Карэле Карэле и другие волшебные существа

X. Невыгодная покупка

– А я ведь мог к вам и не попасть этим летом, – сказал с улыбкой Венсан Анс, откидываясь на спинку дивана, стоящего в гостиной Алли.

Этот темноволосый, плотного сложения мужчина лет пятидесяти обладал открытым лицом и такими ясными, смеющимися глазами, что так и хотелось улыбнуться ему в ответ. Но Алли всё-таки нахмурилась.

– Неужели совесть тебе позволила бы съездить за границу, не завернув по дороге к нам? Так и знай, я бы этого не простила!

– И она не шутит, – подтвердил Карэле, подливая гостю кофе. – Правда, не знаю, что Алли хотела увидеть больше: тебя или твою новую книгу.

Венсан рассмеялся, бросив взгляд на свежее издание «Астрологии и Таро», лежащее тут же, на столе.

– В том-то и дело, что не было бы никакой поездки за границу. Представьте себе, я едва не потратил весь гонорар на одну антикварную штучку.

– Не может быть! – воскликнула Алли. – Когда это ты успел увлечься подобными вещами?

– Полагаю, это случилось в первый и последний раз в жизни. Впрочем, ты бы тоже не устояла. Ни за что не догадаетесь, что это было.

– Само собой, – пожал плечами Карэле. – Лучше признавайся сразу.

– Ладно, – мужчина выдержал торжественную паузу. – Это был зеркальный ключ Гауэра!

Алли тихо ахнула.

– Он же бесследно исчез!

– Будешь смеяться, но в итоге он действительно исчез.

– О чём говорят эти люди? – меланхолично вопросил Карэле у кофейника.

– Ну да, ты же вряд ли знаешь о ключе, – кивнул Венсан. – А это уникальная вещица.

Он потёр переносицу, задумавшись, с чего начать рассказ. Пожалуй, история ключа стоила того, чтобы поведать её с самого начала.

– Ключ изготовил знаменитый зеркальщик Пекам. Собственно говоря, начинал он совсем не с ключа. В один прекрасный день ему в голову пришла идея необычно оформить витрину. Представьте себе: столик, два стула, на столе ваза с цветами – и всё это из зеркал.

– Из осколков? – предположила Алли.

– Нет же, цельные гладкие предметы с зеркальной поверхностью. Пекам придумал наносить амальгаму на металлический остов, а затем покрывать стеклом. Смотрелось и вправду сногсшибательно, после этого он и стал знаменитым. И заодно нашёл себе любимое развлечение: начал создавать самые неожиданные зеркальные предметы. Кое-что он оставлял себе, а остальное продавал.

– Хороший ход, – одобрил Карэле.

– Ну так вот, зеркальный ключ купил знаменитый предсказатель Гауэр. Заметьте, я совершенно не отрицаю, что он был шарлатаном. Рассказывают, что вначале Гауэр собирался использовать ключ для гипноза. Но потом придумал более эффектное применение. Он сообщал клиентам, что открывает этим ключом их сердца, а затем принимался угадывать прошлое и предсказывать будущее. Это и есть самое необычное в истории зеркального ключа: он вдруг заработал. Существует около десятка свидетельств людей, которым Гауэр на время одалживал ключ – не бесплатно, разумеется. Ключ и вправду открывал сердца.

– Самовнушение? – предположил кондитер.

– Это не объясняет случаев точных предсказаний, в которых сам Гауэр не участвовал.

– А я думаю, что ключ работал по-настоящему, – мечтательно вздохнула Алли. – В конце концов, человеческая вера может творить настоящие чудеса.

– Мне тоже нравится эта версия, – согласился Венсан. – Гауэр пользовался зеркальным ключом года три или четыре. А затем он исчез – Гауэр, не ключ. Хотя и ключ пропал тоже… Было решено, что предсказатель не то умер, не то сбежал. Правда, все его вещи, кроме ключа, оказались на месте. И здесь история обрывается почти на семьдесят лет.

– А потом? – Алли подалась вперёд от нетерпения. «Как ребёнок, слушающий волшебную сказку», – улыбнулся про себя Карэле.

– А потом, представь себе, садовник рыхлит грядку под нарциссы – или что там сажают в начале лета? – в саду бывшего дома Гауэра и натыкается на этот самый ключ, нисколько не пострадавший от времени. Старик, естественно, знать не знал, что это за штуковина, но сообразил, что её можно продать за приличные деньги. И отнёс к антиквару – моему хорошему знакомому. Он, помимо прочего, занимается редкими книгами, так что я частенько бываю у него в лавке. Антиквар моментально понял, что к чему. К моему приходу ключ уже красовался на бархатной подушечке в отдельной витрине, запертой на замок. И стоил, я предполагаю, раз в сто больше, чем получил старик-садовник.

