XIV. Зомби и нарушенные планы

– Я собираюсь спрятать дерево в лесу, – сказал Бенефор Абеле.

Карэле оглянулся на голос, хотя увидеть алхимика он, конечно, не мог. Местоположение Абеле выдавал только карандаш, который тот имел привычку крутить в пальцах во время разговоров. Сейчас карандаш выделывал замысловатые па над креслом, приткнувшимся в углу лаборатории. Карэле представил себе друга: крупные жилистые руки в цветных пятнах и ожогах от кислот, смеющиеся голубые глаза, клетчатая рубашка. В его воображении Бенефор неизменно представал молодым – даже портрет, нарисованный Ивером, не мог этого изменить.

В то лето, когда Бенефор Абеле открыл Шимский феномен и стал невидимым, ему едва перевалило за тридцать. Таким он и остался в памяти Карэле.

Лаборатория, которую кондитер с интересом осматривал, занимала заднюю часть дома, а тот был весьма невелик. С тех пор же, как Бенефор увлёкся механикой, здесь стало совсем тесно. Стены снизу доверху занимали шкафы, книжные полки и стеллажи, а с потолка свисали инструменты. Оставалось только надеяться на прочность крюков, вбитых в потолочные балки – впечатлительному человеку все эти молотки, напильники и дрели, едва не касающиеся головы, сильно действовали на нервы.

На первый взгляд в лаборатории царил беспорядок. Однако Карэле знал, что даже хаос имеет здесь пределы. Непонятные детали с ближайшего к двери верстака держались своей территории и не переползали на соседний стол, занятый колбами и пробирками. Инструменты не покушались занять то немногое свободное место, которое оставили на письменном столе бумаги и книги.

Окна были затянуты плотной белой тканью, пропускающей свет, но не позволяющей разглядеть, что происходит внутри.

– Так что за дерево? – спросил Карэле, усаживаясь в свободное кресло и тут же передвигая его правее, подальше от длинной пилы, зловеще нависающей над ним.

Алхимик рассмеялся:

– Другими словами, я подумываю перебраться в Люндевик.

Карэле, поражённый до глубины души, даже не нашёл слов, чтобы ответить – только покачал головой, переваривая эту новость.

– Ну и ну, Бенефор! – воскликнул он наконец. – Я согласен, что обычному человеку проще затеряться в столице, чем в глуши, но тебе-то!..

Карандаш взлетел повыше и застыл, указывая острым кончиком прямо на Карэле.

– Я всё продумал, – сказал алхимик. – У меня чудесный план. И, к тому же, здесь мне делать больше нечего. С тех пор, как мы с Ивером взорвали Шимский феномен, мои исследования прекратились, и в долине меня больше ничто не держит. Тогда ради чего Тинда мучается с этим проклятым огородом и тащит на себе всё хозяйство?

– Здесь ты прав, – задумчиво кивнул кондитер. – Ей приходится нелегко.

– Я перебрался сюда, чтобы изучать невидимость, – кресло скрипнуло, и Карэле представил, как Бенефор откинулся на спинку, вытянув ноги и задумчиво рассматривая потолок. – Мне самому, в общем-то, уже всё равно. Но когда я думаю, что Ивер так и проживёт всю жизнь невидимкой… Я страшно перед ним виноват, Карэле. И, тем не менее, несмотря на все мои старания, исследования зашли в тупик. Поэтому я так легко согласился избавиться от следов метеорита. Сколько можно ходить по кругу, пытаясь отыскать новый, ещё не опробованный ход? Но весь последний год после взрыва моя работа сводилась к сущей ерунде. Какое-то время я развлекался механическими игрушками – знаешь, такими, которые двигаются сами, если завести пружину. Ну и придумал кое-что…

В комнату вошла Тинда с подносом, на котором громоздились весёлый оранжевый чайник, вместительные чашки и блюдечки с печеньем.

– А вот и чай! – воскликнул её муж.

Кондитер в несколько шагов пересёк лабораторию, чтобы освободить место на письменном столе. Тинда ловко пристроила поднос среди бумаг.

– На самом деле с печеньем я погорячилась, – улыбнулась она Карэле. – Обед будет готов через полчаса, и мне хотелось бы верить, что вы оба к тому моменту не потеряете аппетит.

– Ни в коем случае! – заверил её тот.

Женщина вышла за дверь, и одно из печений немедленно взмыло в воздух и исчезло.

– Не могу удержаться, – виновато вздохнул Абеле. – Боюсь, на Тиндиной выпечке я несколько располнел, но очень уж вкусно. Убери их от меня подальше, Карэле.

Невидимость не доставляла проблем с едой ни Бенефору, ни его сыну Иверу. Никаких неэстетично просвечивающих сквозь желудок кусков пищи – еда была видна, пока не попадала в рот, а потом, как и у всех нормальных людей, скрывалась с глаз. Когда-то давным-давно алхимик уже объяснял Карэле этот феномен. Невидимки вовсе не были прозрачными, как стекло или воздух. Волосы Бенефора оставались тёмными, глаза – голубыми, а рубашка, пропущенная через излучатель, сохраняла все свои клеточки. Просто теперь увидеть их можно было лишь в каком-то ином диапазоне, недоступном человеческому глазу. Друг для друга Ивер и Бенефор выглядели такими же, как и все остальные. Для всех остальных они не выглядели никак.

