Карэле Карэле и другие волшебные существа

XIII. Ключи от других миров

Этим солнечным утром на улицах Линери было меньше людей, чем обычно. Лето заканчивалось, и часть гостей уже разъехалась по домам, а остальные укладывали чемоданы, готовясь последовать их примеру.

Мужчины в светлых костюмах по-прежнему вели под руку смеющихся дам, а те кокетливо придерживали белые кружевные зонтики белыми кружевными пальчиками. Все они легкомысленно болтали, улыбались и, казалось, никуда не спешили, но в их глазах мелькало иногда отсутствующее, рассеянное выражение. Словно осенний сквознячок вдруг прикасался к коже. Впрочем, это мог быть и прохладный ветер с моря.

– Так что она за человек? – спросила Алли у своей спутницы, вместе с которой шагала по тротуару мимо вспыхивающих бликами витрин.

Эйнеле Анс пожала плечами:

– Вдова, преклонных уже лет, небогата. В городе Риту Шинбер уважают – она прожила в Линери чуть ли не всю жизнь, тут все её знают. Правда, со здоровьем у неё не очень хорошо.

Эйнеле была почти такой же высокой и крепкой, как её брат Венсан, но при этом в ней чувствовались изящество и женственность. Тёмные волосы, убранные в узел, сейчас были скрыты под скромной и практичной шляпкой кофейного цвета, в тон платью. Серые глаза смотрели прямо и уверенно, а твёрдый подбородок наводил на мысли о сильном характере. Насколько Алли знала, именно на Эйнеле держался дом Ансов: Венсан чаще жил в столице, а их мать была слишком стара, чтобы заниматься хозяйством.

– Что её уважают – это замечательно, – согласилась Алли. – Но меня сильнее интересует, будет ли она добра к Сейли.

Эйнеле задумалась. Над головами женщин пронзительно вскрикнула чайка, залетевшая в город, чтобы разнообразить меню чем-нибудь, кроме рыбы. Птичья тень скользнула по мостовой, жёлтой от солнечных лучей.

– Вообще-то особой доброты за госпожой Шинбер я не замечала. Но и плохого сказать не могу. Мне кажется, всё будет нормально.

Алли взяла подругу под руку, чтобы заставить её чуть замедлить шаг. Эйнеле по привычке шла так быстро, что угнаться за ней было нелегко.

– Знаешь что? Не говори ей ничего про девочку, ладно? Дай мне сначала самой посмотреть на эту Риту Шинбер. Всё-таки я отвечаю за Сейли и не могу вот так сразу предложить незнакомому человеку взять её на воспитание.

– Как хочешь, – пожала плечами Эйнеле. – Осторожность, конечно, не повредит.

Они свернули с центральной улицы городка вглубь. Здесь в тени платанов стояли двухэтажные дома из светлого камня. Ещё пара переулков, и дома стали одноэтажными, а сады перед ними ужались до пары клумб с цветами. В этом месте всё выглядело старым, но ухоженным – как подумалось Алли, его обитатели балансировали между бедностью и чувством собственного достоинства. Иной раз бедность побеждала, но в целом счёт был не в её пользу.

– Вот мы и пришли, – Эйнеле отворила калитку, с которой дожди почти смыли синюю краску. – Дом номер восемнадцать, запоминай.

Алли усмехнулась. Номер восемнадцать в Старших Арканах Таро принадлежал карте Луны, а она, как известно, обозначала сомнения, неуверенность и путь, результат которого никто не сможет предсказать. Неплохое совпадение.

Эйнеле, пройдя по дорожке к дому, взялась за прикрученное посередине кольцо и стукнула им пару раз. Немолодая служанка открыла им дверь и после коротких переговоров провела в сумрачную гостиную, забитую старомодной мебелью и безделушками.

Хозяйка дома сидела в кресле у окна. При их появлении она отложила в сторону журнал, который читала, но не поднялась.

– Не обижайтесь на старуху, – сказала она, с интересом разглядывая Алли беспокойными цепкими глазами. – Ноги уже не те, вставать тяжело…

– Что вы, госпожа Шинбер! – протестующе воскликнула Эйнеле. – Не беспокойтесь, пожалуйста! Как ваше здоровье?

– Какое там здоровье, – женщина в кресле махнула рукой. – Одни болячки… А сегодня ещё хуже, чем обычно.

Пока Эйнеле выражала своё сочувствие, Алли рассмотрела хозяйку как следует. Худощавая, довольно высокая, она носила тусклое чёрное платье с глухим воротом. Такие же тусклые чёрные волосы, в которых лишь кое-где мелькала седина, были сколоты в узел на затылке. Уголки рта, привычно опущенные вниз, безнадёжно застыли – Рита Шинбер была в том возрасте, когда движения души уже намертво запечатлеваются на лице, годами отображавшем одни и те же эмоции. И всё же она сильно преувеличивала, называя себя старухой. Как показалось Алли, хозяйка дома была не намного старше её самой – а это ещё далеко не старость.

– Хочу познакомить вас с моей подругой, Алли Карэле, – сказала наконец Эйнеле, и Алли включилась в неизменный ритуал приветствий, расспросов и вежливых улыбок.

– Приехали отдыхать в Линери? – Рита Шинбер покачала головой. – Надо полагать, отдых у вас не задался. Какой ужасный ливень был на той неделе!

Алли, кое-что знающая про «ужасный ливень», сдержала смешок.

– Что вы, мы прекрасно провели время.

– Ну, это уже дело вкуса, – хозяйка недовольно поджала губы. – В такую погоду очень легко заболеть, а там ещё и осложнения пойдут… Да и вообще Линери уже не тот, что раньше. Приличных людей всё меньше, на улицах кого только не встретишь!

– Вы же не выходите из дому, госпожа Шинбер! – простодушно удивилась Эйнеле.

– Зато в окно всё вижу! – отрезала та.

Алли вздохнула. Она давно уже поняла, что напрасно теряет время, сидя на пыльном диване в пыльной гостиной и ведя разговоры, которые отдают всё той же затхлой пылью. В правом виске заныло. Нет, девочке в этом доме делать нечего. Даже человек такого не выдержит, а Сейли – человек только наполовину.

Очень хотелось встать и уйти, тем более что и голова болела всё сильнее. Алли могла позволить себе быть невежливой, но стоило подумать и об Эйнеле. Было бы нехорошо поставить её в неловкое положение, а значит, следовало потерпеть. Хотя бы десять минут, чтобы не нарушать приличий.

Алли потёрла висок кончиками пальцев. Интуиция требовала уходить немедленно. А ещё лучше – бежать. Подальше от этого дома и от Риты Шинбер.

Неужели дело в ней? Женщина увлечённо пересказывала терпеливой Эйнеле подробности своей ссоры с соседкой и не обращала внимания на Алли. Та незаметно открыла сумку, лежащую на коленях, и нащупала внутри бархатный мешочек, взятый на всякий случай. Вот и пригодился.

Этому фокусу Алли научилась недавно. Глядя на госпожу Шинбер, она вынула из сумочки зеркальный ключ и, держа его за стержень, принялась катать в пальцах. На самом краю поля зрения замелькали двойные блики, вспыхивающие на головке ключа. Сложнее всего было поймать ритм – но едва лишь это удавалось, зеркальный ключ Гауэра, как и гласила легенда, открывал сердца. По предположению Алли, ритмичные вспышки вызывали особый вид транса, в котором у человека пробуждались способности к телепатии – обычно на очень короткий миг, но и его хватало, чтобы…

Чтобы понять.

Алли отшатнулась, ударившись о спинку дивана, и обе женщины с удивлением взглянули на неё.

– Что с тобой? – воскликнула Эйнеле. – Тебе нехорошо?

– Голова кружится, – проговорила Алли, роняя ключ в сумку и захлопывая её. – Мне нужно на воздух. Простите, госпожа Шинбер…

Она поспешно вышла из комнаты. Эйнеле бросилась следом, на ходу прощаясь с хозяйкой.

Она догнала Алли только у самой калитки.

– Как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросила Эйнеле, окидывая подругу внимательным взглядом.

– Плохо, – призналась та. – Проводишь меня в гостиницу? Не волнуйся, ничего серьёзного. Но мне срочно нужно поговорить с Карэле.

