Камешек в сапоге

Глава 1.

Итак, я стоял, радуясь жизни, попивая пиво и просто наслаждаясь. Как задолбала меня эта сытая жизнь. Когда не к чему стремиться и не надо ничего хотеть.

С женщинами у меня никогда не было проблем. Чем-то нравился я женщинам. Может хорошо подвешенным языком, а может своим наплевательским отношением к неприятностям. А может и некоторой безбашенностью… Я никогда об этом не задумывался. Я жил легко и с удовольствием. Все это закончилось в один далеко не прекрасный день…

Долбаный изобретатель прекрасного! Прекрасного - это по его мысли. За каким чертом меня понесло в опостылевшие горы, было совершенно непонятно…

С Юлькой я познакомился совершенно случайно — по интернету. После стычки с какими-то придурками, я залез в интернет — подыскивал себе подружку для легких отношений. Говорили недолго. Пяток фраз. Свидание. Выяснение того, что дальнейшая постель устраивает обоих. И все.

«Просто постель» — была отличной. И вскоре закономерно переросла в прекрасные, ни к чему не обязывающие отношения — благо денег хватало. Ведь в основном на этом и горят молодые семьи. А мой «бизнес» занимал пару часов в неделю. Все остальное время я был свободен.

Вот на таком позитиве я и познакомился с Чиком. Вернее познакомила нас Юлька. Чика был фанатом компьютера и гор. Как это могло уживаться в одном человеке — я не понимал. Вот с его-то подачи мы и поехали отдыхать в Абхазию. То, что там иногда стреляют — лично мне было глубоко пох. Остальные двое не очень врубались в опасность и поэтому совершенно не беспокоились. Они-то альпинисты!

Они лезли в горы покорять какой-то там тысячник. А я, протрезвившись и увидев рядом остохреневшие навсегда горы, слегка впал в меланхолию. Но десятилитровый бочонок хорошего вина, купленный за «сумашедшие» по местным меркам деньги — десять тысяч рублей, примирил меня с действительностью. Я кротко решил, что добравшись до места, эти фанаты пусть лезут в горы за своими острыми ощущениями. А я мирно посижу внизу и подожду их. Думаю, вина мне хватит на все их восхождение. Груза вместе с бочонком набралось кил за двадцать пять, но это не смущало. Такая ноша не тянет! Поэтому изредка покряхтывая, я пер рюкзак и думал только о том, что изрядно подрастерял былую форму. Было тяжеловато. На второй день мы потеряли все признаки цивилизации. А мы продолжали свой путь. Все шли и шли. Вокруг давно вздымались первозданные громады гор. Над ними высилось ярко-синее, будто вымытое небо. И никакой цивилизации.

— Вон он — Чертов зуб, — Чика ткнул пальцем в отвесную скалу впереди. — Почти пришли.

— Твоё пришли… нам пилить ещё до вечера, — прислонившись рюкзаком к камню, ответил ему я.

Тропа, если это можно назвать тропой, петляла как пьяный бомж, и идти было ещё достаточно далеко. Я прислушался к своим ощущениям. Что-то меня точило. Начинало дергать — как больной зуб. Забытое ощущение войны. Эдакое предчувствие неприятностей. А таким ощущениям я привык доверять.

— Чика, дерьмо какое-то впереди…

— Что?

— Да не знаю я, как объяснить… нехорошее что-то там.

— С чего это ты решил…?

— Предчувствие у меня.

— Да брось ты, — влезла в разговор Юлька.

Убедить моих спутников не удалось. Единственно, что теперь я шел первым. Темп ходьбы слегка поутих, а я вертел башкой по сторонам и прислушивался к своим ощущениям. Нехорошее чувство ворочалось внутри, никак не утихая. Поднявшись на очередную седловину, я понял, что попал. Мы попали.

Помянув чью-то мать, я развернулся и кинулся обратно.

— Ты чего? — на лице Чики застыло недоумение.

— Трындец!!! — шепотом проорал я. — Чехи! Нарвались.

— Чего…?

— Рюкзак снимай, оставь воду, шоколад, нож… ну и веревки. Валить надо очень быстро.

— Да почему?

— Долбо…б! Там внизу — вооруженная группа. Хрен их знает кто это? Чечены, грузины, просто бандюки… Можешь выбирать. Но то что нас в живых не оставят — это я тебе гарантирую.

Пока я говорил, руки вытряхнули бережно уложенный рюкзак на камни. И выдергивали нужное.