– И ты его не купил, – грустно констатировала хозяйка.

– Не купил, зато внимательно рассмотрел и даже подержал в руках. Потом мучился всю дорогу до дома, в итоге решил, что зеркальный ключ Гауэра – уникальная вещь, а на поездку за границу я ещё заработаю. Собрал все деньги, какие нашёл в доме, и пошёл обратно. Но ключа уже не было, зато была целая толпа полицейских.

– Ты хочешь сказать… – поднял бровь Карэле.

– Что ключ украли, – мрачно закончил Венсан. – И более того, я был главным подозреваемым: пропажу обнаружили через полчаса после моего ухода. Однако моё появление с деньгами разрушило эту версию. К счастью, полицейские решили, что человеку, готовому заплатить за вещь, незачем её красть.

– Надо же, – кондитер покачал головой. – Я бы на их месте предположил, что это хитрый ход, призванный продемонстрировать твою невиновность, но совершенно не исключающий факта кражи.

– Спасибо, друг! Мне повезло, что ты не служишь в люндевикской полиции! Им такое и в голову не пришло.

– Значит, теперь ключ снова пропал, – задумчиво сказала Алли. – Как жаль…

Венсан машинально заглянул в пустую чашку.

– Сейчас попрошу принести ещё кофе, – спохватился Карэле. Он протянул руку к звонку, однако Сейли возникла на пороге прежде, чем он успел дёрнуть за шнур.

– Прошу прощения, – присела она, – там незнакомый господин хочет видеть господина Карэле. По поводу шоколада.

– Видимо, новый клиент, – кондитер поднялся с места. – Придётся вам меня извинить. Сейли, проводи его в мой кабинет, а потом принеси сюда ещё кофе.

Он скрылся за дверью.

– Наверное, я пока разберу вещи, – поднялся следом Венсан.

– Тогда нам не надо кофе, – решила Алли. – Сейли, проводи того господина и спустись помочь.

Девушка кивнула и выскользнула из комнаты.

– Новенькая, да? – спросил Венсан. – Я её раньше не видел. Лёгкая, словно фея.

Хозяйка загадочно улыбнулась.

*

«Незнакомый господин» оказался невысоким пухлым человечком в светлом летнем костюме.

– Марек Семенек, – отрекомендовался он, окидывая одним цепким взглядом всё убранство чердачного кабинета Карэле, от роскошного тёмного ковра до бамбукового скелета под потолком. – Владелец первой в мире шоколадной фабрики.

– Как вы сказали? – поразился Карэле. – «Фабрики»? Но ведь шоколад – не какие-нибудь скобяные изделия. Как вы собираетесь производить его на фабрике?

– Интереснейший вопрос! – оживился Семенек. – О да, именно шоколад и именно на фабрике! Если вы захотите посетить моё предприятие в Люндевике, я устрою вам очень познавательную экскурсию. На моей фабрике всё механизировано: от засыпки ингредиентов до разлива в формы. Машинная упаковка! Минимум человеческого участия! Поверьте мне, это грандиозно.

– Не могу разделить вашего энтузиазма, – пожал плечами Карэле. – Видите ли, я несколько старомоден. Так, стало быть, ваша фабрика уже работает?

– Пока нет, – признался Семенек с широчайшей улыбкой, – пока нет. Практически всё уже готово и испробовано, в механизмах я уверен на сто процентов. Но, дорогой мой господин Карэле, не хватает самого главного!

Карэле вопросительно поднял карамельную бровь.

– Рецепта! – прошептал фабрикант, доверительно перегнувшись к нему через стол. – Вы меня понимаете?

– Признаться, нет. Разве рецепт шоколада – такая тайна? Вы найдёте его в любой поваренной книге.

Марек Семенек взмахнул короткой пухлой ручкой, отгоняя саму мысль об использовании поваренных книг.

– Мне нужен особенный рецепт, – он мечтательно возвёл глаза к потолку мансарды. – Самый лучший! В нашем деле крайне важно хорошо зарекомендовать себя с самого начала. Сударь, не буду тянуть. Вот вам моё предложение: я желаю купить рецепт вашего шоколада, а также ваше имя!

– Боюсь, я не готов расстаться ни с тем, ни с другим, – хмыкнул Карэле.

Фабрикант всплеснул руками.

– Да нет же, вы меня не так поняли! Не нужно ни с чем расставаться! Я только хочу получить право варить тот же шоколад, что и вы, и писать на каждой плитке «Изготовлено по рецепту Карэле Карэле». Это ведь совсем несложно, вам даже не придётся ничего делать – только подписать контракт.