Алли обернулась, чтобы закрыть калитку, и увидела в окне мрачное лицо Риты Шинбер. Она схватила Эйнеле за руку и потащила прочь.

*

Карэле налил в чашку крепкого чёрного чая и щедрой рукой всыпал туда три ложки сахара. Примерился, не добавить ли четвёртую, но Алли проворно подвинула чашку к себе.

– Трёх вполне хватит, – укоризненно сказала она.

– Тебе нужно сладкое, – кондитер с тревогой взглянул на жену. – Ты совсем бледная.

– Алли так внезапно стало плохо! – воскликнула Эйнеле, наливая чай себе и Карэле. – Наверное, от духоты.

– Да нет, не поэтому, – Алли опустила на блюдце пустую чашку, и подруга немедленно налила ей ещё чая. – Я расскажу, как только пойму, с чего начать… Честное слово, никогда не видела ничего подобного и даже не знаю, как это описывать. Нет-нет, Карэле, сахара не надо! Мне уже намного лучше!

Она сделала глоток, но, вспомнив что-то, отставила в сторону чашку и подтащила к себе за ремешок сумку, лежавшую на другом краю дивана. Щёлкнув замочком, Алли извлекла откуда-то из недр сумки зеркальный ключ и внимательно его осмотрела.

– Слава богам, не поцарапался! – сказала она. – Я так испугалась, что даже забыла убрать его в мешочек.

Карэле помрачнел.

– Рассказывай, Алли. А то я уже начинаю нервничать.

И Алли рассказала, как случайно выяснила, что означает фраза «зеркальный ключ Гауэра открывает сердца», и как применила его, чтобы понять, чем ей так не нравится Рита Шинбер.

– Я увидела – или почувствовала, по ощущениям это что-то среднее, как будто видишь всем телом, а не глазами, – так вот, я увидела, что никакой Риты Шинбер там нет. На её месте была пустота, жадная и голодная, и в эту пустоту холодным сквозняком затягивало наши с Эйнеле силы… или жизни, или души, не знаю, что именно. Знаю только, что никакого права на это оно не имело. А по краям пустоты висели какие-то ошмётки, какие-то драные лоскутья, и это всё, что осталось от личности Риты Шинбер. Вы не представляете, как это было страшно…

Алли передёрнуло, и Карэле набросил ей на плечи висевшую на спинке кресла шаль.

– Эта женщина дышит, ходит, разговаривает, но при этом её почти уже нет, а на том месте, которое должна занимать она – жуткая дыра, готовая сожрать всё живое, что подойдёт к ней слишком близко.

– Алли, но это всё как-то… – Эйнеле замялась, не желая обижать подругу. – Ты не преувеличиваешь? Может быть, тебе просто показалось?

Та вздохнула:

– Прости, Эйнеле. Я видела это буквально пару секунд, но абсолютно уверена, что всё так и есть.

– Я знаю, что такие вещи бывают, – задумчиво произнёс Карэле. – Правда, я не думал, что это настолько страшно.

– Ты с этим сталкивался? – подняла на него взгляд жена. – А почему ничего не рассказывал?

Кондитер задумчиво повертел в пальцах чайную ложку, понял, что бессознательно копирует манипуляции Алли с ключом, и отложил её подальше.

– Да нечего было рассказывать, – сказал он. – Просто мне вдруг стало неприятно находиться рядом с некоторыми людьми. Помнишь, как я уволил половину наших работников, а потом чуть ли не полгода подбирал тех, кто бы меня устраивал?

– Ещё бы! – Алли не удержалась от улыбки. – Это было лет десять назад. Мне тогда пришлось помогать в пекарне, а ты сам мыл посуду. И никто не мог понять, что на тебя нашло…

– Я тоже не мог, – хмыкнул Карэле. – Но позже сообразил, что все, кого я уволил, создавали вокруг мрачную и унылую атмосферу. Или жалели себя, или ненавидели окружающих, или то и другое вместе. А я вдруг ни с того ни с сего начал это ощущать, и мне стало довольно-таки некомфортно. Мне кажется, в этом есть что-то общее с тем, что ты видела, хотя до такой жути дело ни разу не доходило.

Эйнеле недоверчиво покачала головой.

– На мой взгляд, это как-то чересчур, – заявила она. – Мне кажется, что вы преувеличиваете. Такие истории бывают только в дешёвых брошюрках про магию. Мы все иногда жалуемся на жизнь, что в этом ужасного?

– Ничего, – мягко улыбнулся Карэле. – Ужасное начинается, когда мы увлекаемся этими жалобами и забываем, что мы вовсе не несчастные страдальцы, а удивительные волшебные существа. Потому что после этого, как правило, мы начинаем убеждать в том же самом окружающих – до тех пор, пока ни одного волшебного существа вокруг нас не останется.

Алли нахмурилась.

– Карэле, это можно как-то исправить? – спросила она. – Мы можем что-то сделать для этой женщины?

Кондитер помрачнел.

– Я не знаю никакого способа. Мне всегда казалось, что выход тут один – пересмотреть своё отношение к жизни. Если человек сам этого не хочет, ему никто не поможет.

– Знаете что? – Эйнеле решительно поднялась на ноги. – Идёмте к Венсану. Если вы правы, он посоветует вам что-нибудь полезное. В конце концов, он известный оккультист, и это его работа. А если вы не правы, на что я очень надеюсь, то я сегодня усну спокойно.

*

Улицы Линери были по-прежнему безмятежными и солнечными, но теперь Алли смотрела на них другими глазами. Повсюду были люди: они улыбались и хмурились, выходили с покупками из магазинов, сидели на скамейках, глядя на сверкающее бликами море. Но если вынуть из сумки зеркальный ключ, поднять его к глазам и прокрутить в пальцах, сколько на месте этих людей возникнет голодных хищных дыр?

Карэле успокаивающее похлопал жену по руке. Не нужно было обладать телепатическими способностями, чтобы понять, о чём она думает.

– Это пройдёт, – пообещал он. – Как ни странно, к таким вещам быстро привыкаешь, так что страшно только поначалу.

Алли обречённо кивнула. Придётся надеяться, что Карэле прав. А что ещё ей остаётся делать?

Эйнеле шла чуть впереди, чтобы их компания не занимала всю ширину тротуара. Несмотря на конец сезона, на курорте всё ещё было многолюдно. Попадались и новые, не примелькавшиеся за последние недели лица: кое-кто подгадывал поездку к тому времени, когда поток отдыхающих схлынет и жизнь в Линери станет поспокойнее.

Внезапно Карэле протянул свободную руку и придержал Эйнеле за локоть, а затем аккуратно развернул обеих дам к ближайшей двери. Это оказался вход в кофейню. Он мягко, но решительно затолкал их внутрь.

– Но мы же только что пили чай! – запротестовала Алли.

– А теперь выпьем кофе, – Карэле усадил её за столик в углу и выдвинул стул для Эйнеле. – Погляди в окно.

За широким окном кофейни, украшенным занавеской из деревянных бусин, открывался прекрасный вид на улицу.

– Сейчас появится, – пробормотал кондитер. – Ага, вот и он. Видите того молодого человека?

– Такого высокого, в чёрном? – уточнила Эйнеле.

– Именно. Это инспектор Рорг. Он как-то наведывался в мою кондитерскую по анонимному доносу, и теперь мне не очень хочется его видеть. Я не в том настроении, чтобы желать ему доброго здоровья.

Алли бросила на мужа понимающий взгляд. Пожалуй, встреча с инспектором не относилась к числу событий, которые могли бы скрасить остаток дня. Особенно если у того остались какие-то вопросы про зомби или про Бенефора Абеле.

– Но что, если этот молодой человек тоже зайдёт в кофейню? – спросила Эйнеле. Она всегда отличалась предусмотрительностью.

Карэле улыбнулся.

– Тогда ничего не поделаешь! Это будет судьба. Но, кажется, нам повезло.

Рорг, не замедляя шага, прошёл мимо кофейни и исчез из виду, скрывшись за краем окна.

Карэле с облегчением выдохнул, откинувшись на спинку стула.

– Ушёл! А к нам направляется юная барышня, чтобы принять заказ. Какой кофе вы будете пить, дамы?