— Что стоите?! У вас минута. А потом ваша жизнь — будет зависеть от быстроты ваших ног. Быстро!!! Дебилы!

Я не соврал. Подскочив к Юльке, я сдернул с нее рюкзак и повторил процедуру. Чика продолжал мяться.

— Все! Мы побежали. А ты долбаный ботаник, когда тебе будут отрезать голову, можешь им передать от меня привет.

Толкнув Юльку в спину, я ломанулся обратно — туда, откуда недавно пришел. Чика заметался, до него видимо дошла вся серьезность ситуации.

Там на вершине тропы я успел увидеть вооруженную группу в камуфляже. Вытянувшись цепочкой, они шли по тропе. Семерых я видел. Тропа там поворачивала и сколько их там может быть за поворотом, я даже думать не хотел. В то, что это местные пограничники я не верил ни разу. Довыделывались. Дикий туризм сыграл плохую шутку. И может даже и последнюю в моей жизни. Та пара секунд, когда я стоял наверху — меня стопудово срисовали. Впереди всегда идет наблюдатель, который внимательно смотрит вперед и по сторонам — это аксиома в горах. А я в яркой куртке и шапочке, чисто попугай. И захочешь не заметить — заметишь. Но подниматься им минут двадцать, если не полчаса. Фора у нас есть. Другое дело, что тропа одна. И укрыться тут особо негде. А загонять нас будут по полной программе, в этом я не сомневался. Свидетели им не нужны. Скорее всего, террористы. В рюкзаках, скорее всего взрывчатка. Куда и зачем идут — можно не гадать, но явно не на пирожки собрались.

То бегом, то быстрым шагом мы сваливали к желанной цивилизации. Шанс был. Крохотный, но все-таки. В то, что преследователи, идущие по нашему следу, нас потеряют, я не верил. А спрятаться и пересидеть здесь негде. Горы. Пока будешь карабкаться на скалу, подоспеют загонщики. Ихнюю же ж мать!

Третий час длилась гонка. С самым заманчивым призом, который только можно вообразить. И приз этот — наши жизни.

Юлька стала потихоньку сдавать. …твою ма-ать! Из оружия только ножик, купленный на рынке. Против "калаша" не попрыгаешь. Там впереди была крохотная короткая щель замаскированная росшими там кустами. Это был единственный шанс. Крохотный правда. Пропустить погоню и попытаться свалить. Ничего умнее в голову мне не приходило. Свой план я изложил своим спутникам на бегу. За неимением лучшего все согласились с ним. Нас нагоняли. Это я чувствовал и видел. Хорошо, что тропа сильно петляет. Изредка я видел преследователей, наверняка, как и они нас. А ту щель я приметил по пути и отложил в голове, по неистребимой привычке внимательно осматриваться в горах.

— Дошли, — тяжело выдохнул я. — Чика первый, Юлька — ты за ним. Я замыкающий. Старайтесь не сломать ни одной веточки.

— Может, и отсидимся, — это я уже добавил шепотом себе под нос.

Продравшись сквозь кусты, я заметил, что щель поворачивает вправо и там темнеет трещина пещерки. В нее Чика, в миру - Вениамин Чикин и засунул голову.

— И какого хера ты там думаешь разглядеть? — На! — я сунул Юльке крохотный пальчиковый фонарик, — передай ему. И поторапливайся, Чика.

Он протиснулся в щель, за ним Юлька и я. Отобрав фонарик у Чики, я огляделся. Крохотная пещерка — три-четыре квадратных метра. На потолке совсем старая копоть, кострище которому может быть как десять, так и сто лет. Ничего особенного.

— А теперь тихо! — прошипел я. — Замерли! И дышим через раз. Если чехи поймут, куда мы залезли — нам кирдык.

Юлька прижалась ко мне, её трясло. Страх и отходняк. Чика сел с другой стороны, оперевшись на стену и сунув под себя поджопную пенку, так и болтающуюся у него на поясе.