– Простите, – покачал головой кондитер. – Это не только сложно. Не буду вам лгать: это невозможно. Мой шоколад способен приготовить только я сам.

– Вот как? – Семенек бросил на Карэле быстрый взгляд. – Значит, правду говорят, что вы добавляете в котёл с шоколадом капельку крови?

– Что? – тот рассмеялся от неожиданности. – Капельку крови? Конечно, нет, что за ерунда. Я добавляю в шоколад свою душу, сударь. Вот и весь секрет.

– Ну, это несерьёзно, – снисходительно усмехнулся Семенек.

– Наоборот, это самое главное. Шоколад получится вкусным только тогда, когда его готовят с определённым настроем. Стоит разозлиться в процессе, и он станет горчить. От обиды и недовольства у шоколада появится кисловатый привкус. Если же кондитер, наоборот, слишком самодоволен, выйдет приторно. Поэтому крайне важно сохранять равновесие и испытывать во время работы только лёгкие, светлые эмоции. И учтите: я только что совершенно бесплатно открыл вам главный секрет своего мастерства. Впрочем, воспользоваться им не так-то просто.

– Но на моей фабрике шоколад будут готовить машины, – напомнил ему собеседник. – И я уверен, что они не станут ни злиться, ни огорчаться!

– Ни радоваться, – подтвердил Карэле. – Что ж, значит, ваш шоколад будет… пресным.

Марек Семенек сокрушённо вздохнул.

– Вижу, у нас с вами совершенно разное отношение к работе, – признал он. – Однако что же насчёт рецепта? Давайте начистоту: я готов предложить вам пятьсот ренов за рецепт и столько же – за право использования вашего имени. Итого тысяча, наличными, прямо сейчас.

– К сожалению, никак не могу, – Карэле, не вставая, дотянулся до толстого шнура, прикреплённого к потолку и уходящего в отверстие в полу, и дёрнул его. – Для меня это невыгодная сделка.

– Я готов заплатить больше!

– В принципе невыгодная, сударь. Я не могу допустить, чтобы моё имя стояло на шоколаде, приготовленном без души.

– Тогда продайте мне хотя бы рецепт!

– Бросьте, – отмахнулся Карэле, – вы только что получили его безо всяких денег. Другого рецепта у меня нет.

В дверь постучали, и на пороге появилась Мона, такая же мрачная, как обычно.

– Будь добра, проводи господина Семенека до двери, – сказал ей Карэле. – Всего доброго, сударь! Был крайне рад знакомству!

Фабрикант негодующе покачал головой и, не прощаясь, вышел из кабинета.

*

– Ужас, да? – сказал Карэле скелету, когда за Семенеком закрылась дверь. – Представить только – шоколадная фабрика!

Скелет не ответил, зато на лестнице послышались быстрые шаги, и дверь кабинета распахнулась снова. Перед изумлённым взглядом кондитера предстал Венсан, растрёпанный, без сюртука и с совершенно безумными глазами.

– Карэле, – он оглянулся, – ты не мог бы запереть дверь?

– Что случилось? – с тревогой спросил тот, выполняя его просьбу и беря гостя за локоть, чтобы проводить к столу. – Сядь-ка вот сюда. И рассказывай.

Но вместо этого Венсан запустил пальцы в волосы, взъерошив их ещё больше, и глухо застонал.

– Ты не представляешь…

– Венс, ты бы поразился, если бы узнал, какая у меня богатая фантазия, – сказал Карэле, начиная терять терпение. – Поэтому сейчас я представляю около дюжины событий самого разного рода, и все они вполне способны свести с ума. Поверь, будет намного лучше, если ты просто скажешь мне, что произошло.

– Я всё-таки украл его! – в отчаянии воскликнул Венсан.

Он запустил руку в карман и выложил на стол зеркальный ключ Гауэра.

Карэле наклонился, рассматривая его. Ключ был очень изящным, с тонким стержнем, фигурной бородкой и головкой в виде широкого кольца. Ничего лишнего – да мелкие детали и не требовались этой вещице, покрытой гладким зеркальным стеклом. Кондитер увидел, как в ключе отражаются край его глаза и карамельная прядь, выбившаяся из косицы.

– Где ты его нашёл? – спросил он, убирая прядь за ухо.

– За подкладкой сюртука, – глухо ответил Венсан. – Он провалился туда из кармана. Собственно говоря, ключ нашла твоя горничная – она увидела, что за подкладкой что-то есть, и вытащила его. Ума не приложу, как я мог его не заметить!

– И впрямь интересно, – Карэле откинулся на спинку стула. – А сюртук тот же самый, в котором ты был у антиквара?