*

Кабинет Венсана занимал добрую половину второго этажа – это была самая просторная комната в доме Ансов. Вдоль стен тянулись книжные полки, но их явно не хватало. Книги громоздились на стульях и на краю широкого стола, заваленного бумагами.

– Вот это гости! – воскликнул Венсан, поспешно сгребая книги с ближайшего стула. Он оглянулся, пытаясь найти для них место, но понял, что это бесполезно.

– Извини, что мы без предупреждения, – сказал Карэле. – О, и господин Малледи тут! Добрый день!

Альбин, кивнув гостям, взял у растерянного Венсана стопку книг и сгрузил её в угол. Затем освободил ещё один стул и устроился на нём, уступив дамам маленький узкий диванчик.

– Мы вас отвлекли от работы? – спросила Алли, бросив взгляд на стол, где среди бумаг с записями были рассыпаны карты Таро.

– Ничего страшного, – махнул рукой хозяин. – Мы всё равно зашли в тупик.

– Это ты так думаешь, – фыркнул Альбин. – Лично для меня вполне очевидно, что мы должны учитывать планеты высшей октавы. Но мы можем обсудить это и позже.

– Да уж, пожалуйста, – согласился Карэле. – Алли это, наверное, было бы очень интересно, но мы с Эйнеле вряд ли что-то поймём. Тем более что нам нужно узнать ваше мнение совсем по другому вопросу.

Венсан заинтересованно поднял глаза от колоды, которую он собирал.

– Ну так рассказывайте! Или, может, сначала чаю? Сестрёнка, распорядишься?

– Ох, нет, – рассмеялась Алли, удерживая Эйнеле за руку. – Мы уже пили и чай, и кофе. Кроме доброго совета, ничего не нужно.

И она рассказала про Риту Шинбер и (после некоторого колебания) про зеркальный ключ. Впрочем, Альбин Малледи совершенно не удивился – похоже, он уже успел узнать у Венсана, чем закончилась эта история.

– Так вот как работал Гауэр… – задумчиво протянул он. – Двухсторонний транс… Видимо, дело в форме ключа – он даёт двойную вспышку с определённой частотой, и это включает какие-то новые возможности мозга. Если это так, то эффект можно повторить, сделав копию ключа. Как ты думаешь, Венсан?

Маг не успел ответить – возмущённая Алли стукнула пухлым кулачком по колену:

– Какой ещё эффект?! Я пришла сюда, чтобы вы мне сказали, можно ли как-то помочь этой несчастной женщине. А вам интересно только, как работает этот проклятый ключ?

Венсан примиряюще поднял широкие ладони – вид у них был совершенно не оккультный, машинально отметил Карэле. Карты и хрустальный шар в этих лапищах всегда смотрелись как-то странно – лопата была бы куда уместнее. Венсан Анс выглядел вызывающе неволшебно, особенно по контрасту с бледным и мрачным красавчиком Малледи, в котором мага не признал бы только слепой. И, тем не менее, Карэле знал, что его друг – один из крупнейших оккультистов Камбрии. И его жена это тоже знала.

Венсан выбрался из-за стола и, присев перед диванчиком, заглянул Алли в глаза, словно ребёнку.

– Прости, – мягко сказал он. – Ей никак нельзя помочь. Я объясню…

Он на минуту опустил голову, собираясь с мыслями.

– Понимаешь, Алли… в этом мире живут люди, и призраки, и Добрые Соседи, и брауни… Всех не перечислишь. И мы худо-бедно ладим. По крайней мере, места нам хватает. Но есть и ещё кое-кто. Мы зовём их Едоками.

– Кажется, я уже знаю, кого они едят, – безрадостно отозвалась Алли.

Венсан кивнул:

– Конечно, знаешь. Они едят нас – не тела, а нашу силу и энергию. Ты ведь наверняка о них слышала раньше?

Алли с некоторым раздражением пожала плечами:

– По-моему, нет человека, кому не попадались бы всякие статейки и брошюрки о чём-то похожем.

Венсан довольно улыбнулся и сел прямо на ковёр.

– Отлично! – заявил он, хлопнув ладонями по коленям. – Может, ты даже запомнила что-то из того, что там было написано?

– Я не очень внимательно читала, – нахмурилась Алли. – Примерно то же самое, что говоришь ты: Едоки нас едят, а мы все – беспомощное стадо.

Венсан кивнул, вполне удовлетворённый ответом:

– Прекрасно, прекрасно! А теперь скажи мне: ты не хотела бы почитать что-нибудь ещё про Едоков? У меня тут есть несколько хороших книжек.

– Нет, спасибо, – сухо отказалась его собеседница. – Не думаю, что мне это интересно.

Маг торжествующе оглядел тех, кто был в комнате. Карэле слушал с внимательным и заинтересованным видом, Эйнеле – с непонимающим. Альбин развлекался тем, что листал какую-то книгу, но, почувствовав взгляд Венсана, поднял голову.

– Классический сценарий разговора о Едоках, – резюмировал он.

– Именно! – воскликнул Венсан. – Алли, сама подумай: как тебе может быть это неинтересно? Ты сегодня своими глазами видела, что осталось от несчастной женщины, которую они сожрали. Ты пришла сюда узнать, что это за напасть и что с ней делать. Но стоило мне только объяснить тебе, что дело в Едоках, как ты потеряла всякий интерес. Ты чувствуешь, насколько это странно?

Алли медленно кивнула. Ей было явно не по себе.

– Я не понимаю, как так вышло, – сказала она.

Маг заглянул ей в глаза.

– На самом деле понимаешь, – мягко возразил он. – Едоки способны частично контролировать наши мысли, и этого хватает, чтобы не позволять нам задумываться о них. Ты знаешь, что мы постоянно пытаемся рассказать людям об этих тварях? И ничего не получается. Лекции никто не желает слушать, книги никто не желает читать. Как ни смешно, наибольший эффект дают именно статьи в развлекательных газетах: прежде, чем включается механизм отторжения, человек всё-таки успевает прочитать пару абзацев. Всё это интересует только магов, да и нам приходится нелегко. Когда мы обращаем внимание на Едоков, то и они обращают внимание на нас. И при этом мы понятия не имеем, что они собой представляют – даже не знаем, разумны они или нет! Только строим гипотезы, которые никак не проверить, и ничего не можем им противопоставить!

Венсан вскочил и принялся ходить по комнате.

– Рите Шинбер ничем не поможешь, Алли. Я даже родную сестру не способен заставить поверить в существование Едоков. Сколько раз я рассказывал тебе о них, Эйнеле?

– Два или три, – пожала плечами его сестра. – Точно не помню.

– Ровно двадцать пять раз. У меня даже записи есть. Я проводил эксперимент – надеялся, что со временем у тебя появится иммунитет к их воздействию и ты начнёшь воспринимать то, что я говорю. И ничего не получилось. Ты даже не помнишь об этом!

Он в отчаянии стукнул кулаком по столу.

– Венсан, – негромко сказал Малледи. – С этим ничего не поделаешь.

– Неужели нет никакого способа сделать так, чтобы человек тебя выслушал? – спросила Алли.

Венсан тяжело опустился на стул и опёрся локтями о колени.

– Даже если он будет слушать, что толку? Для того, чтобы избавиться от Едоков, нужны годы работы. Маги проходят через это в юности, когда менять себя проще, и им помогают учителя. Взрослому человеку проделать такое почти нереально. Ты представляешь себе, что вдова Шинбер возьмётся за сложные и скучные упражнения или хотя бы поумерит своё недовольство всем на свете?

– А мы? – прямо спросил Карэле. – Я и Алли?

– А вам незачем беспокоиться, – улыбнулся Венсан. – Вас обоих обычными людьми не назовёшь, Карэле. Может, вы и не обучались в Академии, но всё-таки вы с Алли тоже маги, каждый на свой манер. До тех пор, пока вы живёте, как живёте, Едоки не видят вас и не трогают. По крайней мере, не едят регулярно, как всех остальных. Главное – не лезьте к ним сами.

– Уже легче, – пробормотал кондитер, откидываясь на спинку стула.

Алли молчала, вертя в руках ремешок сумки. Видно было, что она сильно расстроена услышанным.