Оранжевый чайник взлетел в воздух. Карэле вытянул руку, чтобы придвинуть к нему свою чашку, но Бенефор опередил его:

– Нет-нет, не эту! Другую!

Кондитер улыбнулся, поняв, что в приступе задумчивости потянулся за точно такой же чашкой, что и принесённые Тиндой, но стоящей на какой-то книге у края стола. Он взял одну из чашек с подноса, прихватил пару печений и вернулся в кресло. Несмотря на нависающую пилу, в нём было уютно, а Карэле изрядно устал после долгой дороги.

– Мы всё отвлекаемся, и ты никак не расскажешь мне, чем намерен заниматься в Люндевике, – напомнил он.

Чашка, висящая в воздухе, вернулась на стол – алхимик так и не избавился от своей привычки жестикулировать во время разговора.

– Представь себе комнату, – сказал он таинственно, но Карэле вместо этого представил Бенефора, раскинувшего руки и вдохновенно прикрывшего глаза. – Комнату невидимок!

От неожиданности кондитер поперхнулся печеньем и сделал большой глоток чая, чтобы прийти в себя. Но Абеле и не ждал комментариев.

– Страницы книги, лежащей на столе, перелистываются сами по себе. Трубка взлетает в воздух и раскуривается. Ложечка размешивает сахар в чашке. Тапочки проходят через всю комнату! Это будет необыкновенный аттракцион, и люди непременно захотят его увидеть! Вот с чем мы поедем в Люндевик.

– Ты будешь выступать в аттракционе? – переспросил шокированный Карэле. Бенефор рассмеялся.

– Да нет же, в том-то и прелесть! В этой комнате будут установлены механические устройства, приводимые в движение одним нажатием на рычаг. Я уже набросал пару чертежей, а главное – создал тончайшие нити, очень прочные. Большая часть предметов будет подвешена на них. Но среди всех этих механизмов я буду в полной безопасности – кому придёт в голову искать настоящего невидимку в «Комнате невидимок»? При желании я даже смогу читать или писать на виду у публики, и никто ничего не поймёт!

– Ну и ну, – покачал головой Карэле. – Как ты до этого додумался?

– Я тебе уже говорил – мне помогла древняя мудрость. Прятать дерево нужно в лесу! И потом, – признался алхимик, – мне было скучно. Жизнь должна иметь какой-то смысл, иначе я не могу. Здесь, в Шиме, этого смысла не осталось. А в столице… Считай сам!

Стол слегка качнулся – кондитер был уверен, что Бенефор присел на его край, вытянув перед собой пятерню в пятнах от реактивов, чтобы загибать пальцы при счёте.

– Раз – это то, что Тинда будет избавлена от лишней работы. Два – у нас появятся собственные деньги, и мы наконец прекратим сидеть на шее у бедняги Ивера. Три – в столице проще хранить секреты. Тинда может выдавать себя за наёмную работницу и говорить, что не знает имени хозяина аттракциона – дескать, он боится, что украдут его идеи, и вообще изрядный параноик. И четыре – я смогу посещать библиотеки и лекции, а то в этой глуши я уже изрядно отстал от жизни. По-моему, неплохой результат, а?

Карэле кивнул.

– Ты прав, – признал он. – Вам нужна будет помощь?

– Пока не знаю, – отозвался Бенефор, снова поднимая со стола чашку. – Механизмы, по моим подсчётам, будут готовы не раньше, чем через три месяца. Потом можно будет продавать дом и переезжать в столицу. Главное, чтобы удалось быстро найти подходящее помещение для аттракциона.

– Вы так или иначе проедете через Пат, – сказал кондитер. – Дай мне знать заранее, и я поеду с вами. А пока займёмся моим зомби. Как он поживает?

*

Зомби Никли Байлис поживал неплохо. После обеда Бенефор извлёк его из чулана, в котором тот обитал. Выглядел зомби так же, как раньше, разве что с тела кое-где осыпалась чёрная краска, а синие штаны слегка обтрепались.

– Я его не переодевал, – объяснил алхимик, заметив взгляд Карэле. – Сам понимаешь, в этом доме водится только невидимая мужская одежда. Лучше уж хамайские штаны.

Особых улучшений в состоянии зомби, по словам Бенефора, не произошло, но и ухудшений тоже. Тот безотказно выполнял простую монотонную работу, вроде растирания порошков в ступке, и время от времени произносил два-три осмысленных слова.

– Как-то раз он выдал что-то вроде «архаичный уклад быта туземцев», представляешь? – рассмеялся алхимик. – А в другой раз бормотал про этнографию. Понятия не имею, где он мог этого набраться.

– Наш Никли Байлис – сплошная загадка, – согласился Карэле. – Что же, сегодня мы если и не разгадаем эту загадку, то, по крайней мере, избавимся от неё.