– Да! Но я же точно помню, что он при мне убрал ключ в витрину. А витрину запер. Ты пойми, я просто физически не мог его украсть!

– Вот именно, – кивнул кондитер.

– И, тем не менее, я это сделал, – Венсан сжал голову руками. – Ты представляешь, что будет, когда всё откроется? Это конец. А ведь мне предложили место профессора в Академии оккультных наук! И я уже готовился дать согласие…

– Место профессора, говоришь? – Карэле задумчиво потёр подбородок.

– Да, я не успел вам рассказать. Но теперь это уже не имеет значения.

– Там ведь большая конкуренция, правда? Должность не только почётная, но и доходная…

– Ох, забудь ты об этом, – вспылил Венсан. – Я и сам знаю, как много потерял! Мага, замешанного в подобной истории, туда не примут, так что и говорить не о чем.

– Понимаешь, у тебя ведь действительно не было возможности его украсть, – кондитер взял со стола ключ, рассматривая его. – Поэтому велика вероятность, что ключ украл кто-то другой.

– И подбросил мне? Предмет такой ценности? – Венсан хрипло рассмеялся.

– А что, если он рассчитывал получить в результате нечто более ценное? К примеру, то же профессорское место в Академии?

– То есть ты подозреваешь кого-то из ведущих оккультистов? – поразился мужчина. – Потому что никого другого на должность профессора не возьмут.

– Лучше скажи мне, не было ли у тебя столкновений с коллегами, – Карэле зажал стержень ключа между большим и указательным пальцем, перекатывая его туда-сюда. Зеркальное кольцо от вращения слилось в сияющий шар.

– Да у нас столкновения каждый день, – Венсан вдруг нахмурил брови, глядя на ключ. – Интересно… Это вращение – откуда-то я его помню, хотя не знаю, откуда.

– А ты хорошо поддаёшься гипнозу?

– Ты думаешь?.. Ох, нет! – он истерически рассмеялся. – Честно говоря, даже не знаю, что хуже: стать вором или попасться в такую примитивную ловушку. Но я действительно подпадаю под гипноз моментально.

– Стоило бы ещё проверить антиквара, но пока моя версия такова. Когда ты уже собирался уходить, в лавку зашёл кто-то из магов, имеющих причины тебя недолюбливать. Он попросил показать ключ, антиквар снова отпер витрину, этот человек взял ключ в руки… Остальное уже было делом техники – если это мастер, он мог загипнотизировать вас с помощью такого удобного инструмента в считанные секунды. Скорее всего, он приказал тебе спрятать ключ и уйти, а антиквару – запереть витрину и забыть о том, что у него были какие-то посетители после тебя. Кстати, вполне возможно, что ключ не случайно завалился за подкладку, не зря же ты не почувствовал, что там что-то есть. Возможно, это тоже входило в приказ, чтобы ты не нашёл ключ раньше времени и не успел замять скандал с кражей. К тому моменту, когда история попадёт в газеты, решить дело миром будет уже невозможно.

– Что же делать?

– Прежде всего выяснить, верны ли мои догадки. И заодно – не приказал ли тебе твой «доброжелатель» чего-нибудь ещё. Например, прыгнуть вниз головой с корабля, как только он отойдёт достаточно далеко от берега. Это можно сделать?

– Думаю, да, но придётся снова меня загипнотизировать. Ты справишься?

– Ну нет, – Карэле протестующе поднял руки, – я этого не умею и даже пробовать не хочу. Мне не нравится сама идея гипноза.

– Да брось. К кому мне ещё идти?

– К Алли, – поразмыслив, сказал кондитер. – Она будет в восторге. Научиться чему-то новому, да ещё и у тебя, да ещё и используя при этом инструмент самого Гауэра… Думаю, лучшего подарка ты бы не смог ей сделать, даже если бы очень постарался. А потом подумаем, как быть дальше.

– Ладно, – Венсан тяжело поднялся со стула. – Пойду признаваться Алли, какой я идиот. Спасибо тебе! Страшно подумать, что было бы, не загляни я к вам в гости.

– Ты не мог не заглянуть к нам. У тебя всегда была хорошая интуиция, – усмехнулся Карэле. – Ступай уже, не тяни.

*

Далеко Семенек не ушёл. Его поймали через две улицы от кондитерской Карэле.

– Добрый день!

К нему, широко, но как-то хищно улыбаясь, спешил высокий полный мужчина средних лет. Незнакомец приподнял на ходу шляпу, сияя ничуть не хуже, чем летнее солнце над Патом.

– Ведь это вы, – он значительно поднял брови, – тот самый Марек Семенек?