– Я всё-таки принесу чая, – решительно сказала Эйнеле, поднимаясь с места. Венсан проводил её грустным взглядом.

Тёплый ветер всколыхнул занавеску у раскрытого окна, где-то далеко крикнула чайка.

– Нельзя ли мне взглянуть на ключ? – спросил Малледи. Алли достала из сумочки бархатный мешочек и протянула ему.

– Ты же его уже видел, – поддел Венсан. Молодой человек покраснел и бросил на него возмущённый взгляд.

– И ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать, – фыркнул он. – Между прочим, в тот раз я ничего особенного не заметил. Может быть, госпожа Карэле покажет нам, как работает ключ? Мне бы очень хотелось испробовать метод Гауэра.

– Это несложно, – пожала плечами Алли без особого энтузиазма. – Карэле, ты позволишь себя загипнотизировать?

– Не позволю, – отрезал тот, мотнув головой так резко, что карамельная косица взлетела в воздух. – Прости, но я не согласен.

– Но почему? – воскликнул Венсан. – Это ничем тебе не навредит, честное слово!

– Не хочу, и всё, – для надёжности кондитер даже закрыл глаза.

Экспериментаторы переглянулись, слегка удивлённые таким бескомпромиссным отказом.

– Господин Карэле, – укоризненно сказал Малледи, – но загипнотизировать можно и ритмом речи. И даже прикосновением, было бы умение. Поэтому вы совершенно напрасно зажмурились. Если вам настолько неприятна эта тема, мы, конечно, не будем настаивать. Так что можете спокойно открыть глаза.

Карэле бросил быстрый взгляд из-под ресниц. То, что он увидел, ему не понравилось: хотя Алли и делала вид, что всё в порядке, она определённо была обижена. Да и Венсан недовольно хмурил брови. Ему не меньше, чем Альбину, было интересно, как работает зеркальный ключ Гауэра.

Кондитер вздохнул. День сегодня явно не задался.

– Ладно, я объясню вам, в чём дело, – неохотно сказал он. – По крайней мере, мы закроем тему раз и навсегда.

Он переплёл длинные пальцы, раздумывая, с чего начать, но тут на лестнице послышались шаги. В кабинет вошла Эйнеле с подносом.

– Я не вовремя? – спросила она, взглянув на лица гостей и брата. – Похоже, у вас какой-то серьёзный разговор. Не буду мешать…

Эйнеле оставила поднос на столе и шагнула к двери, но Карэле мягко удержал её.

– Всё в порядке, – сказал он. – В конце концов, никакой тайны тут нет. Я просто не очень люблю вспоминать то время, только и всего.

Пока Эйнеле разливала чай по чашкам, Карэле молчал, собираясь с мыслями.

– Вы же наверняка знаете историю о том, как я тут появился? – спросил он наконец. – О том, как я пробрался в крошечную дверцу в кондитерской на глазах у отца Алли?

Венсан кивнул.

– Вообще-то я всегда полагал, что это… э-э-э… художественное преувеличение.

– Вовсе нет, – сказал Карэле, едва заметно улыбнувшись. – Мне тогда было около одиннадцати. Дверца слишком мала, но я всё-таки сквозь неё пролез. Дело в том, что меня загипнотизировали.

Малледи заинтересованно подался вперёд, но промолчал. Карэле сделал глоток из своей чашки.

– В том месте, где я тогда жил, был… один человек, – продолжил он, тщательно подбирая слова. – Так получилось, что он услышал о гипнозе и вздумал попробовать, просто для смеху. И загипнотизировал именно меня. Как ни странно, у него всё получилось с первого раза – то ли он оказался прирождённым гипнотизёром, то ли я был восприимчив. В конце концов, после нескольких других опытов, он предложил мне пролезть в маленькую дверцу печи – она была примерно такого же размера, что и дверца в нашей кондитерской. То есть пробраться сквозь неё было невозможно. Но он сказал, что за дверцей будет… ну, словом, будет то, чего мне больше всего тогда хотелось. И велел лезть.

– И ты… – ахнула его жена.

– И вот я тут, – подтвердил Карэле. – Может оказаться, что я до сих пор под гипнозом, и все эти пятьдесят лет мне просто примерещились. Но если даже и так, приходить в себя я пока не желаю. Поэтому лучше мне обойтись без новых экспериментов. Кто знает, чем это закончится.

– Да уж, – потрясённый Венсан залпом допил свой чай. – То есть то, что мы тебе просто мерещимся – это полная ерунда, но гипноз в этом случае явно противопоказан. Лучше уж мы отложим эксперимент.

Эйнеле осторожно постучала пальчиком по его плечу.

– Если нужно кого-то загипнотизировать, то у вас есть я. Может, этот опыт окажется удачнее, чем тот, с Едоками. Что нужно делать?

*

Поздним вечером на ступеньках лестницы, ведущей к морю – уже не в городе, ещё не на берегу, ни тут и ни там, – Карэле сидел в одиночестве, глядя на скалы и звёзды. Крупная луна, слегка надкушенная с левого бока, висела над уходящим летом. Внизу, подсвеченные её бликами, ворочались сонные волны.

Стоило только прищуриться, и эти блики расплывались между ресниц – тогда на месте скал и волн можно было увидеть странный сияющий город из камня и стали, где в ущельях между домами, под электрическим блеском, сновали люди и экипажи. Карэле знал, откуда взялась эта картина. Он видел её во сне – всего несколько месяцев назад, а казалось, будто прошли долгие годы.

И всё-таки волны толкались в берег тяжёлыми и упругими телами, а наверху, в засыпающем Линери, ещё горели последние лампы в окнах. Камни лестницы, нагретые солнцем за долгий день, были тёплыми, воздух пахнул солью, водорослями и чабрецом. Всё это было реально. А видения другого мира и память, источенная пятью десятилетиями, весили не больше, чем сухой лист. Подует ветер, смахнёт его в море, и лист исчезнет без следа.

Карэле подхватил подвернувшийся под руку камушек и зашвырнул его в воду. Вот так, пусть тонет.

– Славный бросок, – произнёс женский голос, и Карэле, обернувшись, увидел за своим плечом Нелиду.

Он подвинулся, освобождая для неё место на ступеньке, но Нелида присела прямо на лунный луч, и он слегка прогнулся под её призрачной тяжестью. Некоторое время оба молчали.

– Объясните мне, что это такое – другие миры? – наконец попросила Нелида. – Морские рассказывают о дивных местах. Они говорят, что нам с Тодашем попасть туда будет несложно. А я даже не знала, что кроме нашего мира есть что-то ещё.

Карэле улыбнулся.

– Забавно, – тихо сказал он. – Года не прошло, как я отвечал на этот вопрос в последний раз. Тогда я сказал, что миры похожи на стопку салфеток, а мы проходим сквозь них, как игла. Поднимаемся вверх, к волшебным странам, или спускаемся вниз, к сумеречным, где о волшебстве и не слышали. Но теперь, конечно, я бы ответил совсем иначе. Сейчас мне думается, что разные миры – это стопка книг. И в каждой сотни страниц. На каких-то написано о красоте и магии, на других – о несчастьях и страданиях. Перелистывать эти страницы нам трудно, но всё-таки возможно. Для вас же и вовсе нет никаких преград, призракам несложно перебираться со страницы на страницу или даже из книги в книгу.

Он взглянул на Нелиду. Та слегка покачивалась на луче, отталкиваясь от земли прозрачной туфелькой, и смотрела на тёмное море.

– Раньше я боялась, – призналась она. – Даже в смерть не решилась зайти слишком далеко. Осталась призраком, хотя ничто меня здесь не держало. Сотню лет не покидала родного дома. А теперь… Где только мы не побывали! Я и не думала, что наш мир такой огромный. Но я знаю Тодаша: когда-нибудь он захочет пойти ещё дальше.

