас тут, кажется, имеется историческое общество? Приставить гида… Я собираюсь использовать весь участок перед домом. Неподалеку можно будет пристроить сувенирную лавку – с таким, знаете ли, тематическим ассортиментом. Наборы конфет из белого шоколада в виде призраков, а для детишек – леденцы-привидения на палочке…

Людус сглотнул, лихорадочно оценивая открывшиеся перспективы. Карэле не торопил его, меланхолично жуя намазанную маслом булочку.

– Простите, дорогой друг, но часовня не продаётся, – наконец принял решение фабрикант. – Я не в силах расстаться с исторической ценностью, принадлежащей семье.

Кондитер скорбно вздохнул.

– Но мне нравится ваша идея, и я с удовольствием подпишу договор на поставку вашей продукции, – поспешно добавил Людус. – Думаю, через месяц мы сможем открыть нашу лавочку – то есть я хотел сказать, часовню, для посещения.

– Обсудим детали, – предложил Карэле, и в его глазах загорелся хищный огонёк.

*

«Дорогой Карэле!

Сердечно поздравляю тебя и Алли с годовщиной свадьбы. К сожалению, не могу навестить, как обещал – дела службы. Надеюсь вырваться к тебе в конце весны.

С месяц назад заглядывал к Нине – она освоилась в школе и всем довольна, просила передать тебе поклон и тысячу благодарностей.

Часовня процветает. Кстати, в качестве гида Людус нанял того паренька, который наткнулся на нас ночью. Посетителей полно, а из призраков остался один Мосс. Наша парочка отправилась в путешествие. С трудом отговорил их от поездки в Бхарат – тамошним духам они были бы на один зубок. Насколько я знаю, сейчас они где-то на побережье. Когда я в последний раз видел Нелиду, на ней была юбка чуть ли не до колен.

До встречи!

Ланс».

Буквы, выведенные на затуманенном стекле, помутнели, понемногу растворяясь в сочной весенней зелени. Карэле улыбнулся и распахнул окно в апрельское утро.