Он высыпал порошок, привезённый капитаном Сангри, в фарфоровую миску для алхимических опытов. Несмотря на то, что на Тимми было в своё время потрачено довольно много, миска заполнилась почти полностью. Карэле хмыкнул и, взяв фарфоровую ложечку, вернул часть порошка в мешочек. Не исключено, что он ещё пригодится…

Долив в миску воды из стеклянной бутыли, Карэле аккуратно размешал зелье той же ложечкой. Тем временем Бенефор рылся на полках – там что-то передвигалось и падало под его приглушённое ворчание.

– Вот она где! – воскликнул наконец невидимка. К столу подплыла малярная кисть и торжественно улеглась рядом с миской.

Кондитер одобрительно кивнул.

– Как раз подойдёт. У меня всё готово. Можем начинать.

– Погоди, – озабоченно сказал Бенефор. – Я не хочу, чтобы эта зелёная штука забрызгала мои книги.

Зомби дёрнулся и пополз по полу спиной вперёд – очевидно, алхимик тащил его под мышки в угол лаборатории, подальше от книжных полок. Наконец зомби привалился к одному из закрытых шкафов.

– Ну вот, теперь другое дело, – удовлетворённо произнёс Бенефор Абеле.

– Кто будет его мазать? – поинтересовался Карэле.

– Давай лучше ты. Всё-таки у тебя уже есть опыт.

Кондитер саркастически хмыкнул: вряд ли наблюдение через решётку можно считать полноценным опытом. К тому же Тимми обрызгивали, а не мазали зельем. Но спорить он не стал. Карэле подошёл к зомби, опустил кисть в миску и, примерившись, несколькими широкими артистичными взмахами разукрасил зелёным его лицо и грудь.

Тело зомби приподнялось, затряслось мелкой дрожью и откинулось назад, деревянно стукнув о шкаф. Мимо Карэле просвистело неясное белёсое пятно, издающее слабое свечение. Пятно шлёпнулось на пол и обрело антропоморфные очертания.

– Получилось! – воскликнул Абеле. – Вот он, Никли Байлис!

Карэле осторожно поставил миску на ближайший стол и повернулся к призраку. Тот сидел на полу, ошалело вертя головой.

– Ну и тесно же там было! – воскликнул Байлис.

В дневном свете призрак выглядел полупрозрачным, но если постараться, удавалось различить детали. Он оказался невысоким крепышом лет двадцати пяти. На Никли Байлисе была обычная матросская одежда. На голове красовался пёстрый платок, в ухе болталась серьга. В общем, примерно так Карэле его и представлял.

– Вот вы и на свободе, – констатировал кондитер, кивнув призраку.

Никли Байлис неловко поднялся на ноги, но, не рассчитав усилия, взлетел над полом и забарахтался в воздухе. Пару раз взмахнув руками, он всё-таки приземлился и застыл в напряжённой позе, словно стоял на льду.

– Вот же ёлки зелёные, прошу прощения, – пробормотал он. – Не так-то это легко, оказывается…

– Вы совершенно напрасно опасаетесь, – заметил Карэле. – В вашем положении летать намного естественнее, чем ходить. Бояться тут нечего, вы не сможете ушибиться или почувствовать боль.

– Вовсе я не боюсь, – насупился Байлис и, дёрнувшись, как будто собирался подпрыгнуть, взлетел снова. На этот раз он завис в метре от пола, растопырив руки и ноги.

– Кто бы мог подумать, что быть призраком так сложно, – удивлённо заметил Бенефор Абеле.

– Ну так поначалу оно всегда непросто, сударь, – философски заметил моряк, поворачивая голову. Карэле мог бы поклясться, что Никли Байлис прекрасно видит алхимика: очевидно, диапазон восприятия у призраков был намного шире, чем у живых.

– Уверен, что минут через пятнадцать вы совершенно освоитесь, – сказал Карэле. – А тем временем нам очень хотелось бы услышать вашу историю. Каким образом вы оказались в этом… муляже?

Он указал на бывшее «тело» зомби. Фигура из папье-маше лежала на полу, неловко прислонившись к дверце шкафа.

Кондитер подошёл к столу, где всё ещё стоял поднос, налил себе чая и с чашкой в руке уселся в кресло. Соседнее кресло скрипнуло – похоже, Бенефор последовал примеру гостя. Призрак подплыл к ним, неуклюже загребая руками и шарахаясь от свисающих с потолка инструментов – Никли Байлис ещё не освоился со своей бестелесностью, и со стороны это выглядело довольно забавно. Зависнув перед креслами, он в задумчивости почесал нос, соображая, с чего начать рассказ.

– Это всё проклятая Хамайя, – сказал он наконец. – Сам-то я из Камбрии, из Абинер-Розмари. Название длинное, а деревушка крохотная, в дюжину дворов. Весной она вся в яблоневом цвету, аж голова кругом – всё белым-бело…

*

Несмотря на яблоневый цвет, Никли Байлис сбежал из Абинер-Розмари, едва ему исполнилось пятнадцать. Юнгой на судно, куда же ещё.