Карэле кивнул. Он помнил, что в посмертье бывшего контрабандиста ждали Гончие – его же собственные угрызения совести, и эта дорога была для него закрыта. Похоже, при жизни Тодаш Ласлен натворил немало дурных дел. Но даже призрак может измениться, особенно если для этого есть веская причина. Когда-нибудь Ласлен станет совсем иным, и Гончие потеряют его след. А до тех пор…

– Идите и ничего не бойтесь, – уверенно сказал Карэле. – Со временем и мы, люди, научимся путешествовать между мирами так же легко, как между разными континентами. Иначе для чего мы знаем о них и иногда проскальзываем сквозь границы? А пока – пользуйтесь своим преимуществом.

*

Утро началось с визита Джайса Сангри. Алли ещё не выходила из спальни, делая какие-то заметки в тетради, поэтому в гостиной капитан застал только Карэле, ожидающего завтрака.

– Здравствуй, Карэле, – сказал Джайс, придерживая за локоток открывшую ему дверь Сейли. – Не уходите, юная барышня. Я как раз хотел с вами кое о чём потолковать.

Кондитер удивлённо приподнял карамельную бровь:

– А я-то думал, что ты пришёл ко мне.

– К тебе и твоей девочке, – подтвердил капитан. – Сегодня ночью мне пришла в голову отличная мысль. Что, если мне заключить договор с Морским Народом?

Карэле взглянул на Сейли, та ответила ему таким же недоумевающим взглядом.

– Рассказывай по порядку, Джайс, – велел кондитер. – О чём ты намерен с ними договориться? И сядь, пожалуйста, а то у меня шея заболит смотреть на тебя снизу вверх.

Капитан Сангри выдвинул из-за стола стул, развернул его к собеседникам и уселся.

– О чём – это самый сложный вопрос, – признался он. – Ну, скажем, так: о помощи, когда она мне понадобится. Вся штука в том, что я не знаю возможностей Морских. Но ведь наверняка они смогли бы отогнать акул от матроса, упавшего за борт? Или вывести судно из полосы штиля? Или очистить его днище от ракушек?

Сейли уверенно кивнула:

– Да, всё это они вполне могут сделать. Если захотят.

– Вот! – торжествующе хлопнул ладонями по коленям капитан. – А с другой стороны – наверняка ведь существует что-то, что им нужно. Я понимаю, что золото Людям Моря ни к чему. Но должны быть какие-то вещи, которые они сами не могут достать, а я могу.

– Так и есть, – подтвердила девочка. – Они очень ценят фрукты и сладости. А ещё – молоко и сливки. Но всё это достаётся Морским крайне редко, потому что они не отходят далеко от воды.

– Об этом я и толкую! – воскликнул Джайс. – Осталось только договориться. Это, конечно, самое сложное. Я понимаю, что они мыслят совсем иначе, и вполне можно ожидать, что возникнут недоразумения. Мы можем попросту друг друга не понять. И для переговоров мне нужна Сейли.

Он порылся в кармане и выудил оттуда мешочек из плотной серой ткани – небольшой, но, похоже, тяжёлый.

– Я тебя нанимаю, – заявил он девочке. – Держи. Тут двадцать ренов.

Молоденькая горничная отступила на шаг назад и спрятала руки за спину, бросив испуганный взгляд на Карэле.

– Нет-нет, мне ничего не надо! – воскликнула она. – Я поговорю с ними и так.

– «И так» дела не делаются, – покачал головой капитан. – Работать посредником всегда непросто, даже с людьми. А если Морские согласятся, то работы у тебя будет много, придётся обсуждать всё до мелочей. Поэтому не отказывайся.

– Он прав, девочка, – вмешался кондитер, с интересом слушавший Джайса Сангри. – Конечно, если твои родственники не захотят иметь дело с людьми, то и говорить не о чем. Но если захотят… Собственно говоря, это будет означать начало новой эпохи. И совершенно новые возможности, в том числе и для тебя. Ты единственная, кто может стать посредником между людьми и Морскими. Конечно, профессия довольно необычная для молодой девушки, но всё же попробовать стоит. Так что бери свой первый гонорар, и удачи вам обоим!

В дверь постучали, и растерянной Сейли не осталось ничего другого, как спрятать мешочек в карман и пойти открывать. Пока она помогала горничной, работающей при гостинице, накрывать на стол, друзья молчали – им было о чём подумать.

Алли вышла из спальни в тот момент, когда обе девушки выскользнули за дверь: горничная отправилась за завтраком для капитана, Сейли – за своим собственным.

– Почему у вас такой торжественный вид? – удивилась Алли.

– О, в этой гостиной буквально пять минут назад был изменён ход истории человечества, – рассмеялся Карэле. – Или не был – всё зависит от решения, которое примут родственники нашей Сейли. В любом случае, такое происходит не каждый день. Не хмурься, дорогая моя, сейчас мы всё расскажем!

*

Завтрак прошёл в обсуждении возможных деталей договора. Мужчины так увлеклись этой темой, что не обратили внимания, как Алли, допив кофе, вышла из номера, бросив на прощание: «Я к подруге, ненадолго». Карэле только рассеянно кивнул.

Алли шагала быстро и целеустремлённо – чтобы не передумать. Ей было страшно, к тому же она сомневалась, что поступает правильно. Но остаться в номере было бы ещё более неправильно. Или нет?

Алли направлялась к Рите Шинбер.

Она понятия не имела, как той можно помочь, хоть и ломала над этим голову со вчерашнего вечера. И даже сейчас, щурясь от яркого солнечного света, заливающего улицы Линери, всё ещё пыталась найти решение. Но вариант, судя по всему, был только один.

«Расскажу ей всё, как есть, – думала Алли. – А не захочет слушать, загипнотизирую. Самое плохое, что может случиться – она сочтёт меня сумасшедшей и выгонит. Это я определённо переживу, невелика беда».

Невозможно было ничего не делать, видя, что рядом с тобой поедают заживо душу человека, которого ты знаешь. Даже если этот человек тебе совершенно несимпатичен, как Рита Шинбер.

Поэтому Алли шла вперёд, не глядя на чисто вымытые с утра витрины, пересекая мостовые прямо под носом у запряжённых в коляски котов и иногда кивая знакомым. Она опасалась, что не запомнила дорогу с первого раза, но, как выяснилось, напрасно. Знакомый поворот на улицу с платанами обнаружился легко, и Алли, не сбавляя шага, направилась к нему. Однако тут её кто-то окликнул.

Оглянувшись на голос, она увидела Альбина Малледи. Тот в несколько шагов догнал её, приподняв шляпу.

– Доброе утро, госпожа Карэле!

Алли ответила, постаравшись вложить в своё приветствие равные доли учтивости и равнодушия: так, чтобы не показаться невежливой, но дать понять, что она не желает вступать в долгие разговоры. Однако молодой человек, судя по всему, решил проявить непонятливость.

– Вы куда-то торопитесь? – спросил он. – Могу я вас проводить?

– Не стоит, господин Малледи, – мягко отказалась Алли. – Я иду к подруге, которая живёт неподалёку, буквально в паре переулков отсюда. Спасибо за предложение.

Она сделала шаг в сторону, однако Альбин Малледи тут же оказался рядом, поддерживая Алли под локоток. Он неспешно повёл её по тротуару, слегка наклонившись к уху своей спутницы – невысокая женщина едва доставала ему до плеча.

– Тогда позвольте мне раскрыть карты, госпожа Карэле. Я всё-таки настаиваю на том, чтобы вас проводить. Посудите сами! Вы шагаете по улице с весьма решительным выражением лица, судорожно сжимая в руках сумочку, и направляетесь при этом куда-то к окраинным районам, где вряд ли живут люди вашего круга. Зато для женщины, о которой вы рассказывали нам вчера, там самое место. И я не могу отделаться от подозрения, что вы собрались её спасать. Не знаю, правда, как – до сих пор такие вещи не удавались даже профессионалам.

Алли на мгновение заколебалась – она не любила врать. Но и возмутиться Малледи ей не дал. Короткой заминки ему хватило, чтобы сделать правильные выводы.

– Ну, так и есть, – обречённо резюмировал он. – Даже не отрицайте. А что в сумочке? Вряд ли пистолет, хотя избавить эту вдову от мучений, пристрелив её, было бы, на мой вкус, довольно гуманным вариантом. Но леди такое не к лицу, так что вы, скорее всего, прихватили зеркальный ключ. Неужели вы всерьёз собираетесь загипнотизировать старуху?