– Вы абсолютно правы, – признался фабрикант. – Боюсь, мы не знакомы…

– Момс! Кондитер! – отрекомендовался полный мужчина, придерживая Семенека за локоть. «Чтобы не убежал», – мелькнула у того в голове паническая мысль. Невысокого фабриканта изрядно нервировали такие крупные и настойчивые люди.

– Очень приятно, очень… – пробормотал он.

– Мы с сыном слышали про вашу шоколадную фабрику. Потрясающая идея! Как это прекрасно: не нужно возиться с шоколадом, машины всё сделают сами! Я вам просто завидую. Вы знаете, у меня возникла интересная мысль: не нужны ли вам компаньоны?

– Как вам сказать… – растерялся от его напора Семенек.

– Ведь мы люди опытные, – Момс интимно наклонился к уху фабриканта. – У нас знания, связи. Налаженные каналы поставок. А какие рецепты! Замечательный шоколад, и совсем недорогой. Подумайте только, как прекрасно смотрелась бы на продукции вашей фабрики надпись «Изготовлено по рецепту Момса и сына»!

Семенек вздрогнул от ужаса и, наконец, высвободил локоть.

– Нет, спасибо, – ответил он, постаравшись вложить в голос всю возможную твёрдость.

Момс насупился, глядя на него сверху вниз.

– А к этому Карэле вы ходили! – обвиняюще воскликнул он. – Считаете, что его шоколад лучше?

– Да, – честно признался Марек Семенек. – Боюсь, это факт.

– Ну и ладно, – буркнул обиженный Момс, развернулся и потопал прочь.

Семенек вытер вспотевший лоб платочком, глядя вслед неудавшемуся партнёру. «Надо что-то делать с рецептом, и поскорее», – подумал он.

*

Карэле наклонил котёл, выскребая ложкой остатки шоколада в форму. Наконец, та заполнилась до краёв. Кондитер облизал ложку, бросил её в пустой котёл и переставил его с мраморного стола на деревянный. Там за день скопилось немало грязной посуды.

Удовлетворённо оглядев формы с остывающими конфетами, Карэле вышел за дверь. Кондитерская была уже закрыта, даже Юты не оказалось за стойкой.

– Лина! Мадален! – позвал он, но ответа не дождался.

Пожав плечами, Карэле заглянул в пекарню.

– Что это за собрание? – изумлённо спросил он.

Пекарня была битком забита его домочадцами, даже Роним со своей саламандрой выбрался из подвала. В центре Карэле увидел свою жену и Венсана.

– Просто Венсан учит меня гипнозу, – скромно сказала Алли. – Теорию он мне уже объяснил, теперь осталась только практика.

– И ты решила практиковаться на наших девушках? – уточнил кондитер.

– Да мы ведь и сами с удовольствием, господин Карэле, – вступилась за хозяйку тётушка Нанне, польщённая тем, что её причислили к девушкам. – Интересно-то как! На ярмарке такое за деньги показывают, а тут прямо бесплатно.

– Всё ясно, – вздохнул Карэле. – А посуду кто будет мыть?

– Мы помоем, уберём, не беспокойтесь, – закивала Лина. – Вот буквально через полчасика! Госпожа Алли сейчас меня будет гипнотизировать. Пожалуйста, господин Карэле!

– А мне отказали, представляете? – наябедничал Ивер.

– Слишком опасно, – Венсан повернулся на голос. – Раз мы тебя не видим, то не сможем контролировать во время гипноза. Вдруг что-то пойдёт не так.

– Надеюсь, Мона и Сейли не рвутся быть загипнотизированными? – спросил Карэле у жены. – Сама понимаешь…

– Нет-нет, они пришли просто из любопытства, – успокоила его Алли. – Я бы не рискнула, что ты! А тебе разве не интересно? Садись, хотя бы посмотришь!

– Ну уж нет, – Карэле отпрянул назад. – Прости, дорогая. У меня полно дел.

Он бодро пересёк зал и зашагал вверх по лестнице – всего лишь чуть-чуть быстрее, чем обычно.

*

К тому времени, когда Юта вышла из кондитерской, было уже совсем темно. Дневная жара сменилась прохладой, и девушка с удовольствием подставила лицо ночному ветерку, предвкушая, как станет рассказывать дома о сеансе гипноза.

Деревья шелестели кронами, а в небе между ними, словно сорванные ветром листья, носились чёрные летучие мыши. Иногда они пересекали конусы света под редкими фонарями, вокруг которых роилась мелкая мошкара.

– Сударыня Юта? – от одного из домов отделилась тёмная тень.

Девушка испуганно отступила.

– Простите, не хотел вас напугать. Я был сегодня у вас в кондитерской, – негромко сказала тень, подходя ближе. Юта наконец опознала в ней невысокого пухлого господина, заходившего днём, и нервно пожелала ему доброго вечера.