Десять лет он благополучно плавал под камбрийским флагом, не тоскуя о родной деревушке. Но на Хамайе, за три дня до отправки, его свалила местная лихорадка. Судовой врач, опасаясь эпидемии, сдал молодого моряка в местный госпиталь, где тот и провалялся неделю, чувствуя себя всё хуже и хуже. В промежутках между приступами лихорадки он с тоской вспоминал яблони Абинер-Розмари и матушку, которой за всё это время написал четыре письма.

Ночью, когда над ухом зудели москиты, от которых не спасали никакие сетки, Никли Байлис очнулся после очередного приступа. Около постели что-то шуршало и позвякивало. Моряк скосил глаза, ожидая увидеть доктора с лекарствами.

Однако привычно белеющего в темноте халата он так и не обнаружил. Шум доносился снизу, и Байлис, с трудом приподнявшись, перевесился через край кровати.

Ему широко улыбнулось чёрное морщинистое лицо. Старик-туземец, сидевший на полу, проворно вскочил на ноги, опрокидывая моряка обратно на кровать. Одной рукой он прижал к его губам горлышко пустой стеклянной бутыли, а другой сильно ударил по груди – точно посередине, там, где сходятся к грудине рёбра.

И Никли Байлис оказался в бутылке.

– То есть в бутылке оказалась ваша душа? – уточнил Бенефор, на что моряк только недовольно хмыкнул.

– Да уж понятно, что не тело, – проворчал он. – Я сам там оказался, только и всего. Какая у меня может быть душа, если я – это она и есть? Что-то вы меня путаете, сударь. А это дело и так путаное.

– А что же было потом? – нетерпеливо спросил Карэле, прерывая философский диспут.

Призрак в замешательстве почесал в затылке.

– Тут такое дело: я после того, как попал в бутылку, был вроде как не в себе. Больно уж тесно там оказалось, да и бутылка была мутная, снаружи ничего не разглядеть. И, главное, голова у меня тогда не шибко-то варила – от лихорадки, наверное. Потом меня вытряхнули из бутылки, и стало малость попросторнее, но всё равно не так, как положено. Это, значит, я в той штуке оказался, – Никли Байлис махнул рукой в сторону человеческой фигуры из папье-маше. – Кажется, я был в хижине, а вокруг человек пять хамайцев. Или не пять – очень уж у меня в глазах плыло. Не успел я освоиться, как все закричали, забегали, а меня сунули в угол. Тут я и дал дёру. Уполз, то есть.

– И куда вы… поползли? – хмыкнул Карэле.

– А домой, – простодушно ответил бывший зомби. – В Абинер-Розмари. Я тогда-то не соображал, что матушка мне не сильно обрадуется, если я к ней заявлюсь в виде чёрного хамайца, да ещё и деревянного, или из чего он там сделан. Добрался до порта, заполз на корабль, спрятался в трюме в мешок и поплыл себе в Камбрию. По дороге-то я сообразил, что дома мне делать нечего, да уже поздно было.

– И вас доставили прямиком в мою кондитерскую, – подвёл итог Карэле. – Что ж, теперь вы свободны и, как я вижу, чувствуете себя лучше. Что вы намерены делать?

Байлис пожал плечами:

– Для начала зайду, конечно, домой. А там видно будет. Кто его знает, что подвернётся. Я так прикидываю, что у призраков всё по-другому устроено, чем у живых. Разберусь, что к чему, тогда и решу. Может, снова в море подамся, а может, ещё чего надумаю.

– Тогда мы не будем вас задерживать, – кондитер задумчиво посмотрел на призрака. – Разве что… Постарайтесь освоить невидимость, иначе вы перепугаете массу народу.

Призрак озадаченно поглядел на себя и вдруг исчез, но через секунду появился снова.

– Легче лёгкого, сударь! – самодовольно заявил он. – Не извольте беспокоиться! Благодарствую за всё и до свидания!

– Счастливого пути, – от души пожелал Бенефор, и Карэле согласно кивнул.

Призрак поплыл к стене (кондитер отметил, что тот двигается уже намного увереннее, чем поначалу) и, не притормаживая, скрылся в ней.

– Ну вот и всё! – воскликнул кондитер, но тут Никли Байлис вынырнул из стены с несколько сконфуженным видом.

– Я извиняюсь, совсем забыл, – сказал он. – Уж не знаю, может, у вас тут так и положено. Но вам известно, что в том шкафу сидит какой-то молодой господин?

Призрак указал на шкаф, к которому привалился муляж хамайца.

– Что?! – воскликнул Бенефор, но в этот момент дверца шкафа отлетела в сторону и изнутри, отшвырнув ногой муляж, шагнул инспектор Рорг. В руке он держал пистолет, из которого целился в Карэле.

– Опа, – пробормотал Никли Байлис. – Я, пожалуй, пойду…

И исчез окончательно.