– Я вижу, вы просто на редкость наблюдательны, – с досадой бросила Алли, недовольно взглянув на спутника. Смысла отпираться уже не было.

– Это профессиональное, – отозвался Малледи, внезапно заинтересовавшийся чем-то в конце улицы. – Когда работаешь с людьми, приходится держать всё под контролем, иначе… Прошу прощения, но нам лучше свернуть в этот переулок.

Он решительно направил свою спутницу влево, в заросший зеленью проход между домами. Быстрым шагом пройдя мимо двух калиток, он отворил третью и пригласил Алли войти в небольшой запущенный сад.

– В чём дело? – запротестовала она, но молодой человек прижал палец к губам.

– Есть кое-кто, с кем я не хочу встречаться. И он как раз идёт в эту сторону.

Малледи, укрывшись за большим кустом давно отцветшей сирени, указал на улицу, с которой они свернули. Из сада в глубине переулка был виден только небольшой её участок. Там то и дело проходили беззаботные приезжие и деловитые местные жители, даже на взгляд случайного зрителя отличающиеся друг от друга так же сильно, как, к примеру, отличаются коты разных пород.

– А вот и он! – негромко произнёс Альбин Малледи, и Алли с удивлением узнала того высокого молодого человека в чёрном, от которого ей уже довелось прятаться вчера, хоть и в другой компании.

– Инспектор Рорг? – воскликнула она.

Чёрный силуэт исчез за углом, и Малледи повернулся к спутнице.

– Он же мог услышать, – сказал гипнотизёр с упрёком. – Стало быть, вы его знаете?

– Не то чтобы знаю. Просто он заходил к мужу по какому-то делу, – пожала плечами Алли. – А что? Неужели вы и его пытались загипнотизировать?

Альбин высокомерно хмыкнул.

– Почему «пытался»? Загипнотизировал, и довольно успешно, когда этот господин явился вербовать меня на службу некой государственной организации. Насколько я знаю, он пришёл в себя только по ту сторону пролива, да и то не сам, а с помощью коллег из Армори, которые изловили его через пару недель и вернули на родину. С тех пор у нас несколько натянутые отношения.

Он махнул рукой туда, где под старой сливой, усыпанной уже созревшими плодами, стояла грубая скамейка.

– Пойдёмте, присядем.

– Вряд ли хозяева нам обрадуются, – возразила Алли.

– А куда они денутся? Я, между прочим, тут живу. Снимаю вон ту комнату, – и Малледи кивнул на открытое окно на первом этаже. Второе окно, как и дверь чёрного хода, было закрыто, в доме стояла такая тишина, что он выглядел необитаемым. Только в ветвях сливы монотонно насвистывала какая-то невидимая с земли птица.

Алли присела на скамейку, сжимая в руках сумку – внутри и вправду лежал зеркальный ключ. Молодой человек опустился рядом.

– Оставьте эту затею, госпожа Карэле, – серьёзно сказал он. – Или хотя бы отложите. У меня есть неплохая книга о Едоках – хотите, дам вам почитать? По крайней мере, вы будете знать, с чем имеете дело и какие способы однозначно не работают. Неподготовленный человек не должен с ними связываться.

– Я не успею, – неохотно ответила Алли. – Через три дня мы уезжаем домой.

– Да нет же, послушайте меня. Вы успеете. Вам некуда торопиться, это совсем небольшая книга. Времени на то, чтобы прочесть её, у вас достаточно. Послушайте меня, ведь вам и самой это…

– Господин Малледи! – возмущённая Алли вскочила со скамейки. – Вы пытаетесь меня гипнотизировать?! Вот уж не ожидала от вас такого!

Она только теперь поняла, что последние фразы Альбин произносил совершенно особым образом: медленно, ритмично и успокаивающе, глядя ей прямо в глаза. Если бы не уроки Венсана, она бы и не поняла, в чём дело… На всякий случай Алли отвернулась.

– Простите, – вздохнул за её спиной Малледи. – А что мне оставалось делать? Вы же не знаете, что вас ждёт. Как только та тварь, что кормится вашей подружкой, почует вашу силу, она выпьет её досуха. Вы и понять ничего не успеете. До сих пор вас спасало только то, что вы были, грубо говоря, на другом уровне, куда Едоки не любят забираться – им там неуютно. Спуститесь на ступеньку ниже, и вас тут же обнаружат.

Алли тоже вздохнула. Как будто у неё был выбор.

– Ладно, – сказала она, – несите вашу книжку.

– Неужели я вас убедил? – удивлённо, но и обрадованно спросил Малледи. – Сейчас отыщу её, одну минуту!

Он быстро прошёл к дому, однако вместо того, чтобы подняться на крыльцо чёрного хода, перемахнул через подоконник и оказался сразу в своей комнате. Та чем-то напоминала кабинет Венсана: хотя книг Альбин привёз с собой немного, зато рукописи лежали повсюду. Бумаги занимали стол, стулья и даже кровать, в изголовье которой, прислонившись к подушке, сидел потрёпанный плюшевый мишка – вещица, которую не ожидаешь увидеть в мужской спальне.

Молодой человек перетряхнул две или три бумажные стопки, затем хлопнул себя по лбу и полез под кровать. Книга, которую он читал вчера перед сном (что, надо сказать, не способствовало приятным сновидениям), обнаружилась именно там. Альбин Малледи сдул с тёмно-коричневого томика пыль и повернулся к окну, собираясь выбраться в сад тем же путём, что и пришёл.

Но Алли в саду уже не было.

*

Десять минут спустя она сидела перед Ритой Шинбер, которая смотрела на неё холодно и неприязненно.

– Если бы я знала, что вы из этих проповедников, не стала бы вас принимать, – наконец сказала вдова. – Имейте в виду, это бесполезно, у меня нет денег. Я ничего не дам.

Алли устало вздохнула.

– Я же только что вам всё объяснила. При чём тут деньги?

Гостиная, в которой они разговаривали, сегодня казалась ещё более тёмной, пыльной и душной. Может быть, оттого, что на сей раз Алли знала, что за драма разыгрывается в этих декорациях. Окно, из которого падал тусклый свет, было закрыто и наполовину задёрнуто занавеской. Нестерпимо хотелось распахнуть его настежь, но Алли сдерживалась. И так всё было непросто.

– А зачем тогда вы пришли? – вдова Шинбер резким птичьим движением склонила голову набок. – Рассказывать мне свои сказки?

– Да, – легко согласилась Алли, – именно рассказывать сказки. И показывать.

Её пальцы нашли замок сумки, скользнули внутрь, проворно перебрали содержимое, наткнулись на бархат мешочка. Алли на ощупь растянула его горловину и вытащила гладкий, холодный ключ.

– Послушайте меня, – уверенно сказала она, поднимая зеркальный ключ так, чтобы Рита Шинбер его видела. – Слушайте меня, то, что я скажу, очень важно…

Блики, вспыхивающие на кольце ключа, мелькали на самом краю поля зрения, перед глазами покачивалось лицо вдовы, постепенно теряющее выражение недоверия и настороженности. Теперь Рита Шинбер выглядела расслабленной и сонной, за минуту помолодев лет на десять. Алли судорожно пыталась понять, что делать дальше, но её голос звучал всё так же твёрдо и плавно – уроки Венсана не пропали зря.

«Прикажу ей захотеть освободиться от Едоков, – решила Алли. – И пусть уже перестанет ныть по любому поводу, это пойдёт ей на пользу».

Но прежде, чем она успела додумать мысль, мир сместился. Словно до того Алли смотрела на него расфокусированным взглядом, а теперь наконец, сморгнув, сумела взглянуть в упор. И оказалось, что приказывать некому – на месте Риты Шинбер была только жадная и голодная пустота, которая задумчиво глядела на Алли с каким-то нехорошим, оценивающим интересом.

Алли резко закрыла глаза, разрывая контакт, но ничего не получилось. Она попыталась моргнуть второй раз, но уже не смогла. Невозможно было пошевелиться – только пальцы всё продолжали прокручивать зеркальный ключ, словно бы сами по себе.