Я бездумно сидел, уставившись в полутьму. Свет от входа разгонял темень. Глаза привыкли, и темень осталась только по углам. Ничего не сделать. Сбежать от тренированных бойцов, здесь в горах? Это — мираж. Нет, один бы я бы ушел. И с Чикой может быть бы ушел. Но с Юлькой — нет. Она и так бежала из последних сил — я видел. Дыхалка уже никакая — дитя города. Бросить её и спасаться самому? Такая дурацкая мысль даже не приходила мне в голову. Своих не бросают. Сдохнем так вместе. Значит судьба такая. Найдут щель — кинут пару гранат и проконтролируют. До страшного суда нас тут не найдут. Жаль. Причем не себя, а этих недотыкомков. Эх, если б сунулся сюда бородатый ваххабит… я бы… Но, на такую удачу рассчитывать глупо. Это не селяне — шакалы. Битые и ученые. Не сунется никто — нечего и мечтать.

Страха не было… — так сложилось.

Я расслабился. Все зависит от удачи. Как там у Стругацких: «С хабаром вернулся - чудо, живым вернулся - удача, патрульная пуля - везенье, а всё остальное - судьба…». Вот это про меня. А теперь и про нас.

Какое-то странное чувство появилось у меня в голове. Будто щупальца, какие шевелятся и шарят и шарят. Даже щекотка какая-то появилась. Я потряс головой стараясь избавиться от наваждения. Только это как-то не помогло. Даже хуже — появился какой-то шепот, вроде как зуд. Херня какая-то.

Прохрустели камни. Вот и погоня. Догнали. Похрустели и остановились. Юлька вздрогнула. Значит, тоже услышала.

— Эй, русские! — послышался гортанный голос абрека, — Вилезайте! Ми знаем, чисто ви здэсь.

— Да пошел ты на хер! Тварь неумытая. Тебе надо — приди и возьми.

Раздался злорадный смех. Чехи. Их акцент я ни с чем не перепутаю. Вот и все. Живыми не уйти.

— Вилезай! Говорить будем. Чай выпьем.

— Ты сам попей и проходи мимо. Мне и здесь хорошо.

— Пожалей своих, русский. Тебя убьем - их отпустим.

— Это ты своим родичам — обезьянам, втирай.

Снаружи раздались возмущенные голоса.

— Лучше я сам их убью, но вам не отдам, — проорал я наружу.

— Храбрый русский. Мы сейчас пару гранат кинем.

— Ну-ну… зашумишь — внимание ненужное привлечешь. Тут в километре лагерь. Операцию сорвешь. Уходите добром. Я про вас ничего не скажу.

Снаружи начали совещаться.

— Неужели это все? — раздался лихорадочный шепот Чики. — Может, выйдем?

— Ты дурак Чика, — я ответил ему в полголоса. — Если кинут гранату — умрем сразу. А выйдешь… подыхать будешь долго. Очень долго… и мучительно. Просто поверь. В лучшем случае пережут горло, как барану. Или просто отрежут ненужные части тела… и бросят подыхать. Поверь мне — я знаю.

— Пят минут вам. Потом смэрть. Ми ждем.

Юлька сидела, крепко сжав глаза и обхватив голову руками, её губы беззвучно шевелись. Молилась, что ли. Только это ей и остается. В моей голове продолжали шуровать какие-то мыши. Щекотно так. Я мысленно сплюнул. Только глюков мне сейчас не хватает.

— Я выйду. Вдруг обойдется? — шепотом обратился ко мне Чика.

Я зло засмеялся. Он не видел ножа в моей руке.

— Нет. Я просто убью тебя. Это будет гораздо милосерднее. Просто поверь мне.

Чика дернулся, чтобы встать, но мой нож уперся ему в горло.

— Я же сказал — нет. Тебя убить сейчас? Или ты желаешь прожить ещё три минуты?

Чика дернулся и обмяк.

— Молись, если умеешь. Вдруг бог тебе поможет.

— Какая всё-таки ты сука! И чем ты отличаешься от тех, кто снаружи? — зло, а истерике зашептал Чика.

— Я могу убить тебя так, что ты ничего не почувствуешь. И над тобой, на прощание… не будут глумиться и издеваться. А это очень много… — легкая смерть. Поверь мне. Я знаю.

Секунды медленно падали в вечность, приближая нас к ней. Я даже чувствовал их. Каждую.

Я привычно потеребил игральные кости, висящие у меня в ухе, когда раздумывал.

«Интересно, если их кинуть сейчас, что выпадет?» — совсем некстати посетила парадоксальная мысль. — «Да и трофеем, этим снаружи, они не достанутся».

Пальцы привычно выщелкнули из держателей старые кости. Тряхнув их в ладони, я кинул их на камень — чуть ближе к свету.

«Я спасусь?», — загадал я.

ДВЕ ШЕСТЕРКИ!