– Я задержу вас буквально на пару минут, – проворковал господин, увлекая её к стене. – Вы ведь постоянно находитесь рядом с господином Карэле, не правда ли?

Юта подтвердила, что правда.

– И наверняка иногда помогаете с шоколадом, знаете рецепты?

– Вовсе нет, – ответила девушка, но опытный слух Семенека подсказал ему, что она произнесла это чересчур поспешно.

– Видите ли, так получилось, что у меня прямо здесь, при себе имеется солидная, кругленькая сумма в… – фабрикант задумался, но решил не мелочиться, – в пятьсот ренов. И я бы охотно отдал её тому, кто смог бы поделиться со мной рецептом шоколада господина Карэле. Например, вам.

– Да как вы смеете! – вспыхнула Юта. – Я ни за что…

– Шестьсот, – поспешно произнёс Семенек.

– Да хоть сколько! Оставьте меня в покое!

Фабрикант отступил на шаг и укоризненно покачал головой.

– Какая горячая, а! Огонь! Порох! Ну что же, милочка, возьмите вот эту записку – тут мой адрес в здешней гостинице. Я буду в Пате ещё два-три дня, так что вы в любой момент сможете передумать. В любой момент!

Невзирая на сопротивление Юты, он засунул бумажку в карман её платья и резво скрылся в темноте.

– Ах ты столичный паршивец! – девушка топнула ногой. Порылась в кармане, но записка Семенека уже безнадёжно затерялась среди других бумажек, фантиков и прочей ерунды, которую не положено таскать при себе приличной девушке. В этом хаосе даже платок не всегда можно было отыскать, не то что ещё один клочок бумаги.

«Ладно, выброшу дома, – решила Юта, продолжая путь. – Надо же, такой вечер испортил!»

*

Карэле перечитал письмо и запечатал его в конверт. Аккуратно вывел адрес и отложил на угол стола, поверх небольшой стопки других писем, ожидающих отправки наутро. Машинально потянулся, чтобы закрыть чернильницу, и рассмеялся сам над собой – она и так была закрыта. Кондитер уже с неделю пользовался новеньким самопишущим пером, выписанным из Люндевика. А старые привычки остались…

Убрав бумагу и перо на место, Карэле встал и подошёл к распахнутому окну. Уселся, опираясь спиной о раму. Поставил одну ногу на подоконник, покачивая второй. Носок щёгольского ботинка легонько задевал пол мансарды.

Внизу изредка раздавались шаги прохожих. Карэле знал, что они поглядывают на силуэт в окне с неодобрением. Мнение горожан Пата было однозначно: известному кондитеру не подобает торчать по ночам на чердачном подоконнике, как какому-нибудь нищему поэту. Забавные люди…

Карэле думал о будущем, в котором на смену маленьким уютным кондитерским придут шумные шоколадные фабрики из камня и стали. Этот Марек Семенек не верит, что в шоколад нужно вкладывать душу. Как и в любое дело, которое ты делаешь, если делаешь его по-настоящему. Но что, если он вложил свою душу в саму фабрику? В свои любимые механизмы, способные работать без участия человека?

А если так, то будет ли результат одинаковым? Хватит ли одной человеческой души на огромную шумную фабрику, на бесконечную горячую реку сваренного машинами шоколада?

– В конце концов, время покажет, – Карэле закинул голову, любуясь летними звёздами.

Тихонько скрипнули цепи: скелет, подвешенный к потолку, перевернулся, устраиваясь поудобнее.

*

– Если позволите, госпожа Алли… – несмело сказала Сейли и замолкла, сосредоточенно складывая снятое с кровати бельё.

– В чём дело, девочка? – подняла на неё глаза хозяйка, наводящая перед сном порядок на туалетном столике.

– Это насчёт господина Венсана, – горничная вконец смутилась. – Он на меня так странно смотрит…

Алли с улыбкой покачала головой.

– Венсан не позволит себе лишнего, да ещё и в отношении такой молоденькой девчушки, как ты. Я думаю, это профессиональный интерес. В конце концов, он известный оккультист, астролог, таролог… Он с первого дня почувствовал в тебе кровь Сумеречного Народца, хотя и не понял, в чём дело. Видимо, эта загадка его и привлекает. Венсан у меня ничего не спрашивал, потому что любит решать такие задачки самостоятельно. Но, если хочешь, я могу с ним поговорить.

– Ох, нет, госпожа Алли, лучше не надо!

Взметнувшаяся над кроватью чистая простыня скрыла зардевшуюся Сейли от глаз хозяйки. В комнате запахло лавандой.