Пустота потянулась к Алли. Ей нечем было это сделать, и она тянулась всем своим ничем, тоскливым голодом, желанием прикоснуться хоть к чему-нибудь. Но от прикосновений любой предмет, любое существо рассыпались невесомым пеплом, неспособным её насытить. Чешуйки бессмысленности, бесцветный прах памяти... Пустота тянулась всё дальше и дальше, пытаясь найти хоть что-то, что её заполнит, разрушая всё встреченное, тоскуя по разрушенному. Она смотрела на Алли.

Алли закричала бы, если бы могла.

*

Инспектор Юлиус Рорг был заинтригован.

Дважды за два дня эта невысокая полная женщина пыталась скрыться от него. Один раз – в компании гипнотизёра Малледи, у которого были давние нелады с Агентством. Другой раз – вместе с Карэле Карэле из Пата, который, несмотря на производимое им впечатление, был не так-то прост. К тому же она знала имя инспектора.

Рорг дошёл до парикмахерской, куда направлялся, развернулся у самых дверей и отправился назад.

Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, как эта женщина выбегает из сада – по-видимому, она навещала Малледи, снимающего здесь комнату. Женщина свернула за угол, и Рорг последовал за ней.

Два или три переулка, и вот уже незнакомка стучится в двери запущенного одноэтажного дома. С того места, где за стволом старого дерева притаился инспектор, расслышать её разговор со служанкой не удалось. Женщину впустили внутрь. Спустя несколько минут из двери вышла служанка и поспешно пошла вверх по улице. Рорг предположил, что её отправили за покупками.

Это был неплохой шанс. Инспектор не спеша подошёл к дому, толкнул калитку в облупившейся синей краске и шагнул во двор. Он медленно двинулся в обход, осторожно заглядывая в окна. Его взгляду одна за другой открывались грязноватые, захламлённые комнаты. Но вот Рорг замер: перед ним было тусклое окно с наполовину задёрнутой занавеской, ведущее в гостиную.

У окна, повернувшись к гостье, сидела, по-видимому, хозяйка дома. Невысокая полная незнакомка тоже была видна в щель между занавеской и оконной рамой. Она застыла на диване в странной, напряжённой позе. В правой руке незнакомка держала какой-то двигающийся блестящий предмет. И, что самое странное, на её лице было выражение ужаса. При этом она не шевелилась и не говорила ни слова.

Рорг бросил быстрый взгляд на хозяйку – та тоже сидела неподвижно и как-то неестественно. Однако ужаса не испытывала. Напротив, в её лице инспектору почудилось что-то хищное.

Как правило, Юлиус Рорг не работал с магами. Его расследования чаще всего были связаны с научными открытиями – либо приносящими вред Камбрии, либо могущими послужить ей на пользу. Однако распознать магию он мог. Именно она здесь и творилась, и чем бы ни было происходящее на самом деле, со стороны оно выглядело, как покушение на убийство. Женщина у окна улыбалась, а паника на лице жертвы нарастала, и блестящий предмет крутился и крутился в её пальцах.

Инспектор подбежал к двери и забарабанил в неё кулаком. Как назло, у него не было с собой ни одного удостоверения. Придётся импровизировать – это если дверь откроют. А если не откроют, останется только высадить окно.

Он прислушался и снова загрохотал кулаком. Потом в досаде отступил от двери, собираясь снова бежать к окну.

Но тут из дома донёсся слабый шум.

– Кто там так стучит? – разобрал Рорг, приложив ухо к двери. – Хеде, старая ты лентяйка, почему не открываешь?

Инспектор начал стучать снова с удвоенным энтузиазмом.

Наконец дверь распахнулась. На Рорга, нахмурившись, глядела та самая женщина, что сидела у окна – теперь выражение её лица было не хищным и торжествующим, а просто недовольным.

– В чём дело?.. – начала она, но Рорг не дал ей договорить, перехватывая инициативу.

– Я принёс лекарство, – выпалил он, глядя на хозяйку честными встревоженными глазами. – Мамаша его убьёт! Как он себя чувствует, ему лучше?

– Кто «он»? – отступила на шаг опешившая женщина, и инспектор немедленно воспользовался этим, чтобы ворваться в дом.

– Папаша, конечно! – крикнул Рорг, окидывая взглядом прихожую. В дальнем конце была открыта дверь – несомненно, она и вела в гостиную. – Ему же нельзя пить, да ещё и с утра! Где он?

Юлиус Рорг кинулся к открытой двери, но замер на пороге. Хозяйка, резво подскочившая сзади, схватила его за руку.

– Что вы себе позволяете! – возмутилась она. – Немедленно вон из моего дома!

– Тут никого нет, – растерянно сказал инспектор, не пытаясь освободиться.

И действительно, гостиная была пуста. Ветерок, влетая в комнату, шевелил отвыкшие от такого обращения пыльные занавески, покачивалась створка с мутным стеклом. Алли воспользовалась способом Альбина Малледи, покинув дом вдовы Шинбер через окно.

– Прошу прощения, – пробормотал Рорг, позволяя хозяйке тащить себя к выходу. – Должно быть, посыльный ошибся и папаша в другом доме… Извините…

Оказавшись за дверью, которая с грохотом захлопнулась, он изумлённо покачал головой. От таких приличных пожилых дам как-то не ожидаешь, что они начнут выпрыгивать в окна. Впрочем, и участие в странных магических обрядах им тоже не к лицу.

Что ж, вряд ли она ушла далеко. Юлиус Рорг, окинув быстрым взглядом улицу, вышел за калитку. Пожалуй, больше шансов на то, что беглянка станет возвращаться тем же путём, каким пришла. Там он её и отыщет.

*

– Мне следовало вас послушать, – сказала с раскаянием Алли. Она умела признавать свои ошибки. – С другой стороны, я не могла оставить всё как есть. И сейчас не могу – с этим кошмаром надо что-то делать.

Альбин только вздохнул. За последние полчаса он и так сделал достаточно: дошёл до гостиницы на окраине Линери, выяснил у сонного служащего за стойкой, что господин Карэле ушёл, а госпожа Карэле ещё не вернулась, направился к Венсану, чтобы узнать, куда она могла деться, и на полдороге случайно натолкнулся на Алли, растрёпанную и испуганную, но в целом не пострадавшую. На его субъективный взгляд, утро вышло вполне деятельным. Но его спутница явно имела в виду нечто другое.

– Как насчёт моей книжки? – спросил Малледи. – По крайней мере, вы будете знать, с чем связываетесь. Может, хоть она вас убедит, что против Едоков мы бессильны?

Алли решительно кивнула.

– Спасибо! Обещаю вернуть её до отъезда. А знаете что? Наверное, стоит зайти к Венсану. Он тоже предлагал мне какие-то книги.

Альбин Малледи бросил на Алли быстрый косой взгляд.

– Я могу пообещать ничего не рассказывать Венсану... если вы пообещаете больше не ввязываться в такие истории.

Алли поморщилась. Этот мальчик привык к знанию о Едоках с детства. Вряд ли он мог понять, каким шоком оно стало для немолодой уже Алли. Разве можно забыть, что рядом обитают неведомые хищные твари, и спокойно жить дальше?

– Обещаю, что не стану связываться с этой дрянью, пока не буду в состоянии себя защитить, – твёрдо ответила она. – А Венсану я и сама расскажу, нечего тут скрывать. Будет мне урок.

Но в доме Ансов её ожидал ещё один разговор. Хозяйка, высокая старая дама с совершенно седыми волосами и ясными серыми глазами, перехватила Алли в дверях и увела к себе.

– Сын вчера рассказывал мне какие-то ужасы о Рите Шинбер, – озабоченно сказала она, усаживая Алли в кресло в маленькой гостиной, заставленной цветами и статуэтками. – Я, честно говоря, мало что поняла. Но теперь мне просто страшно куда-то пристраивать эту твою девочку.

– Простите, госпожа Анс, – вздохнула Алли. Ей было неловко, что всё так печально закончилось.

– Вчера вечером я посоветовалась с детьми, – продолжила та. – Эйнеле согласна, Венсан тоже, тем более что он уже на днях возвращается в Люндевик и до Йольских каникул не приедет. Словом, я готова взять опекунство над этой вашей сироткой. Приводи её познакомиться.