*

Карэле невозмутимо сделал глоток остывшего чая и поставил чашку на подлокотник кресла.

– Ни с места! – предупредил Рорг. – И никаких резких движений!

– Добрый день, инспектор, – кивнул ему Карэле. – Чему мы обязаны столь неожиданным визитом?

Юлиус Рорг нервно рассмеялся, не опуская пистолета:

– Неожиданным?! Господин Карэле, вы морочили мне голову на протяжении двух лет. Я ведь поверил, что Бенефор Абеле мёртв! Что вы знать не знаете про эту историю с невидимостью! А в итоге даже та нелепая байка про зомби в кондитерской оказалась правдой, что уж говорить обо всём остальном. И я ещё доказывал Крюку, что вы совершенно безобидны!

Карэле едва заметно улыбнулся:

– Кстати, как он себя чувствует?

– Болеет, – буркнул Рорг. – Не сомневаюсь, что и к этому вы приложили руку. Но теперь, господин Карэле, игра окончена. Господин Абеле! Я знаю, что вы здесь.

– Не отвечай! – воскликнул кондитер, но Юлиус Рорг предостерегающе качнул пистолетом.

– Прятаться бесполезно, – сказал он. – В случае чего я выстрелю.

– Интересные у вас методы, – донеслось от письменного стола. – Врываетесь в дом, захватываете заложников, угрожаете… Неужели теперь в Агентстве принят такой стиль работы?

– Иногда, – не стал отрицать Рорг. – А куда деваться? Вы ведь тоже преступили закон, господин Абеле, инсценировав собственную смерть. С другой стороны, Агентство не намерено вас преследовать. Как раз напротив: мы готовы создать вам все условия для достойной жизни и профинансировать дальнейшие исследования невидимости. Самая современная лаборатория, любые аппараты, любые вещества – по первому вашему требованию. Госпожа Абеле тоже не будет забыта. Мы предоставим вам собственный дом и весьма приличное содержание.

– Естественно, этот дом я не смогу покинуть, а содержание должен буду отработать, – констатировал алхимик.

– Естественно, – кивнул Рорг. – Но вы ни в чём не будете чувствовать недостатка.

– А если я откажусь? – спросил Бенефор Абеле.

Инспектор только рассмеялся:

– Как же вы откажетесь? Я держу вашего друга под прицелом, и вы не станете рисковать его жизнью.

Карэле нервно царапнул ногтями по подлокотнику кресла.

– Бенефор, беги, – приказал он. – Хватай Тинду и беги. Он не выстрелит – по крайней мере, не убьёт меня.

Юлиус Рорг хмыкнул.

– Ещё как выстрелю, – пообещал он. – И не то чтобы я стремился вас именно убить, господин Карэле, но вы же знаете, как это бывает. Рука дрогнула, пуля отскочила от стены или ещё чего – и готово. Вместо ранения в ногу, как задумывалось, имеем размозжённый череп.

Алхимик тяжело вздохнул.

– Ну и что вы намерены с нами делать? – обречённо спросил он у инспектора.

– Думаю, нам придётся совершить небольшую прогулку до Шима, – поняв, что сопротивление сломлено, Рорг заметно приободрился. – Там ждёт карета, в которой мы с вами отправимся в столицу, а господина Карэле высадим в Пате. Ваша супруга присоединится к нам чуть позже.

– Вижу, у вас всё продумано, – уныло отозвался Бенефор. Чайник взлетел с подноса в воздух и наклонился над чашкой, стоящей на какой-то книге у края стола.

– Сейчас не время пить чай, господин Абеле, – строго заметил инспектор. – Нам пора выходить.

– Во рту пересохло, – пояснил алхимик.

Ложечка в чашке побежала по кругу, размешивая чай. Юлиус Рорг с интересом наблюдал за её движением, краем глаза косясь на Карэле, смирно сидящего в кресле под дулом пистолета. Что и говорить, внезапно оживающие предметы не переставали поражать даже кондитера, относительно привыкшего к общению с невидимками. Естественно, что они завораживали инспектора, который видел всё это впервые. Даже простое движение ложки, размешивающей чай, казалось волшебным, хоть чашка при этом и не поднималась в воздух.

А ложка всё бежала по кругу и не останавливалась.

– Постойте, – инспектор подозрительно нахмурился. – А что вы размешиваете? Вы же не клали сах…

Сильный удар вышиб пистолет из руки инспектора. Грохнул выстрел, но пуля ушла в потолок, перебив крючок, на котором висела злосчастная пила. Карэле кубарем скатился на пол, уворачиваясь одновременно и от пилы, и от пули, и нырнул под кресло, куда улетел пистолет.

Рорг тем временем корчился на полу, отбиваясь от невидимого противника. Он был моложе и сильнее Абеле, и ему уже удалось перехватить одну руку алхимика. Инспектор начинал побеждать. Но тут откуда-то сверху на него рухнуло неясное белёсое пятно, и Рорг охнул, от неожиданности разжав пальцы.

– В сторону, Бенефор! – крикнул Карэле. – Инспектор, не шевелитесь, ваш пистолет у меня!