«Ха! Впервые вы обманули меня…косточки», — эта мысль отдавала полынной горечью сгоревших надежд. — «Из этой пещеры — нет выхода…», — уж в этом-то я был точно уверен.

С этим костями была связана одна странная история. Все люди — как люди. Кто носит золотую серьгу в ухе, кто-то туннель или бриллиант… А я вот маленькие старые игральные кости. Они и, правда, костяные. Старые. Черно-белые. Одна черная, другая белая. И сделаны в виде подвески, с закрепленной защелкой и выглядели, как серьга. Их подарил мне старик. Незнакомый старик. Мы вывели тогда несколько семей гражданских. Обычное дело. Постреляли по дороге — не без этого. И вот когда вышли, тогда старик — главный в их семье, остановил меня и, прощаясь, сказал:

— Мне нечем отблагодарить тебя сынок.

— Да не надо мне ничего, отец. Не люблю я этого дела.

Как будто не слыша меня, он продолжил: — Мой отец передал их мне, ему его отец…

Устало кивая, я слушал очередную легенду.

— Возьми, — он протянул мне на раскрытой, заскорузлой от мозолей ладони — эту серьгу. То, чего я никак не ожидал, увидеть у него. — Это наша семейная реликвия. КОСТИ СУДЬБЫ!

Именно так. С большой буквы.

— Будешь искать решение — кинь их. Они подскажут, что тебя ждет или помогут принять решение. Только задай правильный вопрос сынок. И ТОЛЬКО если от этого будет зависеть твоя жизнь.

— Я не очень-то верю в это, отец.

— Это не вопрос веры, или неверия, — его глаза загорелись чем-то истовым, — Ты просто проверь. Ты воин и для тебя черная единица — большая рана или совсем неудача. Две единицы — смерть. Белая шестерка — большая удача... он недолго говорил тогда, но я запомнил. Я конечно тогда не поверил ему. Но вот потом, случайно наткнувшись на них в кармане и больше в шутку, чем всерьез, кинул их перед выходом. Вот тогда я и убедился, что старик не соврал. Раз — случайность, два — случайность… а вот три — это уже закономерность.

Как?! Скажите мне, как кости могут три раза подряд выпасть одинаковыми гранями. Вот тогда я и поверил в мистику. Все мы там суеверные. Кто больше, кто меньше. Кто в бога верит, кто в амулет, кто ещё во что. Кто-то ни во что не верит. Я вот поверил старым игральным костям. И ни разу они мне не соврали.

И вот передо мной ДВЕ ШЕСТЕРКИ. Сочетание, которого я никогда не видел или не смог выбросить.

«Гранаты что ли не взорвутся? Или ангелы спустятся с небес и вострубят… а может «кавалерия» на подходе? Удача. Нам бы она сейчас сильно не помешала…».

Но секунды медленно падали в вечность, приближая нас к ней. Я даже чувствовал их. Каждую.

— Канал установлен. Идентификация прошла успешно, — внезапно прозвучал чей-то голос в моей голове.

— Ты кто, глюк? — лениво поинтересовался я.

— Репликатор. Номер А дробь тридцать двенадцать.

— И какие реплики ты подаешь? — мне даже на секунду стало интересно — никогда не думал, что рехнусь перед смертью. Ничего такого я раньше в себе не замечал… ну если только с похмелья.

— Репликатор — устройство переноса. Рассчитанное на перенос реципиента на базу для дальнейшего совершенствования…

— Так — стоп!

Я уловил главное слово «перенос». Безумная надежда вспыхнула внутри.

«Бог, черт, инопланетяне… какая разница! Нас может куда-то там перенести — это главное. С остальным потом разберемся, если останемся живы. Перспектива сдохнуть здесь как крысе, не вдохновляла ни разу», — все это мгновенно пронеслось в моей голове.

— Переноси!

— Прошу встать на платформу.

«На какую на хрен платформу, тут только камень», — мелькнуло в голове. Но я погорячился. Посреди пещерки абсолютно беззвучно образовался метровый черный и вроде как металлический круг. Как бы протаял сквозь камень.

— Эй, русский. Пять минут истекли. Либо вы выходите добровольно, либо мы кидаем гранаты.

Вздернув двумя руками своих спутников за шиворот, я немедля сделал шаг на платформу. И тут же крепко прижав их к себе, заорал:

— Ещё пять затяжек — и мы выходим!

И мысленно добавил: «Ну репликатор — переноси. Куда ты там хотел…».