«Что ж, по крайней мере, хоть что-то хорошее из истории с Ритой Шинбер всё-таки вышло», – сказал Карэле, когда жена пересказала ему этот разговор, и Алли задумчиво кивнула. Хоть что-то хорошее... Сможет ли она сделать больше? Время покажет. А до тех пор Едоки будут её личными врагами.

*

Через день в конторе нотариуса был подписан договор об опекунстве. А вечером накануне отъезда Карэле и Алли в качестве почётных гостей присутствовали при заключении другого, намного более необычного договора.

Вместе с ними на берегу моря, неподалёку от пещеры, некогда служившей пристанищем для Тимми, за происходящим наблюдали Венсан Анс и Альбин Малледи. Судя по всему, Морской Народ до сих пор не мог забыть устроенную гипнотизёром великолепную бурю, простив за неё все прошлые грехи. Призраки тоже были приглашены.

Сейли в мокром платье стояла по колено в воде, а капитан Сангри – рядом с ней. И это всё, что можно было с уверенностью сказать о происходящем. Остальное пространство – море, землю и небо – заполняло мерцающее живое марево. Карэле не сомневался, что эти зыбкие тени и мелькающие на границе зрения силуэты принадлежат Морским. Но разглядеть их детально он не мог. Воздух дрожал от магии, как над раскалённым камнем в жару.

Лапка с перепонкой и острый плавник; смеющаяся рожица со скошенными глазами; чей-то хвост. Фигурка ростом с ребёнка, угловатая и тонкая, с вывернутыми назад коленями, пробегает во тьме, забавно подпрыгивая, и тут же её заслоняет обнажённая морская дева, плывущая в воздухе, как в воде. Но и дева исчезает в радужных, золотистых кольцах катящегося мимо – змея? дракона? И снова – лапы с когтями, тонкие шеи, рыбьи глаза без век, острые гребни над хребтом неведомо кого. Карнавал под растущей луной, слегка надкушенной с краю – только брызги летят в лицо, и море шумит, как будто смеётся.

На гальке пляжа были разложены дары Морскому Народу, привезённые сюда ещё до заката: фрукты, сладости и горшочки со сливками, все до одного уже открытые. Их пока не трогали, потому что главное происходило сейчас у кромки прибоя.

Там говорились слова, кропотливо подобранные, подогнанные друг к другу, как доски в лодке. Капитан стоял, твёрдо упираясь ногами в дно, а взволнованное море билось об его колени, и в лунном свете напротив качался тёмный силуэт одного из Народа. Это не Владыка, сказала Сейли. Владыка лежит на дне, и тело его огибает половину Камбрии, а хвост гоняет волны у прибрежных скал Армори. Вместо него от лица Народа говорил один из старших. Он и выпил глоток крови Джайса Сангри, протянув ему взамен морскую воду в тёмных, смутных ладонях. «Море запомнит тебя», – так он сказал.

А когда всё волшебство исчезло, Карэле буднично достал из саквояжа, стоящего у его ног, два полотенца и протянул их Сейли и Джайсу с таким видом, словно те всего-навсего промочили ноги на пикнике.

– Лето, как-никак, закончилось, – сказал он. – По ночам уже довольно прохладно. Я прихватил пару пледов и бутылку рома – думаю, она скрасит нам дорогу до города.

*

Алли и Карэле отправились домой следующим утром. Сейли наотрез отказалась уходить к Ансам, пока не проводит их. Венсан и Эйнеле заглянули попрощаться, вышел к воротам гостиницы Джайс Сангри, в тот же день возвращавшийся на корабль. Неожиданно для всех и, кажется, даже для самого себя появился Альбин Малледи.

– К счастью, с призраками мы простились ещё вчера, – рассмеялся Карэле, не ожидавший таких многолюдных проводов.

Он усадил Алли, раскрасневшуюся от волнения и поцелуев, в коляску и вскочил следом, взмахнув шляпой. Кучер хлопнул по крупу ленивого рыжего кота, и тот пошёл неторопливой рысцой.

– До встречи! – крикнул Карэле.

Из подворотни за отъездом, никем не замеченный, следил Юлиус Рорг. Он задумчиво проводил коляску взглядом, надвинул шляпу на глаза и, развернувшись, отправился по своим, неведомым простым обывателям делам.

Венсан придержал Малледи за рукав.

– Зайди на полчаса ко мне, – сказал он, – надо кое-что обсудить.

*

В шкатулке, обтянутой бархатом, лежали четыре зеркальных ключа. Впрочем, уже со второго взгляда становилось понятно, что это не точные копии ключа Гауэра: они были покрыты не зеркальной амальгамой, а никелем. Однако блестели при этом ничуть не хуже оригинала.

– Я одолжил ключ у Алли, чтобы сделать точные дубликаты, – пояснил Венсан. – Дело действительно в форме головки. Эти копии работают так же хорошо, как оригинал.

– Зачем тебе четыре штуки? – спросил Альбин, возвращая ему шкатулку и откидываясь на спинку дивана. Они снова сидели в кабинете на втором этаже дома Ансов, заваленном книгами – на столе едва нашлось место для подноса с кофейником.

– Например, чтобы поделиться с тобой, – Венсан протянул молодому человеку чашку кофе. – Если ты захочешь присоединиться к тому исследованию, что я затеваю.

Альбин Малледи молча поднял бровь, ожидая продолжения.

– У меня в библиотеке обнаружился сборник воспоминаний современников о Гауэре, – неторопливо сказал Венсан, размешивая сахар в чашке. – И один из авторов пишет, что за несколько недель до исчезновения гипнотизёра в его доме появился странный человек, утверждавший, что попал сюда из другого мира.

– Что ж, такое бывает, хоть и редко, – кивнул Малледи.

– Не так уж редко, – возразил оккультист. – В реестре Академии отмечается один-два случая ежегодно. Но ты сбил меня с мысли. Самое интересное в том, что этот человек исчез одновременно с Гауэром. Ходили слухи, что то ли он убил гипнотизёра и скрылся, то ли наоборот, этот странный тип был убит Гауэром, который сбежал от правосудия. Следов преступления, однако, не нашли. И вот теперь Карэле навёл меня на мысль: что, если Гауэр пытался с помощью гипноза вернуть того человека в его мир?

– Но как такое могло прийти ему в голову? – нахмурился Альбин.

– Неважно! – Венсан отставил чашку в сторону и вскочил из-за стола, принявшись расхаживать по кабинету взад и вперёд. – Ведь всё совпадает! Ключ обнаружен в саду, а в той же книге упоминается, что Гауэр в тёплое время года любил работать на природе. Пропал-то он весной! И мы знаем, что при использовании ключа в транс впадают оба участника, и если первый действительно смог вернуться в другой мир, то и второму пришлось последовать за ним. Но…

– Но Гауэр выронил ключ?

– И не смог вернуться без него! Вот тебе и разгадка исчезновения!

Альбин хмыкнул и, поднявшись с места, налил себе ещё кофе. С чашкой в руке он наклонился над шкатулкой, разглядывая сверкающие копии ключа.

– Ну и?.. Что ты мне предлагаешь?

– Головокружительную карьеру, мировую известность и кафедру в Академии, – хмыкнул Венсан. – Если у нас всё получится, конечно. Я хочу, чтобы мы с тобой исследовали эту тему и выяснили, можно ли путешествовать между мирами с помощью ключей Гауэра. Одному человеку эта работа не по силам, а двоим – в самый раз, тем более с твоим талантом гипнотизёра.

– А для кого тогда ещё две копии?

– Тоже для нас. Я не собираюсь начинать опыты, не имея в кармане запасного ключа. Не знаю, почему Гауэр выронил ключ в момент перехода, но лично я не повторю его ошибок. У нас должна быть страховка. Ну так как, господин Малледи, вы согласны совершить переворот в науке?

Венсан Анс повернулся на каблуках, скрестив руки на груди и сурово глядя на молодого человека с высоты своего немалого роста. Альбин Малледи, изящно присев на краешек стола, с улыбкой отсалютовал ему чашкой кофе.

– Я с тобой. В конце концов, где ты ещё найдёшь специалиста моего уровня?

– Точно, – покладисто согласился Венсан. – До такого уровня выведения меня из терпения ещё никому не удавалось подняться. Итак, с чего мы начнём?..