Карэле поднялся на ноги, держа Рорга под прицелом.

– О, я вижу, наш молодой друг всё-таки решил не покидать нас в трудную минуту? – заметил он.

Призрак Никли Байлис застенчиво кивнул, пряча руки за спину.

– Вы уж извините, что я сначала сбежал. Это от неожиданности, честное слово! Потом-то я одумался.

– И очень помогли, – подтвердил Бенефор, связывая запястья Рорга подвернувшейся под руку тряпкой. – Этот красавец едва не вырвался. Дорогая моя, иди собери вещи. Только самое необходимое, лишнего не бери.

Карэле повернул голову и увидел в дверях кабинета бледную перепуганную Тинду. Та молча кивнула и исчезла.

Кондитер перевёл взгляд на стол. Ложечка в чашке ещё двигалась по кругу, хотя её движение уже сильно замедлилось.

– Надо полагать, это одна из твоих механических игрушек? – спросил он у Бенефора, который, покончив с запястьями, связывал для надёжности ноги инспектора.

Невидимка довольно хмыкнул:

– А ты сразу догадался, да? Вот она и пригодилась. Пока этот тип пялился на чашку, думая, что я возле стола, я успел подкрасться к нему вплотную. Механизм, конечно, спрятан не в чашке, а в книге, на которой она стоит.

Рорг тихо зарычал от бешенства.

– Ну-ну, – успокоительно кивнул ему Карэле, опуская пистолет. – Такова жизнь, сударь. В ней случаются многие неожиданности.

– Вот-вот, – пробормотал Абеле. – И что мы теперь будем с ним делать?

Карэле снял с сиденья кресла рухнувшую с потолка пилу, опустился на её место и с лёгким стоном откинулся на спинку.

– Не знаю, Бенефор, – признался он, вытягивая ноги. – Теоретически можно его убить. Но лично я не хотел бы этим заниматься, да и ты вряд ли станешь.

– Стопроцентно не стану, – подтвердил алхимик, падая в соседнее кресло.

– Других способов заставить инспектора молчать у нас нет. Значит, придётся бежать.

– И тебе тоже?

– Не знаю, – пожал плечами Карэле. – К примеру, если вы с Тиндой скроетесь прямо сейчас, не сказав мне, куда направляетесь, шансы отделаться от Агентства у меня будут. Не так ли, инспектор?

Рорг прожёг его взглядом.

– Это вам так кажется, – процедил он, яростно дёргаясь на полу.

Карэле беспечно улыбнулся:

– А что вы сможете мне предъявить, господин Рорг? Содержание зомби в кондитерской?

– Укрывательство человека, инсценировавшего свою гибель, – отозвался инспектор с пола. – И сопротивление сотруднику Агентства при исполнении им служебных обязанностей.

Кондитер с оскорблённым выражением лица покачал головой.

– И мысли такой не было! – заявил он. – О том, что Бенефор жив, я узнал только сегодня, когда приехал, чтобы навестить Тинду. Я даже не успел понять, что он нарушает закон. Вы тут же вломились в дом и напали на меня с пистолетом. Собственно говоря, я знать не знаю, что вы из Агентства – мне вы представлялись как сотрудник Инспекции гигиены. И я считаю вас самозванцем, возможно, даже грабителем. Сейчас я немного отдохну в этом удобном кресле, поскольку в моём возрасте от сильных волнений подкашиваются ноги, и потом не спеша доставлю вас в отделение полиции, расположенное в Шиме. А если за это время мой внезапно обретённый друг Бенефор успеет скрыться, тут уж ничего не поделаешь.

Рорг снова зарычал.

– Вам это не пройдёт даром! – заявил он.

Карэле скорбно кивнул.

– Безусловно, – вздохнул он, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе. – Но другого выхода нет, инспектор.

Кажется, Юлиус Рорг от злости щёлкнул зубами.

– Между прочим, наши экзорцисты могут вызвать этого вашего призрака и допросить его. Он на меня напал.

– Не напал, а упал! – открестился Никли Байлис, слушавший этот разговор с открытым ртом. – Случайно! А что до всего остального, то я ничего знать не знаю и этих людей впервые вижу! Я просто мимо пролетал!

Он взвился в воздух и сделал круг под потолком.

– И вообще мне пора, – нервно сообщил призрак с высоты. – Благодарствую за всё! То есть, я хочу сказать, извиняюсь, что случайно упал в этот дом, на самом-то деле я летел мимо по своим делам. Бывайте!

Никли Байлис поспешно вылетел сквозь крышу, покидая сцену.

– Прости, Карэле, – с горечью сказал Бенефор Абеле. – Теперь у тебя из-за нас будут большие неприятности.

– Ничего, друг, – твёрдо сказал кондитер. – Как-нибудь справлюсь. Плохо только, что мы с тобой, скорее всего, больше не встретимся. Сам понимаешь, за мной будут следить.

– Я надеюсь на тебя, – отозвался алхимик. Карэле понял, что тот думает сейчас про Ивера, о существовании которого Рорг пока не знал.