– А ещё он спрашивал, когда я родилась, – пожаловалась девушка, тщательно расправляя складки.

– Просил назвать время и место? – уточнила Алли.

– Нет, только день.

– Ну, тогда ничего страшного. Такие вещи он спрашивает у всех подряд. Хочет понять, к какому знаку Зодиака ты относишься – у астрологов всегда только это на уме. Вот если он попросит назвать время с точностью до минуты, тогда можешь начинать беспокоиться. Значит, он собирается составить твою натальную карту, а это дело сложное, ради кого попало им не занимаются.

– Конечно, я понимаю, – тихо сказала Сейли, натягивая наволочку на подушку. Алли показалось, что в её голосе проскользнула нотка разочарования.

*

Два дня спустя поздние летние сумерки застали Марека Семенека в тихом переулке позади кондитерской Карэле. Его карманы оттягивали мешочки с золотом. В левом кармане, под мешочками, лежала смятая записка, написанная торопливым, неровным почерком. «У заднего входа в кондитерскую, в девять», – гласила она. И нахально добавляла: «Восемьсот ренов».

Сумма, что и говорить, немаленькая. Но надежда на будущие прибыли всё-таки победила жадность. И потом, Семенек действительно вложил в фабрику душу. Мысль о том, что сверкающие, идеальные механизмы станут делать шоколад по неидеальному рецепту, погружала его в тоску. Он окинул мысленным взором машины, застывшие в нетерпеливом ожидании, и его сердце дрогнуло. «Достану для вас самый лучший рецепт, дорогие мои», – пообещал он.

Наконец скрипнула калитка в заборе. В переулок выскользнула Юта, озираясь по сторонам.

– Сюда! – прошептал фабрикант.

Девушка на цыпочках подошла к нему.

– Принесли? – поинтересовалась она.

– Само собой. А рецепт?

– Вот, – Юта вынула из кармана аккуратно сложенный вчетверо лист. – Можете проверить.

Семенек зажёг спичку и при её свете увидел ровные строки, выведенные изящным почерком Карэле. Танцующий огонёк выхватил из темноты фразы, от которых у фабриканта запела душа: «обжаривать какао-бобы три с половиной минуты», «добавить две меры самой мелкой сахарной пудры», «вымешивать до густоты»…

– Давай, давай скорее сюда! – он отшвырнул погасшую спичку. – Вот твои деньги!

Мешочки перекочевали в карманы платья Юты, изрядно оттянув их. Девушка молча кивнула и скрылась за калиткой, оставив Марека Семенека, прижимающего к груди вожделенный рецепт, в тёмном переулке.

*

Карэле торжествующе улыбнулся.

– Значит, моя догадка была верной! – сказал он.

– Вполне, – кивнул Венсан. – Честно сказать, от Альбина Малледи я такого не ожидал. Хорошо хоть, никаких дополнительных сюрпризов, вроде самоубийства в открытом море, мне не предстоит.

– И это меня весьма радует. Стало быть, теперь у тебя есть два пути, чтобы избежать дальнейшего расследования дела. Либо вернуть ключ – естественно, с надлежащими мерами предосторожности, – либо заплатить за него.

– Каким образом? Разве полиция не отыщет человека, который это сделает? То есть меня?

– Ты явно недооцениваешь мои логические способности, – укоризненно покачал головой Карэле. – Мой план таков: ты отправишься в любой другой город или, как собирался, за границу, где постараешься попасть в центр внимания общества. Как насчёт публичной лекции, например? А в этот же день из Даммленда, который находится крайне далеко от твоего маршрута, будет оправлена ценная посылка. Или банковский перевод от неизвестного доброжелателя, на выбор. Я списался с одним своим знакомым из этой страны, который в состоянии оказать мне такую услугу. Курьер, которого я отправлю к нему, человек проверенный. У тебя будет надёжное алиби.

– Спасибо, Карэле, – с чувством сказал Венсан. – Ты гений.

– Разумеется, – кондитер рассмеялся, хлопнув ладонями по столу. – Что ты выберешь?

– Знаешь, судя по всему, мне этот ключ особого счастья не принесёт. Может, дело в том, что я всегда недолюбливал Гауэра? Как ни крути, всё равно он шарлатан, хоть ему и достался настоящий магический инструмент.

– То есть ты решил вернуть ключ антиквару?

– Ну уж нет, – мотнул головой Венсан, – кто знает, в какие руки он потом попадёт? Я хочу подарить его Алли. Так будет лучше всего.

Карэле нахмурился.

– Извини, но делать моей жене подарки такой стоимости могу только я сам. К тому же в этом случае у тебя просто не останется денег на поездку.