Его слова прервал резкий звук. На мгновение Карэле показалось, что Бенефор всхлипнул, но звук повторился, и стало ясно, что это скорее фырканье. Оно донеслось со стороны шкафа, в котором прятался инспектор.

Или, вернее, со стороны муляжа-зомби, валявшегося на полу возле этого шкафа.

Муляж зашевелился и, опираясь на руки, уселся.

– Что за ерундой вы занимаетесь? – спросил он, высокомерно глядя на опешившего Карэле нарисованными глазами. – Почему я тут оказался? Это что, Камбрия? И где мои тетради с записями? Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что эти ценнейшие труды требуют бережного обращения? Куда вы их дели?

*

Изумлённое молчание прервал Бенефор Абеле, который пробормотал, запинаясь:

– Что это?

– Видимо, причина того, что нашему знакомому призраку было так тесно в оболочке зомби. Их там оказалось двое, – отозвался Карэле, обретя наконец дар речи. – Так что правильнее будет сформулировать вопрос иначе: «Кто это?» Впрочем, у меня есть предположения. Сударь, вы не хотели бы выбраться на волю? Не слишком удобно с вами разговаривать, пока вы находитесь внутри муляжа.

Кукла дёрнулась и откинулась на шкаф. Из неё вылетел новый призрак – высокого, сутулого, совершенно лысого мужчины в лёгких брюках и рубашке. На его лице, насколько было возможно разглядеть при дневном свете, застыло недовольное выражение. Призрак брезгливо попытался отпихнуть ногой муляж, в чём, однако, не преуспел: его высокий ботинок прошёл насквозь. Очевидно, умение передвигать материальные предметы давалось привидениям не сразу.

– Как я оказался внутри? – раздражённо воскликнул призрак. – Что со мной произошло?

– С вами произошёл логичный итог ваших противозаконных экспериментов, профессор Сибрук, – невозмутимо пояснил Карэле. – В ходе вашего последнего опыта по созданию зомби вы умерли и были случайно заключены в искусственную оболочку, которая, как я вижу, вам знакома. Возможно, причиной смерти был сердечный приступ или что-то столь же неожиданное.

Призрак гневно сверкнул глазами, но ответить не успел. Его прервал Юлиус Рорг, который, с трудом приподняв голову над полом, с удивлением разглядывал нового гостя.

– Профессор Сибрук! Это действительно вы, я узнал вас по портретам в книгах! Но ведь вы скончались на Хамайе уже давно, с тех пор прошло несколько лет. Я сам читал статью по этому поводу в «Вестнике этнографии» и большой отрывок из вашей последней работы, действительно посвящённой зомби…

Призрак не дал ему договорить, возмущённо взвыв:

– Они опубликовали отрывок из моей работы? Негодяи! Да как они смели притронуться к рукописям без моего разрешения? И кому они выплатили гонорар?

– Видимо, никому, – пожал плечами Рорг. В исполнении связанного человека, лежащего на полу, этот жест выглядел довольно нелепо. – Я только хотел спросить: как вышло, что вы, так сказать, вернулись в сей мир только теперь?

Сибрук снова сердито фыркнул, дав понять, что подобные мелочи не заслуживают его внимания.

– Надо полагать, все эти годы профессор был, если можно так выразиться, в бессознательном состоянии, – Карэле неопределённо покрутил в воздухе длинными тонкими пальцами. – В силу того, что оказался запертым в тесном пространстве вместе с другим призраком, и оба они мешали друг другу.

– Точно, – вставил Бенефор. – Паренёк соображал чуть больше, но пока он был внутри этой штуковины, и от него трудно было добиться чего-то толкового.

Инспектор Рорг рассматривал Сибрука во все глаза, на время забыв о своём бедственном положении и не обращая внимания на хмурое выражение лица призрака.

– Я читал все ваши труды, профессор, – признался он. – Они все хранятся у меня дома: и «Народные промыслы туземцев Спанолы», и «Религиозные обычаи и праздники на Спаноле», и «Традиции и культура Хамайи», и самый последний – «Шаманство Спанолы и Хамайи: сходства и различия»…

– Вы не упомянули книжицу под названием «Связь традиционной пищи и верований хамайцев», – хмыкнул призрак, польщённый таким знанием его работ. – Впрочем, она выходила ограниченным тиражом.

– Найду и прочту, как только смогу! – горячо пообещал Рорг, но, опомнившись, бросил взгляд на свои связанные руки и кисло уточнил: – Если смогу…

– Они удерживают вас насильно! – возмутился Сибрук. – Безобразие! Может быть, мне обратиться в полицию?

– Не стоит, – отмахнулся Карэле. – Мы и сами сейчас туда направимся. Если только…

В дверях снова показалась Тинда. Увидев в комнате нового призрака, она уронила большой саквояж, который несла, но стоически не издала ни звука.

– Нам пора, Карэле, – сказал Бенефор.

– Подожди, – покачал головой кондитер. – Мне пришло в голову, что в деле появились новые обстоятельства. Может быть, инспектор Рорг, учтя внезапное появление профессора, всё-таки откажется от идеи нас преследовать?

– Отчего бы? – изумлённо поднял брови Рорг. – Несмотря на всё моё уважение к профессору, я на службе.

Кондитер только вздохнул, наклонившись к инспектору с кресла.

– Ну что вам так далась эта служба? – спросил он. – Вы же мечтаете о путешествиях и открытиях. Я понимаю, что из вашей организации не увольняются, но не может быть, чтобы у Агентства не было своих интересов на островах. Только поглядите: с одной стороны у вас Бенефор Абеле, который всё равно сбежит, и я, который всё равно ничего не знает про тайну невидимости. А с другой – профессор Сибрук с его уникальными исследованиями, которые прервались на самом интересном месте. Разве это не важнее?

– Мои исследования! – простонал профессор, хватаясь за лысую голову. – Как я сразу не понял! Я не смогу даже записать результаты последнего эксперимента… И рукописи пропали!

– Вот видите, – Карэле ласково улыбнулся Роргу. – И рукописи пропали. Огромная утрата для науки, не так ли? Профессор, несомненно, нуждается в помощи. Каким замечательным ассистентом вы могли бы стать для него!

– Но, – Юлиус Рорг нервно сглотнул, – он же призрак.

– Однако при этом он полон сил и желания завершить начатый труд. Верно, профессор? И потом, у меня есть подозрения, что его заметки следует искать в архивах Агентства. Ваша организация не могла ими не заинтересоваться. Вы знаете, над чем он работал?

– Что-то насчёт зомби, – пробормотал инспектор, бросив на профессора быстрый взгляд.

Карэле мрачно кивнул:

– Вот именно. Наш дорогой профессор не только участвовал в процессе превращения людей в зомби, что запрещено законом. Он ещё и сам проводил эти эксперименты. И не стану скрывать: об этом известно не только мне. Есть немало людей, которые могли бы в подробностях рассказать, чем господин Сибрук занимался на Хамайе под видом этнографии.

– Я просто наблюдал за народными обычаями, – неубедительно возразил призрак.

Карэле снова царапнул ногтями по подлокотнику кресла с таким звуком, что инспектора передёрнуло.

– Давайте начистоту, – сказал кондитер. – У нас есть два варианта развития событий. Первый – вы, господин Рорг, объясняетесь с полицией, супруги Абеле исчезают в неизвестном направлении, а я тем временем добираюсь до редакции любой газеты и рассказываю всё, что мне известно про опыты профессора Сибрука. В итоге расследование невидимости так и не сдвинется с мёртвой точки, а кто-то из ваших коллег, работающий над темой зомби, останется весьма недоволен оглаской. Таким образом, вы провалите два дела, а не одно.

– Не ожидал от вас такого, господин Карэле, – процедил сквозь зубы инспектор. – Это же шантаж чистой воды!

Кондитер покорно кивнул, соглашаясь с ним.

– А куда деваться? К тому же человеку, который прятался в шкафу, не к лицу возмущаться грязными методами. И потом, я вам ещё не рассказал о втором варианте.

– О каком? – заинтересованно спросил Бенефор Абеле, поскольку инспектор Рорг гордо молчал.

Карэле широко улыбнулся:

– О, это замечательный вариант. В нём я сопровождаю господина Рорга и профессора Сибрука в Люндевик и прощаюсь с ними у дверей Агентства. Это позволит мне надеяться, что инспектор не пришлёт сюда своих коллег из ближайшего городка, пока вы с Тиндой не успели скрыться. После чего эти господа могут в своё удовольствие продолжать исследования зомби и всего, что им только заблагорассудится. А тем временем маленький домик в долине Шима опустеет, и мы будем надеяться, что коллеги нашего молодого друга больше никогда не нападут на след его обитателей.

– Соглашайтесь, инспектор, – мрачно сказал призрак. – Не допустите же вы, чтобы некоторые детали моих исследований были превратно поняты!

– Соглашайтесь, инспектор, – посоветовал Абеле. – Если вы доставите своему руководству знаменитого профессора Сибрука, вас наверняка ждёт повышение. Я ведь мелкая сошка, даже секрет невидимости мне так и не удалось разгадать до конца. А тут – такие перспективы!

– Ну же, сударь! – воскликнул Карэле, склоняясь над лежащим на полу Роргом. – Уверен, что вы не пожалеете. Так что, согласны на такой обмен?

Юлиус Рорг с обречённым вздохом кивнул.

– Вот и отлично, – хлопнул его по плечу кондитер. – И все довольны!

Узким кинжалом он рассёк лоскуты, связывавшие руки и ноги инспектора.

– Прошу, господа, – Карэле кивнул на выход из комнаты, убирая кинжал в ножны, спрятанные в левом рукаве. – Бенефор, Тинда… Скорее всего, мы больше не встретимся. Удачи вам.

Он пропустил вперёд инспектора Рорга и призрака, бросившего на него мрачный взгляд, и, прихватив пистолет, шагнул за дверь.

Загрузка...