– Зато я буду спокоен, а Алли счастлива, – упрямо сказал Венсан. – Ты слишком старомоден, Карэле.

– Никогда этого не отрицал, – кондитер пожал плечами. – Я и сам думаю, что зеркальному ключу лучше остаться у Алли. Она не успокоится, пока не выяснит, как с его помощью открываются сердца. Так что я куплю его сам.

– И откуда ты возьмёшь такие деньги?

Карэле бросил взгляд на настенные часы.

– Они придут сами. И, по моим подсчётам, с минуты на минуту. О, слышишь?

На лестнице действительно раздались быстрые шаги, а затем в дверь кабинета постучали.

– Войдите, – невозмутимо отозвался Карэле, не без удовольствия разглядывая удивлённое лицо Венсана.

– Это я, господин Карэле! – в кабинет влетела сияющая Юта. – Всё в порядке!

Она выгрузила на стол восемь мешочков, каждый из которых звякнул тем особым, значительным тоном, что позволяет сразу понять: внутри лежат золотые монеты.

– Ого! – только и смог сказать Венсан.

Девушка хихикнула, сделала реверанс и убежала.

– Как видишь, покупку сувенира для Алли профинансировал господин Семенек, люндевикский фабрикант, – пояснил Карэле.

– Только не говори, что всё-таки продал ему рецепт шоколада!

– Продал, – подтвердил кондитер. – Замечательный, проверенный временем рецепт шоколада из поваренной книги. Творчески переработанный и дополненный. Я и сам иногда им пользуюсь, так что никакого обмана. Правда, мой новый знакомый уверен, что рецепт для него выкрала Юта, а он – соучастник преступления.

– Карэле, – укоризненно покачал головой Венсан, – это нехорошо. Твои шуточки в конце концов доведут какого-нибудь бедолагу до удара. Для чего тебе понадобилось втягивать этого Семенека в криминальную историю?

– Ты вправду не понимаешь? – кондитер поднял бровь. – А ведь это был наилучший выход. Я видел, что он не отступится, пока не получит рецепт – Семенек вбил себе в голову, что ему нужен только мой шоколад. Впрочем, выбор вполне достойный… И, честно говоря, мне понравилась его одержимость. Он заслуживает того, чтобы поделиться с ним секретами. Но я не могу позволить, чтобы моё имя было как-то связано с шоколадом, страшно сказать, фабричного производства. А Семенек непременно разболтал бы, откуда у него рецепт. Уж поверь мне, кое-какие вещи я умею предсказывать не хуже, чем Алли. Зато теперь у него есть веский повод хранить это приключение в тайне. В итоге Семенек получил рецепт, моя жена – зеркальный ключ, ты – путешествие за границу, а я – небольшое развлечение. Все довольны!

– Ты неисправим, – констатировал Венсан. – Ведь я же мог решить этот вопрос сам, не разоряя беднягу фабриканта!

– Да и я мог, – пожал плечами Карэле. – Кое-какие сбережения у меня есть. Но, Венсан, неужели я должен объяснять такие вещи будущему профессору Академии? Когда у тебя в левой руке внезапно оказывается предмет, который нужно купить, а в правой – деньги на его покупку, не время лезть в карман, чтобы благородно воспользоваться собственным кошельком. Мир хочет от тебя совсем не этого. Любой, кто знает, в чём тут дело, обязан принять правила игры. «Совпадений не существует – всё происходящее только часть продуманного и осмысленного узора, недоступного для человеческого восприятия во всей полноте».

– Моя собственная книга, глава пятая, – опознал цитату Венсан. – Карэле, если мне понадобится кто-то, способный давать уроки профессорам, я обращусь к тебе. Ты разбил меня наголову.

– Просто ты теоретик, а я практик, вот и всё, – отмахнулся Карэле, но было заметно, что он польщён.

*

Когда у дверей кондитерской уже стояла коляска, нагруженная чемоданами, Венсан вдруг занервничал. Он поставил на сиденье свой саквояж и похлопал по карманам.

– Похоже, забыл записную книжку, – сообщил он Карэле и Алли, которые вышли его проводить. – Я сейчас!

Венсан исчез в доме. Супруги обменялись понимающими взглядами, пряча лукавые улыбки.

Взбежав по лестнице на второй этаж, Венсан решительно шагнул к открытой двери гостевой комнаты, безуспешно пытаясь отдышаться. Сейли, убиравшая бельё, подняла на него испуганные глаза.

– Я кое-что забыл, – строго сказал ей Венсан, вынимая из кармана записную книжку и карандаш. – Будьте добры, сообщите мне, где вы родились, а также в какое время это произошло. Желательно – с точностью до минуты.

Порозовевшая Сейли застенчиво улыбнулась.